При всем том виконт не мог не отдать должное женам друзей. Чем дальше, тем большее восхищение и симпатию испытывал он к обеим дамам. Однако память о тех днях, когда большой свет с замиранием предвкушал новые озорные выходки les sauvages nobles, постепенно тускнела. Быть может, Солити и Рэмскар и не сожалели о потере своей свободы. Даже Макус Броули, женатый на младшей сестре Солити леди Фэйр, казалось, был вполне доволен семейной жизнью. Так что, кроме Эверода и Кэдда, некому было поддерживать былые традиции.
Да, но сейчас не приходилось рассчитывать даже на Кэдда! Он в последнее время чертовски странно себя вел, даже если учесть то, что Кэдд вообще был странным.
– Что ж, раз Дерек лишил вас чувства юмора, – в глазах леди Фэйр плясали озорные зеленые огоньки, – то я отведу его наверх и отдам няне.
Темноволосая Килби, сделавшая герцога Солити столь рассудительным, поднялась со своего места. Джентльмены тоже встали из уважения к дамам.
– Я пойду с тобой, Фэйр. В наше отсутствие мужчинам будет легче излечить Эверода от дурного настроения.
– Я не жалуюсь на настроение, – проворчал Эверод.
Герцогиня повернулась к Дереку и, не говоря ни слова, раскрыла объятия. Мальчик тут же потянулся к тетушке и обвил ручонками ее шею.
Что-то в этой трогательной сцене побудило Эверода спросить:
– Так что же, милая герцогиня, когда вы решитесь подарить нашему Солити наследника, умеющего так же ловко лягать в чувствительные места?
Вопрос был крайне бестактным, даже для близкого друга семьи. Эверод напрягся: его бы не удивило, если бы Солити отвесил ему подзатыльник за столь вопиющую неучтивость.
Но молодая герцогиня, прекрасно владеющая собой, только приподняла правую бровь, удивляясь прозвучавшей дерзости. Губы ее сложились в надменную улыбку.
– А кто сказал вам, Эверод, что я еще не решилась?
Удовлетворенная его полнейшей растерянностью, Килби удалилась с драгоценным грузом на руках; леди Фэйр, от души смеясь, последовала за ней.
Эверод посмотрел на Солити. По снисходительной улыбке друга и очевидной веселости Броули, с которой тот смотрел вслед уходящим дамам, Эверод заключил, что заявление герцогини не было новостью.
Виконт усмехнулся и хлопнул друга по спине.
– Я вижу, Солити, что скоро тебя надо будет поздравлять. А я тебе не говорил, что мы с Кэддом давно заключили пари: можешь ли ты произвести потомство, или таковая способность у тебя отсутствует?
Солити посмотрел на него с сожалением.
– А что, у вас с Кэддом совсем уже не осталось совести? Ничего святого для вас нет?
– Наверное, не осталось, – насмешливо улыбаясь, ответил Эверод.
Теперь, когда дам в комнате не было, Броули взял с серебряного подноса бутылку бренди и три бокала.
– Такая добрая новость требует чего-нибудь покрепче чая, и тост должен быть подходящим.
Эверод принял бокал из рук Броули. Герцог недоверчиво хмыкнул.
– За твои воспроизводительные органы, Солити! – не обращая внимания на его реакцию, провозгласил Эверод. – Мы все рады, что они оказались не такими бесполезными, как ты утверждал.
Он не успел поднести бокал к губам, как Солити сбил его с ног. Эверод взмахнул руками, и они оба повалились на диван. Где-то за спиной послышался жалобный звон разбившегося бокала. Эверод смеялся, даже не чувствуя, как кулак Солити ткнулся в его живот. По правде говоря, друг не сердился на него по-настоящему, разве что был немного раздражен: Солити умел драться, и, если бы он хотел нанести ощутимый удар, ему бы это удалось.
Герцог схватил Эверода за воротник, развернул и со смехом ткнул лицом в подушку:
– Вот тебе, щенок паршивый!
– Мы же ровесники, – возразил виконт, отдуваясь после короткой схватки. Он добродушно потер живот. – Ублюдок!
– Это грязная сплетня, пущенная либо тобой, либо Кэддом, – равнодушно парировал Солити. Он отошел от дивана, взял у Броули свой бокал бренди и выпил залпом. – Боже, Килби носит моего ребенка. Везет же мне!
Эверод, приподнявшись на локтях, улыбнулся другу. Он почувствовал легкий укол зависти, но это, скорее всего, был просто отклик на тот торжественный тон, которым Солити извинялся за удар.
– Держу пари, ты возьмешь свои слова обратно, как только герцогиня родит тебе девочку.
Солити протянул Эвероду свой бокал бренди и посмотрел другу прямо в глаза.
– Если я увижу – еще раз – свое имя в клубной книге пари, друг мой, считай, что ты получил от меня формальный вызов!
Эверод отхлебнул бренди. Ему хватило ума воздержаться от ответа.
Глава 5
– Милорд, доставили посылку для мисс Кигли, – доложил дворецкий Уоррингтонов вскоре после того, как Маура закончила завтракать вместе со своими тетей и дядей.
