— обратилась Кейт к гостю.
— Я?.. Мм-м… — Клей, несколько смущенный поставленным в лоб вопросом, обрадовался появлению Чарли, который именно в этот момент зашел обедать.
Кейт пришлось на минуту отвлечься, но когда она с чашкой кофе для Чарли вернулась к столу, стало ясно, что она все еще ждет ответа.
— Н-ну… — Он откашлялся. — Если уж такой вопрос возникнет, думаю, мне придется ответить «да». Благодаря Аврааму Линкольну теперь даже бывшие рабы могут голосовать, стало быть, они имеют права, в которых отказано моей маме и сестрам.
— Мне вот что любопытно, Джон, — вклинился Чарли. — А случись тебе решать, давать нашим женщинам право голоса или не давать, что бы ты ответил?
— Разумеется, «нет». Но если даже за ними закрепят это право — думаю, беда не велика: как только они его получат, сразу же успокоятся, и их будет не видно и не слышно.
— Много вы знаете, — процедила сквозь зубы Кейт.
В этот момент в кухню ввалились оживленные мальчики, и вопрос избирательного права сам собой отошел на задний план.
— Па, мы только что видели у ручья огромную гремучую змеищу! Она на камне лежала! — Леви предъявил Кейт вымытые руки. Глаза его сияли от возбуждения.
— И это называется вымытые руки? — Кейт нахмурилась, глядя на руки Коула.
— Но, миссис Мерфи, они же чистые…
Но Кейт, молча приподняв брови, указала на дверь.
— Змеи — они в такое время года куда угодно могут заползти, — заметил Чарли, не обращая внимания на надувшегося Коула. — Они холода не выносят.
— Это верно, — откинувшись на спинку стула, подтвердил Джонатан. — Прошлой осенью во время клеймения я проснулся утром и обнаружил толстенную змею у себя в спальном мешке. Хорошо еще, она была без ромбиков на спине.
— Это еще что, — отозвался Чарли. — Вот Дэн, мой приятель, пару лет назад столкнулся со змеей в собственной хижине. Только холода наступили — он развел огонь и сидит себе греется. Вдруг слышит сзади этакое шуршание: шш-ш-ш! Оборачивается — а прямо на него смотрит большая-пребольшая гремучка!.. Так через окно на улицу и сиганул. Компания ему, видите ли, не понравилась!
Улыбаясь очередной байке Чарли, Кейт подавала на стол.
Лишь поздно вечером, когда Коул и Леви уже отправились спать, Кейт снова представилась возможность поговорить наедине с их отцом.
Выйдя из спальни сыновей, Джонатан сел за стол напротив нее.
— Все еще обсуждают свою «змеищу». Кажется, я убедил их не ставить на нее силков — впрочем, она, может, и сама додумается переползти в другое место.
Кейт подняла голову от штопки.
— Бедная змея! Если они всерьез за нее возьмутся, мне ее жаль!
— Мне тоже. — Джонатан, посмеиваясь, открыл свою расходную книгу и надел очки. Несколько минут тишину кухни нарушал лишь скрип его пера.
Наконец Кейт собралась с духом и отложила работу.
— Джонатан! Хочу вернуться к тому утреннему разговору.
В его глазах мелькнул лукавый огонек.
— И слышать не хочу! Этак вы, пожалуй, скоро вырядитесь в штаны, станете курить сигары и маршировать по улицам заодно с суфражистками.
— С какими суфражистками?
— Речь ведь шла об избирательном праве?
— Ах нет, я имею в виду не что г разговор, а тот, что был до него.
— А-а… — Огоньки в синих глазах погасли.
— Не знаю даже, с чего начать…
— Я ждал этого разговора, — со вздохом признался Джонатан.
— Ждали?..
Он снял очки и потер переносицу.
— Видите ли, иногда я увлекаюсь и делаю нечто такое, о чем потом…
— Джонатан…
— Нет, дайте мне договорить! Мне нужно было тогда сразу извиниться, но…
— Джонатан, я жду ребенка.
