Опершись на локоть, он наблюдал за Беном.
Это был очень интимный момент. Ли поняла, что теперь они стали одной семьей.
Девон откинул ее волосы с плеча.
– Мне всегда хотелось распустить твои волосы, одну за другой вытаскивая из них заколки.
Ли улыбнулась, подумав, что это наверняка бы ей понравилось.
Девон положил голову ей на плечо и, протянув руку, обнял ее и ребенка.
– Он – просто подарок судьбы, Ли. Ты не представляешь, что он для меня значит.
– Он – твой сын, – тихо сказала она. Девон прижался губами к ее плечу.
– Мой сын, – произнес он.
Его переполняло счастье. Ли чувствовала, что его тело излучает тепло, и это тепло согревало ее душу.
– Он – наш первенец. У нас с тобой еще будут дети, – пообещала Ли.
Она думала, что он поддержит ее, но Девон молчал. Повернув голову, она посмотрела на него и замерла от удивления.
Его глаза были такими печальными, что Ли не на шутку испугалась.
– Что случилось, Девон?
Он вздрогнул так, словно его неожиданно вернули в реальность из мира его мыслей.
– Нет, ничего, – ответил он и улыбнулся. Улыбка получилась натянутая.
– Девон… – начала Ли, но он не дал ей договорить.
– Мне нужно поспать, Ли. Завтра – очень важный день. Завтра я представлю тебя своей семье, – сказал он и, повернувшись на бок, действительно заснул, по-прежнему крепко прижимая ее к себе.
Бен наелся и тоже заснул, прямо возле ее груди. Он так уютно устроился подле нее, что Ли решила не класть его в колыбель. Она лежала между мужем и сыном, вспоминая печальные глаза Девона, и сон к ней не шел.
Утром Девон встал первым. Ли проснулась, услышав плеск воды. Он принимал ванну. Ей не хотелось открывать глаза. В этот момент громко заплакал Бен, и ей поневоле пришлось это сделать.
– Не знаю, смогу ли я когда-нибудь выспаться, – пробормотала она.
Несмотря на то что Девон поставил возле камина ширму, Ли все-таки могла видеть его, В зеркале, стоявшем на туалетном столике, отражалось его мускулистое тело, погруженное в ванну. Его шея и грудь были покрыты густой пеной цитрусового мыла, которое он так любил.
Она его хорошо видела, и он ее тоже видел. Их взгляды встретились. Слегка опустив глаза, он посмотрел на расстегнутый лиф ее рубашки, который почти полностью открывал ее груди.
Улыбнувшись, он сделал глубокий вдох и нырнул в воду с головой, чтобы смыть с себя мыло. Он уперся ногами в края ванны, пролив на пол воду. У него был такой смешной вид, что Ли не удержалась от смеха. Все сомнения и тревоги, мучившие ее ночью, рассеялись при свете дня.
Бен, похоже, не захотел больше ждать и решил напомнить о себе. Ли занялась ребенком, а Девон тем временем вылез из ванны и вытерся.
Ли хорошо понимала, что он сейчас стоит за ширмой совершенно обнаженный. Ночью он спал, прижавшись к ней, и она все время ощущала тепло его тела.
Девон оделся очень быстро. Он никогда не придавал большого значения своему внешнему виду. Пригладив рукой свои влажные волосы, он сказал:
– Я попросил Фрэнсиса собрать нам в дорогу еду. Он положит в корзину хлеб, сыр и эль. Если мы поспешим, то ближе к вечеру уже будем в Лондоне. Ты за полчаса соберешься?
– Да.
– Прекрасно, – сказал он и, погладив Бена по щеке, подошел к двери. – Я пришлю Бесс, чтобы она помогла тебе. Ну, вот и все. Жду тебя внизу.
Он вышел. Через минуту в дверь постучали.
