Хорошо хоть свое серое шмотье она уже скинула: Маркус не любил женщин в блеклых платьях, особенно если они обладали смазливыми личиками. Эту, как ни странно, Бог лицом не обидел, а синее платье простого покроя, сидевшее на ней как влитое, выгодно оттеняло цвет ее лица. Черные кудряшки она собрала сзади, открыв шею и плечи, прекрасные, несмотря на отсутствие украшений. Вот только взгляд ее, к сожалению, ничуть не изменился – в нем горел прежний вызов.– Можно вас на два слова, сэр? – осторожно спросила она.Адамс вскочил на ноги, разбрасывая письма и приглашения. Минуту он взирал на Ханну с немым изумлением, затем отвесил такой поклон, какой и при дворе-то нечасто увидишь.Маркус возмущенно прикрыл глаза.– А ну успокойся, Адамс.– Простите ради Бога, – пролепетал секретарь.– Потерпите пару минут, – бросил герцог. – Впрочем, лучше идите в библиотеку, я скоро туда подойду.– Хорошо. – Ханна присела в реверансе. – Простите за вторжение, милорд.– Нет, останьтесь, – неожиданно приказал герцог, едва Ханна двинулась к двери. – А ты, Адамс, оставь нас на минутку.Секретарь, нервно улыбаясь, вышел, громко хлопнув дверью. Ну что за человек: простейших правил запомнить не может!Маркус бросил ледяной взгляд на незваную гостью.– У вас что-то важное? – Он откинулся на спинку кресла:Ханна пожала плечами. Пусть перед герцогом дрожит секретарь, а она не собирается.– Если на вас не действуют разумные доводы, – решительно начала она, – может, вы хоть деньги пожалеете? Розалинда настаивает на покупке нарядов, которые, разумеется, подошли бы герцогине, но мне они ни к чему. Если вы немедленно не вмешаетесь, она истратит на это уйму ваших денег, возможно…Ханна понятия не имела, сколько стоит шелковое платье, не говоря уже об отороченных мехом плащах и бархатных туфельках, о которых с энтузиазмом щебетала Розалинда.– А что, у вас есть возражения? – Выражение лица герцога не изменилось.– Они имеются у вас. Мыслимо ли, столько денег на ветер выкинуть!Маркус усмехнулся.– Это не ваши деньги. Отчего же вы так волнуетесь?– Оттого, что я не могу ее больше обманывать! Розалинда уже обсудила со мной предстоящий бал и то, что сначала она накупит платьев, а потом станет скупать орхидеи. Но это все мелочи по сравнению с роскошной свадьбой, которую она намерена устроить! – Ханна была так зла, что ее начало трясти.Герцог вздохнул и раздраженно уставился на нее.– Пусть Розалинда с Селией тратят, сколько хотят. – Он произнес это медленно, словно беседовал со слабоумным ребенком. – Это мои деньги, мой дом и мое семейство. А вы делайте вид, что вам это нравится, или, если хотите, дуйтесь – мне все равно. Но предупреждаю: они ни в коем случае не должны узнать правду. Даже не думайте сообщить им, как все обстоит на самом деле, а если будете на меня давить, я дам такой отпор, какой вам и не снился.– Вы слишком многого просите. – Голос Ханны задрожал, но герцог все так же невозмутимо взирал на нее.– Я всего лишь прошу, чтобы вы кое о чем умолчали. Если будете держаться скромно и правдиво играть герцогиню, все вас таковой и сочтут, в противном случае мне придется усмирять вас на правах мужа.Ханна поморщилась. На правах мужа – вот наглость-то!– Как вам угодно, милорд, – процедила она сквозь зубы и повернулась к двери.– Ваша светлость!Ханна на миг оцепенела, а потом обернулась и подозрительно прищурилась.– Герцога, равно как и герцогиню, называют «ваша светлость», – спокойно пояснил Маркус. – Никаких «милордов» и «миледи».