– печально промолвил он.
– Нет, это время не было потрачено впустую, – возразил Девон, качая на руках Бена. – Я должен был стать мужчиной, дедушка, и я им стал. Я больше никогда не буду расстраивать тебя. Обещаю.
– Я совсем не расстроен. Ты принес мне своего сына. Это для меня самый лучший подарок, – тихо сказал он. Похоже, маркизу снова стало плохо. Доктор Патридж наклонился к нему, но Керкби остановил его. – Моя Эрри сказала: гордость – плохой советчик в семейных делах. – Лицо маркиза исказилось от боли. – Ты любишь свою жену, Девон? – спросил он, посмотрев на Ли. – Я не любил свою жену. Я вообще не знал, что такое любовь, пока не встретил Эрри. И вот теперь ее нет со мной. Мне так больно. Вот здесь. – Лорд Керкби прижал ладонь к сердцу.
Ли до глубины души тронуло горе маркиза. Ее родители всегда любили друг друга. Она знала, какой сильной может быть любовь.
В этот момент заплакал Бен. Пришло время кормления, и он не хотел ждать ни минуты.
Лорд Керкби удивленно посмотрел на него.
– У него крепкие легкие, – сказал он.
– Он очень здоровый ребенок, – заверил его Девон. Бен в это время уже кричал во все горло.
Услышав его слова, маркиз радостно улыбнулся. Дверь резко открылась.
В спальню ворвалась леди Вейнхоуп. За ней следовали Рекс и Брустер.
– Кто это плачет? Отец! – воскликнула она. – Что он с тобой сделал?
Девон встал. У него на руках громко плакал Бен.
– Все в порядке, Венеция.
Его тетка застыла на месте как вкопанная. Она с таким ужасом смотрела на Бена, будто он был исчадием ада.
– Чей это ребенок?
– Это сын Девона, – спокойно сказал лорд Керкби.
– Сын? – удивилась леди Вейнхоуп, побелев как полотно. – Это невозможно!
– Прошу тебя, тетя Венеция, только не здесь, – спокойно сказал Девон.
– Почему же не здесь?! – закричала она. Ее голос дрожал от злости. Резко повернувшись, она посмотрела на своего отца. – Ты знаешь, на ком он женился? Я сначала не узнала ее, но услышав фамилию…
– Тетя Венеция… – попытался успокоить ее Девон.
– Да, леди Вейнхоуп, – вмешался доктор Патридж. – Сейчас не самое подходящее время. Лорду Керкби нужно отдохнуть.
Однако маркиз и не собирался отдыхать. Он сел на кровати и посмотрел на свою дочь. Похоже, лорд Керкби начинал злиться.
– Мне все равно, кто она… – сказал он, но его дочь не дала ему договорить.
– Она – Карлтон! – воскликнула леди Вейнхоуп, с особым отвращением произнося фамилию Ли.
– Мне все равно, кто она такая, – сказал лорд Керкби. – Этот ребенок – мой правнук. Он мой прямой потомок. Мой и моего сына.
– Но, отец, это невозможно! Девон не может иметь детей. Тебе это хорошо известно.
Ли повернулась к Девону. Его лицо напоминало каменную маску. Протянув руки, она буквально вырвала из его рук ребенка. Ли сейчас была похожа на волчицу, которая во что бы то ни стало хочет защитить своего детеныша. Девон без всякого сопротивления отдал ей Бена. Его сейчас больше беспокоил дед.
– Почему ты так уверена в этом? – спросил лорд Керкби у дочери. – Потому что тебе не хочется, чтобы у него были дети? Вот он, его сын, – сказал он, указав на Бена. – Я узнаю в нем свою кровь. Этот ребенок – внук Робина.
Леди Вейнхоуп начала бурно выражать свой протест. Доктор Патридж возразил ей, сказав, что это было всего лишь предположение и никто не знает наверняка, может или не может Девон иметь детей. Рекс, похоже, был так поражен известием о ребенке, что за все время не проронил ни слова. Ли поняла, что, назвав Бена своим родным сыном, Девон разрушил все надежды Рекса.
Медленно повернувшись, она посмотрела на Девона. Их взгляды встретились. Он обязан был ей все рассказать. Девон знал, что не может иметь детей, и намеренно утаил это от нее.
Прижав к груди ребенка, Ли выбежала из спальни.
Выбежав в коридор, Ли промчалась мимо лакея, и в этот момент Девон поймал ее.
– Ничего не говори, – сказал он, взяв ее за руку. – Ни единого слова, – прошептал он.
Они были не одни. В коридор за Девоном вышли Рекс и мистер Брустер. Эти два джентльмена и лакей смотрели на них с большим интересом. Ли слышала, как леди Вейнхоуп громко рассказывала из своему отцу о том, что не хочет, чтобы ее сын потерял права наследства. Доктор Патридж уговаривал ее подумать о здоровье отца и уйти из спальни. Она явно игнорировала его просьбы. В придачу ко всему этому переполоху громко плакал проголодавшийся Бен.
В этот момент в коридоре появилась дородная женщина. На ней было форменное золотисто-зеленое платье.
