Но вскоре мне пришлось обо всем вспомнить. Я пригласила Марка к ужину и легкомысленно добавила, что тот может остаться на ночь, поскольку Марта в доме и все приличия будут соблюдены. Мы как раз играли в шахматы; Марк резко вскочил, испугав меня, доска опрокинулась, фигуры рассыпались по полу.– Что с тобой, Марк? Я как раз собиралась объявить шах королю!– Ты же знаешь, я не могу остаться, – выдавил он.– Но почему? Что на тебя нашло?– Ровена!.. Боже, я, по-твоему, железный? Или вовсе не мужчина: неужели не понимаешь, что значит целыми днями постоянно быть рядом и знать, что ты невеста дяди и я никогда не буду владеть тобой?!– Прости, Марк… Я не подумала… то есть считала, ты забыл о своем несчастном увлечении.– Это не увлечение, и я изо всех сил пытаюсь быть джентльменом и тем другом, которого тебе так недостает! Но не испытывай мою выдержку предложением провести с тобой ночь под одной крышей. Если бы я думал, что ты любишь дядю, все могло быть по-другому – я не такой болван и постарался бы примириться с тем, что ты можешь полюбить еще кого-то. Но ты его не любишь. Тебя влечет к дяде Тодду, я вижу, ты никогда не встречала таких людей, сильных, безжалостно-неукротимых, и поэтому заинтригована, но его самого ты не любишь… как, наверное, и меня!Я глубоко вздохнула и попыталась улыбнуться.– Ну что ж, может, мне не нравится все, что ты сказал, но спасибо за откровенность! Марк, прости меня, я и в самом деле эгоистка! Не думаю о твоих чувствах, только о том, как я счастлива, что ты мой друг и поддерживаешь меня. А что касается моего отношения к Тодду… это я не могу обсуждать даже с тобой. Мы по-прежнему останемся друзьями?Он долго молча стоял, наконец, печально покачав головой, как-то сразу сгорбился.– Мы всегда останемся друзьями. Прости за то, что так взорвался. Только не приглашай больше провести с тобой ночь, хорошо?Я сожалела о своем легкомыслии, очень боялась, что наши отношения изменятся, но его обращение со мной не стало другим, так что, выбросив из головы неприятные мысли, я возвратилась к утомительным повседневным делам. Мы вместе ездили верхом, играли в шахматы, корпели над счетными книгами и никогда не говорили о том, что произошло в тот вечер. Поскольку наша дружба была совершенно невинной, я вовсе не обращала внимания на то, что могут подумать другие люди. Казалось, я так давно пренебрегала этикетом, что вовсе забыла о его существовании. А кроме того, мы не жили под одной крышей, и Тодд сам оставил Марка… Марк его племянник, я – партнер и невеста. Мы почти родственники.И все же…Легко спрашивать себя после того, как все случилось: почему поступила так, а не иначе? Но помню, что в ту ночь легла спать особенно рано и поэтому проснулась тоже раньше обычного. За завтраком я перечитывала письмо, полученное от миссис Пойнтер, с приглашением погостить несколько дней в форту Селден. Она слышала, что Тодд в отъезде, и поняла, что я расстроена известием о смерти Фло и нуждаюсь в утешении. Кроме того, она и полковник собирались в Эль-Пасо, возможно, я тоже захочу посетить этот знаменитый приграничный город.Я решила обсудить приглашение с Марком. Он пообещал заехать к полудню, но если я выеду сейчас, может, успею перехватить Марка, пока он еще не отправился смотреть, как обуздывают диких мустангов, а еще лучше – поеду вместе с ним.Марта подозрительно покачала головой, узнав, что я собираюсь ехать одна.– Лучше бы подождать сеньора Марка!– Не могу! Не хмурьтесь, Марта, вы же знаете, как я упряма!