Никого это сообщение не удивило больше, чем саму Мауру. Она ведь недавно прибыла в город. Возобновить былые знакомства она еще не успела, а ее родители, люди щедрые, не имели, однако, привычки посылать ей подарки из своих путешествий.
– Тетушка Жоржетта, это ты устроила? – спросила Маура, вставая и подходя к дальнему концу стола, куда Эббот положил завернутый в материю подарок.
Тетя, удивленная не меньше Мауры, покачала головой.
– Нет-нет, милочка. У меня натура пылкая, я не умею готовить подарки заблаговременно.
Граф с довольной улыбкой взял графиню за руку.
– Совершенно справедливо, любовь моя. За эту пылкость я тебя и обожаю.
Все трое молча наблюдали за тем, как дворецкий умело разрезает шпагат и разворачивает навощенную ткань, скрывавшую подарок.
– Это вы, дядюшка? – перевела Маура взгляд на графа.
Лорд Уоррингтон лукаво подмигнул ей.
– Нет, малышка, я тоже здесь ни при чем. Похоже, у нашей Мауры появился воздыхатель.
Роуэн!
Вполне возможно. Жоржетта ведь знала, что Маура не стремится к помолвке с человеком, в котором много лет видела только брата. Граф и графиня могли распорядиться, чтобы он поухаживал за ней. Сама мысль об этом была унизительна.
Хуже этого могло быть только одно: если ее загадочный поклонник не кто иной, как…
– Книги. Как это мило! – воскликнула Жоржетта без особого восторга. Она откинулась на стуле и знаком велела лакею налить ей чаю.
Эверод!
Мауре не было нужды внимательно вглядываться в эти два томика. Она сразу узнала роман, который привлек ее внимание в книжной лавке. Самоуверенность безумца! К чему эта выходка? Виконт ведь не мог не понимать, что его посылка доставит огорчение всему семейству.
– А визитная карточка? – из вежливости спросил граф. К счастью, ему интереснее было покрывать легкими поцелуями пальчики супруги, нежели выяснять личность отправителя посылки.
Маура поспешно выхватила книги из рук Эббота, прежде чем он успел отыскать визитную карточку.
– Никакой карточки нет, дядя, совсем ничего! – Она открыла первый том и тут же его захлопнула. – Похоже, мой воздыхатель предпочитает сохранять инкогнито.
– Тайный обожатель! – многозначительно проговорил лорд Уоррингтон. – А как думаешь ты, моя повелительница: не Роуэн ли это заигрывает с нашей очаровательной племянницей?
«Нет, другой сын», – с горечью подумала Маура.
Жоржетта широко улыбнулась, и в ее прекрасных глазах засветилась неподдельная радость. Тетушка намеревалась соединить молодых людей узами брака, и, коль уж Роуэн самостоятельно решил взяться за дело, ей это было по душе.
– Я уже несколько месяцев замечаю, что Роуэн, похоже, всерьез влюбился в Мауру. Я бы, конечно, порекомендовала более романтичный залог любви, но таинственный поклонник Мауры выбрал такой подарок, который понравится нашей девочке.
Мауре, которая ясно понимала, что на самом деле подарок прислал Эверод, было необходимо уединиться и осмыслить поступок виконта. Была ли это насмешка? Быть может, он хотел напомнить, что не по своей воле оторван от семейства, и эти книги – предупреждение о том, что он еще сведет счеты с родственниками, которые предали его и отвергли?
Маура взглянула на тетю с дядей, и на губах ее появилась слабая улыбка: не приходилось сомневаться в том, что граф горячо любит Жоржетту. Для своей графинюшки он готов на все.
Даже убить собственного наследника, если потребуется?
– Мне надо удалиться, – выпалила Маура, привлекая внимание влюбленных голубков. – Дело в том, что это… великолепный подарок! – Она попятилась к двери, прижимая книги к груди. – Я хочу посидеть в тишине и почитать.
Она стремительно развернулась и выскочила в дверь, которую услужливо придерживал для нее Эббот. Уже в коридоре девушка расслышала, как тетя с дядей добродушно посмеиваются над ее неуклюжим бегством. И только оказавшись вдали от столовой, вдали от любопытных взглядов родных и прислуги, Маура раскрыла первый том «Сицилийского романа», написанного автором романа «Замки Атлин и Данбэйн».
Лорд Эверод проявил осторожность и не написал ничего на первых страницах книги. Мало ли кто откроет посылку? А Маура была уверена, что записка виконта предназначена только для ее глаз. Когда девушка перелистывала страницы одну за другой, тонкий листок бумаги выпорхнул из книги и опустился на мраморный пол. Маура наклонилась, подняла его и прочитала три слова, написанные ровным изящным почерком:
«Думайте обо мне».
Вот как! Негодяй ведь понимал, что Маура ничего другого и не сможет делать, пока они не увидятся вновь.
Эверод осторожно провел руками по огромному животу Велуэтты Уолл, графини Спринг, которой вот-вот предстояло родить.