Это замечание еще сильнее разозлило Ханну. Она никогда не водила знакомств с герцогами и не ожидала, что судьба преподнесет ей такой сюрприз. Век бы не знать этого наглеца!– Прежнего мужа я называла по имени.Маркус нетерпеливо поморщился.– Вот и отлично. Можете звать меня Эксетер.– Это не имя, а всего лишь титул.– Да, и он как нельзя лучше отражает мою сущность. – Голос герцога стал еще холоднее. – Я не сторонник фамильярности.Ханна склонила голову набок.– Хорошо. Когда Розалинда в очередной раз упрекнет меня в холодности, я скажу ей, что вы не допускаете фамильярности.При этих словах герцог вскочил.– Не вздумайте обсуждать с ней наши отношения!– Это почему же? Она-то не желает обсуждать ничего другого: только и спрашивает, как мы познакомились, как вы покорили мое сердце, когда я поняла, что люблю вас… – Ханне все больше нравилось его поддразнивать. – Возможно, она легче переживет наш разрыв, если уверится, что с самого начала нашему браку не хватало нежности…Маркус ушам своим не верил. Какая наглость! Мало того, что эта дамочка хочет называть его по имени, что дозволяется только родным, так она еще и угрожает! У самой ни гроша за душой, ни имени, ни знатного рода, ни положения в обществе; на такой женщине знатный человек мог жениться лишь по страстной любви или по глупости. Мало кто поверит, что герцог Эксетер способен на пылкие чувства, но вот в похоти его сразу заподозрят.Он стал внимательно разглядывать «свою герцогиню». Фигура так себе… Впрочем, можно даже сказать, что очень даже ничего. И глаза красивые, когда не мечут молнии, да и улыбка ей идет: он не забыл, как она улыбалась в первый миг их встречи. Что и говорить, смазливая бабенка. Приятели поднимут его на смех, если узнают, что он не сумел затащить в постель так кстати подвернувшуюся «жену». Вот только Маркус не собирался доставлять им такой радости.Встав позади Ханны так близко, что ее юбка задевала его ботинки, герцог положил руку ей на затылок и принялся поглаживать мягкие темные пряди.– Ну-ка расскажи, что еще ты привыкла делать с мужем? – прошептал он ей на ухо. На ощупь она была удивительно мягкой, и Маркус непроизвольно вздохнул. – Может, я разрешу называть себя по имени после того, как мы станем… ближе.От его прикосновения у Ханны словно ток по коже пробежал. У герцога были чудесные руки – большие, сильные и на удивление нежные. Ему бы еще характер помягче… Хотя ей-то что с того? Даже если бы он был добряком, это ничего не изменит.– Да как вы смеете! – Ханна передернула плечами.В глазах герцога сверкнул гнев.– Вы первая завели разговор о близких отношениях.– Между нами никаких близких отношений нет и быть не может. Никогда! Вы мне не муж!– Да? И что с того? – Он встал перед ней, но Ханна не двинулась с места, лишь запрокинула голову, и в ее глазах появился дерзкий блеск.– Ничего, – отрезала она. – Я ни за что бы не пригласила вас в постель, будь вы даже моим мужем.– Если бы я был вашим мужем, – нежно прошептал герцог, – соблазнить вас стало бы моим святым долгом.Он окинул Ханну оценивающим взглядом, который зажег в ней ужасное чувство: нет, не гнев, хуже – любопытство.Ханна не знала, что ее потрясло сильнее: то ли его нескромное предложение, то ли ее реакция, но тут, к счастью, подоспело спасение: кто-то негромко поскребся в дверь.– Войдите, – строго произнес герцог, меняясь в лице.Ханна покраснела и отступила в сторону: она не хотела, чтобы вошедший заметил, что у нее пылают щеки. Дверь приоткрылась.– Вас желает увидеть мистер Джозеф Браден, сэр, – послышался негромкий голос Харпера.