— Не знаю, о чем ты говоришь, — солгала она.— Зигтриг послал мне гонца с приказом немедленно возвращаться в Джорвик и увезти причиняющую всем беспокойство девицу подальше из города, пока женщины не пошли войной на мужчин. Не тебя он случайно имел в виду? — вкрадчиво поинтересовался Торк.Страх тисками сжал горло, но Руби не собиралась сдаваться.— Неужели? Но что в силах сделать единственная женщина? Просто у него опять испортилось настроение, — произнесла она, потрясенная тем, что король несомненно узнал о том, чему она учила женщин.Господи Боже!Руби украдкой воззрилась на Торка из-под опущенных ресниц, пытаясь определить, очень ли он зол. Может, заранее предупредить его, чего следует ожидать от короля? Ну нет! Пусть узнает сам!— Торк, может, представишь меня? — капризно спросил старик.Торк нехотя отвернулся, поняв, что не получит необходимых ответов, но успев послать Руби предостерегающий взгляд, означавший, что разделается с ней позднее.— Руби, это Дар, мой дед, — угрюмо пробормотал он.— А! Та девушка из будущего, утверждающая, что ты ее муж, — ехидно хмыкнул старик.— Кто тебе это наговорил? — фыркнул Торк, жадно осушив кубок с элем, принесенный Джидой, и вытирая рот пыльным рукавом. Небритое лицо и грязная одежда говорили о срочности вызова Зигтрига. Руби охватило дурное предчувствие.— Слухи быстро распространяются, даже в наших отдаленных землях. — Дар заговорщически подмигнул Руби.Та лишь ошеломленно заморгала, настолько быстро происходил обмен намеками. Следовало бы сразу догадаться, что Дар — родственник Торка — почти того же роста, хотя плечи слегка сгорблены от возраста и тело не такое мускулистое. Однако лицо… лицо постаревшего Торка, такое же надменное и красивое.— Ауд и ее дамы просят привезти те странные одеяния, о которых они так много слышали, — продолжал Дар. В покрасневших глазах мелькнули веселые искорки. — Клянусь кровью Христовой, не знаю, почему женщинам приспичило зря тратить дорогие ткани, чтобы закрыть голый зад и титьки, которые лучше все равно оставить открытыми, чтобы кормить ребенка или ублажать мужчину.Глаза Торка невольно блеснули, вероятно, потому, что он понимал, как раздражают Руби вульгарные выражения деда.— Что, язык проглотила, рабыня? — продолжал проклятый старик. — А мне сказали, что ты ничего не делаешь, кроме как целыми днями болтаешь.Он радостно фыркнул, и напряженное лицо Торка расплылось в легкой усмешке. Он тоже явно потешался над Руби. Но та пылала негодованием. Довольно с нее грубых высокомерных викингов! Стиснув кулаки и боясь, что сейчас врежет по физиономии старому пердуну, Руби с едва сдерживаемой яростью прошипела:— Ты мгновенно догадаешься, старик, когда я решу показать тебе, на что способна! Но даже рабыня должна знать о правилах приличия! Может, я сумею поучить тебя, как себя вести, если, конечно, ты не слишком глуп для этого.Торк закатил глаза, закусив губу, чтобы не расхохотаться. Джида перекрестилась. Олаф разъяренно уставился на Руби. Но Дар лишь расплылся в улыбке и стиснул ее плечи огромными лапами.— Прекрасно, девушка, прекрасно. Думаю, ты вполне подойдешь.И, повернувшись к Торку, с подозрением глядевшему на деда, рявкнул:— Мы что, так и проболтаемся здесь целый день, парень? Кажется, ты давно должен был явиться в замок Зигтрига!Торк проворчал что-то невнятное насчет назойливых стариков, но Дар, намеренно игнорируя его, велел Руби:— Приготовь к завтрашнему дню эти одеяния. Моя жена Ауд почти такая же ростом, как Джида, верно, Торк?