Выбор супер, приятно удивлен
Это мимолетное, едва ощутимое скольжение пальцев так легко принять за случайное прикосновение.Но острее всего он желал произнести вслух ее имя.Грейс.Звучание ее имени завораживало. Оно несло в себе утешение.– Проследите, чтобы моего внука устроили с удобствами, мисс Эверсли.Изумленно подняв брови, Джек повернулся к герцогине. Она сидела, неподвижная как статуя, чинно сложив руки на коленях, но уголки ее губ едва заметно загнулись вверх, а в глазах пряталась хитрая, язвительная усмешка.Старуха отдавала ему Грейс. С бесстыдной откровенностью она предлагала Джеку попользоваться ее компаньонкой, если он того пожелает.О Боже, ну и семейка! И как его только угораздило очутиться здесь?– Как вам будет угодно, мадам, – проговорила мисс Эверсли, и Джек тотчас почувствовал себя грязным негодяем, едва ли не людоедом, потому что бедняжка явно не догадывалась, что ее госпожа пытается сделать из нее дешевую шлюху для своего внука.Каким чудовищем нужно быть, чтобы замыслить этот омерзительный торг? «Останься на ночь в замке – и можешь взять девчонку себе».Джека замутило от отвращения. Ему было противно вдвойне, оттого что его действительно тянуло к девушке. Но он вовсе не хотел, чтобы ему отдали ее, словно ягненка на растерзание льву.– Весьма любезно с вашей стороны, мисс Эверсли, – подчеркнуто учтиво произнес он, желая осадить герцогиню. В дверях Джек обернулся и добавил: – Да, чуть не забыл, если кто-нибудь станет интересоваться, я – друг Уиндема. Давнишний приятель. – Во время прогулки верхом кузены почти не разговаривали, но в этом вопросе они тотчас пришли к соглашению.– Товарищ по университету – предложила мисс Эверсли.Джек подавил угрюмый смешок.– Нет, я не учился в университете.– Не учился? – взвилась герцогиня. – Но меня уверяли, что ты получил образование, подобающее джентльмену.– Уверяли? И кто же? – вежливо полюбопытствовал Джек.Герцогиня возмущенно фыркнула, не найдясь с ответом, затем хмуро проворчала:– У тебя речь образованного человека.– Так вас сразил наповал мой выговор? – Джек посмотрел на мисс Эверсли и пожал плечами. – Истинно английские звуки «р» и «х». Что еще нужно, чтобы прослыть образованным?Однако герцогиня не собиралась отпускать внука, не вызнав все, что ее интересовало.– Так ты все же получил какое-то образование, не так ли?Джека одолевало искушение заявить, что он ходил в школу вместе с местными голодранцами, только чтобы увидеть, как вытянется лицо старухи. Но ему не хотелось возводить напраслину на тетю с дядей, которые ничем этого не заслужили, поэтому он лишь смерил герцогиню мрачным взглядом.– Портора-Ройял-скул Привилегированная мужская школа в Ирландии.
и два месяца в Тринити-колледже – в том, что в Дублине, а не в Кембридже. А после я прослужил шесть лет в армии его величества, защищая вас от вражеских вторжений. – Джек задумчиво склонил голову набок. – Готов выслушать изъявления благодарности прямо сейчас, если изволите.Герцогиня презрительно скривила губы.– Нет? – Джек с наигранным изумлением поднял брови. – Забавно, но, кажется, все тут забыли, что все еще говорят по-английски и кланяются славному королю Георгу.– Я не забыла, – тихо произнесла мисс Эверсли. Встретив взгляд Джека, она смущенно моргнула и добавила: – Э-э… спасибо.– Пожалуйста, – отозвался Джек, неожиданно поймав себя на мысли, что, пожалуй, впервые в жизни его поблагодарили за службу. К сожалению, не одна герцогиня принимала как должное, что кто-то проливает за нее кровь. Солдатам редко воздают почести, и хотя военные мундиры действительно во все времена пользовались успехом у дам, ни одной ветреной красавице не приходило в голову сказать служивому человеку спасибо. Ни Джеку, ни множеству других, куда менее удачливых – раненных и покалеченных на полях сражений, – так и не довелось услышать простые слова благодарности.