Маркус нахмурился.– Кто-кто?– Мистер Джозеф Браден, – повторил дворецкий, и его взгляд на секунду задержался на Ханне. – Он утверждает, что является отцом ее светлости.Поймав на себе ледяной взгляд герцога, Ханна нервно облизнула губы.– Так и есть, – сказала она. – Это правда.Герцог слегка вскинул брови и так подозрительно уставился на нее, что она попятилась к двери.– Я… я пойду и поговорю с ним.– Нет. – Маркус вскинул руку. – Харпер, проводи этого господина сюда.Когда дворецкий удалился, Ханна почувствовала, что снова краснеет.– Как прикажете это понимать? – В голосе герцога звучало столько презрения, что она внутренне сжалась. А он ведь еще не видел ее отца! Визит Джозефа грозил все окончательно запутать.– Было бы лучше, если бы я встретилась с ним наедине, – начала она. – Отец, наверное, хочет поделиться новостями, рассказать, как они там поживают…– Новостями? Неужели жизнь в вашей деревушке так богата событиями, что ваш отец не утерпел и через неделю приехал в Лондон, чтобы сообщить вам последние сплетни? – Голос герцога обрел прежнюю резкость.– Ну, это мы скоро узнаем. – Ханна двинулась к двери, но было уже слишком поздно.– Мистер Браден, сэр, – объявил Харпер, и, когда он отошел в сторону, в комнату ввалился Джозеф. Дверь затворилась за ним, и ее скрип лишь подчеркнул сразу воцарившееся молчание.Джозеф был невысок, но широкоплеч и дороден; в роскошном кабинете герцога его грубо скроенная одежда и грязные ботинки смотрелись совершенно не к месту, и казалось, будто он заявился прямиком с поля, точнее, из трактира, если Ханну не подвело обоняние. Ее отец-выпивоха разительно отличался от высокого, благородного герцога, а после того, как он открыл рот, это стало еще заметнее.– Прощения попросить не желаете? – развязно заявил Браден.Ханна зажмурилась: ей еще никогда не было так стыдно.– На каком таком основании? – зловещим голосом осведомился Маркус.– Да на таком, что вы, сударь, герцог.В душе Ханны боролись два желания: извиниться за грубость отца или просто взять его за шкирку и вышвырнуть вон из комнаты, пока он окончательно все не испортил. Герцога, правда, иногда полезно бывает принизить, но Браден явно перегнул палку.– Вы, конечно, помалкивали о своей знатности, пока приударяли за моей дочкой, – довольно невежливо продолжал гость, – вот все и решили, что вы обыкновенный разгильдяй-бессребреник. Ох, и потешались вы, верно! А я вот смешного тут ничего не вижу, так что будьте добры расплатиться за обиду.– Папа! – Ханна охнула.Конечно же, Браден не понял, что герцог и Дэвид – разные люди. Спору нет, они очень схожи, но Ханна сразу подметила разницу. И вот теперь ее отец оскорбляет совершенно незнакомого человека!– Что вы подразумеваете под «загладить обиду»? – За внешним спокойствием герцога явно таилась угроза.– Вы не испросили у меня благословения, когда повели ее под венец!Герцог и бровью не повел.– Теперь поздно выдвигать подобные обвинения.– Но она-то по-прежнему мне дочерью приходится! – Браден вскинул голову. – Так что потрудитесь уплатить.Ханну едва не стошнило: только теперь она поняла, зачем отец притащился в Лондон. Когда она сообщила, что выходит замуж за Дэвида, он вздохнул с облегчением: мол, не придется кормить ее и Молли, а теперь он спохватился – его дочь, оказывается, отхватила богача!Ханна бросилась к отцу и схватила его за руку.– Это тебя не касается! – громко прошептала она. – Джейми все отработал…– Да что с Джейми взять! – огрызнулся Браден. – А вот герцог прекрасно понимает, во что ты мне обошлась. Пусть платит – я не потерплю надувательства!