Но в голову предательски и вероломно лезли только мысли о Джеке, о том, как он ее обнимает, о его негромком, уверенном голосе.
Этот образ оказался с ней и в ванной, пока она наливала горячую воду. А когда Одри опустилась в ароматную ванну, образ Джека изменился. Теперь его длинное худощавое тело было обнажено, грудь широка, а мужское естество – вздыблено. Его тело ударялось об ее тело в этой ванне, его пальцы и губы приводили ее к финальному взрыву. И когда она кончила, то увидела его ясные синие глаза, его сексуальную улыбку и его тело, влажное от усилий.
Одри скользнула под воду так, что она закрыла ей подбородок. По щеке прокатилась одинокая слеза и упала в воду.
Глава 16
– Сейчас? Зачем? Мы через два часа уезжаем! – возмущалась Кортни, словно Одри повела себя неразумно, позвонив ей на следующее утро и попросив прийти в свой номер как можно скорее.
Одри не знала, как объяснить Кортни, что она боится оставаться одна, – та моментально рассказала бы это всем, поэтому ограничилась коротким:
– Я должна тебе что-то объяснять?
Наступило молчание. Одри сильно зажмурилась.
– Я приду, как только смогу, – буркнула Кортни.
И пришла – с неприязнью размером со штат Техас; ее ярко-рыжие волосы прыгали по плечам. Кортни небрежно бросила на кресло свою дорожную сумку.
– Ну ладно. Я здесь.
– Помоги мне собрать вещи, – попросила Одри и отвернулась.
– Какие вещи? Все уже давно собрано!
– В ванной осталось много всего, что нужно упаковать.
Кортни, ничего не ответив, прошагала в ванную. Одри услышала, как она швыряет вещи в сумку. Буквально – швыряет вещи в сумку. Потом Кортни вышла оттуда с небольшим дорожным несессером Одри и бросила его к остальным чемоданам и сумкам.
Одри уже собралась заявить Кортни, чтобы та искала себе другую работу, но ей помешал стук в дверь. Одри напряглась, а Кортни кинулась к двери и распахнула ее. Одри не видела, кто пришел, но Кортни внезапно засияла улыбками, а язык ее тела поразительно изменился. Она зазывно выставила вперед бедро, одна рука метнулась к бусам, низко спускавшимся к ложбинке между грудями.
– О, приветик, – промурлыкала она.
– Привет, Кортни. Твоя начальница здесь?
Улыбка Кортни увяла.
– А где еще? – скованно произнесла она и отвернулась.
Джек вошел в комнату, взглянул поверх головы Кортни, встретился глазами с Одри и улыбнулся.
– Автобус отправляется через час, – сказал он. – Решил лично убедиться, что здесь все в порядке, и проводить тебя к автобусу.
– Все прекрасно, – буркнула Кортни.
Джек снова улыбнулся, не отрывая взгляда от Одри. Она почувствовала, что краснеет, и повернулась к своему несессеру.
– Спасибо, – произнесла Одри. – Я признательна за это.
– Все сложила? – спросил Джек, и Одри краем глаза увидела, что он берет ее дорожную сумку.
– Да… если что-то осталось, Кортни об этом позаботится.
– Как мне повезло, – пробормотала Кортни.
– Повезло, что ты каждую неделю получаешь чек, – парировала Одри и взяла на руки Бруно.
Если бы взгляды могли убивать, Одри уже распласталась бы на полу, а внутренности ее разлетелись бы по всему ковру – и все благодаря Кортни. Откуда эта враждебность? С каких пор Кортни начала так сильно презирать Одри? Пожалуй, и в самом деле нужно поговорить об этом с Лукасом. Нет смысла иметь ассистентку, которая тебя ненавидит.
Но тут Джек взял две сумки Одри и кивнул на дверь:
– Идем?
– Тебе совсем ни к чему таскать сумки, – сказала Одри. – Я могу кого-нибудь послать за ними.