— Я подумал, что, может быть, будет лучше… Чт… Что?
— У меня будет ребенок.
— Ребенок? — Он побледнел. — Боже милостивый!
— Нужно было сказать вам об этом раньше, но я никак не решалась…
— Когда?
— Н-ну… — Она запнулась, обескураженная его реакцией. — Точно не знаю, но думаю, в феврале.
Джонатан моргнул. До февраля было уже не так далеко.
— В феврале? Значит, ребенок от мужа? От удивления Кейт даже открыла рот.
— Конечно, от Брайана. От кого же еще… — Внезапно она поняла, что он имел в виду, и, ахнув, вскочила на ноги. — А вы подумали, я нагуляла его в «Золотой шпоре»?
Джонатан встал и, не смея признаться, что он именно так и подумал, неуверенно протянул к ней руку.
— Но, Кейт…
— Так вы все-таки считаете меня проституткой. — Она говорила тихо, почти шепотом, но ее голос дрожал от боли и гнева. — Вот почему вы меня поцеловали? Потому что… проститутке… одним поцелуем больше, одним меньше — невелика важность? — Тут голос изменил Кейт, она отвернулась и сердито смахнула бегущие из глаз слезы.
— Ради Бога, Кейт. — Джонатан хотел тронуть ее за плечо, но, поразмыслив, сжал пальцы в кулак и опустил руку. — Я никогда не считал вас проституткой, — тихо сказал он. — Но мало ли что могло случиться с вами в «Золотой шпоре». Я ведь понимаю, что некоторые мужчины не спрашивают согласия… А, в общем, я не собирался выяснять, кто отец ребенка.
Наступило долгое томительное молчание, потом Кейт еле слышно, так что Джонатан с трудом разобрал, спросила:
— Значит, мой ребенок не помешает вам? Я могу остаться?
— Можете ли вы остаться? О Господи, Кейт! А вы ждали, что я вас выгоню? Да я вообще не знаю, что бы мы без вас делали!
— Я… благодарю вас. — Она не нашлась, что еще сказать. — Думаю, мне лучше теперь пойти спать. Я что-то устала.
Джонатан проводил ее взглядом и, когда дверь за ней затворилась, тихонько выругал себя: разве так нужно было принять ее новость? Ребенок, Боже… Зажмурив глаза, он увидел перед собой свою жену. Мэри делилась с ним радостью: она снова беременна! Она была так счастлива… Несколько минут он стоял неподвижно, вглядываясь в прошлое.
Среди ночи Кейт неожиданно проснулась. В первую минуту она не могла понять, что ее разбудило, но вскоре послышался тот же звук. Это был слабый вскрик, почти стон. Наверное, захворал кто-то из ребят. Она проворно поднялась и на цыпочках подошла к двери.
Выглянув в кухню, она обомлела: за столом, уронив голову на руки, сидел Джонатан. Стон послышался снова, и Кейт в тревоге поспешила к столу.
— Джонатан, что случилось? — тронув его затылок, спросила она.
Джонатан поднял голову и уставился на нее мутным взглядом.
— Кейт?
Только сейчас она заметила на столе, рядом с открытой расходной книгой, пустую бутылку и уловила тяжелый сладковатый дух виски.
— Вы же пьяны!
— Эт точно. Видит Бог: я оч-чень старался. — Вздохнув, он отвалился на спинку стула. — Жалко, не помогло. Бутылка кончилась.
— Боже мой! Еще немного — и вы упились бы до беспамятства!..
— Я и хотел.
— Господи, да зачем?
Он попытался сосредоточить взгляд на Кейт, но непослушная голова все время клонилась набок.
— Как зачем? Чтобы забыть. Ты разве никогда не скучаешь по своему Брайану, так что сил нет терпеть?
— Да, но я не напиваюсь при этом. — Лицо ее смягчилось. — Вспомнили жену?
— Мэри, маленькая моя… — Джонатан закрыл глаза, лицо его болезненно дернулось. — Боже, как я тоскую по ней.
