Затем она вспомнила его замечание о старшей сестре, и надежда в ней вспыхнула с новой силой. Разумеется, Джулиан не стал бы так говорить, не надейся он, что она примет это на свой счет. И разве стал бы он тайно искать ее глазами на приеме во дворце, если бы не чувствовал к ней влечения, как и она к нему?
Когда Джулиан взял ее руку, Катерина призвала все свое самообладание, чтобы посмотреть ему в глаза.
Он встретил ее взгляд ослепительной улыбкой.
— Надеюсь, моя просьба не будет преждевременной, если я попрошу вас оставить за мной первый танец?
Ее страхи сразу исчезли.
— Вовсе нет, — сказала она, чувствуя, что ее сердце готово разорваться от счастья. — Конечно, первый танец ваш.
В следующие полчаса, когда гости проходили мимо выстроившихся в ряд Василовичей, Катерина улыбалась, отвечая на приветствия; ее лицо светилось, глаза сияли. Джулиан не попросил бы у нее первый танец, не испытывай он к ней особых чувств. Она была слишком взволнована его просьбой, чтобы придать значение его последующей короткой беседе с Натальей, которая часто смеялась. Катерина знала, что сестра относится к нему так же доброжелательно, как и отец.
— Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, полюби меня, — шептала она.
Все складывалось как нельзя лучше. Джулиан с симпатией относится к Наталье и будет для нее идеальным свояком. Его политическая осведомленность будет способствовать долгим беседам с ее отцом, а ее мать, несомненно, будет довольна его превосходными английскими манерами и благоразумием.
Последовав за родителями в бальный зал, Катерина была уверена, что следующие несколько часов навсегда ей запомнятся.
По традиции балы у Василовичей всегда начинались с вальса, и на этот раз бал открылся «Голубым Дунаем». Когда заиграл оркестр и отец вывел мать на середину зала, Катерина была счастлива. Многие родственники вежливо ее приглашали, и она записывала их имена в свою бальную карточку, но Джулиану она отдала первый вальс. Игнорируя других кавалеров, она вышла с ним на середину, и, когда родители завершили первый тур вальса, Джулиан обнял ее и закружил под звуки нестареющего шедевра Штрауса.
В зале было много зеркал, и Катерина могла видеть в них себя и Джулиана. Он был высокого роста, широкоплечий. Элегантный фрак прекрасно на нем сидел. Светлые волосы блестели в свете люстр. Она же, в своем белом тюлевом платье, украшенном жемчугом, выглядела почти как невеста. В ее волнистых волосах красовались гардении.
Вокруг Катерины и Джулиана кружились другие пары. Наталья танцевала с пожилым дядюшкой, и когда она, кружась, приблизилась к ним, Джулиан слегка сдвинул брови и удивленно спросил:
— Не кажется ли вам, что кавалер Натальи немного староват для нее?
— Это не поклонник, — сказала Катерина, обеспокоенная его вниманием к сестре. Ей не хотелось, чтобы он считал Наталью уже достаточно взрослой. — Это ее двоюродный дядя, и к тому же крестный.
Они вальсировали, проносясь мимо сидящих у стен тетушек, и Катерина заметила, что некоторые из них удивленно смотрели им вслед. Было ли это следствием того, что они представляли собой необычайно красивую пару, или же того, что всем было ясно: они танцуют вместе не просто из светской учтивости, Катерина не знала.
— Я нахожу историю вашего семейства весьма интригующей, — продолжал Джулиан. — Вернуть трон, потеряв его, — это само по себе довольно необычно, но вернуть его дважды — такое бывает чрезвычайно редко.
— Прадед сам пытался вернуть себе престол, — сказала Катерина, довольная, что Джулиан интересуется ее семьей, и была готова рассказать ему все, что ей известно. — Однако Милош Обренович убил его и отправил голову в Стамбул в дар турецкому султану. После этого Обреновичи правили страной в сговоре с турками, пока старший сын прадеда не вернул трон Карагеоргиевичам в 1842 году.
— А через шестнадцать лет вновь его потерял?
Катерине показалось, что в его словах прозвучала легкая насмешка.
— Обреновичи не прекращали плести заговоры, пытаясь его свергнуть, — пояснила она, желая, чтобы Джулиан понял, что вторичная потеря трона была не просто оплошностью Карагеоргиевичей. — Они устроили в стране смуту, стараясь посеять недоверие к королю, и в конечном счете в этом преуспели, однако народ их не поддержал. Одиннадцать лет назад Александр Обренович и его жена были убиты, и парламент пригласил дядю Петра вернуться из изгнания и стать королем.
Это была довольно необычная, кровавая история, которую тем более странно было слушать в этой роскошной обстановке и из уст красавицы, похожей на Мону Лизу.
Легко и осторожно обнимая Катерину, Джулиан размышлял, известна ли ей другая версия истории ее семьи. Прежде чем покинуть Лондон, он внимательно изучил предоставленную ему в Форин оффис семейную хронику Карагеоргиевичей.