– Можете говорить всем, что мы вместе брали уроки фехтования, – обратился Джек к мисс Эверсли, подчеркнуто не замечая герцогиню. – Это звучит вполне убедительно. Уиндем, кажется, говорил, что недурно владеет шпагой?– Я не знаю, – призналась Грейс.Конечно, откуда ей знать? Впрочем, это не важно. Если Уиндем сказал, что сносно фехтует, то он, должно быть, настоящий мастер. Пожалуй, вместе они составят неплохую пару, если когда-нибудь им придется подтвердить на деле свою выдумку. В школе Джеку лучше всего давалось именно фехтование. Наверное, поэтому его и продержали в Портора-Ройял-скул до восемнадцати лет.– Идемте, – негромко предложил Джек, кивнув в сторону двери.– Синяя шелковая спальня, – брюзгливо напомнила герцогиня.– Она не любит, когда разговор обрывает кто-то другой, верно? – прошептал Джек так тихо, что его могла слышать одна лишь мисс Эверсли.Джек знал, что в присутствии герцогини Грейс не ответит. Она действительно промолчала, но в глазах ее мелькнули веселые искры.– Вы тоже можете быть свободны до утра, мисс Эверсли, – распорядилась герцогиня.Грейс удивленно обернулась.– Вы не хотите, чтобы я осталась с вами? Но ведь еще довольно рано…– Со мной побудет Нэнси, – заявила герцогиня, поджав губы. – Она ловко управляется с пуговицами и вдобавок молчит как рыба. Весьма ценное качество для служанки.Поскольку сама Грейс в присутствии госпожи тоже предпочитала держать язык за зубами, она решила принять замечание герцогини за похвалу, а не за оскорбление, хотя та явно пыталась выпустить в компаньонку на прощание отравленную стрелу.– Хорошо, мадам, – невозмутимо произнесла она, делая книксен. – Утром я принесу вам горячий шоколад и газету, как обычно.Она покинула гостиную. Мистер Одли уже стоял в дверях, вежливо приглашая ее пройти первой. Грейс понятия не имела, почему герцогиня надумала вдруг подарить ей свободный вечер, однако спорить не собиралась.– Нэнси – горничная герцогини, – объяснила она мистеру Одли, когда тот вышел из комнаты вслед за ней.– Я догадался.– Это довольно странно. – Грейс задумчиво покачала головой. – Мадам…Мистер Одли терпеливо ждал, когда она закончит фразу, но Грейс примолкла. Она хотела сказать, что герцогиня терпеть не может Нэнси. Старуха всегда жаловалась и брюзжала, когда у Грейс бывали выходные дни и Нэнси ее заменяла.– Вы начали о чем-то рассказывать, мисс Эверсли?Грейс действительно едва не принялась болтать с мистером Одли как со старым приятелем. Это выглядело бы нелепо, ведь они почти не знали друг друга, к тому же вряд ли этого джентльмена интересовали скучные мелочи из жизни обитателей Белгрейва. Если даже он в конце концов и станет герцогом – при мысли об этом у Грейс свело желудок, – то, совсем как Томас, вряд ли сумеет отличить одну горничную от другой. Ведь если Уиндема спросить, какую из служанок не жалует его бабушка, он ответит: «Всех без исключения». И будет совершенно прав, криво усмехнулась про себя Грейс.– Вы улыбаетесь, мисс Эверсли? – заметил мистер Одли, бросая на Грейс загадочный взгляд. – Скажите мне, что вас рассмешило.– О, сущая ерунда. Уверена, вам это неинтересно. – Она указала на лестницу в дальнем конце коридора: – Сюда, спальни в том крыле.– И все же вы улыбнулись, – не уступал мистер Одли, шагая рядом.Его настойчивость заставила Грейс улыбнуться снова.– Я этого не отрицала.