– От обиды у нее на глазах выступили слезы.
Эверод хранил молчание, усугубляя ее тревогу и смятение.
– Примите мои поздравления, милорд: вы делаете подарки так умно и так жестоко! Мне следовало бы знать, что в изобретательности мне с вами не сравниться. – Маура склонила голову. – Всего доброго!
Слезы застилали ей глаза, и она не видела, что виконт последовал за ней. Но вот он схватил ее за руку.
– Да как вы смеете? Отпустите немедленно! Что вы себе позволяете?! – возмущалась Маура, пока Эверод вел ее к коляске, ожидавшей его.
– Ну раз вам так не понравилась книжная лавка, я подумал, что вы не против продолжить разговор в другом месте, – сказал он тоном, не допускающим возражений.
Он подвел ее к коляске и усадил так непринужденно, что Маура невольно подумала: «Должно быть, у него немалый опыт обращения с капризными дамами».
– И часто вы похищаете женщин на лондонских улицах? – спросила она, когда он велел своему слуге ехать прямо.
– Каждый день, – ответил Эверод без улыбки и тут же сменил предмет разговора, перейдя к тому, что его интересовало. – Из того, что вы пришли сюда одна, я заключаю, что и над моими скромными дарами вы страдали в одиночестве, подобающем мученице. Да и что бы подумало семейство Уоррингтонов, если бы узнало, что это вы назначили мне сегодняшнее свидание?
Его издевательский тон не заслуживал ответа.
– Отчего вы так уверены, что я не рассказала о ваших выходках вашему отцу и Жоржетте?
– Не рассказали. У меня в доме Уоррингтонов имеются глаза и уши, которым я хорошо плачу. – Эверод откровенно расхохотался, глядя на ее вытянувшееся от удивления личико. – Да нет, шучу. Просто нетрудно предугадать, как поступил бы мой отец, если б он узнал, что я тяну свои грязные лапы к его дражайшей племяннице. Он сразу отослал бы вас с тетушкой назад в Уоррингтон-холл, вы бы и слова вымолвить не успели.
– Я ничего им не сказала, – угрюмо подтвердила его предположения Маура.
– Лучше скажите мне что-нибудь такое, о чем я сам пока не догадался. – Виконт опустил руку в карман сюртука, достал платок, однако не предложил ей, как она ожидала, а сам бережно вытер слезы на ее щеках. – Например, где ваш кучер? Что-то не верится, чтобы вы путешествовали по лондонским улицам в одиночку.
– Я сказала кучеру, что не имеет смысла ждать, пока я делаю покупки. Он вернется к лавке через два часа. Я же не знала, сколько времени мне понадобится… – Она отвела глаза, не желая заканчивать фразу.
– Бедняжка Маура, – сказал лорд Эверод, сочувственно причмокивая. – Вам в ваши юные годы не часто приходилось бросать вызов негодяям, правда?
Она гордо вздернула подбородок в ответ на это возмутительное утверждение.
– У меня не было намерения бросать вам вызов, милорд. Я всего лишь хотела переговорить с вами. – Эти доводы прозвучали неубедительно даже для нее самой.
Эверод усмехнулся, аккуратно сложил платок и положил его обратно во внутренний карман.
– Какая неожиданность! А я так давно мечтаю о возможности поговорить с вами, Маура Кигли, – произнес он так вкрадчиво, что она не сразу заметила таившуюся в его голосе угрозу.
– Роуэн, как я рада, что ты оторвался от своих развлечений ради того, чтобы навестить родных! – сердечно поздоровалась с пасынком Жоржетта. Держа на руках бленгеймского спаниеляпо кличке Бо, она склонила набок голову и разглядывала молодого человека, к воспитанию которого приложила руку.
Роуэн, всего на три года старше ее племянницы, являл собой еще один прекрасный образчик мужчин семьи Лидсоу. Он был высоким – в отца, – темноволосым, а тонкие черты его лица порой заставляли учащенно биться сердце даже такой циничной особы, как Жоржетта. Он не обладал яркой привлекательностью старшего брата Эверода. Фигура и лицо Роуэна были мягче, зауряднее. Он был ниже ростом, не столь широк в плечах, да и глаза у него не имели той удивительной окраски, что была свойственна глазам изгнанного наследника рода. И все же Жоржетта, глядя в эти зеленые глаза, видела мужчину, способного хранить ее тайны. Такого мужчину, при котором она могла ослабить бдительность и быть для него не только женой графа Уоррингтона.
– Право, Жоржетта, ты говоришь так, будто мы не виделись несколько месяцев, – проворчал он, оглядывая ее со всех сторон, пока она закрывала дверь. – Ведь только три дня назад я провел весь вечер с тобой и отцом.
Она подставила щеку, ожидая, что он проявит родственные чувства. Роуэн, как заботливый пасынок, наклонился и слегка коснулся ее щеки губами. Белый с рыжими пятнами спаниель угрожающе зарычал при его прикосновении. Роуэн сразу выпрямился и наградил песика сердитым взглядом.
