Салон представлял собой узкое двухэтажное здание со сценой в конце зала, по обеим сторонам сцены располагались бары, наверху находился ряд кабин с бархатными занавесками, что позволяло клиентам наблюдать представление, если они были заняты чем-то более привлекательным.
Салон принадлежал Ноб Хилл Кейт, которая владела им совместно с Моник Дюбуа, «приемной дочерью» Кейт. В течение последних двух лет Джейк время от времени встречался с Моник. У нее была стройная талия, а Кейт, наоборот, была толстухой. У хорошенькой маленькой француженки были длинные черные волосы, цвет лица, как у фарфоровой статуэтки и сверкающие бирюзовые глаза.
Моник развлекалась только с теми мужчинами, которых выбирала сама. Она никогда не посещала кабины, и ни за какие деньги ее нельзя было соблазнить войти туда. Она была принцессой «Золотой Колючки», а Кейт — королевой. Кейт была достаточно умна, позволяя Моник сохранять ее привилегированное положение, она прекрасно понимала, как важно, чтобы было что-то, что клиенты не могут купить, о чем они могут только мечтать. И этим что-то была Моник.
Толкнув вращающуюся дверь, Джейк плечом прокладывал себе дорогу через переполненный салон. Черт возьми, старушка Кейт очень удачно наняла эту танцовщицу, исполняющую танец живота. Фатима так трясла бедрами, что, казалось, стены ходили ходуном. Мужчины столпились у баров, все столики были заняты.
Известная на Западе исполнительница танца живота была самой жаркой приманкой «Золотой Колючки». Когда женщина выступила в первый раз, зрители пораженно молчали, и Кейт подумала, что мужчинам она не понравилась. Но когда изящные, томные движения и сладострастные вращения замерли, раздался такой громоподобный рев толпы, что беспокойство Кейт сменилось на страх, что эта толпа просто разнесет дом.
Пытаясь отыскать Моник, Джейк осматривал переполненный салон. Он не видел ее уже целую неделю, хотя хотел бы встречаться почаще. Однако это было бы признанием его особого интереса к ней, что выходило за рамки просто хорошего знакомства. Джейк совсем не хотел каких-либо обязательств. Хотя Джейк этого не поощрял, Моник иногда переходила улицу и сама приходила к нему в комнату, обычно после закрытия «Милого Ангела», и уходила всегда перед рассветом.
Заметив ее за одним из столиков около сцены, развлекающей двух городских чиновников, Джейк направился туда. Так как он был выше всех мужчин в салоне, Моник сразу же увидела его.
— Bonjour, cheri, — приветствовала она его со своим милым французским акцентом, целуя в щеку и слегка прижимаясь грудью к его груди, — познакомься с советником Петерсоном и судьей Фендерманом, вы не знакомы?
— Джентльмены, — Джейк пожал руки обоим мужчинам, и, подчиняясь правилам своей профессии, сделал вид, что не знает их, хотя Фендерман был одним из его постоянных клиентов.
— Вы будете долго заняты, Моник? Нам нужно… обсудить кое-что.
— Нет, cheri. Я просто хотела убедиться, что у джентльменов хорошие места. Почему бы тебе пока не выпить в баре, я присоединюсь к тебе, как только начнется представление.
— Джентльмены, — Джейк поклонился и стал пробираться через толпу к бару. Его совсем не удивляло и не оскорбляло внимание Моник к этим двум клиентам. От голосов советников и власти судей зависело существование Тендерлона. Было нелегко сохранить их расположение, так как чиновники испытывали постоянное давление городских церквей, требующих разогнать Тендерлон.
По салону разнеслись звуки восточных струнных музыкальных инструментов, голоса за столиками стихли, и все внимание сосредоточилось на сцене. Украшенная блестящими браслетами и разноцветным шелком, из-за занавеса появилась рука, двигающаяся, как завороженная змея, в такт музыке. Занавес раздвинулся, и Фатима закружилась по сцене. Ее вращения становились все быстрее, и даже Джейк не мог оторвать глаз. Он едва не пропустил, как Моник подошла к нему.
— Cheri, — недовольно сказала Моник, — я вижу, ты слишком увлекся прелестями Фатимы.
— Хорошенькая толстушка, — поддразнил ее Джейк, переводя взгляд на красивую француженку. — По сравнению с тобой, она выглядит, как погонщик мулов.
— Правда? — хотя она доверчиво улыбнулась, выражение лица сохраняло некоторое сомнение.
Джейк смотрел в бирюзовые глаза Моник, и думал, что Фатима выглядит по сравнению с ней обычной ресторанной девушкой, хотя очень и очень немногие смогли бы соперничать с Фатимой в танце. Неожиданно он вдруг представил себе большие зеленые глаза Джесси, в которых светились боль и укор. Джейк прогнал ее образ. Разве Джессике не все равно, что он делает? А если даже и не все равно, почему это должно волновать его?
— У меня в комнате есть бутылка прекрасного шампанского со льдом. Я ждала, что ты сегодня придешь.