Кровавые варвары, сделал вывод служивший с ним чиновник. Возможно, к нынешнему королю это не относится, но все его предшественники из семейства Карагеоргиевичей и Обреновичей были именно таковыми. Черный Георгий не пощадил бы и родную мать ради своей выгоды, а Обреновичи постоянно дрались из-за женщин.
Когда Джулиан прибыл в Белград, советник Британской миссии высказался по этому поводу весьма язвительно:
— Возможно, Лондон решил убедиться в законности власти короля Петра, но сделал это почему-то только по прошествии трех лет после его воцарения. Думаю, вы тоже считаете отвратительным убийство Александра Обреновича, вследствие чего нынешний король обрел трон.
— Но король Петр не несет ответственности за это убийство, не так ли? — спросил Джулиан. — Кажется, он находился в Женеве, когда Александр и его жена Драга были убиты.
— Да, Петр Карагеоргиевич действительно был там. И, разумеется, он лично не планировал убийства. Это сделал капитан Драгутин Димитриевич. Однако не следует забывать, что вместо того, чтобы его казнить, король произвел Димитриевича в полковники, и сейчас тот возглавляет разведку сербской армии.
Когда затихли последние аккорды «Голубого Дуная», Джулиан подумал, слышала ли когда-нибудь Катерина о том, что ее дядя попустительствовал убийце короля Александра и королевы Драги. Так или иначе, ее семья в былые времена пользовалась дурной славой, и стоит ли связывать себя с ней брачными узами?
Вальс кончился, и Катерина нерешительно сказала:
— Иногда я думаю, достаточно ли знают дипломаты о тех странах, куда их направляют.
Джулиан обвел взглядом зал, и прошла секунда или чуть более, прежде чем обостренная интуиция дипломата подсказала ему ответ.
— Вероятно, нет, — откровенно сказал он и сразу сосредоточился. — Мне очень хотелось бы побольше узнать о вашей стране и о честолюбивых устремлениях сербов.
Щеки Катерины вспыхнули. Она вдруг почувствовала, что не способна предложить Джулиану поговорить на эту тему в более приватной обстановке. Он сам должен это сделать.
— Прошу вас отдать мне танец после ужина, — предусмотрительно сказал он. — И кроме того, вместо застолья предлагаю прогуляться по саду, где нам будет удобнее поговорить.
Катерина утвердительно кивнула и подумала о том, как легко все устроилось. Когда Джулиан подвел ее к отцу, она улыбнулась. Наверное, такая легкость объясняется тем, что они без слов понимали друг друга. Между ними возникло духовное согласие, как у ее родителей.
— Советник Французской миссии — настоящий донжуан, — сказал отец Катерины Джулиану, наблюдая, как упомянутый им господин вывел на середину зала еще одну хорошенькую девицу.
Джулиан, хорошо зная, что следует избегать неосторожных замечаний, пробормотал в ответ:
— Кажется, это его племянница.
— Разумеется. — Алексий Василович ухмыльнулся в свои нафабренные усы. — У некоторых высокопоставленных дипломатов так много племянниц и крестниц, что я просто сбился со счета.
Джулиан подумал о пожилом партнере Натальи и еще раз осмотрел зал, надеясь ее увидеть.
Блестящие волосы, сияющие глаза и ослепительная улыбка Натальи излучали необычайную жизненную силу, и все вокруг оборачивались, провожая ее оценивающими взглядами, когда она направилась к отцу с другого конца зада.
— Папа! — воскликнула она с почти детской радостью. — Ты не поверишь, но французский и русский посланники пригласили меня танцевать.
— С их стороны было бы глупо не сделать этого, — улыбаясь сказал отец. — Однако, надеюсь, у тебя еще остались свободные танцы?
— Совсем немного, — гордо ответила Наталья. — Я не помню, чтобы раньше на балах было так весело, как сегодня.
— Вы могли бы потанцевать со мной, не спрашивая разрешения у вашей матушки? — спросил Джулиан Наталью.
Она благосклонно ему улыбнулась.
— У меня осталось очень мало свободных танцев, мистер Филдинг. Однако, кажется, на следующий танец я не ангажирована.
Катерина с отцом снисходительно наблюдали, как Наталья и Джулиан вышли на середину зала.
— Мне нравится этот молодой человек, — сказал отец. — У него приятные манеры, он не так чопорен, как большинство англичан, но и не слишком фамильярен.
— Он мне тоже нравится, папа, — сказала Катерина, не отрывая глаз от золотистых волос Джулиана, который кружился с Натальей под музыку Легара из оперетты «Веселая вдова». Никогда прежде, какова бы ни была ситуация, Катерина не вела себя так импульсивно и безрассудно, как сейчас. Хотя Джулиан по темпераменту немного походил на славянина, вместе с тем он обладал выдержкой, характерной для истинного англичанина. Это было редкое сочетание, которое особенно привлекало Катерину.