– Но я-то уже здесь. И я предпочту как можно скорее посадить тебя в автобус.
– Почему? – спросила Одри, и улыбка ее исчезла. – Что, опять письмо? Ты что-то видел?
– Одри, спокойно, – ободряюще улыбнулся Джек. – Мы не получали писем, и я никого не видел, – произнес он, когда Кортни вышла в соседнюю комнату. – Вчерашний парень все еще в тюрьме.
– Это он, да? – прошептала Одри, крепко прижимая к себе Бруно.
Джек улыбнулся:
– Не волнуйся о нем, звездочка. Пошли. Давай посадим тебя в автобус.
– Но это он! – воскликнула Одри, широко распахнув глаза – мысли опять завертелись вокруг того, насколько близко она подошла к смерти. – Ты просто не хочешь мне говорить, но это он!
Что-то в лице Джека изменилось, оно стало почти печальным.
– Что? – требовательно спросила Одри.
– Вообще-то… я не хотел тебе говорить, но это не он.
Ледяной страх опять пополз по ее спине.
Значит, счет за последние сутки выглядит примерно так: неприятности с бойфрендом, неприятности с помощницей, сумасшедший любитель писать письма все еще на свободе – и это вовсе не тот парень, который схватил ее вчера вечером. Тот был просто какой-то случайный фанат.
Одри не предполагала, что все может стать еще хуже, однако едва автобус успел выехать из пригорода Вашингтона, на шоссе, ведущее в Роли, Северная Каролина, как зазвонил ее мобильник.
Она посмотрела на экран, увидела номер матери и застонала. Мама редко звонила ей на мобильник; собственно, она не делала этого после того, как Одри последний раз приезжала домой, в Редхилл, мать тогда оскорбилась, что дочь не расставалась с телефоном.
– Это просто невежливо! – заявила она, шлепнув на стол огромную миску с картофельным салатом. – Ты нас совершенно не уважаешь, Одри!
– Это неправда! Я вас уважаю! – запротестовала Одри. – Но я пытаюсь заниматься делами и в Редхилле, и поверь мне, не так уж это и просто. В этом городе нет даже «Кинко»!
– Это невежливо. И я ни за что не буду звонить по этому мерзкому телефону, разве только в случае крайней необходимости, потому что я тебя достаточно уважаю и не стану названивать и требовать, чтобы ты со мной поговорила, если ты чем-то занята.
А уж мама всегда держала слово. Поэтому Одри не сомневалась – если звонит мама, значит, случилось что-то очень серьезное.
Вероятно, с Алленом.
Как и всегда, когда дело касалось ее семьи, предчувствие не подвело Одри. Мама, не утруждаясь общеприняты ми приветствиями, сказала:
– Ну, слава Богу, ты ответила. Аллен в больнице.
– О Боже! – воскликнула Одри. – Что случилось? – тут же спросила она, страшась ответа. – С ним все хорошо?
– Нет, с ним не хорошо, – скупо ответила мама. – Врачи говорят, у него передозировка.
– О Господи! – простонала Одри.
– Положение плохое, но не настолько, чтобы ты поминала имя Божье всуе.
– Прости, мама, – поправилась Одри. – Он сильно пострадал? – добавила она, отлично понимая, что все в автобусе повернулись к ней и прислушиваются. Она бы вышла в спальню, но в проходе стоял Тристан, у его ног валялась сумка, а все ее содержимое было раскидано вокруг – он что-то искал. Поэтому Одри просто немного повернулась в кресле, постаравшись сесть ко всем спиной. – Гейл говорила, он последние две недели держался, – прошептала она.
– Мы все думали, что у него все нормально! – чересчур резко ответила мать, но тут же снова вздохнула. – Не знаю, что он натворил на этот раз, право же, не знаю. Я думала, у него все хорошо, а потом мне вдруг позвонили из больницы. В любом случае, я думаю, тебе лучше приехать домой, Одри.
Сердце Одри на секунду остановилось.