И, не слушая бормотания старой женщины, вышла. Какое это прекрасное чувство – лететь как ветер, одной, без постоянного присмотра, когда волосы разметались по плечам, а голова кружится от непонятного счастья! Не все ли равно, уехал Марк или нет? Я оставлю коня в стойле, прикажу оседлать другого и поеду Марку навстречу. Может, и пообедаем вместе с ковбоями. В такой день даже бобы кажутся райским блюдом.Миновав высокий кактус, на котором болтался когда-то красный лоскут, я не почувствовала обычного отвращения. Ничто не нарушит моего покоя! Я поднялась на небольшой холм. Отсюда уже совсем недалеко. И тут увидела его. Высокого всадника, загородившего конем дорогу.– Приветствую, мэм! Прекрасное утро для прогулки, не так ли? Но если ищете Марка, он уже уехал!– Марка? – высокомерно повторила я, подняв брови.– Ну да, так я его называю, – хмыкнул ковбой. – С чего я должен величать его мистером? Денежки-то мне платит хозяин!Он вынудил меня остановиться и явно не желал дать проехать.Я терпеть не могла этого человека с того памятного утра в Силвер-Сити, когда он так оценивающе оглядывал меня, а сейчас невзлюбила еще больше, но страха не было. Пока…– Я плачу вам жалованье, Джил Парди, и попросила бы отъехать в сторону. Мне некогда, – холодно объявила я.Но Парди, склонив голову, открыто глазел на меня, не пропуская ни одной детали.– Ну что вы, леди?! Как грубо с вашей стороны! А я-то думал, что угожу, сообщу новости, и не придется лишний раз ехать по солнцу! Вы, видать, еще не привыкли к нашим обычаям!Только сейчас я впервые почувствовала надвигающуюся беду, губы сами собой сжались. Значит, он пытается испугать меня? Или проверить? Но как бы то ни было, нельзя показывать страха, поэтому я посмотрела на него ледяным взглядом.– Мистер Парди, вы мешаете проехать!– Да ну?! Черт, а я думал, вам одиночество надоело и компания не помешает!– Ошибаетесь! Послушайте, мое терпение на пределе!– Да-а… значит, и вправду спешите Марка повидать. Повезло же парню! Хотел бы я оказаться на его месте, поухаживать за хорошенькой леди!Постепенно до меня начало доходить значение издевательских слов; я сжала поводья так, что костяшки пальцев побелели от усилий взять себя в руки.– Мистер Парди, с этого дня можете считать себя безработным! Мне не нравятся ни ваши намеки, ни ваши манеры. Расчет можете получить в большом доме.Но Парди раздражающе медленно покачал головой, злобно ухмыльнулся.– Не пойдет, леди. Меня нанял Тодд Шеннон. И не думаю, что он меня выгонит, особенно когда услышит, как вы милуетесь с этим адвокатишкой! – Улыбка стала еще шире, обнажив желтые от табака зубы. – Но если будете так же добры ко мне, как к Марку, дело другое. Я не так уж плох, если поближе меня узнаете! Всегда готов служить красивым дамочкам.Положение было почти комическим, но этот человек пугал меня.– Если Тодд Шеннон когда-нибудь узнает о том, что вы здесь наговорили, – берегитесь! – презрительно бросила я. – На вашем месте я бы пришпорила коня и скрылась из виду как можно быстрее!Улыбка превратилась в оскал.– Думаешь, слишком хороша для меня? Что же, я не знаю, как леди угодить? Но малышка Фло так не считала! Не могла дождаться, пока опять получит то, за чем явилась! Уж такая ненасытная! А если даешь Марку, можешь оставить немного и для меня!Внезапный молниеносный рывок застал меня врасплох. Все это время, пока говорил, Парди теснил моего коня своим и теперь схватился за поводья. Конь отпрянул, чуть не сбросив меня. Теперь поводья были у Парди: он старался одновременно удержать обеих лошадей и громко ругался.