– Леди, которой чуждо притворство, – одобрительно заключил мистер Одли. – С каждой минутой вы нравитесь мне все больше.Грейс поджала губы, оглянувшись на него через плечо.– Похоже, вы не слишком высокого мнения о женщинах.– Приношу свои извинения. Мне следовало сказать «особа, которой чуждо притворство». – Он лукаво улыбнулся, отчего Грейс бросило в дрожь. – Я никогда не утверждал, что мужчины и женщины одинаковы, слава Богу, это не так, но правдонравием не блещут оба пола.Грейс удивленно посмотрела на него.– «Правдонравие»? Не думаю, что есть такое слово. Я даже уверена, что нет.– Нет? – Мистер Одли отвел глаза. Всего на мгновение, на какую-то долю секунды, однако Грейс успела засомневаться, уж не смутился ли он. Впрочем, такое трудно было себе представить. Мистер Одли держался на удивление легко и непринужденно в любых обстоятельствах. Достаточно было одного дня знакомства, чтобы это понять. И в самом деле, на губах его тотчас заиграла самодовольная кривая улыбка, а глаза весело блеснули. – Что ж, пожалуй, так и есть.– Вы часто выдумываете слова?Он скромно пожал плечами:– Я пытаюсь себя сдерживать.Грейс недоверчиво прищурилась.– Правда-правда, – возмутился мистер Одли. Он прижал руку к груди, словно его только что ранили в самое сердце, но глаза его смеялись. – Почему мне никто не верит, когда я называю себя честным, добропорядочным джентльменом, готовым неукоснительно соблюдать все существующие правила морали?– Возможно, потому что при знакомстве вы приказали этим милым людям выйти из кареты, угрожая пистолетом?– Не исключено, – признал мистер Одли. – Но это придает отношениям живость и остроту, разве нет?В его изумрудных глазах плясали насмешливые искры, и Грейс почувствовала, как губам вдруг стало щекотно. Ей захотелось рассмеяться. Совсем как в те времена, когда родители были еще живы, а она сама, свободная, счастливая и беспечная, не знавшая, что такое горечь утраты, зависимость и унижение, любила выискивать комичное в самых обыденных вещах и потешаться над несуразностями жизни.Грейс показалось, что в ней пробуждается та юная девушка. Это было чудесно, восхитительно. Ей захотелось поблагодарить мистера Одли, но она понимала, что будет выглядеть на редкость глупо. Поэтому Грейс нашла другой выход.Она извинилась.– Простите, – произнесла она, остановившись у подножия лестницы.Мистер Одли недоуменно поднял брови:– Вы просите прощения?– Да. За… сегодняшнее.– А, за похищение. – Он снисходительно усмехнулся, казалось, разговор его забавляет.– Я не хотела, – с горячностью заявила Грейс.– Но вы были в карете, – возразил мистер Одли. – Уверен, любой суд признал бы вас соучастницей преступления.Нет, это уж слишком, решила Грейс.– Полагаю, этот же самый суд еще утром отправил бы вас на виселицу за то, что вы наставили заряженный пистолет на герцогиню.– Тс-с, я же говорил вам, что за это не вешают.– Нет? – отозвалась Грейс, удачно копируя тон мистера Одли. – А следовало бы.– Вы так думаете?– Если существует слово «правдонравие», то тому, кто приставил пистолет к груди герцогини, полагается виселица.– Быстро же вы нашлись, – восхищенно улыбнулся мистер Одли.– Спасибо, я давно не упражнялась в пикировке, – призналась Грейс.– Да. – Разбойник бросил взгляд в сторону гостиной, где, наверное, по-прежнему восседала на софе герцогиня. – Она превратила вас в молчунью, верно?– Говорливость – неподходящее качество для служанки.– Так вот кем вы себя считаете? – Мистер Одли посмотрел Грейс в глаза так пристально, что она невольно отступила на шаг. – Служанкой?Грейс повернулась к лестнице. Что бы ни прочел по ее лицу мистер Одли, она вовсе не была уверена, что хочет об этом знать.