Она, наверное, испугалась бы, если бы поняла это. При ее уровне знаний о сексе она не могла и помыслить о чем-то, кроме простых взглядов и прикосновений.Вулф вернулся с небольшой рюмкой бренди в одной руке и стаканом теплой воды в другой. Он поставил стакан на столик, сел на кровать и согрел рюмку руками. Вскоре комнату наполнил пьянящий аромат бренди– Я хочу, чтобы ты восприняла это как лекарство, – сказал Вулф. – Это поможет тебе согреться.– Откуда ты знаешь, что у меня внутри холод?Он пожал плечами.– Мне доводилось испытывать страх. Это не забывается.Удивленная, она широко раскрыла аквамариновые глаза.– Ты?Вулф улыбнулся, увидев ее недоверие.– Много раз– Когда?– Один из самых неприятных случаев был, когда я увидел буйвола, который с ревом несся на лошадь лорда Роберта. Нога лошади попала в чью-то нору, и она упала. Я мчался на помощь во весь опор без седла. Я видел, как буйвол уже убил чейеннских охотников. Я знал, что то же самое будет и со мной, если промахнусь.– Ты не промахнулся!..– Да, не промахнулся… Но иногда мне приходит в голову, что лучше бы мне промахнуться.Когда он прочитал смятение в лице Джессики, уголки его рта опустились. Он жестом предложил ей выпить бренди. Она глотнула, сделала гримасу, затем глотнула второй раз.– Это вовсе не значит, что я желал смерти лорду Роберту, – пояснил после паузы Вулф. – Но если бы я не сделал этого эффектного выстрела, он оставил бы меня у чейеннов. Мне тогда было тринадцать, я готовился к посвящению в воины.Джессика смотрела на Вулфа поверх рюмки, в ее задумчивых глазах плясали блики пламени.– Может быть, мало что изменилось бы, если бы я остался, – продолжал Вулф, пожимая плечами – Я всегда был чужаком среди чейеннов. Какую-то часть моего «я» всегда притягивала страна среди моря, где жил мой отец. Но я никогда не чувствовал себя и англичанином. Большая часть моего «я» принадлежала дикой стране с лесными кострами. Проклятый виконтов дикарь!Она издала протестующий возглас.Вулф снова пожал плечами.– В итоге я не стал ни индейцем, ни англичанином Я стал человеком, который сам избирает свой путь, свой образ жизни.– Человек Запада.Он несколько грустно улыбнулся.– Да… Человек без дома и семьи, с прошлым, которое больно вспоминать.Вулф взглянул на Джессику. Печаль в ее глазах была почти осязаемой. Слезы снова покатились по ее щекам, потому что она знала, о чем он думает: он, человек Запада, был женат на женщине, которая не подходила ему.– Вулф…– Допей бренди, эльф. Затем я протру твое лицо и руки розовой водой. После этого, если ты пожелаешь, я обниму тебя так, чтобы ты не слышала ветра, и ты уснешь.Джессика пробовала что-то сказать, но Вулф приложил палец к ее губам.– Допей бренди. Это снимет напряжение с твоих мышц почти так же хорошо, как и массаж.Воспоминания о той ночи, когда Вулф втирал ароматное масло в ее ноющее тело, молнией сверкнули перед глазами– Не беспокойся, Джесси, – сказал он будничным тоном. – Я больше не напугаю тебя, как прошлый раз. Тебе не надо будет бороться за свою жизнь.С закрытыми глазами Джессика подняла рюмку, допила остатки бренди, удивляясь про себя, почему она испытала сейчас не облегчение, а горечь.– Вулф, – она закашлялась и проглотила комок в горле. – А все… то есть большинство.. – Она вновь закашлялась.– Не спеши, эльф. – Вулф прислонил Джессику спиной к подушкам и подтянул выше меховое одеяло – РасслабьсяОн потянулся за стаканом с водой, смочил льняную тряпочку и выжал ее. Он легонько протер Джессике лицо, удалив следы слез.