— Я знаю, Джонатан, — сказала Кейт. — Но виски тут не поможет. Идите-ка лучше спать.
— А что, уже поздно? — Его взгляд уперся в ее ночную рубаху.
— Очень поздно.
С тяжелым вздохом он поднялся со стула — и еле устоял на ногах.
— Ладно, — сказала Кейт. — Обопритесь на меня, я вас доведу.
Кейт крепко обхватила его, и он тут же повис всей своей тяжестью на ее руке, отчего она сама чуть не осела на пол. Вдвоем они кое-как поковыляли в его комнату.
— Ах, Кейт, ты такая нежная, восхитительная, — шептал он, тихонько лаская губами завитки ее волос. От его горячего дыхания внутри у него что-то перевернулось, но лесть не произвела на Кейт ни малейшего впечатления.
Пока Кейт, лавируя, пыталась провести его через узкую дверь, он налетел на косяк, и оба чуть не рухнули на пол.
— Да, сейчас я пьян. Но, когда я впервые тебя увидел, я был как стеклышко. В том твоем красном платье ты… Черт побери, если только женщина может быть создана для любви… — Он рухнул на кровать. — Счастливец был твой Брайан.
Эти слова обдали Кейт горячей волной наслаждения, которую, впрочем, пришлось тут же отклонить, потому что надо было сдергивать с Джонатана сапог. Глаза его уже закрылись, голова свесилась набок, из чего Кейт заключила, что он заснул. Она с улыбкой стащила второй сапог и укрыла Джонатана покрывалом. В неясном свете луны он был невообразимо красив, но его красота почему-то казалась очень уязвимой. Не удержавшись, Кейт нагнулась и отвела с его лба непослушную прядь.
— Прости меня, Мэри, — пробормотал он сквозь сон. — Прости.
Кейт вздрогнула. Какое-то время она молча смотрела на него, потом дотронулась рукой до его щеки.
— Мэри любила вас, Джонатан. Я уверена, что она вам все простила.
— Она не могла этого простить. Я убил ее.
13
Признание Джонатана не давало ей спать всю ночь. Так вот почему он прячет портрет Мэри в комоде и в порыве самобичевания напивается до бесчувствия, вот почему забрался вместе с сыновьями в такую глухомань. Но почему-то она никак не могла всему этому поверить.
Едва за окном забрезжило. Кейт со вздохом поднялась и ополоснула лицо холодной водой из умывальника. Заглянув в крошечное зеркальце, она нахмурилась: опять темные круги под глазами. Впрочем, через секунду она уже равнодушно отвернулась от своего отражения и начала одеваться. В конце концов, кто заметит?
Она растапливала плиту, когда мальчики, уже одетые, вышли из спальни, шепотом переговариваясь между собой. При виде Кейт оба застыли на месте.
— Миссис Мерфи! Вы уже встали?
— Мне не спалось. И далеко это вы в такую рань?
— Мы… собрались немного поохотиться, — ответил Леви, бочком подвигаясь к двери.
— Без ружья?
Мальчики переглянулись, после чего Коул с заискивающей улыбкой сказал:
— Мы оставили его вчера в сарае.
— Что это вы задумали? — прищурилась Кейт.
— Мы? Задумали? — удивленно заморгали две пары невинных глаз. — Ничего. Просто идем поохотиться. Да мы к завтраку вернемся!
— Ладно, но если опять начнутся какие-нибудь проделки…
— Не волнуйтесь, миссис Мерфи, — бросил Леви через плечо. — Пока!
— Не волнуйтесь, — проворчала Кейт, отворачиваясь к плите. Наверное, решили подстрелить какую-нибудь гадость, вонючку или дикобраза. С того дня, как она пообещала им готовить все, что они принесут, это превратилось для них в своего рода непрекращающуюся игру. Рассматривая все более диковинные трофеи, появляющиеся у нее на кухне, Кейт начала подозревать, что мальчики просто испытывают ее.
Кейт уже подоила Сузетту и возвращалась на кухню, когда на полпути к дому столкнулась с Леви и Коулом.
