Луноцветка, стоя возле кровати, медленно стягивала с себя платье.
Кейт с детства воспитывалась в скромности. С тех пор как она выросла, один только Брайан видел ее обнаженной, самой же ей ни разу не приходилось видеть голых женщин. И теперь не меньше беззастенчивой наготы индеанки ее поразило то, что на ней не было нижнего белья!
Только когда Луноцветка качнулась и лицо ее болезненно скривилось, Кейт, отбросив оцепенение, поспешила поставить тазик и помогла Луноцветке лечь.
— Перевернись… Я помою тебе спину, — борясь со смущением, пробормотала она. Пока Луноцветка переворачивалась, Кейт с закрытыми глазами молила Бога помочь ей пережить нежданное испытание.
Однако представшее перед ней зрелище мигом избавило ее от стеснительности и обожгло сердце гневом. Вся спина индеанки оказалась покрыта синяками. Среди недавних, фиолетовых, встречалось и немало желто-зеленых, по-видимому, давнишних. Синяки перемежались с рубцами всех форм и размеров: одни уже превратились в шрамы, другие были еще совсем свежие.
Значит, Луноцветку избили не однажды, кто-то проделывал это с ней в течение долгого времени. Внезапно Кейт пронзила мысль.
— Боже правый! Так это твой муж? — в ужасе прошептала она. — Что же он за чудовище?
Но Луноцветка не отвечала.
Ко времени возвращения Чарли Кейт удалось убедить Луноцветку остаться в хижине. По всей вероятности, здесь для нее было самое безопасное место. Луноцветка, правда, порывалась уйти, но Кейт снова и снова повторяла, что Чарли не сделает ей ничего дурного. Однако в конечном счете индеанку убедило лишь то, что она еще слишком слаба и может просто погибнуть без чьей-либо помощи.
Кейт подумывала даже, не забрать ли Луноцветку с собой, но от этой мысли пришлось сразу же отказаться. Даже если бы Джонатан согласился оставить индеанку у себя, это могло быть опасно для нее самой, у Кентреллов останавливаются все проезжающие.
Луноцветка, вымытая и накормленная, переодетая в одну из рубах Чарли, мирно спала, а Кейт сидела рядом и пыталась свести пятна крови с ее кожаного платья. Скрип двери за спиной заставил ее вскочить, но при виде Чарли она вздохнула с облегчением.
Поднеся палец к губам и махнув рукой, чтобы он уходил, она вышла вслед за ним. На поляне возле хижины стоял и Джонатан: вероятно, Чарли попросил его вместе с ним поискать обидчика Луноцветки.
— Она спит, — вполголоса сказала Кейт, затворяя дверь. — Вы не представляете, что он с ней сделал! — И она выложила все, что успела узнать за время отсутствия Чарли. — По-моему, я убедила ее остаться здесь, не знаю только, надолго ли.
— Добро. Поблизости мы никого не нашли, но мало ли где он может прятаться… Так думаете, это ее муж? — спросил Чарли.
— Во всяком случае, она этого не отрицает. Сколько ей пришлось пережить, бедняжке! Пожалуйста, будьте с ней помягче!
— Да разве с вами, женщинами, можно иначе? — Чарли вздохнул и улыбнулся ей. — Спасибо, что помогли, Кейт. Я бы сам толком ни черт… ничего не смог сделать.
— Хорошо, что вы меня сразу нашли.
— Ну, Кейт, вы уже освободились? Можно ехать домой? — спросил Джонатан.
— Да, думаю, что сегодня я здесь уже не нужна, а завтра с утра завезу ей мазь для ран и проверю, как дела.
Лишь когда Джонатан вскочил в седло, Кейт поняла, что он приехал верхом. Сердце ее упало. Может, лучше сразу сказать ему о ребенке — или сперва посмотреть, вдруг он не будет гнать лошадь?