– Вулф.Он издал гортанный звук, похожий на мурлыканье очень большого кота– Я думала, что все браки похожи на брак моей матери, – сказала Джессика.– Я понимаю тебя. Сейчас.– Но они ведь не такие?– Нет.– Даже на брачном ложе?– Там тем более, – ответил Вулф, слишком тщательно выжимая тряпочку. – Если муж и жена любят друг друга, брачное ложе – место наслаждения дла обоих. Если есть любовь… Если есть любовь, я думаю, рай не сможет дать большей радости.Тряпочка легко двигалась по руке Джессики. Порой она касалась чувствительной внутренней стороны запястий, где под нежной кожей тихо пульсировала жизнь.– Большинство мужчин, – продолжал Вулф, водя тряпочкой по ее ладоням и пальцам, – не пьяницы и не жестокие маньяки. Они не испытывают удовольствия, когда больно женщине.Джессика смотрела на Вулфа внимательными, широко открытыми глазами.– Любой мужчина, достойный так называться, сознает свою силу. Он знает, что женщины более деликатно устроены, медленнее загораются страстью; но уж коли женщина загорелась, ее огонь не сравнить ни с чем. И она щедро делится этим пламенем с любимым.– Несмотря на боль?– При возбуждении женщина испытывает только удовольствие, чувствуя мужчину в своем теле. Когда пламя разделяют оба партнера, это самый сладкий вид горения.. Для обоих.– Огонь без боли, – прошептала Джессика, вспомнив свои слова.Волна желания накатила на Вулфа, но ничто в его лице не изменилось; он отвернулся, чтобы сполоснуть тряпочку– Да, – произнес он, протирая другую руку Джессики. – Огонь без боли.Она продолжала смотреть на Вулфа чистыми, внимательными глазами, любуясь изгибом его черных бровей, густой шапкой чуть всклокоченных волос, бездонными сумерками его глаз и четко очерченными губами.– Когда огонь окончательн о погашен, – продолжал Вулф, скользя тряпочкой по руке Джессики, – это такое счастье – безмятежно лежать в темноте рядом с ней и знать, что ты нашел подлинного друга. Соединение тел восходит так или иначе к душе. И есть ощущение силы – силы, способной вызвать экстаз. Это божественная сила, сила самой жизни.– А ты… – голос Джессики прервался. Когда она продолжила, это уже был шепот. – А ты испытал это с женщиной?– У меня были женщины. Надеюсь, тебя это не удивляет.– Я не имела в виду твою склонность к герцогиням.Вулф поднял глаза от тонких пальцев, которые ему хотелось целовать, и увидел слезы, которые еще больше увеличили глаза Джессики, превратив их в огромные самоцветы.– О чем ты хочешь спросить меня?Она закрыла глаза и зашептала:– А ты лежал в темноте со своим истинным другом, чувствуя, что твоя душа на пути слияния с другой душой?– Если бы это было, я бы женился… Но я знаю, что такая близость существует между мужчиной и женщиной.Джессика хотела было спросить Вулфа, откуда он знает, если сам не испытал этого, но ответ пришел сам собой:– Калеб и Виллоу!– Да, – согласился Вулф. – Калеб и Виллоу.У Джессики перехватило горло.– А все… а некоторые… многие… тьфу ты, сбилась! – сказала она, будучи не в состоянии связать разрозненные мысли.Палец Вулфа легонько коснулся ее губ.– Не торопись, эльф. Иначе тебя снова скрутит судорога. Не хочешь еще бренди?– Я уже пьяная, – пробормотала она из-под его пальца.Он мягко улыбнулся.– Не думаю. Ты выпила одну или две чайные ложечки.Когда Вулф попробовал встать, руки Джессики сомкнулись вокруг его широкого запястья.– Вулф, а это… только такие люди, как Виллоу и Калеб получают удовольствие от… прикосновений?