– Добрый день, лорд Хаксхолд, – радостно приветствовала она Девона. – Ваши комнаты уже готовы.
– Вы – чудо, миссис Ноулз, – ответил Девон. Прижав ладонь к спине Ли, он слегка подтолкнул ее к этой женщине. – Мой сын громко заявляет о том, что он смертельно голоден.
Мой сын. Раньше ей нравилось, когда он называл Бена сыном, а теперь ее это испугало.
Миссис Ноулз засмеялась.
– Вы правы, милорд. Малыши не любят ждать. Пойдемте, миледи, и у вас будет возможность отряхнуть пыль с ваших ног после долгой дороги.
Девон повел Ли в спальню, подальше от посторонних глаз.
Он представил ей миссис Ноулз, сказав, что она в этом доме занимает должность экономки.
– Если вам что-нибудь понадобится, миледи, сразу обращайтесь ко мне. Все слуги в доме безмерно рады, что лорд Хаксхолд нашел себе жену, – сказала экономка.
Ли вошла в прелестную комнату, отделанную в золотисто-кремовых тонах. Огонь, пылавший в камине, и несколько масляных ламп разгоняли вечерний сумрак. На туалетных столиках и каминной полке стояли вазы с тепличными цветами.
– Здесь детская, – сказала миссис Ноулз, открыв дверь в уютную комнату с белыми гардинами и стенами, обитыми небесно-голубым шелком.
– Мне нужно заняться Беном, – сказала Ли и быстро прошла в детскую, не дожидаясь ответа Девона. Она плотно закрыла за собой дверь. Ей хотелось остаться одной и все хорошенько обдумать. Заявление Девона стало для нее полной неожиданностью. Она сейчас испытывала какое-то двоякое чувство – с одной стороны все это привело ее в ярость, а с другой стороны – совершенно сбило с толку.
Она слышала, как в соседней комнате Девон разговаривает с миссис Ноулз. Сначала они просто мило болтали о всяких пустяках, а потом экономка поинтересовалась, принесли ли его багаж. Ли слушала, как Девон рассказывал миссис Ноулз историю о том, что они вместе жили в Шотландии до тех пор, пока не получили известие, что маркиз болен и им надлежит ехать в Лондон. Рассказ Девона казался таким правдоподобным, что Ли чуть сама не поверила в эту сказку.
Вот так же она когда-то верила Дрейкатту, который обещал позаботиться о ней, и Девону, который обещал не причинять вред ее брату.
Ли закрыла глаза. Неужели она опять позволила себя обмануть? После того как Бен наелся и заснул, она продолжала сидеть на кровати, размышляя о том, как легко и просто Девон обманывает людей.
Через некоторое время она услышала, как стукнула входная дверь. Это ушла миссис Ноулз. Ли понимала, что не может вечно прятаться в детской.
Она осторожно положила Бена в резную деревянную колыбель. Эта колыбель была довольно старой. Похоже, что она не один десяток лет служила семейству Маршаллов верой и правдой. Ли посидела немного, пытаясь успокоиться, а потом встала и открыла дверь в спальню.
Девон лежал на кровати, свесив ноги.
Ли стояла возле двери. Она просто не могла заставить себя подойти к нему ближе.
– Почему ты на мне женился? – спросила она.
– Ты знаешь почему, – спокойно ответил он.
– Напомни мне, пожалуйста.
Немного помолчав, он ответил:
– Чтобы обеспечить Бену достойную жизнь.
Разочарование, словно острый нож, больно ранило ее сердце.
Этой ночью у нее мелькнула надежда на то, что их прежние отношения можно возродить. Какой же она была наивной и глупой!
– А может быть, для того чтобы объявить Бена своим сыном? – холодно бросила она ему в лицо свое обвинение.
Она увидела, как напряглось лицо Девона.
– Ты слышала, что сказал доктор Патридж. Никто не может точно сказать, могу я иметь детей или нет.
– Я слышала. Однако доктор Патридж сказал это потому, что он считает Бена твоим сыном. Ты хочешь, чтобы они все в это поверили?
– Почему бы и нет? – спросил он, приподнявшись так, словно собирался встать с кровати. – Мой дед при смерти, Ли. Ему всегда от меня нужно было только одно. И я дал ему это.
– Но почему ты не сказал мне, что не можешь иметь детей? Почему сначала ты заявил мне, что Бен не сможет унаследовать титул, а сегодня в присутствии своих родственников признал его своим родным сыном?
– Он не унаследует титул. Когда в парламенте будут проверять родословную, то у них могут возникнуть сомнения, – ответил он, поправив волосы. Похоже, он был крайне раздражен. – Неужели ты не понимаешь, Ли? Все получилось совершенно случайно. Я и сам не понимаю, как я мог такое сказать. Однако теперь это уже не имеет никакого значения. Я расскажу всю правду после того, как дедушка… – Девон просто не смог произнести слово «умрет». Он отвернулся от нее. Его лицо стало мрачным.
– Твоя тетка в ярости. Я ее боюсь.
– Не думай о ней.
– Не думать? – воскликнула она, входя в спальню. – Девон, всем хорошо известно, какой у нее злобный характер. Она может человека живьем в землю закопать.