– Войдите! – крикнула Ли, и в комнате появилась Бесс. С ее помощью Ли оделась очень быстро. Потом Бесс уложила ее волосы, закрепив прическу шпильками. Ли понравилось, как горничная причесала ее. У нее не было ни перчаток, ни украшений, ни сумочки. На ногах у нее были все те же изрядно поношенные полуботинки, которые выглядели еще ужаснее, чем ботинки Девона. Несмотря на все это, она чувствовала себя королевой.
Ли надела на Бена мягкое шерстяное платьице, которое жена викария привезла ей из церкви, запеленала его, а потом завернула в одеяло. Теперь она готова была спуститься вниз. Ли накинула на плечи свой красный плащ и вышла из комнаты.
Внизу, в общем зале, было на удивление много посетителей. Отовсюду доносились обрывки разговоров, веселый смех и крики официантов. Кого здесь только не было: конюхи сидели рядом с лордами, а фермеры – рядом с кучерами. Ли показалось, что с утра все любители выпить были какими-то сонными.
Ли стояла у двери, оглядывая зал. Она искала Девона. Ли так и не увидела его, но зато стала свидетелем одного забавного происшествия.
Двое мужчин, стоявшие рядом с ней, вдруг резко замолчали и попятились назад. Один из них даже снял шляпу и поклонился ей. Потом ее заметили другие и тоже замолчали. Так продолжалось до тех пор, пока в зале не воцарилась полная тишина. Все мужчины, разинув рот, уставились на Ли.
Такого фурора ее появление в зале не производило даже в то чудесное время, когда она была дебютанткой. Держа ребенка на руках, она беспокойно поежилась.
Молчание нарушил лорд Карратерс. Посмотрев на нее своими налитыми кровью глазами (похоже, он еще не до конца протрезвел после вчерашней пирушки), он воскликнул:
– Черт возьми, да это же Ли Карлтон!
Так ее инкогнито было раскрыто.
Ли хотелось убежать и снова вернуться в комнату. Там она будет в полной безопасности. Однако в тот самый момент, когда приятели Карратерса начали наперебой выкрикивать ее имя, в зал вошел Девон.
Оглядевшись по сторонам, он быстро оценил ситуацию и начал пробираться сквозь толпу к тому месту, где стояла Ли.
– Я возьму ребенка, – сказал он, подойдя к ней. Ли молча передала ему Бена.
– Смелее, – прошептал он ей.
Она кивнула в ответ. Взяв Ли под руку, Девон повел ее сквозь толпу. Ли гордо вскинула голову, несмотря на то что у нее от страха подкашивались ноги.
Какой-то джентльмен отошел в сторону, уступая им дорогу. Некоторые мужчины даже снимали шляпы, когда они с Девоном проходили мимо них.
– Почему они все уставились на меня? – шепотом спросила она у Девона.
– Разве ты не догадываешься почему? – удивленно спросил он.
Она так ничего и не успела ответить, потому что в этот момент они поравнялись с лордом Карратерсом. Ли решила, что пришло время нарушить молчание. Сейчас или никогда, подумала она. В конце концов, этот мужчина первым узнал ее. Нет больше смысла притворяться.
– Лорд Карратерс, – приветствовала она его, слегка склонив голову.
– Мисс Карлтон, – пробормотал он. Казалось, что Карратерс был несказанно удивлен тем, что она заговорила с ним.
– Нет, не мисс Карлтон, – поправил его Девон. – Это моя жена, леди Хаксхолд.
Если ли бы лорд Карратерс держал в руках кружку с элем, то он, как и вчера, обязательно уронил бы ее. Повернувшись к лорду Вейбриджу и лорду Скарлетону, он вопросительно посмотрел на них. Ему хотелось, чтобы они подтвердили, что он не ослышался. Они, как и Карратерс, находились в состоянии крайнего изумления.
– Пойдем, Ли. У нас мало времени. Нам необходимо как можно быстрее попасть в Лондон, – сказал Девон.