– Надувательства? Да как ты сме…– Иди-ка ты лучше займись бабскими делами и не мешай нам, – перебил ее Браден. – Нам с твоим мужем есть что обсудить.– Но…– Иди-иди. Не видишь, ты тут лишняя? – Браден высвободил руку и повернулся к дочери спиной.На мгновение на лице Ханны отразились сразу все овладевшие ею чувства, и Маркус ее даже пожалел: знакомая картина. Даже взрослому человеку бывает тяжело осознать, что отцу он не нужен.– Да, дорогая, лучше иди. – Он кивнул. – Тебе будет скучно нас слушать.Сначала Ханна не сдвинулась с места и продолжала в упор смотреть на герцога, но через несколько секунд опустила взгляд.– Пожалуй, я действительно пойду, – буркнула она наконец. – Не хочется вам мешать.Когда она наконец вышла, Маркус перевел взгляд на Брадена. Теперь его уже ничто не сдерживало.– И какую именно сумму вы намерены у меня выцыганить? – Он уселся за стол и отхлебнул кофе, однако гостю присесть не предложил, равно как и выпить. Ему не было известно, что за размолвка произошла между Браденом и Дэвидом, но Браден, очевидно, спутал их с братом. Подобную ошибку Маркус редко кому прощал.Суровый взгляд старика не дрогнул.– Тысяча фунтов – таков у нас выкуп за невесту.Маркус едва удержался от смеха. Жалкие гроши! Стоило ли из-за этого так унижаться?– А чего ради мне вам платить? – поинтересовался Маркус. – Ханна с вами не жила, стало быть, никакого проку ей от вас не было. К тому же замужество дочери избавило вас от необходимости брать ее на свое попечение.– Это не важно, – проворчал Браден. – Она мне родная дочь, а от ее первого брака мне ничего не перепало. Черт ее дернул выскочить за приходского священника! От дочерей никакого проку, если только замуж их выгодно не выдать, но, слава Богу, на сей раз она себе богача подцепила, и уж тысячу я из вас точно вытрясу.– Нет. – Герцог с трудом сдерживал улыбку, глядя на то, как хорохорится Браден.– Я свои права знаю…– Да? – Маркус поднялся на ноги и, конечно, для пущей убедительности оперся о стол. – И вы знаете, что выкуп за невесту определяется особым соглашением, которое заключается до свадьбы, а по истечении этого срока жена всецело принадлежит мужу. Ваши права на выкуп истекли в день свадьбы, так что попрошу впредь не беспокоить ни меня, ни мою супругу; в противном случае это обернется крайне тягостными для вас последствиями.Маркус сделал внушительную паузу.– Я не вижу причин награждать вас тысячей фунтов, раз уж вы не позаботились об этом раньше.– Но тогда вы скрывали, что являетесь герцогом, – огрызнулся Браден и сжал мясистые руки в кулаки. Улыбка Маркуса стала зловещей, и он позвонил в колокольчик.– Ах, я такой забывчивый!Браден заскрипел зубами.– Презренный аристократишка, – злобно выругался он. – Увез мою дочку из отчего гнезда и теперь честный долг перед семейством отдать не хочет.В комнату проскользнул Харпер.– Пожалуйста, проводите мистера Брадена, – бросил Маркус и снова занялся бумагами.Браден взвыл от злости.– Дай мне хоть с дочкой-то поговорить! Уж она сделает все как надо.– Харпер, выставьте мистера Брадена вон. – Маркус сделал особое ударение на слове «вон». – А вам всего доброго, сэр.Бросив злобный взгляд на герцога, Браден удалился, а Маркус остался сидеть, уставившись в бумаги. Наконец он поднял голову, подлил себе кофе из серебряного кофейника и сделал глоток, после чего обернулся и посмотрел в окно, располагавшееся позади письменного стола.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35