– Не нужно сердиться на Бо, дорогой мой, – сказала пасынку Жоржетта и тут же стала ласковым голосом успокаивать своего четвероногого любимца. Роуэну же она пожаловалась: – Мой бедненький малыш сам не свой, с тех пор как мы уехали из Уоррингтон-холла. Поверишь ли, он ни крошки не ест иначе как из моих рук!
Роуэн отошел от Жоржетты с ее драгоценным Бо и сел в кресло.
– Ты портишь собаку, Жоржетта, – сказал он, не скрывая своей неприязни. – Своими нежностями ты губишь хорошее животное.
В ответ на это неодобрительное замечание Жоржетта поджала губы. Когда она вышла замуж за его отца, Роуэн был таким покладистым мальчиком. Теперь же, став мужчиной, юноша часто испытывал раздражительность и с ним порой бывало нелегко ладить. Впрочем, Жоржетта давно уже выяснила, что собак и мужчин можно успокоить сходными способами.
– Ну же, Роуэн, не надо дуться! Я так рада, что ты пришел, – сказала она, присаживаясь на диван рядом с его креслом. Бо устроился у нее на коленях и жалобно посмотрел на хозяйку своими большими влажными глазами. Этот взгляд неизменно смягчал ее сердце. Жоржетта положила руку на голову песика и ласково потрепала его за уши.
– Приказать, чтобы принесли чай?
– Нет, спасибо. А где отец? – спросил Роуэн, оглядываясь так, словно ожидал, что Уоррингтон вот-вот появится на пороге.
– Должно быть, в одном из своих клубов, – равнодушно ответила она. Жоржетту мало интересовало, где проводит время ее муж. – Я просила тебя прийти сегодня, потому что, по-моему, настало время обсудить твои намерения в отношении моей племянницы.
Роуэн, с трудом сдерживая раздражение, завел левую руку за голову и принялся массировать затылок.
– Черт возьми! Ты-то свои намерения проявила вполне определенно, потому что подталкивала меня к Мауре всякий раз, когда я приезжал в Уоррингтон-холл. Отец тоже не раз и не два напоминал мне, какая Маура умная, красивая и воспитанная. – Он пристально посмотрел в глаза мачехе. – К счастью, я согласен с вами обоими. Всеми силами я стремлюсь жениться на твоей племяннице. Но я взрослый человек, Жоржетта. Предоставь мне ухаживать за Маурой так, как я сам считаю нужным.
– Твои ухаживания оставляют желать лучшего, – сказала она твердо, не щадя его гордости. – Пока ты проводишь время в клубах да в постели с любовницей, за Маурой взялся ухаживать какой-то неизвестный поклонник.
Роуэна удивил ее резкий тон, он даже поднял брови.
– Отец упоминал вскользь, что Маура получила несколько подарков. Он поначалу даже думал, что это я их послал.
– Уоррингтон уже рассказал мне, что ты от этого открестился, – ответила Жоржетта, негодуя, что пасынок так и не удосужился поразмыслить о том, как же следует ухаживать за Маурой.
Самое любопытное; что реакция Мауры на этого таинственного обожателя немного озадачивала тетушку. В то первое утро присланные книги обрадовали и взволновали девушку. Но с каждой последующей посылкой она становилась все более замкнутой. Нет-нет, она улыбалась графу и очень мило принимала его ласковые шутки, однако Жоржетта знала Мауру лучше, чем ее собственные родители. Девушку что-то тревожило. Известно ли ей, кто ее воздыхатель? Если так, то впервые в жизни Маура скрывала что-то от любимой тетушки, а это не предвещало ничего хорошего.
Жоржетта осторожно расспросила дворецкого, кто же доставляет посылки. Она выяснила только, что новую посылку всякий раз приносит другой человек, не называя ни своего имени, ни имени того, кто его послал. Таким образом, этот загадочный поклонник становился нежданной помехой взлелеянным ею планам соединить Роуэна с Маурой.
Бо заскулил и перевернулся на спину. Жоржетта, привыкшая за долгие годы во всем угождать мужчинам, ласково почесала песику брюхо.
– Так ты меня позвала, чтобы выследить этого робкого обожателя Мауры? – Роуэн зевнул, прикрыв рот рукой.
– Нет. – Жоржетта покачала головой и воздела очи к небу, досадуя на его недогадливость. – С этим типом мы разберемся, если он когда-нибудь наберется смелости подойти к моей племяннице. И все-таки кое-что ты для меня сделать можешь.
Его губы медленно сложились в улыбку, и впервые, с тех пор как пасынок переступил порог ее гостиной, Жоржетта почувствовала, что полностью овладела его вниманием.
– Я всецело к услугам леди Уоррингтон.
Ах, если бы все в ее жизни было так просто! Она ласково столкнула Бо со своих коленей и подсела к Роуэну.
– Милый мальчик, ты должен прекратить проводить ночи за картами и в постели доступных женщин и всецело заняться своей будущей невестой. Хотя Маура и любит тебя, завоевать ее не так-то легко. Ты должен ухаживать за ней по всем правилам, Роуэн. Когда ты хочешь, ты умеешь очаровать. Покори ее сердце и мысли! А коль тебе на это не хватит талантов, постарайся завлечь ее к себе в постель.