Какое-то время она только мельком видела Джулиана. С ней танцевал Макс Карагеоргиевич, который вел себя достаточно тактично, не упоминая о посещении Натальей «Золотого осетра».
Когда снова начались танцы, Катерина предусмотрительно встала у выхода на террасу, и Джулиан подошел к ней.
— Давайте выйдем в сад, — начал он без предисловий. — Здесь невыносимо жарко. Трудно представить, что было бы, если бы бал состоялся в августе.
Когда заиграл оркестр и центр зала заполнили танцующие пары, они незаметно вышли на террасу. На небе сияла полная луна, освещая серебристым светом сад, наполненный благоуханием роз. Катерина спустилась вместе с Джулианом по узким каменным ступенькам на дорожку, и ее охватило волнение. Он был уверен, что никто из присутствующих на балу не увидит их здесь.
— Я понял, что вы хотели бы поговорить со мной наедине, — сказал он, когда они двинулись по усыпанной гравием дорожке к розарию.
— Да.
Ее губы пересохли, и она едва была способна говорить. Интересно, после того как они закончат разговор о «Черной руке», сделает ли он ей предложение? Можно ли полагать, что она вернется в бальный зал его невестой?
— В Конаке во время последнего чаепития я подумала, что, возможно, вы недостаточно осведомлены о некоторых сторонах славянского национализма, — сказала она, стараясь как можно дольше побыть с ним наедине. — Например, у нас существует националистическая организация, которая вызывает беспокойство у моего отца и его друзей. Власти пытаются это скрыть, но отец считает, что чем больше людей будут о ней знать, тем меньше вреда она сможет причинить.
Катерина почувствовала, что Джулиан внутренне напрягся.
— Эта организация входит в «Молодую Боснию»? — спросил он, слегка нахмурившись.
— Отец полагает, что на самом деле «Черная рука» гораздо опаснее «Молодой Боснии». Официальное название этой организации «Единство или смерть», но люди называют ее «Черной рукой».
— А цели этих организаций совпадают?
— Их цель — освобождение всех славян, страдающих под властью Габсбургов.
— В этом нет ничего нового, — сухо сказал Джулиан. — На Балканах десятки революционных групп, и у всех одна и та же цель.
— Да, но не все стремятся добиться этой цели силой.
У Джулиана на этот счет было другое мнение, но он не стал возражать. Если новая организация беспокоила Алексия Василовича, значит, британское правительство должно о ней знать.
— Ваш отец не будет возражать, если я попытаюсь поговорить с ним о том, что вы мне рассказали? — задумчиво спросил он.
Катерина немного помолчала, затем медленно произнесла:
— Нет, думаю, не будет. Вы ему нравитесь, и к тому же он всегда говорил, что Сербия должна поддерживать тесные связи с Великобританией.
Джулиан остановился и повернулся к ней лицом. Обычно веселое, оно было сейчас очень серьезным.
— Я рад, что нравлюсь вашему отцу, и рад, что Мне представилась возможность поговорить с вами наедине, Катерина. Я давно хотел вас об этом попросить, но до сих пор не было подходящего случая…
Катерина молчала, ее сердце учащенно билось.
— Катерина, я…
Их уединение нарушил Макс Карагеоргиевич. Он тяжело ступал по дорожке с зажженной сигаретой в руке.
— Простите, — бесцеремонно сказал он, приблизившись, — кажется, я помешал вашему романтическому свиданию?
— Нет, — солгала Катерина, страстно желая, чтобы он убрался куда-нибудь подальше. — Мы просто вышли подышать свежим воздухом. Что, по-видимому, сделал и ты.
Макс бросил сигарету на землю.
— Если хотите поужинать, вам следует поторопиться.
— Благодарю за совет, — холодно ответил Джулиан, — но мы не голодны.
— Тогда, возможно, вы нуждаетесь в другом совете, — сказал Макс со своим обычным самодовольством, которое часто приводило его сестру в ярость. — Дядя Алексий ищет Катерину.
Он может быть очень недоволен, если застанет ее здесь.
Это была правда, и Катерина и Джулиан это знали.
— Пожалуй, нам лучше вернуться в зал, — сказал с сожалением молодой дипломат. — Мы продолжим нашу беседу позже, — Да, — согласилась Катерина. Ее голос прозвучал так странно, что Макс внимательно посмотрел на нее и слегка нахмурился.
— Я пойду с вами, — сказал он, ничуть не заботясь о том, что его присутствие было явно нежелательным. — Ты не простудилась ли, Трина? Твой голос звучит подозрительно хрипло.
Наверное, тебе следует пораньше покинуть бал и принять лекарство.
Катерина молчала, с трудом сдерживаясь. Своим нелепым появлением он испортил самый чудесный момент в ее жизни, и она вряд ли простит ему это.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51