«Ты надеялась, что один из двух или трех мужчин, к которым ты благоволишь, навестят тебя», — подумал Джейк, но принял ее предложение.
— Давай, пойдем посмотрим, так ли уж оно прекрасно.
Поднимаясь по лестнице, он оглянулся на зал. Сегодня его не сопровождали завистливые взгляды мужчин, так как их внимание было поглощено Фатимой.
— Она двигается так только на сцене, — капризно сказала Моник, заметив его взгляд, — но если ты предпочитаешь смотреть на нее…
Она хотела уйти, но Джейк схватил ее за руку.
— Нет, ты не уйдешь, француженка, — обняв ее, он крепко поцеловал девушку. Ее рот открылся навстречу его губам, и Джейк заметил, что губы у нее были прохладными и тонкими, а у Джесси полными и теплыми. Как очень опытная женщина, Моник раздвинула языком его губы, проникла внутрь, лаская его язык, одновременно ее пальцы поглаживали его шею.
Ему всегда нравились ее опытные прикосновения, но по сравнению с искренним и невинным ответным чувством Джесси, в поцелуе Моник чего-то не хватало. Внезапно он почувствовал неуверенность, действительно ли он хочет заниматься с ней любовью. Он отстранился от девушки. Моник улыбнулась ему, переплела свои пальцы с пальцами его руки и подтолкнула в свою комнату. Он неуверенно последовал за ней.
Джейк лежал удовлетворенный, его головная боль прошла, но в мыслях царил беспорядок. Когда он занимался с девушкой любовью, то представлял себе, что целует не Моник, а Джесси. Ему казалось, что это тело Джесси изгибается под ним, что это ее грудь он ласкает. Он пришел к Моник, чтобы забыть зеленоглазую девушку, но все время думал только о ней.
Пальцы Моник скользили по его шее и груди. Когда она заговорила, в ее голосе звучала какая-то непонятная нотка.
— Когда мы занимались любовью, дорогой, ты что-то произнес.
Джейк внутренне напрягся. Неужели он вслух произнес имя Джесси?
— Я не помню.
— Каким именем ты меня назвал? — Моник повернулась набок, голос звучал холодно.
— Милая. Я назвал тебя милой.
Моник встала на колени рядом с ним, она взволнованно дышала, ее грудь то опускалась, то поднималась.
— Кто такая Джесси?
Джейк почувствовал, что краснеет.
— Тебе, наверно, послышалось. Ты же знаешь, я люблю шутить.
Моник встала и надела красивый шелковый халат.
— Кто такая Джесси? — настойчиво повторила она.
— Я уверен, что не произносил имени Джесси, Моник.
Та покраснела. Несмотря на все свои достоинства, у Моник был один хорошо известный недостаток — ее слишком вспыльчивый характер.
— Ты… сказал… Джесси… — она потянулась за бокалом шампанского у кровати. Джейк надеялся, что напиток успокоит ее. Но вместо того, чтобы выпить, он запустила бокалом в него. Джейк увернулся, бокал ударился в стену позади него и разбился.
— Моник, это было такое хорошее шампанское.
— Ты ублюдок, — ее губы скривились. Джейк схватил бриджи. Он успел надеть их на одну ногу, когда она запустила в него флакончиком духов. Его движения были скованы, он не успел увернуться, флакончик пролетел мимо плеча и ударился ему в щеку.
— Прекрати, Моник, — Джейк тоже начинал злиться.
— Ты сукин сын, — плюнула она и пошла за бутылкой шампанского.
Ругаясь, он быстро натянул брюки на вторую ногу, подтянул их и застегнул пуговицы. Схватив бутылку, Моник бросилась на него.
Джейк успел схватить ее за руки, когда она хотела ударить его бутылкой по голове.
— Успокойся, — приказал он, толкнув ее на кровать и придавив своим телом.
— Я думал, что тебе все равно, где я нагуливаю свой аппетит.
— Надеюсь, что ты умрешь с голоду, Джек Вестон, — закричала она, пытаясь ударить его снова.
Джейк вырвал бутылку у нее из рук.
— Ты маленькая злючка! Успокойся! Если тебе не нравится то, что я говорю, ты всегда можешь найти мне замену.
Моник смотрела на него сверкающими глазами, она понемногу затихла в его сильных руках. Пока Джейк молча одевался, она лежала, свернувшись клубочком и чувствуя себя очень оскорбленной.
Разозлившись на себя и на то, что произошло, он направился к двери и открыл ее.
— Увидимся через пару дней, — бросил он через плечо, хотя и не собирался больше приходить. С него надолго хватит Моник.
— Иди к своей Джесси, — она плюнула в его сторону.
— Моник, — начал он, но тут же быстро захлопнул дверь, так как бутылка шампанского полетела в него и со звоном разбилась об дверь.
«Ох уж эти женщины!» — думал он, уходя. Не одна, так другая приносят ему одни неприятности.
Когда он проходил по шумному салону, то столкнулся к Кейт.