Юноша откинул голову и захохотал. Это движение так напоминало манеру его старшего брата Эверода, что леди Уоррингтон на миг потеряла нить своих мыслей.
– Да ну, Жоржетта, как пошло с твоей стороны предлагать такое: я должен затащить Мауру в постель, чтобы добиться ее согласия на брак, к которому она вовсе не стремится. Во всяком случае, стремится далеко не так горячо, как ты. Что сказал бы отец, если бы знал о твоих планах?
Жоржетте совсем не понравилась его проницательность. Желая усыпить его подозрения, она присела к Роуэну на колени и стала играть прядью его волос.
– Уоррингтон даст тебе свое благословение, как только узнает, что Маура носит под сердцем его внука.
Бо, лежавший на диване, сел и залаял. Он ревновал хозяйку ко всем, кто похищал ее внимание.
– Чертова псина! – пробормотал Роуэн, не сводя глаз с Жоржетты. – На его лай непременно заглянет кто-нибудь из любопытных слуг.
– Прислуга давно привыкла к лаю Бо и не обращает на это ровно никакого внимания, – успокоила Жоржетта, переходя от волос Роуэна к его губам. Юноша притворялся равнодушным, однако природа брала свое, и его гибкий орган заметно увеличился в размерах от прикосновения ягодиц Жоржетты. – А кроме того, я взяла на себя смелость запереть дверь на ключ. Никто нам не помешает.
Роуэн откашлялся.
– А каковы ваши виды на меня, леди Уоррингтон?
Жоржетта обожгла его страстным поцелуем, принудив замолчать. Хотя она и была мачехой, но к сыновьям Уоррингтона питала отнюдь не материнские чувства. Отстранившись немного, она проговорила охрипшим голосом:
– Вот сейчас я покажу тебе, как следует соблазнять женщину.
На Бо, жалобно скулившего у ног хозяйки, ни один из них не обращал ни малейшего внимания.
Для девушки двадцати двух лет от роду Маура была чрезмерно доверчива. Это было весьма неожиданно, особенно если принять во внимание изощренный ум ее тетушки. Эверод не так уж много знал о жизни Мауры, разве только то, что ее умные, вечно занятые собой родители месяцами не общались с дочерью, отсылая ее на лето в Уоррингтон-холл. Брат Роуэн приурочивал свои наезды в родовое гнездо к визитам юной Мауры Кигли. На первый взгляд казалось, что его младший брат питает нежную привязанность к племяннице Жоржетты.
Внимательно вглядываясь в серо-зеленые глаза, Эверод не мог не заметить их беззащитности и безыскусной прелести. И все же он ей не доверял.
– Так мои подарки не понравились вам, Маура?
Он задал этот банальный вопрос только ради того, чтобы держать свою жертву в напряжении. Как он и предвидел, она отвела глаза, но прежде в них промелькнуло удивление: его тон показался ей слишком мягким.
– Подарки? – Она вымолвила это так тихо, что виконту пришлось наклониться ближе, иначе он не расслышал бы. – Вы так и называли их, когда посылали своего человека в особняк вашего отца?
Решение приобрести для Мауры два тома, которые так увлекли ее, не было минутной прихотью виконта. Эверод чувствовал, что, не спугни он ее в тот день, она бы вернулась к своей тетушке, прижимая к груди драгоценную добычу. А так ему доставляло извращенное удовольствие сознавать, что всякий раз, как Маура станет читать книгу госпожи Радклиф, она невольно вспомнит о нем.
– А как их расценили вы? – ответил он вопросом на вопрос.
– Как предостережение. – Маура обхватила себя руками, словно ей было холодно. – Как издевку. Как средство вынудить меня довести до сведения лорда Уоррингтона тот факт, что вы ничего не забыли и никого из нас не простили.
Да, сидевшая напротив него девушка была весьма догадлива. Выбранные им дары предназначались для того, чтобы лишить ее самообладания и, быть может, даже выманить из убежища – дома его отца. Этот расчет блестяще оправдался. В конце-то концов, вместо того чтобы сидеть в саду, уткнувшись в книгу, Маура Кигли ринулась прямехонько к нему!
– Как я понимаю, вы не рассказали моему отцу о нашей встрече? – Этот вопрос тоже оказался излишним: Эверод был уверен в том, что она этого не сделала.
– Нет, – отвечала Маура сердито. – Граф полагает, что у меня появился таинственный поклонник.
Эверод залился смехом.
– Пораженный в самое сердце ухажер мисс Кигли! Какая прелесть!
Она вспыхнула до корней волос.
– Так вы считаете, что я слишком некрасива, чтобы в меня мог влюбиться джентльмен? – спросила Маура дрожавшим от возмущения голосом.
Виконт задел ее женскую гордость, а рассерженная женщина непредсказуема. Эверод заметил, что даже кучер с осуждением покачал головой: господин допустил грубый промах.
– Вы не так поняли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32