– Нам не стоит задерживаться. – Грейс поднялась на ступеньку, знаком приглашая его последовать за ней. – Синяя шелковая спальня очень красива и удобна. Она особенно хороша в утреннем освещении. Внутреннее убранство просто великолепно. Уверена, вам понравится.Грейс несла сущую чушь, но мистер Одли любезно воздержался от насмешек.– Не сомневаюсь, что эта комната намного лучше моих нынешних апартаментов.Она удивленно покосилась на него.– О, а я думала… – Грейс смущенно осеклась. Выходило, что она считает мистера Одли бездомным бродягой.– Приходится жить в почтовых гостиницах и ночевать под открытым небом. – Джек притворно вздохнул. – Такова разбойничья доля.– И вам это нравится? – живо отозвалась Грейс, поражаясь собственной смелости и жгучему любопытству.Мистер Одли добродушно усмехнулся:– Грабить кареты?Грейс кивнула.– Это зависит от того, кто сидит в карете, – мягко пояснил он. – Я получил огромное удовольствие, не ограбив вас.– Не ограбив меня? – Грейс резко обернулась. Лед, уже давший трещину, был окончательно сломлен.– Я ведь ничего не взял у вас, разве нет? – заметил мистер Одли, изображая полнейшую невинность.– Вы украли у меня поцелуй.– Неправда. – Он наклонился вперед и добавил с беспримерным нахальством: – Вы мне его подарили.– Мистер Одли…– Я бы хотел, чтобы вы звали меня Джеком.– Мистер Одли, – повторила Грейс, – я не… – Она торопливо огляделась и понизила голос до чуть слышного шепота: – Я не… делала того, о чем вы сказали.Он лениво улыбнулся:– С каких это пор «поцелуй» считается таким опасным словом?Грейс плотно сжала губы, понимая, что у нее нет ни единого шанса взять верх в разговоре.– Ладно, – неожиданно покладисто согласился мистер Одли. – Я больше не стану вас мучить. – Грейс сочла бы этот жест великодушным и благородным, если бы он тут же не добавил: – Сегодня.И даже после этого Грейс улыбнулась. В присутствии мистера Одли невозможно было не улыбаться.Они перешли в холл верхнего этажа, и Грейс повернула в сторону хозяйских покоев, где располагалась синяя спальня. Теперь они двигались молча, и у Грейс было достаточно времени, чтобы поразмышлять о джентльмене, шедшем рядом.Она не видела ничего ужасного в том, что мистер Одли так и не окончил университет. Он производил впечатление человека умного и образованного, с великолепной речью и редкостным обаянием. Наверняка при желании он нашел бы себе какое-нибудь доходное место. Грейс не смела спросить, почему он стал грабителем, хотя ей страстно хотелось это знать. Однако непродолжительное знакомство с мистером Одли не позволяло задавать ему столь личные вопросы.Положение показалось Грейс комичным. Кто бы мог подумать, что она станет тщательно следить за манерами и заботиться о приличиях, имея дело с вором?– Сюда. – Она указала на левый коридор, прежде чем свернуть.– А кто спит там? – поинтересовался мистер Одли, вглядываясь в противоположный конец холла.– Его светлость.– Ах, его светлость, – угрюмо бросил он.– Он достойный человек, – заявила Грейс, почувствовав себя обязанной вступиться за Томаса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