Она еще обдумывала этот вопрос, когда чья-то сильная рука сгребла ее сзади и усадила боком в седло, впереди Джонатана. Над ее левым ухом послышался смех.
— Кажется, вы не ожидали от Чарли такой прыти!
Кейт тут же обнаружила, что в непосредственной близости ямочки Джонатана действуют на нее совершенно неотразимо, но храбро ответила:
— По-моему, он промахнулся.
— Как так? — не понял Джонатан.
— Я же должна сидеть сзади. — Она не могла избавиться от ощущения, что тонет в глубинах этих глаз. — А отсюда мне будет не очень-то удобно туда перебираться.
— Чарли сказал, что сзади вы чувствовали себя неважно. Но возможно, он просто беспокоится, как бы я не уронил вас по дороге.
— Я чувствовала себя вполне сносно, — пробормотала Кейт, однако ясно было, что Чарли старается помочь ей и ребенку и в то же время не выдать ее тайну. Кейт, зажатая между передней лукой седла и горячим мускулистым телом Джонатана, с досадой подумала, что лучше уж, наверное, трястись на лошадином крупе!
— Кейт! — В голосе Джонатана послышались насмешливые нотки. — Если вы расслабитесь, вам будет гораздо удобнее сидеть.
— Мне и так удобно.
— Ну, как хотите. — Джонатан легко тронул пятками бока лошади и с двух сторон обхватил Кейт.
У Кейт даже рот открылся от возмущения.
— Эй! Что это вы делаете?
— Еду домой.
— Я не о том! — Она оттолкнула его руки. — Как вы смеете… обнимать меня?
— Кейт, но я же должен как-нибудь править лошадью. — Он показал ей поводья. — Ей-богу, лучше расслабьтесь. Уверяю вас, я никогда еще не приставал к женщинам прямо на скаку и сейчас не имею такого намерения.
Ей вдруг стало очень стыдно. Джонатан, верно, решит теперь, что она круглая дура. Он всего-навсего хочет отвезти ее домой, а она жеманничает, как глупенькая школьница. Вздохнув, она прислонилась к его груди. Как она и боялась, это оказалось очень приятно.
Наблюдая за волной румянца, заливающей ее шею, Джонатан довольно улыбался. Все-таки у нее восхитительная манера краснеть! Однако когда она мало-помалу успокоилась и придвинулась к нему вплотную, улыбка сползла с его лица: он не учел, что будет чувствовать сам, обнимая теплое женское тело. Кажется, ему предстояла долгая дорога домой.
11
Коул, сморщив нос, разглядывал ведро в своей руке.
— Зачем это вам понадобился жир из папиного оленя?
Кейт забрала у него ведро и поставила рядом с котелком, в котором уже была готова щелочная вода.
— Буду варить мыло.
— Из жира и золы, что ли?
— Так ведь из них его и варят.
— Чепуха какая, — недоверчиво буркнул Коул.
— Может, и похоже на чепуху, а только бабушка научила меня делать из них мыло, когда я еще была младше, чем ты сейчас.
— А почему надо его варить на улице?
— Потому что оно пахнет.
— Хорошо, что я не девчонка. — Коул пожал плечами, решив, по-видимому, выбросить из головы таинственный процесс приготовления мыла. — Папа обещал сегодня взять нас с Леви с собой — искать отбившихся коров. Может, нам даже придется подниматься в горы, так что он говорит, к полудню мы вряд ли вернемся.
— Если хотите, могу собрать вам обед с собой.
— Спасибо, миссис Мерфи! — Коул со всех ног припустил к сараю.
Через несколько минут она уже приготовила бутерброды — три куска жареной оленины между ломтями домашнего хлеба, — обернула их чистым полотенцем, добавила несколько свежих, только что с грядки, морковок, три оставшихся от завтрака крутых яйца и сложила все это в холщовый мешок. До ужина как-нибудь перебьются, решила она и пошла искать Джонатана.