– Прошу вас, передайте мои наилучшие пожелания вашей супруге, – сказала Ли Карратерсу и последовала за мужем.
– Я никогда еще не видел, чтобы Карратерс терял дар речи. Сегодня это случилось с ним дважды, – сказал Девон, когда они вышли из гостиницы. Он помог Ли сесть в экипаж и, передав ей ребенка, сам забрался внутрь. – Вчера он и его приятели устроили мне настоящий допрос. Они хотели узнать, на ком я женился. – После этих слов Девон постучал по стене, дав кучеру сигнал отправляться в дорогу.
– Что же, тайна раскрыта, – сказала Ли, обняв Бена.
– Ее бы все равно раскрыли, рано или поздно.
– Да, – согласилась она. – Однако они все как-то странно на меня смотрели. Я имею в виду – до того, как узнали меня.
– Ты изменилась, Ли. Ты уже не похожа на ту юную девушку, какой была год назад.
Его слова удивили ее.
– И как же я изменилась? – спросила Ли. Она не замечала в себе никаких перемен. Правда, ей теперь казалось, что она постарела на целую жизнь, поумнела и, самое главное, поняла, что в мире много зла и несправедливости, а она всего лишь слабая и ничтожная песчинка.
– Твое лицо изменилось. Исчезла детская наивность. Она вздохнула.
– Да, я утратила былую свежесть.
– Ты не права. Раньше ты смотрела на мир глазами маленького и беззащитного олененка. Ты была всего лишь дебютанткой. Теперь ты повзрослела, стала женщиной. В тебе появилось некое спокойствие и умиротворение. Когда ты стояла там, на лестнице, с ребенком на руках, все мужчины, находившиеся в зале, глядя на тебя, вспомнили итальянскую Мадонну. Я знал, что ты была очень напугана, но старалась не показывать этого. Именно твоя хрупкость, ранимость, беззащитность так сильно подействовали на всех тех мужчин, заставив их сердца биться еще быстрее.
«А как же ты? – хотела спросить Ли. – Твое сердце стало биться быстрее?» Однако не спросила. Как можно задавать такие вопросы мужчине, который всю ночь лежал в постели рядом с ней, мужчине, который согревал ее теплом своего тела, пока она кормила сына?
Но сегодня утром Девона словно подменили. Он снова стал холодным и сдержанным. Казалось, что он чем-то озабочен. Его рука лежала на сиденье рядом с ее рукой, и при этом он даже не попытался прикоснуться к ней.
– Карратерс приедет в Лондон еще до наступления вечера, – сказал он. – Держу пари, что утром уже весь город будет знать о нашем браке.
Ли сразу вспомнила о своих родителях и братьях.
– Жаль, что эту новость распространит именно Карратерс.
– А мне кажется, что тебя беспокоит другое. Тебе хочется узнать, как будет себя вести Джулиан, когда узнает о нашем браке.
– Ты прав, – призналась она. – Интересно, как он отреагирует на это?
– Об этом знает только он сам.
Затем они долго обсуждали ужасное состояние английских дорог. Девон постоянно просил кучера ехать как можно быстрее, и поэтому им часто приходилось менять лошадей.
Чем ближе они подъезжали к Лондону, тем спокойнее становился Девон. Он почти все время держал Бена на руках. Его привязанность к ребенку возросла настолько, что Ли уже не беспокоилась о своем будущем. Она решила не задавать Девону никаких вопросов до тех пор, пока он не встретится со своим дедом.
Однако, не удержавшись, она все-таки спросила:
– Когда ты в последний раз виделся со своим дедом?
– Наверное, год тому назад, – ответил он. Ли поняла, что он уехал из Лондона сразу после дуэли.
Она догадалась также, что он не расположен к общению. Ли отодвинулась в дальний угол экипажа и погрузилась в размышления.