— Да ты шутишь! — воскликнул Торк, почти швыряя кубок на стол.— Ничего подобного! — ухмыльнулся Дар.— Бабушка в жизни не наденет такое! — почти заикаясь, выпалил Торк, с негодованием уставившись на Руби, словно это она все придумала.— На твоем месте я бы не был так уверен, — покачал головой Дар, сухо усмехнувшись. Торк побагровел от смущения.Прежде чем они пошли к двери, Торк предупредил Руби громким театральным шепотом:— Нам о многом надо поговорить. Не потерплю, чтобы моей жизнью управляла женщина. Будь здесь, когда я вернусь.— Я подумаю об этом, — глуповато заверила Руби. Словно ей было куда идти!Джида работала тихо, напряженно, и Руби стала помогать ей. Когда Астрид спросила Руби, не хочет ли та пойти на рынок, Джида посоветовала ей вообще не выходить сегодня из дома на случай, если мужчины вернутся рано. Руби убирала свою спальню, когда услыхала стук двери и громкий рассерженный спор, в который включилась и Джида.— Нет! Я этого не сделаю! Мне нет до нее дела! Зигтриг не имеет права вмешиваться в мои обязанности по отношению к джомсвикингам!Торк злобно выругался, и Руби услышала, как Олаф упрекает его за грубость в присутствии Джиды, на что Торк, коротко извинившись, добавил:— Можешь представить, что она сделает с людьми на судне, если я возьму ее на борт? Вероятно, заставит пришивать кружева на паруса или вставлять в штаны прозрачные гульфики.При этих словах Руби разобрал смех. Но тут Джида, чудесная женщина, встала на защиту Руби:— Руби только пытается помочь. Она не хочет причинить зло.— Пусть боги избавят нас от такой помощи, — презрительно фыркнул Торк.— Есть и другое решение, — вмешался Дар.— И какое же именно?— Можно привезти ее в Рейвншир, пока не соберется альтинг. В конце концов, осталось всего три недели. Что плохого может наделать какая-то девчонка?— Вот именно! — иронически подтвердил Торк, хотя, по всей видимости, не возражал против предложения деда.— Приведите девчонку, но пусть держит свой чертов рот на замке, иначе, клянусь, сдеру шкуру с ее спины кнутом, как и предложил Зигтриг.Руби спустилась вниз, пытаясь выглядеть возможно более покорной. Мужчины восседали за столом с видом судей. Руби очень захотелось повернуться и сбежать, но она не смела. Доведенный до крайности, Торк ткнул пальцем в Руби и объявил:— Наконец-то тебе удалось убедить Зигтрига, что ты шпионка Ивара. Вот его точные слова: «Ивар хочет не только убить моих людей, но и посылает женщин, желая сделать так, чтобы у нас не рождались дети, которые могли бы заменить стариков».— Но это вздор! Я…Торк рассерженно поднял руку и процедил:— Впредь будешь говорить, лишь когда тебе дадут разрешение. Ну, это мы еще посмотрим! Но Руби благоразумно промолчала.— Коварный Локи послал тебя в мою жизнь, чтобы поиздеваться. Он и остальные дьяволы христиан и викингов, должно быть, смеются от души.— Кто такой Локи?— Я же велел тебе молчать! — рявкнул Торк.— О чем ты думала, девушка, — вмешался Олаф, — когда проповедовала убийство детей?И тут Руби сорвалась, уже не заботясь о приказах Торка. Нельзя молчать, если тебя обвиняют в таких ужасных вещах!— Я никогда не говорила ни о каких убийствах! Только о способах предотвратить зачатие!Торк вскочил, перевернул кубок с элем. Такое вызывающее поведение требует наказания! Раздувая ноздри, он шагнул к Руби, но та в панике поспешно отступила за спину Олафа. Она пряталась за Олафом несколько секунд, прежде чем прониклась отвращением к себе. Выпрямившись на дрожащих ногах, она объявила со всем возможным достоинством:— Давай, Торк, избей меня! Я не могу молчать, слушая ложные обвинения!