и два месяца в Тринити-колледже – в том, что в Дублине, а не в Кембридже. А после я прослужил шесть лет в армии его величества, защищая вас от вражеских вторжений. – Джек задумчиво склонил голову набок. – Готов выслушать изъявления благодарности прямо сейчас, если изволите.Герцогиня презрительно скривила губы.– Нет? – Джек с наигранным изумлением поднял брови. – Забавно, но, кажется, все тут забыли, что все еще говорят по-английски и кланяются славному королю Георгу.– Я не забыла, – тихо произнесла мисс Эверсли. Встретив взгляд Джека, она смущенно моргнула и добавила: – Э-э… спасибо.– Пожалуйста, – отозвался Джек, неожиданно поймав себя на мысли, что, пожалуй, впервые в жизни его поблагодарили за службу. К сожалению, не одна герцогиня принимала как должное, что кто-то проливает за нее кровь. Солдатам редко воздают почести, и хотя военные мундиры действительно во все времена пользовались успехом у дам, ни одной ветреной красавице не приходило в голову сказать служивому человеку спасибо. Ни Джеку, ни множеству других, куда менее удачливых – раненных и покалеченных на полях сражений, – так и не довелось услышать простые слова благодарности.– Можете говорить всем, что мы вместе брали уроки фехтования, – обратился Джек к мисс Эверсли, подчеркнуто не замечая герцогиню. – Это звучит вполне убедительно. Уиндем, кажется, говорил, что недурно владеет шпагой?– Я не знаю, – призналась Грейс.Конечно, откуда ей знать? Впрочем, это не важно. Если Уиндем сказал, что сносно фехтует, то он, должно быть, настоящий мастер. Пожалуй, вместе они составят неплохую пару, если когда-нибудь им придется подтвердить на деле свою выдумку. В школе Джеку лучше всего давалось именно фехтование. Наверное, поэтому его и продержали в Портора-Ройял-скул до восемнадцати лет.– Идемте, – негромко предложил Джек, кивнув в сторону двери.– Синяя шелковая спальня, – брюзгливо напомнила герцогиня.– Она не любит, когда разговор обрывает кто-то другой, верно? – прошептал Джек так тихо, что его могла слышать одна лишь мисс Эверсли.Джек знал, что в присутствии герцогини Грейс не ответит. Она действительно промолчала, но в глазах ее мелькнули веселые искры.– Вы тоже можете быть свободны до утра, мисс Эверсли, – распорядилась герцогиня.Грейс удивленно обернулась.– Вы не хотите, чтобы я осталась с вами? Но ведь еще довольно рано…– Со мной побудет Нэнси, – заявила герцогиня, поджав губы. – Она ловко управляется с пуговицами и вдобавок молчит как рыба. Весьма ценное качество для служанки.Поскольку сама Грейс в присутствии госпожи тоже предпочитала держать язык за зубами, она решила принять замечание герцогини за похвалу, а не за оскорбление, хотя та явно пыталась выпустить в компаньонку на прощание отравленную стрелу.– Хорошо, мадам, – невозмутимо произнесла она, делая книксен. – Утром я принесу вам горячий шоколад и газету, как обычно.Она покинула гостиную. Мистер Одли уже стоял в дверях, вежливо приглашая ее пройти первой. Грейс понятия не имела, почему герцогиня надумала вдруг подарить ей свободный вечер, однако спорить не собиралась.– Нэнси – горничная герцогини, – объяснила она мистеру Одли, когда тот вышел из комнаты вслед за ней.– Я догадался.– Это довольно странно. – Грейс задумчиво покачала головой. – Мадам…Мистер Одли терпеливо ждал, когда она закончит фразу, но Грейс примолкла. Она хотела сказать, что герцогиня терпеть не может Нэнси. Старуха всегда жаловалась и брюзжала, когда у Грейс бывали выходные дни и Нэнси ее заменяла.– Вы начали о чем-то рассказывать, мисс Эверсли?Грейс действительно едва не принялась болтать с мистером Одли как со старым приятелем. Это выглядело бы нелепо, ведь они почти не знали друг друга, к тому же вряд ли этого джентльмена интересовали скучные мелочи из жизни обитателей Белгрейва. Если даже он в конце концов и станет герцогом – при мысли об этом у Грейс свело желудок, – то, совсем как Томас, вряд ли сумеет отличить одну горничную от другой. Ведь если Уиндема спросить, какую из служанок не жалует его бабушка, он ответит: «Всех без исключения». И будет совершенно прав, криво усмехнулась про себя Грейс.