Но едва она завернула за угол, глаза ее расширились от удивления. К огороду на полной скорости мчался Крутолобый, за ним бежали Коул и Леви. В надежде остановить мула или, на худой конец, отогнать его подальше от огорода Кейт выбежала на край кукурузной делянки и замахала руками. Крутолобый продолжал нестись… прямо на нее!
Джонатан, который по дороге домой остановился у колодца наполнить фляги, в смятении следил за происходящим. Эта дуреха даже не соображает, в какой она опасности, сейчас он втопчет Кейт в грязь…
— Кейт! — Отбросив фляги, Джонатан ринулся к ней. Он совершил головокружительный прыжок, обхватил на лету Кейт, в падении увлек ее за собой и откатился вместе с ней в сторону, стараясь локтями и коленями смягчить для нее силу удара. Когда тяжелые копыта мула пронеслись мимо, обсыпав их землей и обломками кукурузных стеблей, Джонатан уже прикрывал ее своим телом.
— Па! — задыхаясь, подбежал Коул. — Что случилось?
— Миссис Мерфи пыталась переупрямить Крутолобого… Да поймайте скорее этого злодея, пока он не разнес мне все ранчо!
— Сейчас, па. Леви уже догоняет его с арканом.
— Бога ради, не вздумайте его арканить! — крикнул Джонатан. Вскочив на ноги, он тревожно глядел вслед сыновьям.
Испуганная Кейт попыталась привстать.
— Думаете, он может?..
— Вряд ли, но от этих двоих не знаешь чего… О Господи, Кейт, вы-то как? Ушиблись? — Заботливо поддерживая, он заглянул ей в лицо.
— Н-нет, — пробормотала она. Почему-то ей вдруг сделалось невыносимо душно. — Немного закружилась голова, вот и все. — Она вдыхала дивный незнакомый запах кожи, лошадей и Джонатана и вместо того, чтобы прийти в себя, неожиданно почувствовала еще большую слабость в коленях.
Она хотела оттолкнуть его, но едва ее руки легли ему на грудь, как последние силы покинули ее: казалось, теплая кожа Джонатана вытягивает их у нее из пальцев сквозь тонкую ткань рубахи…
Неизвестно, сколько времени они стояли так, не в силах отстраниться друг от друга или хотя бы отвести взгляд. Наконец Джонатан поднял руку — смахнуть приставший к ее щеке крошечный комочек земли.
— Кейт? — чуть слышно шепнул он.
Она не могла отвечать. Губы ее чуть приоткрылись, она вздохнула — и почувствовала, что растворяется в его объятиях. Когда его рот с нежностью приник к ее губам, веки ее сами собой сомкнулись. Усы Джонатана оказались неожиданно мягкими, а от его тела исходила такая непреодолимая сила, что все существо Кейт пронзило вдруг острое наслаждение. В ней снова всколыхнулись ощущения, с которыми в душе она уже распрощалась навек.
Голос Коула подействовал на обоих как ушат ледяной воды. Отскочив в стороны, они с изумлением смотрели друг на друга.
Из-за угла появились два брата: Коул хмуро вел Крутолобого за недоуздок, взъерошенный Леви шагал рядом.
— Па, мы его поймали!
— Вижу. Но сперва объясните мне, как он вырвался.
— Ты же сам велел его оседлать, ну я и пошел, открыл ворота — а он как кинется прямо на меня! — Леви метнул сердитый взгляд на покорно стоящего рядом мула. — У, чертова тварь! Ненавижу!
— Леви, воспитанные люди не чертыхаются в присутствии дамы.
— Простите, миссис Мерфи.
— Па, так что нам теперь делать с Крутолобым? — спросил Коул.
— Что делать? — Джонатан нагнулся и извлек свою шляпу из-под тыквенных плетей. — Отведите его обратно в загон и привяжите к ограде. Думаю, к вечеру, когда мы вернемся, он уже успокоится.