– Что ты хочешь этим сказать? Что… но ведь он не умрет, правда?
– Откуда я знаю? Я не доктор! Они сначала говорят одно, потом другое, но главное в том, что он не приходит в себя с тех пор, как его туда привезли. Так что тебе лучше приехать домой, милая.
Одри затаила дыхание и закрыла глаза. Если что-нибудь случится с Алленом, она просто умрет.
– Так когда ты приедешь? – спросила мать.
– Не знаю, – ответила Одри. – Мне действительно сложно уехать…
– Ну, я знаю, что ты теперь суперзвезда и, вероятно, не хочешь иметь ничего общего с Редхиллом, но я говорю про твоего брата. Ты не можешь просто повернуться к семье спиной.
Она никогда не поворачивалась спиной к семье! Почему мать все время это повторяет? Почему она постоянно обвиняет Одри во всех своих бедах?
– Дело вовсе не в этом, мама. Но у меня турне, и в нем участвует множество людей, и действительно невозможно просто взять и все отменить. Я обязана выступить во всех городах, я не могу просто позвонить в день предполагаемого выступления и сказать, что не приеду. – Господи, что она такое несет? Неужели и вправду ищет себе оправданий, когда ее брат без сознания лежит в больнице?
– Ну что ж. Делай то, что считаешь нужным, – холодно произнесла мать. – Я просто подумала, что ты должна знать – твой младший брат может никогда не очнуться. А теперь мне пора идти. Гейл сейчас в больнице, ей нужно возвращаться домой, к детям.
– Мама, я…
– Повторяю, Одри, поступай так, как считаешь нужным, – повторила мать и отключилась.
Будь оно все проклято! Неужели она не может хотя бы один-единственный раз попытаться понять, на что похожа жизнь Одри, вместо того чтобы ненавидеть ее за то, что она сбежала из этой чертовой дыры? Одри застонала, положила голову на подголовник и тяжело вздохнула.
– Что такое?
Она открыла глаза; Лукас сидел рядом с ней на корточках и обеспокоенно смотрел на нее.
– Кто это звонил?
– Мама, – ответила она, прекрасно понимая, что все и автобусе напрягают слух.
Одри вовсе не хотелось рассказывать всем вокруг, в том числе Кортни, прилетевшей пару дней назад Мицци, Люси, Тристану и Джеку – о, ради всего святого! – о сложностях в своей семье. Но с другой стороны, она все равно никогда не бывает одна, поэтому Одри сказала:
– Мой брат в больнице.
– О Боже! – вскричала Мицци, ее пресс-секретарь. – Что случилось? Газетчики уже знают?
– Я не спрашивала, – отозвалась Одри. Эта мысль ей даже в голову не пришла. – Похоже, на этот раз он сотворил настоящую глупость, – сказала она Лукасу. Черт возьми, на глаза опять навернулись слезы. Хотя бы одну неделю ни о чем не плакать!
Лукас стиснул ее колено.
– Мы можем что-нибудь сделать? Может быть, положить его в реабилитационный центр?
– Нет, – ответила Одри, помотав головой. – Все гораздо хуже. Он в коме. Мне нужно ехать домой, Лукас.
На лице Лукаса появилось выражение омерзения и гнева. Он отлично знал все проблемы ее семьи. До того кик они с Лукасом перебрались в Лос-Анджелес, они иногда ездили в Редхилл и выдерживали там хотя бы день. Все время кто-нибудь напивался, или устраивал скандал, или еще как-нибудь портил выходные или семейные праздники.
И теперь Лукас смотрел на Одри так, словно она сошла с ума, раз собирается прервать турне ради них.
– Но ведь ты не думаешь о поездке в Техас? – недоверчиво сказал он.
– Разумеется, думаю. Он в больнице и не приходит в себя. Может, уже никогда не придет, – ответила Одри, изо всех сил стараясь не расплакаться.