И тут я выстрелила в него. Одному Богу известно, как мне удалось вытащить из кармана маленький револьвер, наверное, чисто инстинктивно. Парди оказался совсем рядом, а я всегда хорошо стреляла. Я тоже не сознавала, что сделала, пока не увидела, как он медленно валится с седла – рот открыт, глаза стекленеют от шока и боли, вся рубашка в крови. Револьвер упал на землю, я изо всех сил пыталась удержаться в седле.Я убила человека. Никогда раньше не представляла, что это так легко. Но Марк сказал, что это шок, и поэтому я словно застыла: руки и ноги ледяные, тело – будто из дерева. И все равно, шок или нет, я оставила Джила Парди лежать вниз лицом в луже крови, а сама уехала на поиски Марка.– Значит, я убийца?! Нужно послать за шерифом!Марк привел меня в огромный кабинет Тодда, усадил, заставил выпить бренди, а сам, встав на колени, принялся растирать мне руки, бормоча какие-то утешительные слова, которых я почти не слышала и только монотонно повторяла:– Как-то я убила буйвола… Он бросился на нас, и времени прицелиться не было… Он упал всего в нескольких футах от того места, где мы скрывались. Дедушка так гордился…– Ровена, не думай об этом! Ты сделала то, что было единственно возможным в этой ситуации! Если бы ты не убила его, я бы прикончил. Не смей себя винить!– Но я не виню! Неужели не понимаешь, Марк?! Это хуже всего! Я убила человека и ничего не чувствую! Никакого раскаяния! Думаю, я так сильно ненавидела, что хотела уничтожить.Приехал шериф с мрачным, серьезным лицом. Он отнесся к происшедшему точно так же, как Марк. Я защищала свою честь и добродетель и взяла на себя труд убить подлеца. Никто не упрекнул меня за то, что поехала без охраны, несмотря на все предупреждения, никто не усомнился в правдивости моих слов.Я была абсолютно спокойна, совершенно собранна. Только Марк знал о том, что сказал Парди, и волновался за меня.– Парди был бешеным псом. После того, что он сказал о Фло… Ровена, ты же знаешь, дядя Тодд никогда бы ему не поверил! Обещай, что не будешь мучиться из-за этого!Бренди согрело меня; в голове прояснилось, и я наконец-то смогла немного опомниться.– Наверное, мне лучше ненадолго уехать. Приглашение от миссис Пойнтер пришло как раз вовремя.– Ты не должна убегать, Ровена! Никто тебя не винит.– Хочешь сказать, открыто не осуждает. Но среди техасцев есть друзья Парди. Что они подумают?– Ты же видела, как они разозлились! У него не было приятелей, его вообще не любили. Считали хвастуном.– Все равно, он человек, которого я убила.– Ровена, не нужно!– Хочу уехать, Марк, – настойчиво повторила я. – Уехать, хотя бы ненадолго. Завтра же напишу миссис Пойнтер.Ничто не могло поколебать меня. Пусть я убегаю, пусть! Может быть, мне и в самом деле нужна смена обстановки! Слишком многое произошло за такое короткое время, и отдых пойдет на пользу. Глава 16 Через неделю солдат из ближайшего форта Торн принес ответ на письмо миссис Пойнтер, а еще через неделю я собралась в дорогу.Марк проводил меня до Ринкона, где я села в дилижанс, идущий до форта Селден. Кроме меня, в дилижансе было еще четверо пассажиров: двое мужчин, молодая жена офицера, ехавшая к мужу, и еще одна суровая на вид дама неопределенного возраста в большой, украшенной цветами шляпе, скрывавшей лицо.Марк наклонился, поцеловал меня в щеку, весьма удивив таким проявлением чувств.– Возвращайся скорее, Ровена. И береги себя.Кучер щелкнул кнутом, опоздавший пассажир, круглолицый коротышка, громко пыхтя, протиснулся мимо Марка и захлопнул дверцу. Мне повезло – место было у окна; высунувшись, я помахала на прощание.