— Это же мой любимый конкурент, — сказала та, — Джейк, что с тобой? — она уперлась руками в широкие бедра, ее волосы были выкрашены в непривычный оттенок каштанового цвета. Кейт все еще была привлекательной женщиной. Она крепко обняла его, затем отстранилась.
— Ты не очень-то хорошо выглядишь. Что случилось с твоим лицом?
— Все прекрасно, Кейт, — он машинально потрогал щеку. Губы непроизвольно растягивались в улыбке.
— Наконец-то я понял, почему вы так назвали свой салон. Золото — это ты, а Моник — колючка.
Кейт засмеялась:
— Даже у роз есть шипы.
Джейк молча кивнул. Он направился к выходу из прокуренного салона. На улице он остановился и глубоко вздохнул. Если у роз есть шипы, решил он, мне нужно найти себе орхидею.
Глава 9
После продолжительного и полезного визита к мадам Делейн, рекомендованной как лучшая модистка города, Джесси вернулась в отель.
Она не была в «Милом Ангеле» два вечера, но решила, что для визитов туда ей потребуются платья иного стиля, что-то более смелое, хотя элегантность и классический стиль, безусловно, должны сохраняться. Ее траурные платья из простой черной бумазеи совсем не подходят к обстановке в «Ангеле».
Первые несколько вечеров в «Милом Ангеле» показали Джесси, что ее присутствие не остается незамеченным. Как это было и раньше, она воспользуется своей внешностью, которой наградил ее Бог, в свою пользу. Хотя ей не хотелось в этом признаваться, но она надеялась, что Джейк Вестон не останется равнодушным, что она сведет его с ума!
Проходя по фойе отеля под хрустальными канделябрами, Джесси направилась к витой лестнице, ведущей на второй этаж к ее комнате.
— Мисс Таггарт, — окликнул ее служащий отеля, — вас искал мистер Ла Порте. Он сказал, что вернется примерно через час. Это уже скоро.
— О нет, — пробормотала Джесси.
— Какие-нибудь проблемы? — спросил служащий.
— Ничего особенного. Просто…
— Мадмуазель Таггарт? — услышала она мягкий голос Рене. Он направлялся к ней. Рене был очень красив в своем костюме кремового цвета.
— Я надеялся, что смогу повидать вас.
— Здравствуйте, Рене, — она протянула ему руку, красивый француз поцеловал ее.
— Можете вы мне уделить минутку?
— Конечно, — Рене провел ее к небольшому диванчику перед большим мраморным камином, который занимал одну стену фойе.
Джесси села, он занял место рядом с ней, ближе, чем следовало бы по приличиям.
— Вы так быстро ушли в тот вечер, мы не закончили разговор.
— Я… Мне очень жаль. Я не очень хорошо себя чувствовала.
— Я понимаю, — он бросил на нее одобрительный взгляд. — А как насчет сегодня? Вы сможете поужинать со мной?
Джесси разгладила складки юбки. Если бы она не пообещала Джейку, было бы так легко дать согласие этому красивому мужчине. Она не верила, что он действительно плохой человек. Кроме того, она хотела иметь свое собственное мнение о людях — правильное или неправильное. Она уже взрослая женщина, наконец-то независимая, и она сама за себя отвечает. Хотя было что-то такое в Рене… что-то, что она уловила еще в поезде, но не придала особого значения. Она наблюдала за ним из-под ресниц, в нем было что-то хищное. Это то, что она не могла определить сразу. Со стороны Джейка она тоже чувствовала тайную опасность, но почему-то именно поэтому он нравился ей еще больше.
— Я решила, что мне еще слишком рано появляться в обществе после смерти отца, — сказала она, чтобы отказ не был обидным. — Я ценю вашу любезность, но думаю, что должна отклонить ваше приглашение.
— А вы не считаете, что… Ваш партнер… повлиял на ваше решение? Он и я, мы очень разные люди.
— А по отношению к женщинам? — спросила Джесси. Рене улыбнулся в ответ.
— К женщинам мы относимся одинаково. К бизнесу тоже. Возможно, общего у нас гораздо больше.
— И оба мошенники, я думаю, — поддразнила Джесси.
Рене взял ее руку в свою.
— Я терпеливый человек, Джессика. Гораздо более терпеливый, чем Джейк Вестон. Я подожду, пока вы будете согласны. Когда это произойдет, я буду близко, — его глаза цвета меда потемнели, — я многому могу научить вас. Через некоторое время вы поймете, что я имею в виду.
Джесси вырвала руку, начиная думать, что предупреждения Джейка не были преувеличением.
— Ценю вашу дружбу, Рене, — она подчеркнула слово, — но сейчас, кроме дружбы, я ни от кого ничего не хочу.
Джесси поднялась, эффектно закончив разговор.
— Как хотите, cherie, — он поклонился, но его глаза говорили, что он не собирается прекращать преследование. Его внимание к ней было интригующим и одновременно вызывало беспокойство.
Время покажет, решила она.
— Спасибо, что зашли, Рене.
— Быть в обществе красивой женщины для меня наслаждение. Если вам что-нибудь понадобится, обращайтесь без всяких колебаний.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42