— Доить ходили? — с преувеличенной приветливостью осведомился Коул.
— А откуда у меня, по-твоему, ведро молока? — насмешливо ответила Кейт. — Мне показалось, вы шли охотиться?
— Мы передумали, — пожал плечами Леви.
— Вот и славно. Тогда, может быть, соберете яйца к завтраку?
— Ой, миссис Мерфи… — начал Коул.
— С удовольствием, миссис Мерфи, — перебил Леви и предостерегающе ущипнул брата за локоть. — Может, еще что нужно?
— Нет. — Кейт окинула их внимательным взглядом. — Пока ничего. Принесете яйца — и можете приниматься за свою обычную работу.
— Мы мигом!
Кейт покачала головой и пошла дальше Что бы там ни было, скоро все выяснится.
С этими сорванцами все равно ничего не поделаешь, лучше уж подумать о том, что ей сегодня предстоит. Сначала завтрак, потом поставить тесто на хлеб, потом собрать на огороде остатки урожая…
Хорошо еще, морозы в этом году задерживаются. Но уже скоро совсем пожелтеют листья на деревьях, гуси потянутся на юг и задуют холодные осенние ветры.
В топке уже весело потрескивал огонь. Кейт наклонилась, чтобы подбросить еще полено, но тут же пальцы ее разжались, и в горле застыл леденящий крик: из дровяного ящика на нее смотрела готовая к прыжку гигантская гремучая змея.
«Бежать!» — застучало в мозгу, но страх сковал все тело, лишь неровное дыхание со свистом вырывалось из ее груди.
Однако и в минуту смертельного испуга в ней все же оставалась капля здравого смысла, и этой капли хватило на то, чтобы заметить, что голова торчит отдельно от уложенного кольцами тела. Так она не живая! Кейт, пошатываясь, подошла к стулу, села и закрыла лицо руками. Ей было дурно.
Нет, на сей раз эти бесенята зашли слишком далеко! Их просто необходимо проучить. Она прекрасно понимала, что о подобных пакостях порядочной женщине и помыслить-то стыдно. Но лицо ее уже расплылось в неудержимой улыбке. Ее план был идеален!
Правда, совесть подсказывала Кейт, что и Чарли с Джонатаном станут невольными жертвами ее мести, но, напомнила она себе, они тоже заслужили свое: в конце концов, чьи истории подсказали мальчишкам эту дурацкую выходку?
Когда Коул и Леви вернулись с яйцами, Кейт преспокойно замешивала тесто.
— Спасибо, — улыбнулась она и, решительно не замечая возбужденных взглядов, кидаемых в сторону дровяного ящика, опять занялась тестом.
— Леви, тебя не затруднит принести ведро воды?
— Сейчас, миссис Мерфи.
— А ты, Коул, подбрось, пожалуйста, охапку дров, если ты не занят.
— Дров? В дровяной ящик?
— Ну да, в ящик. А что? — Кейт удивленно подняла голову.
— Да нет, ничего… Но папа говорит, чтобы я первым делом кормил лошадей…
— Коул, неси-ка живо дрова да не отговаривайся, — прикрикнул Джонатан с порога своей комнаты, и обоих мальчишек как ветром сдуло.
Джонатан появился в помятом виде, с темной щетиной на щеках. На него просто жалко было смотреть, и не верилось, что этот человек мог убить кого бы то ни было, тем более любимую жену. Но если во взгляде Кейт сквозило некоторое сочувствие, то о тоне этого никак нельзя было сказать.
— Что, неможется после вчерашнего? — осведомилась она, ставя перед ним чашку кофе.
— Да, есть немного. — Он вглядывался в нее покрасневшими глазами. — Это не вы случайно уложили меня вчера в постель?
— Я. Хотя не сказала бы, что это было случайно. — Кейт уже вернулась к кухонному столу и раскладывала на противень кружочки раскатанного теста. — Вы-то сами и со стула встать не могли, не то что добраться до кровати.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37