Молодая дама застенчиво улыбнулась:– Как тяжело расставаться! Я всю ночь не спала, а мама так плакала! Если бы не надежда вновь увидеть Джонни!– Я еду ненадолго, – пояснила я. – Всего лишь в гости!Как уверенно я говорила!В этот день на мне было скромное серое платье с синей отделкой, длинными рукавами и высоким воротом. Мужчины украдкой поглядывали в мою сторону, но тут же опускали глаза – перед ними была женщина Тодда Шеннона, владелица половины «Ранчо ШД». Знали ли они, что я убила Парди?Молодая женщина вела себя дружески, суровая – молча смотрела в окно. Круглолицый человек не сводил с нее глаз, а четвертый пассажир, по виду ранчеро, уныло смотрел в пол.Странная компания! Но ничего не поделать, в дилижансах обычно так и бывает.Молодая женщина, Эмма Джексон, не переставала расспрашивать о жизни в Нью-Мексико. Круглолицый попытался завести беседу с хмурой пассажиркой, но потерпел сокрушительное поражение. Солнце начало припекать; в дилижансе воцарилось молчание, ленивые мысли беспорядочно теснились в моей голове; постепенно я задремала, несмотря на жару и пыль. Но тут в дверь дилижанса что-то громко стукнуло; экипаж беспорядочно затрясло. Почти одновременно раздались выстрелы и крики солдат.– Какого черта!Ранчеро наклонился к окну, но тут же издал странный звук. Тело словно отбросило назад; Эмма Джексон пронзительно вскрикнула. Из горла ранчеро торчала стрела, глаза выкатились из орбит, ужасное придушенное клокотание продолжалось еще несколько секунд.– Лучше лечь на пол, – предупредила женщина постарше, и я молниеносно стащила Эмму с сиденья; мы скорчились в маленьком, тесном пространстве. Круглолицый коротышка непрестанно бормотал:– Апачи! О Боже, Боже!– Нет смысла молиться – почему бы вам не вытащить револьвер и не начать стрелять?Кажется, эта молчаливая дама единственная сохранила полное спокойствие и присутствие духа!Эмма по-прежнему кричала и даже попыталась выпрыгнуть из дилижанса на полном ходу, если бы я не удержала ее. Пожилая женщина с силой ударила бедняжку по лицу.– Единственный способ прекратить истерику! Нам вряд ли помогут ее вопли!Я подняла глаза. Женщина кивнула головой.– Чувствуете, как мы быстро едем? Выстрелы затихают. Думаю, на следующем повороте мы опрокинемся!– Женщина, ты не знаешь, о чем говоришь! – пропыхтел толстяк. – Мы удерем от них!Мертвец повалился на него; коротышка завопил от ужаса. И это было последним, что я услышала. Должно быть, колесо дилижанса наехало на камень: так или иначе, съехав с дороги, экипаж угрожающе наклонился; послышался странный треск, я упала, в ушах звенели ужасающие крики. Лошади? Эмма? Или это я кричала? Когда я закрыла глаза? Почему так болит голова? Откуда эти душераздирающие вопли, приведшие меня в сознание?Веки мои распахнулись; я смотрела прямо в коричневое бесстрастное лицо, раскрашенное белыми и черными полосами. Решив, что вижу дурной сон, я вновь закрыла глаза, ожидая, пока ужасное видение исчезнет.Кто-то что-то сказал глубоким гортанным голосом, и, даже не разбирая смысла, я поняла: это приказ. И еще чей-то голос – женский, встревоженный:– Ради Бога, встаньте! Поднимитесь, иначе вас убьют!Я снова встряхнулась, взглянула в маленькие черные глазки воина-апачи.Он что-то сказал и дернул рукав. Даже в полуобморочном состоянии я поняла, что он велит мне подняться. Но смогу ли я? После падения экипажа я долго катилась по земле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59