– Вы улыбаетесь, мисс Эверсли? – заметил мистер Одли, бросая на Грейс загадочный взгляд. – Скажите мне, что вас рассмешило.– О, сущая ерунда. Уверена, вам это неинтересно. – Она указала на лестницу в дальнем конце коридора: – Сюда, спальни в том крыле.– И все же вы улыбнулись, – не уступал мистер Одли, шагая рядом.Его настойчивость заставила Грейс улыбнуться снова.– Я этого не отрицала.– Леди, которой чуждо притворство, – одобрительно заключил мистер Одли. – С каждой минутой вы нравитесь мне все больше.Грейс поджала губы, оглянувшись на него через плечо.– Похоже, вы не слишком высокого мнения о женщинах.– Приношу свои извинения. Мне следовало сказать «особа, которой чуждо притворство». – Он лукаво улыбнулся, отчего Грейс бросило в дрожь. – Я никогда не утверждал, что мужчины и женщины одинаковы, слава Богу, это не так, но правдонравием не блещут оба пола.Грейс удивленно посмотрела на него.– «Правдонравие»? Не думаю, что есть такое слово. Я даже уверена, что нет.– Нет? – Мистер Одли отвел глаза. Всего на мгновение, на какую-то долю секунды, однако Грейс успела засомневаться, уж не смутился ли он. Впрочем, такое трудно было себе представить. Мистер Одли держался на удивление легко и непринужденно в любых обстоятельствах. Достаточно было одного дня знакомства, чтобы это понять. И в самом деле, на губах его тотчас заиграла самодовольная кривая улыбка, а глаза весело блеснули. – Что ж, пожалуй, так и есть.– Вы часто выдумываете слова?Он скромно пожал плечами:– Я пытаюсь себя сдерживать.Грейс недоверчиво прищурилась.– Правда-правда, – возмутился мистер Одли. Он прижал руку к груди, словно его только что ранили в самое сердце, но глаза его смеялись. – Почему мне никто не верит, когда я называю себя честным, добропорядочным джентльменом, готовым неукоснительно соблюдать все существующие правила морали?– Возможно, потому что при знакомстве вы приказали этим милым людям выйти из кареты, угрожая пистолетом?– Не исключено, – признал мистер Одли. – Но это придает отношениям живость и остроту, разве нет?В его изумрудных глазах плясали насмешливые искры, и Грейс почувствовала, как губам вдруг стало щекотно. Ей захотелось рассмеяться. Совсем как в те времена, когда родители были еще живы, а она сама, свободная, счастливая и беспечная, не знавшая, что такое горечь утраты, зависимость и унижение, любила выискивать комичное в самых обыденных вещах и потешаться над несуразностями жизни.Грейс показалось, что в ней пробуждается та юная девушка. Это было чудесно, восхитительно. Ей захотелось поблагодарить мистера Одли, но она понимала, что будет выглядеть на редкость глупо. Поэтому Грейс нашла другой выход.Она извинилась.– Простите, – произнесла она, остановившись у подножия лестницы.Мистер Одли недоуменно поднял брови:– Вы просите прощения?– Да. За… сегодняшнее.– А, за похищение. – Он снисходительно усмехнулся, казалось, разговор его забавляет.– Я не хотела, – с горячностью заявила Грейс.– Но вы были в карете, – возразил мистер Одли. – Уверен, любой суд признал бы вас соучастницей преступления.Нет, это уж слишком, решила Грейс.– Полагаю, этот же самый суд еще утром отправил бы вас на виселицу за то, что вы наставили заряженный пистолет на герцогиню.– Тс-с, я же говорил вам, что за это не вешают.– Нет? – отозвалась Грейс, удачно копируя тон мистера Одли. – А следовало бы.– Вы так думаете?– Если существует слово «правдонравие», то тому, кто приставил пистолет к груди герцогини, полагается виселица.– Быстро же вы нашлись, – восхищенно улыбнулся мистер Одли.