Медленная, истинно мужская улыбка – это был именно тот ответ, которого ждала Джессика.– Для этого не нужно быть образцом добродетели и специалистом по домашнему хозяйству, если ты это имеешь в виду.– А ты бы… – голос Джессики прервался, она набрала воздуха, продолжая удерживать Вулфа за запястья. – Потрогай меня… Научи меня…Глаза Вулфа расширились, затем прищурились, в то время как тело его напряглось.– Я не могу взять тебя, Джесси. Это сделает невозможным развод. Я неподходящий муж для тебя. Ты неподходящая жена для меня. Разделить с тобой ложе – значит совершить непоправимую ошибку.На какое-то мгновение ногти Джессики глубоко впились в запястье Вулфа. Затем она отпустила его и откинулась назад с закрытыми глазами, стыдясь даже взглянуть на него.– Прости, – произнесла она бесцветным голосом. – На минуту я забыла, что ты думал обо мне. Тебе надо было отпустить меня к ветру. Это было бы добрее. Ты никогда не был добр ко мне с той ночи, когда я прибежала в твою комнату после нападения лорда Гора.– Джесси, ты только подумай, – сказал Вулф. Его пальцы коснулись бледной щеки, затем мягкого изгиба рта Джессики. – Или ты решила забеременеть?Она широко раскрыла глаза. В них обитал страх, навеянный ночным кошмаром.– Не паникуй, – сказал он спокойно. – Я сказал, что не собираюсь быть твоим любовником. Мы не можем быть мужем и женой.– Я не могу отпустить тебя. Прости, но я не могу. Когда я подумаю, что буду лежать голая с кем-то вроде лорда Гора… – Джессику передернуло.Она закрыла глаза и покачала головой. Ее волосы в свете свечи переливались, словно огненные нити. Пальцы Вулфа коснулись одного из локонов, но так легко, что Джессика не почувствовала этого прикосновения.– Есть ведь молодые, красивые, вполне приличные лорды в Британии, – сказал Вулф, отдергивая руку – Я позабочусь, чтобы леди Виктория нашла такого для тебя.– Я скорее выйду замуж за ветер, чем буду терпеть мужские прикосновения.– А полукровка – он что, не вполне мужчина? – спросил Вулф хрипло.Она в изумлении открыла глаза.– Я не говорила ничего подобного.– Разве? – Вулф наклонился к ней – Вначале ты просишь потрогать тебя, затем говоришь, что никогда в жизни не потерпишь мужских прикосновений… А я, по-твоему, не мужчина?– Но ведь ты гораздо больше, чем другие мужчины, – прошептала она. Кончиками пальцев она погладила линию бровей и суровые складки по обеим сторонам его рта. – Гораздо больше…Вулф не смог совладать с волной, пробежавшей по его телу, когда он услышал последние слова Джессики, ощутил ее прикосновение и увидел ее огромные глаза.– Джесси, – выдохнул он потрясенно. Он повернулся к ней и поцеловал кончики ее пальцев, затем торопливо заговорил. – Есть много прикосновений, которые доставят тебе невыразимое удовольствие, но в то же время ты останешься девушкой. Ты понимаешь меня?Она медленно покачала головой, глядя на него блестящими глазами.– Я доведу тебя до состояния экстаза, не лишив тебя девственности, – сказал Вулф просто.Джессика широко раскрыла глаза.Он улыбнулся.– Ой, эльф, у тебя такое выражение лица…– А это возможно? – спросила она, несмотря на появление румянца на щеках.– Вполне возможно. Ты не испытаешь никакой боли, нет риска забеременеть.. И ты останешься девственницей.– Как это можно?Вулф наклонился и коснулся губами уха Джессики.– Я покажу тебе, но ты должна мне помочь в этом.– Как?– И это я покажу тебе. 13 Мягко и деликатно пальцы Вулфа погрузились в шелковистую глубину волос Джессики. Он стал тихонько массировать кожу на голове– У тебя чудесные руки, – сказала она, вздохнув. – Они отлично расслабляют меня.