Кинув смущенный взгляд на Кейт, Джонатан пошел собирать фляги, которые расшвырял в разные стороны, когда сломя голову бросился ей на помощь. Черт его знает, как извиняться теперь за этот поцелуй, подумал он.
— Джонатан!
Он неохотно обернулся.
— Кейт, я не…
— Ваш обед, — сказала она, протягивая ему сверток с провизией.
Их взгляды встретились, и стало понятно: у Кейт, как и у него, нет ни малейшего желания обсуждать случившееся.
— Спасибо. — Джонатан взял из ее рук холщовый мешок и немного помедлил, прежде чем отвернуться. — Мы придем к вечеру.
Кейт терпеть не могла варить мыло, но на сей раз эта нудная работа пришлась как нельзя более кстати. Нужно было многое обдумать. Во-первых, Джонатан. Что это его вдруг дернуло с ней целоваться? Неужто ее краса его сразила? — усмехнулась про себя Кейт, подливая жир в кипящий щелок. Самая обычная похоть, и только. Мужчины вообще легко поддаются низменным инстинктам.
Но сама-то она хороша! Ведь она все еще чувствует себя женой Брайана, как же она могла так легко растаять в объятиях другого? Кейт вздохнула. Кого она хочет обмануть? Из всех ее знакомых мужчин Джонатан, бесспорно, самый красивый, и она уже давно представляла себе, как приятно, должно быть, с ним целоваться. Но представлять — это одно, а делать — совсем другое. Это уже похоже на предательство.
Кейт закрыла глаза. Как сказать ему, что она беременна? Не выгонит же он ее, в конце концов… Возможно, первое время после родов она не сможет выполнять всю работу по дому, но ведь должен же он понять?.. Конечно, есть какая-то тайна в том, как и почему он оказался в здешних краях, но чего ради она должна испытывать к нему недоверие? Даже Клей доверяет ему, хотя когда-то они, по-видимому, сражались по разные стороны фронта.
Клей. Как вести себя с ним? После того неудавшегося пикника он заезжал уже четыре раза и с каждым разом был к ней все более внимателен. Он ей нравится, и она всегда искренне рада его обществу, но только ей вообще не нужны ничьи ухаживания.
Далее, что делать с Патриком? Кейт не видела брата с того дня, как они с ним встретились у ручья, то есть уже почти три недели, но была уверена, что он еще здесь. Ведь уходя, он обещал в случае чего дать ей знать… Открыв глаза, она сосредоточенно смотрела в котелок с густеющим мылом.
Слева ей почудилось какое-то движение. Кейт подняла голову и вздрогнула: за ней молча наблюдали четыре индейца с длинными черными волосами. Все четверо были одеты лишь в набедренные повязки да мокасины и выглядели довольно устрашающе. Обмирая от страха, Кейт смотрела на непрошеных гостей. В памяти замелькали десятки страшных историй о том, что индейцы проделывают с белыми женщинами, — и внутри у нее все оборвалось.
Время шло, однако лица всех четверых оставались такими же непроницаемыми. Кроме Луноцветки, Кейт до сих пор не видела так близко ни одного индейца. Луноцветка… А что, если это ее сородичи? Последние две недели Кейт навещала индеанку почти каждый день, но та упрямо не отвечала на вопросы о прошлом. Взглянув еще раз на устрашающую четверку, Кейт окончательно уверилась, что индейцы пришли сюда в поисках Луноцвегки. Возможно, они даже приходятся ей родными братьями. От этой мысли страх ее немного рассеялся.
Наконец один из них ткнул пальцем в котелок и произнес несколько слов на своем гортанном наречии.
— Я… Я не понимаю.
Индеец снова указал на котелок и поднес пальцы ко рту, как будто хотел есть.
— Вы голодны? — догадалась Кейт.
Он повторил тот же жест.
— Нет-нет. — Кейт замотала головой. — Это не едят.
Индеец, по всей вероятности, из ее слов ничего не понял и снова повторил свое требование, а Кейт снова отрицательно покачала головой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37