— Ложные обвинения! — задохнулся Торк, а Олаф протянул руку и вытащил ее из-за спинки стула. Джида поспешно наполнила чаши элем, возможно, надеясь отвлечь внимание мужчин и немного их смягчить. Взгляды женщин встретились. В глазах Джиды мелькнуло сочувствие.— Я отказываюсь выслушивать твои глупые извинения. Да это и неважно. Зигтриг в бешенстве. Хуже раненого медведя. Рычит и мечется по залу, и казнил бы тебя, хоть ты и родня Грольфу.— Может, мы, женщины, пойдем к нему и объясним, что ничего такого Руби не говорила? — предложила Джида.— Ну да, и получите по фонарю под глаз, как Вернхил, — ехидно вставил Дар.— Немедленно уходи, Джида! — заревел Олаф, словно дикий бык, поскольку жена вмешалась в мужской разговор. — Где ты выучилась вести себя, словно мужчина, и так непристойно прерывать беседу? Возможно, у этой назойливой дурочки? Кажется, я был слишком мягок с тобой, жена.Джида, громко всхлипывая, убежала, закрыв лицо передником. Так вот к чему привело ее поведение! Близкая подруга поссорилась с мужем!Руби выругала себя последними словами.— Это было так жестоко и совсем ни к чему, — вслух упрекнула она Олафа и холодно осведомилась у Торка:— Чего ты желаешь от меня?На лице Торка сменяли друг друга различные эмоции, которые он явно пытался сдержать. Наконец пи бесстрастно заявил:— Завтра мы отправляемся в дом моего деда. Джида и ее семья будут сопровождать нас — не ради тебя, а потому что моя бабушка Ауд хочет их видеть. Там ты будешь вести себя, как подобает, молчаливо и покорно, пока альтинг не освободит меня от тебя. Понятно?Руби кивнула.— Иначе тебя свяжут и заткнут рот.Полностью усмиренная, по крайней мере внешне, Руби отправилась в спальню поразмышлять о том, что наделала. Она долго лежала, глядя в потолок, пока не заснула. И, проснувшись несколько часов спустя, с удивлением увидела Торка, прислонившегося к косяку и внимательно наблюдавшего за ней.— Что? Что я опять сделала? — подскочила в тревоге Руби.— Кажется, я велел тебе молчать, — ответил Торк поразительно мягко, с добродушным юмором.Руби презрительно шмыгнула носом и подошла к маленькому окошку. Закатные лучи солнца озаряли ясное небо. Завтра будет хороший день для путешествия. Она вновь обернулась к Торку, изучая замкнутое лицо и гадая, какое преступление совершила на этот раз.Как он дьявольски красив! Атмосфера мужественности, исходящая от него, наполняла воздух, заставляла Руби краснеть от непрошеных тайных мыслей.Торк вернул ее дерзкий взгляд, всматриваясь в Руби с напряженностью ястреба, словно пытаясь решить сложную загадку.— Готов предложить тебе свободу, если признаешься, кто ты на самом деле, — хрипло выдавил он наконец.Предательское сердце Руби пропустило удар. Вздохнув, она попыталась взять себя в руки и ответила:— Я много раз говорила тебе правду, но ты отказываешься верить. У меня много недостатков, Торк, но лживость не в их числе. Презираю ложь.— А я ненавижу тайны.Он тряхнул головой и весело спросил:— Что нашло на тебя, когда ты объясняла женщинам, как не забеременеть? И откуда ты этому выучилась?Руби невольно сжалась:— Возможною, если бы женщины, которых ты и другие викинги тащите в постель, не заботясь ни о чем, знали больше, как уберечься, у вас было бы куда меньше бастардов.— Ты называешь моих сыновей бастардами?! — взвился Торк, но тут же смягчась спросил:— Считаешь, что им лучше бы не родиться?— Конечно нет! Я не это имела в виду!Но тут Руби пришла в голову неожиданная мысль!