– Тогда думай о том, как она обрадуется, когда узнает правду.
– Ты ей все расскажешь? – пристально посмотрев на него, спросила Ли.
– Когда-нибудь обязательно расскажу, – ответил Девон. Нахмурившись, он отвернулся от нее. Возле камина находился бар. Девон подошел к нему и достал графин с вином. – Я собираюсь немного выпить. Тебе налить?
– Нет, – ответила Ли, наблюдая за тем, как он наполняет хрустальный бокал. – Когда ты ей все расскажешь? – спросила она.
Он посмотрел на нее так, что она все поняла без слов. Он не любит, когда на него давят. Ну и пусть, она все равно не оставит его в покое, потому что на карту поставлено благополучие ее сына.
– Я расскажу ей тогда, когда буду уверен в том, что дедушка не узнает правду, – сказал он и залпом осушил бокал. – Она будет просто вне себя от счастья. – Девон налил себе еще один бокал. – У Венеции в жизни есть только одно заветное желание – она хочет заполучить титул.
– Но она ведь женщина. Она не может унаследовать титул.
– Венеция не считает себя женщиной, – ответил Девон. – Она презирала моего отца за то, что титул достался именно ему. Она считала, что он недостоин быть маркизом. Я очень похож на отца, и поэтому для Венеции являюсь живым напоминанием о ее брате и его взбалмошной супруге, моей матери. Она всегда называла ее взбалмошной. Поэтому она и меня невзлюбила. Точнее, это одна из причин ее стойкой неприязни. Основная же причина заключается в том, что я мешаю ее сыну унаследовать титул. Она успокоится только тогда, когда ее сын станет маркизом Керкби и передаст этот титул ее внукам.
– Теперь она думает, что на пути к осуществлению ее мечты стоит Бен, – напомнила ему Ли.
– Не беспокойся об этом, Ли. Теперь ты тоже член семейства Маршаллов и тоже можешь играть в нашу любимую семейную игру. А заключается она в том, что члены семьи постоянно обманывают друг друга, стараются перехитрить друг друга, ничем при этом не гнушаясь. Еще бы, ведь призом в этой игре является солидное наследство и титул маркиза Керкби. Возможно, потакая всем причудам и капризам моего деда, ты сможешь вытянуть из него еще что-нибудь.
– Есть еще один способ завоевать его благосклонность – сказать ему то, что он хочет услышать, – тихо сказала она.
– Нет, – сказал Девон совершенно серьезно. – Я не буду использовать Бена для этой цели.
– Откуда я знаю, что ты говоришь правду?
Он тихо выругался.
– Ли, я – единственный член семьи, который никогда не играл в эти игры.
– Но ты все-таки хочешь вернуть любовь и расположение деда.
– Да, – ответил он, злобно сверкнув глазами. – Клянусь, что ты и святого заставишь каяться. Я не святой. Дед для меня является единственной родной душой. Он – моя семья. Дед – это живое напоминание о моем отце. Дед – единственный человек, который скорбит о смерти моих родителей.
Девон отвернулся от нее. Похоже, ему нужно было собраться с мыслями. Когда же он снова заговорил, то его голос дрожал от волнения.
– Мне было очень одиноко после смерти моих родителей. Я ни в чем не обвиняю деда. Он ничем не отличается от других мужчин его возраста. Его всю жизнь готовили к тому, что в один прекрасный день он унаследует титул и станет опорой и защитой семьи. Он привык ставить семейные интересы превыше личных.
Ты слышала, что он сказал. Он открыто признался в том, что не знает, что такое любовь. Теперь ты понимаешь, что он никогда не проявлял ко мне нежных чувств. Мои же родители меня очень любили. Мне было семь лет, когда они погибли. Я был достаточно взрослым, и поэтому все хорошо помню. Я хочу, чтобы у Бена была полноценная семья. Я хочу, чтобы мальчик знал, что такое родительская любовь. Неужели это плохо?
Его вопрос болью отозвался в ее душе. Всю жизнь она ощущала трагические последствия того несчастного случая. Он разрушил жизнь ее отца, но… она никогда не задумывалась о том, что чувствовал Девон.
Он поставил пустой бокал на каминную полку.
– После смерти моих родителей дед воспылал ко мне безумной любовью. Он повсюду таскал меня с собой. Все закончилось тем, что я серьезно заболел гриппом и чуть не умер. Доктор Патридж привел какого-то известного врача, чтобы тот осмотрел меня. К тому времени опасность уже миновала. Они знали, что я выздоровею, но боялись, что болезнь может дать какие-нибудь осложнения. Когда моему деду сообщили о том, что я, возможно, не смогу иметь детей, он сказав, что для меня лучше было бы умереть.
– Нет, – испуганно пробормотала Ли.
– Он сказал это в моем присутствии, – покачав головой, сказал Девон. – Я понимаю, почему Венеция стала такой. Дед не обращал никакого внимания на все ее таланты и достоинства. Она для него была человеком второго сорта. Он считал, что ее удел – рожать детей. И не более того. А потом в один прекрасный день я тоже стал человеком второго сорта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37