– Спасибо, я давно не упражнялась в пикировке, – призналась Грейс.– Да. – Разбойник бросил взгляд в сторону гостиной, где, наверное, по-прежнему восседала на софе герцогиня. – Она превратила вас в молчунью, верно?– Говорливость – неподходящее качество для служанки.– Так вот кем вы себя считаете? – Мистер Одли посмотрел Грейс в глаза так пристально, что она невольно отступила на шаг. – Служанкой?Грейс повернулась к лестнице. Что бы ни прочел по ее лицу мистер Одли, она вовсе не была уверена, что хочет об этом знать.– Нам не стоит задерживаться. – Грейс поднялась на ступеньку, знаком приглашая его последовать за ней. – Синяя шелковая спальня очень красива и удобна. Она особенно хороша в утреннем освещении. Внутреннее убранство просто великолепно. Уверена, вам понравится.Грейс несла сущую чушь, но мистер Одли любезно воздержался от насмешек.– Не сомневаюсь, что эта комната намного лучше моих нынешних апартаментов.Она удивленно покосилась на него.– О, а я думала… – Грейс смущенно осеклась. Выходило, что она считает мистера Одли бездомным бродягой.– Приходится жить в почтовых гостиницах и ночевать под открытым небом. – Джек притворно вздохнул. – Такова разбойничья доля.– И вам это нравится? – живо отозвалась Грейс, поражаясь собственной смелости и жгучему любопытству.Мистер Одли добродушно усмехнулся:– Грабить кареты?Грейс кивнула.– Это зависит от того, кто сидит в карете, – мягко пояснил он. – Я получил огромное удовольствие, не ограбив вас.– Не ограбив меня? – Грейс резко обернулась. Лед, уже давший трещину, был окончательно сломлен.– Я ведь ничего не взял у вас, разве нет? – заметил мистер Одли, изображая полнейшую невинность.– Вы украли у меня поцелуй.– Неправда. – Он наклонился вперед и добавил с беспримерным нахальством: – Вы мне его подарили.– Мистер Одли…– Я бы хотел, чтобы вы звали меня Джеком.– Мистер Одли, – повторила Грейс, – я не… – Она торопливо огляделась и понизила голос до чуть слышного шепота: – Я не… делала того, о чем вы сказали.Он лениво улыбнулся:– С каких это пор «поцелуй» считается таким опасным словом?Грейс плотно сжала губы, понимая, что у нее нет ни единого шанса взять верх в разговоре.– Ладно, – неожиданно покладисто согласился мистер Одли. – Я больше не стану вас мучить. – Грейс сочла бы этот жест великодушным и благородным, если бы он тут же не добавил: – Сегодня.И даже после этого Грейс улыбнулась. В присутствии мистера Одли невозможно было не улыбаться.Они перешли в холл верхнего этажа, и Грейс повернула в сторону хозяйских покоев, где располагалась синяя спальня. Теперь они двигались молча, и у Грейс было достаточно времени, чтобы поразмышлять о джентльмене, шедшем рядом.Она не видела ничего ужасного в том, что мистер Одли так и не окончил университет. Он производил впечатление человека умного и образованного, с великолепной речью и редкостным обаянием. Наверняка при желании он нашел бы себе какое-нибудь доходное место. Грейс не смела спросить, почему он стал грабителем, хотя ей страстно хотелось это знать. Однако непродолжительное знакомство с мистером Одли не позволяло задавать ему столь личные вопросы.Положение показалось Грейс комичным. Кто бы мог подумать, что она станет тщательно следить за манерами и заботиться о приличиях, имея дело с вором?– Сюда. – Она указала на левый коридор, прежде чем свернуть.– А кто спит там? – поинтересовался мистер Одли, вглядываясь в противоположный конец холла.– Его светлость.– Ах, его светлость, – угрюмо бросил он.– Он достойный человек, – заявила Грейс, почувствовав себя обязанной вступиться за Томаса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39