– А как насчет твоей ответственности здесь? – воскликнул Лукас. – У тебя большое турне по всей стране! Ты не можешь просто взять и отменить его!
– Мне нужно всего пару дней…
– У тебя нет пары дней! – заорал он, вскочил и заметался по крохотной гостиной автобуса. Все следили за ним взглядами, поворачивая головы туда-сюда, словно смотрели теннисный матч. – Это слишком безумно, чтобы поверить! Ты поднимаешься вверх в рейтинге, как обезьяна на дереве, ты выступаешь при полных аншлагах на самых известных площадках, и вдруг нате вам! Твой гребаный братишка в очередной раз облажался, и ты готова рискнуть всем, чтобы помчаться и посмотреть, как он приходит в себя, выходит из больницы и снова накачивается наркотиками!
Никто не произнес ни слова; кажется, никто не дышал. Ей хотелось убить Лукаса. Одри хотела схватить его за глотку и задушить. Она чувствовала, как жар стыда заливает ее лицо, и старалась ни на кого не смотреть.
– Спасибо за то, что посвятил всех в неприятности моей семьи, – отчеканила она. – И чтоб ты знал, я не собиралась ничем рисковать. Но и терять члена своей семьи я тоже не хочу.
– Я ее отвезу, – вдруг спокойно сказал Джек.
– Отлично! – воскликнул Лукас, вскидывая вверх руки. – Красавчик готов ее отвезти! И как ты предлагаешь это сделать?
Лицо Джека стало жестким. Он медленно поднялся на ноги.
– Возьму самолет и доставлю до места. Мы можем улететь сегодня после шоу и присоединиться к вам в Нэшвилле. Это даст Одри полных два дня.
– Не пойдет, – заявил Лукас, помотав головой.
– Почему?
Недоверчиво хохотнув, Лукас окинул взглядом всех по очереди, очевидно, ища поддержки.
– Где ты возьмешь самолет, приятель?
– Не волнуйся. Я найду самолет.
– Сегодня вечером? – спросила Одри.
Джек перевел взгляд на нее, и его лицо моментально смягчилось.
– Запросто. Если ты хочешь попасть в Техас и увидеть брата, я тебя туда доставлю.
– Спасибо, Джек. – Одри встала и посмотрела на Лукаса. – Я лечу в Техас.
– Погоди, стой! – воскликнул Лукас, схватив ее за руку раньше, чем она успела уйти. – Ладно, слушай, если ты хочешь поехать… – Очевидно, он начал понимать, что настоять на своем все равно не удастся, и Одри буквально видела, как он резко идет на попятный. – Я должен быть там вместе с тобой…
– Нет!
– Но мне нужно поехать и убедиться, что в Нэшвилле все в порядке. Значит, встретимся в Редхилле.
– Я тебе позвоню, – поспешно сказала Одри. Она больше не хотела, чтобы Лукас появлялся рядом с ней где бы то ни было. – Просто позволь мне поехать и позаботиться об Аллене, а если ты мне понадобишься в Редхилле, я позвоню и скажу.
Непохоже, чтобы Лукас обрадовался этому, но на него смотрели все. Одри вырвала руку.
– Ладно, – неохотно произнес он и обменялся с Джеком таким холодным взглядом, что у кого угодно по спине побежали бы мурашки. Одри торопливо перешагнула через вещи Тристана, а Бруно, спешивший за ней в спальню, просто перепрыгнул через них.
Никто в Редхилле не мог помочь Аллену, и Одри вовсе не была уверена, что она сможет, но только она одна искренне этого хотела. К несчастью, и здесь на ней лежала огромная ответственность. Нельзя подводить людей в этом турне; нельзя играть со своим успехом. Но как же она может не поехать к Аллену? Все эти обязательства словно камнем висели у нее на шее, и Одри казалось, что они ее вот-вот утопят.
Она просматривала телефонные номера в своем смартфоне в поисках знакомого доктора из Редхилла, когда открылась дверь, и вошел Лукас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39