Улыбнувшись, Вулф языком коснулся ее уха. Она почувствовала появление гусиной кожи на руках и издала возглас изумления.– Что ты? Я напугал тебя?Джессика покачала головой и посмотрела на него из-под отяжелевших век. Ее распущенные волосы распространяли тонкий аромат роз.– Скажи мне, что ты чувствуешь, – пробормотал он.– Это таким образом я должна помогать тебе?– Это один из способов.– Ты заставляешь меня трепетать и в то же время успокаиваться, – сказала Джессика, изумленно глядя на Вулфа. – Мне кажется, это должен испытывать бутон розы при первой встрече с солнцем.Вулф судорожно выдохнул воздух, чтобы овладеть собой– Твои слова… способны расплавить меняОна не успела задать вопрос, когда он кончиком языкаснова коснулся ее уха, вызвав приятные ощущения и трепет.У нее перехватило дыхание.– Я и не знала…– Что? – прошептал он над ухом.– Насколько чувствительно мое ухо. – Она вздохнула и выпрямила шею, молчаливо подставляя себя его губам. – И как хорошо мой лорд Вулф трогает языком.Его сердце на мгновение остановилось, затем усилило удары, когда вкрадчивые когти желания вонзились в его тело. Он потыкался ртом в мочку ее уха, затем сжал ее зубами. Он слышал, как задержала дыхание Джессика, после чего последовал прерывистый вздох.– А зубы твоего лорда Вулфа тебе нравятся? – шепнул он.В ответ Джессика подобрала волосы над головой, открывая шею и ухо для его рта. С решительной улыбкой Вулф принял приглашение. Его язык снова коснулся уха, идя по спирали вовнутрь.. Он продолжал ритмичные движения, пока она не произнесла его имя. Он поднял голову, любуясь видом полузакрытых глаз и волос, лежащих веером на подушке.– Это все? – спросила Джессика с сожалением.Тихонько засмеявшись, Вулф покачал головой.– Куда поцеловать тебя теперь?– А где еще будет так же приятно?– Есть места, где ощущения даже острее.Джессика еще шире открыла глаза, удостоверившись, что он говорит вполне серьезно.– Правда?– Да. – Вулф перевел взгляд с ее приоткрытых пухлых губ на волнующие изгибы тела под покрывалом. – Но ты должна и впредь помогать мне.– Значит ли это, что я должна покусать тебя за ухо?Сочетание легкого озорства и невинной страсти в голосе Джессики заставило Вулфа засмеяться, несмотря на напряжение во всем теле.– Это значит, что ты должна и впредь говорить мне, что ты чувствуешь, когда я трогаю тебя, – объяснил Вулф.– Я бы лучше куснула твое ухо.Он засмеялся, восхищенный игривостью в ее глазах.– Пока не надо, Джесси. Это слишком сильно, и я боюсь не сдержаться.– Сильно – это когда бабочки начинают шевелиться под ложечкой?– В какой-то степени. Этот трепет крыльев – начало страсти, а страсть чертовски отвлекает.Джессика поколебалась, глядя на него из-под приспущенных ресниц, затем сказала:– Вот этого я и боялась… Быть страстной…– Ты и сейчас боишься?– Не с тобой.Вулф нежно поцеловал ее.– Хорошо, потому что я, кажется, никогда не знал более страстной женщины. Но исследование твоей страсти требует физической близости. Не просто оформления брачных отношений. Именно близости… Той близости, которая вызывала у тебя раньше отвращение.– Ты имеешь в виду… – Джессика покраснела и запнулась – После того как ты искупал меня, когда ты…– Да, когда я положил тебе руку между ног.Джессика закрыла пылающие щеки ладонями.– Господи, Вулф. Я не знаю, могу ли я говорить о таких вещах.– Слишком противно?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40