— Торк, у тебя есть еще дети?Господи! Да у него их, должно быть, десятки! Глаза Торка насмешливо сощурились: видимо, он понял, о чем она думает.— Нет, Эйрик и Тайкир единственные дети, которые у меня есть.— Откуда ты знаешь?— Тогда я был слишком молод и беззаботен.Он говорил так уверенно, однако если эти люди ничего не знают о противозачаточных средствах, почему Торк ни в в чем не сомневается?Торк, казалось, снова проник в ее мысли:— В вашей христианской библии все сказано. — И, видя недоумевающий взгляд Руби, пояснил: — Там говорится об Онане, проливавшем семя на землю.О Господи! Видимо, он выходит из женщины перед тем, как кончить! Кровь бросилась Руби в лицо. Торк ухмыльнулся, видя ее смущение, и сел на маленькую лежанку, а потом… потом лег, скрестив ноги и подложив руки под голову, невинно глядя на Руби сквозь длинные ресницы, совсем темные по контрасту с волосами. Руби облизнула внезапно пересохшие губы и с трудом сглотнула.— Не думаешь ли ты, что это странно — беседовать с женщиной о таком? — небрежно бросил Торк.Превосходно! Он опять принялся за свое!— Для меня это так же странно, как все, что произошло с тех пор, как я попала в эту чертову страну!— А ты делала так, чтобы не забеременеть, когда жила со своим мужем? — поинтересовался Торк, пристально глядя на Руби.Та снова покраснела. Правая бровь Торка слегка приподнялась:— Находишь мой вопрос слишком дерзким? Непонятно, ведь ты считаешь меня чем-то вроде мужа!— Да, мы предохранялись, — чистосердечно призналась Руби.— Почему? Хотели только двоих детей? — допытывался Торк, окидывая ее взглядом, полным нескрываемого желания.— Нет, мы всегда намеревались иметь больше, просто время казалось неподходящим, — нервно пробормотала Руби, с трудом соображая, что ответить, поскольку глаза Торка так открыто ее ласкали.— Подходящее время? Как забавно!Руби плюхнулась на стул у кровати, не в силах оторвать глаз от Торка.— Ты все еще сердишься на меня? — спросила она, пытаясь сохранять какое-то подобие достоинства, когда на самом деле хотела, как говорил Джек, «задушить его в объятиях».— Да, но не из-за того, что ты наболтала глупым бабам. Твое поведение разрушает мою жизнь, и я не могу позволить этому продолжаться.Приподнявшись на локте, Торк, внезапно став серьезным, объявил:— Руби, моя жизнь определена. В ней нет места для тебя, по крайней мере такого, которого ты просишь. Неужели не можешь смириться с тем, что я никогда не женюсь и мои сыновья останутся с Джидой и Олафом?Руби знала, что Торк пытается быть честным, а не жестоким с ней, но слезы все равно выступили на глазах. Почувствовав, как она несчастна, Торк мягко добавил:— Честь требует, чтобы я уехал отсюда как можно быстрее, а ты продолжаешь ставить препятствия на моем пути. Все же…Руби ждала, но Торк продолжал молчать; глаза, словно бездонные синие озера, чуть поблескивали. Наконец она больше не смогла сдерживать любопытство:— Все же?Одним молниеносным движением, прежде чем Руби успела опомниться, Торк протянул руку, схватил ее за талию и подмял под себя, прижав всем весом к тюфяку, и Руби мгновенно с чувством сладостного томления поняла, что хотел сказать Торк своим «все же».— Торк, не надо, — прошептала она, но тело предало ее и невольно прижалось к нему.— Ш-ш-ш, — прошептал он, задыхаясь. — Не говори ничего… просто лежи и… чувствуй.Бешено бьющееся сердце Торка передавало все его ощущения, будто телеграфируя эротические послания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44