Пейзаж за окном постепенно менялся. Теперь они ехали по населенной местности, и движение на дороге стало более оживленным. Ли несколько раз ездила по этой дороге в Лондон, однако сейчас она замечала то, на что раньше просто не обращала внимания. Когда экипаж въехал в город, она смотрела на людей, идущих по улице, внимательно вглядываясь в их лица. Почему она раньше не видела, как много на улицах нищих и детей-сирот?
Когда они проезжали мимо женщины, которая сидела прямо на мостовой, кормила ребенка грудью и пила джин, Ли взяла Бена и прижала его к себе.
– Ли, тебе плохо? – спросил Девон. – У тебя лицо стало белым как полотно.
– Я просто увидела нечто ужасное.
– Что именно?
Она хотела рассказать ему, но передумала. Девон этого не поймет. Только тот человек, который сам прошел через это, понимает, какой страх и неуверенность испытывает одинокая женщина.
– Нет, ничего, – пробормотала она.
Девон посмотрел на нее, но ничего не сказал, потому что они уже подъезжали к центру Лондона, направляясь прямо к Монтклефу – дому маркиза Керкби, который находился на Пэлл-Мэлл.
Родственники Ли считали Монтклеф своим законным имуществом. Они обвиняли семейство Маршаллов в том, что те незаконно отобрали этот дом у Карлтонов. Ли и представить себе не могла, что ей когда-нибудь доведется войти в этот дом. А сейчас события повернулись так, что в скором времени она даже может стать его хозяйкой.
Экипаж остановился, и Ли затаила дыхание. Ей показалось, что огромные колонны из серого гранита уходят в самое небо. Во всех окнах горел свет сотен свечей. Особняк ярко выделялся на фоне пасмурного неба. Это был не дом, а настоящий дворец.
– На двери нет траурного венка, – сказал Девон. – Похоже, мы приехали вовремя.
Массивные двери открылись, и на крыльце появился дворецкий в окружении лакеев.
Девон не стал ждать, пока лакей откроет дверь экипажа. Он сделал это сам и выпрыгнул на мостовую. Ли взяла Бена из ящика, в котором он спал. Вздохнув, она подумала, что через несколько минут ей предстоит встретиться со своими новыми родственниками.
Ей не хотелось выходить из экипажа.
– Виллз, – поприветствовал Девон дворецкого, – как себя чувствует мой дед?
– Пока держится, милорд. Мы так рады, что вы приехали, – сказал дворецкий. Виллз был мужчиной средних лет с лысеющей головой. Он был одет во все черное, а на лакеях были золотисто-зеленые ливреи. Золотой и зеленый – фамильные цвета маркиза Керкби.
– Позаботься о том, чтобы этот экипаж вернули лорду Раскину. Передай ему также мои извинения, – велел дворецкому Девон. – Позже я лично с ним поговорю.
– Очень хорошо, милорд. Все остальные ваши родственники сейчас у маркиза.
– Благодарю тебя, Виллз, – ответил Девон и, протянув руку, помог Ли выйти из экипажа. Потом он снова повернулся к дворецкому и добавил:
– Ах да, забыл сказать. Приготовьте, пожалуйста, комнаты для меня и моей жены.
Если бы Девон сказал, что Наполеон стал королем Англии, то эта новость удивила бы Виллза гораздо меньше, чем известие о том, что он женился. Дворецкий и лакеи изумленно воззрились на него. Виллз первым оправился от потрясения. Поклонившись Ли, он сказал:
– Добро пожаловать в Монтклеф, миледи.
– Благодарю вас, – ответила она, решив, что чем меньше она будет говорить, тем лучше.
– И еще нам нужна кроватка для младенца. Принесите ее, пожалуйста, в нашу комнату, – совершенно спокойно произнес Девон. Он, похоже, не понимал, как его слова подействовали на слуг. – Прошу сюда, – сказал он Ли, показывая на парадный вход.
Центральная лестница дома была выложена плитами из черного и белого мрамора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37