– Боже правый, Вель! Как тебе удается носить такую тяжесть? Это дитя весит больше тебя!
Давным-давно, еще до того, как его друг нашел себе герцогиню, овдовевшая графиня была одной из любимых подружек Солити. Еще раньше за ней волочился Эверод. Года три-четыре назад он провел несколько таких приятных месяцев в нежных объятиях любвеобильной леди Спринг.
Увы, виконт не отличался верностью. Тем сладостным летом он дарил свое внимание не только леди Спринг, но и ее близкой подруге леди Сильвер, и еще нескольким дамочкам, которых теперь уже не помнил по именам. Надо сказать, леди Спринг была не в пример остальным дамам весьма терпима к тому, что ей приходится делить возлюбленного с кем-то еще. Но в один прекрасный вечер ее терпение лопнуло, что очень удивило Эверода. Последовала ужасная сцена из тех, которых он всегда старался избегать со своими возлюбленными.
В ту ночь их бурному роману пришел конец, но они остались друзьями. Когда Эвероду было необходимо поразмыслить в тиши или же он нуждался в женском сочувствии без примеси любовной горячки, он неизменно оказывался в будуаре леди Спринг.
В темных глазах Велуэтты заплясали веселые искорки.
– Эверод, жестоко напоминать даме о том, что она так располнела, что даже в собственную коляску взобраться не в силах!
Эверод смотрел на нее усмехаясь, без тени раскаяния. Младенец шевелился в ее утробе, бил ножкой. Графиня на мгновение задохнулась, и они вдвоем с Эверодом рассмеялись новизне впечатлений. Ни у виконта, ни у Велуэтты еще не было детей. Эверод поцеловал ее живот, поднялся с колен и присел на один из стоявших в будуаре стульев.
– Как ты себя чувствуешь, будущая мама? – заботливо спросил он. – Может быть, тебе что-нибудь нужно?
Ребенок был не от него. Они с Велуэттой давно уже покончили с плотскими утехами к тому времени, когда появился другой мужчина и оплодотворил молодую графиню. Она так и не сказала, кто же отец ребенка. Эверод спросил лишь однажды, но в ее влажных карих глазах отразилась такая боль, что он не стал расспрашивать дальше. Велуэтта считала, что это только ее ребенок. Она была богатой вдовой, и друзей у нее хватало. Эверод не мог не восхищаться ее твердостью.
– Не надо суетиться, Эверод, – шутливо упрекнула она его. Ей было несомненно приятно, что есть друг, который о ней беспокоится. – Я хорошо себя чувствую. Мой акушер говорит, что ребенок развивается, как ему и положено.
– Так ты полагаешь, что будет сын?
В свои двадцать шесть лет темноволосая Велуэтта с округлившейся фигурой могла бы позировать художнику для картины «Богиня плодородия». Смуглостью лица она была обязана своей матери-испанке. Лорд Спринг предложил ей руку и сердце, когда Велуэтте исполнилось всего шестнадцать, и Эверод не мог не признать, что у покойного графа был отменный вкус. Овдовев, леди Спринг стала причиной многих дуэлей.
– Мне хочется, чтобы был сын, – искренне сказала Велуэтта. Ее руки покоились на необъятном животе. – Ты же знаешь, как я люблю, чтобы в доме был мужчина.
Ну да, и к тому же у тебя в постели. Эверод тут же прогнал эту мысль. Такие мысли не доведут его до добра.
– А что же отец, Вель? – Эверод мысленно выругал себя, жалея, что слово уже вылетело; Велуэтта сразу насторожилась.
– А что он? Он свое дело сделал, ты не находишь? – Она начинала волноваться, и от этого в ее речи стал проскальзывать испанский акцент. Велуэтта считала Эверода близким другом, но вопрос об отце ребенка был закрыт для всех. – Ты ведь пришел сегодня не затем, чтобы интересоваться моим здоровьем или ребенком. Что привело тебя ко мне, Эверод? У тебя неприятности?
Что их роднило с Велуэттой – они оба избегали чрезмерной близости. Нет, в постели можно было приятно и необременительно провести время, и в этом они тоже оба преуспели. Избегали они вовсе не плотской близости. Ни один из них не представлял себе, как можно впускать кого-то в потаенные уголки своей души. Эверод ясно видел, что Солити полностью доверяется своей герцогине. Похоже, что и Рэмскар без особых усилий открывает супруге душу. Мужественные люди. Эверод же не мог вообразить себе такого – показать кому-то свое нутро как есть, со всеми хитросплетениями добра и зла.
Виконт нарушил это неписаное правило, вмешиваясь в такой интимный вопрос, как отцовство ребенка. Понимая, что Велуэтта будет рада перемене предмета разговора, Эверод решил, что будет вполне уместно рассказать ей о своих текущих заботах.
Правду говоря, он за тем и пришел к ней. Она умела сочувствовать, знала, что такое печаль, а главное – Эверод был уверен, что она понимает его так, как ни за что не сумеют понять ни Солити, ни Кэдд, ни Рэмскар.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32