Я думаю, это больше всего и бесило адмиралтейство. Прежде чем потопить корабли, он позволял всем сойти на берег. Как объясняли матросы, Дэнти, похоже, искал какого-то определенного человека. А что вы об этом слышали?
Кенне ответил Тэннер:
— Да, Дэнти преследовал одного человека. Британского военачальника. Убийцу.
— Я не знала этого. Я даже не представляла, что Дэнти — американец. Вскоре после того, как началась война, о Дэнти больше не было известий. Я думала, что его убили, но, возможно, он просто нашел, кого искал. — По задумчивому лицу Кенны было ясно, что она пытается что-то вспомнить. — Мне кажется, что Дэнти был ужасно уродлив. В газетах писали, я припоминаю, что он всегда носил маску. Алекс, ты поэтому выбрала его? Из-за маски?
— Да, — ответила Алексис. — Из-за маски. — Слушая Кенну, Рис задумался и помрачнел. Наконец лицо его прояснилось, и он перевел взгляд t Кенны на Алексис.
— Но маска никогда не скроет физического уродства, правда, Алексис? — прищурившись, спросил он.
Алексис пожала плечами, спокойно выдержав его пристальный взгляд:
— Откуда мне знать?
— Да, Рис, — сказала Кенна. — Откуда Алекс про это знать?
Рис откинулся на спинку кресла, скрестил руки на груди и улыбнулся, словно кот, съевший сметану.
— Может, я не так ловко управляюсь с цифрами, как ты, Кенна, но даже я могу сложить два и два и получить надлежащий результат. Ты не помнишь, как звали капитана Дэнти?
— По-моему, Алекс.
— Держу пари, это сокращение не от «Александра». Я выиграл пари, миссис Клауд?
Легкая улыбка коснулась ее губ.
— Думаю, да, мистер Каннинг. — Глаза Кенны округлились от удивления.
— Ты Алекс Дэнти?
— Я. — Алексис взглянула на мужа и расплылась в улыбке. — Я называла себя Дэнти, пока не вошла в семью Квинтон. Но теперь я Алексис Клауд. Мне нравится это имя, поэтому я прошу вас не употреблять другое. Здесь не много людей знают правду.
— Как ты догадался, Рис?
— Кое-что ты, Тэннер, сказал, когда мы впервые обедали у вас. Ты предложил тост за свою скандально известную жену.
— А-а… Впредь я буду тщательнее следить за тем, что говорю.
— Но не только это, — сказал Рис, глядя на Алексис. — Пока я слушал Кенну, кое-что прояснилось у меня в голове. Например, то, что ты управляла шхуной в тот день, когда мы приехали в Бостон. И то, как ты стреляла из пистолета сегодня утром. А если этого мало, чтобы вызвать подозрение, то достаточно приплюсовать сюда, что ты причастна к обвинению сенатора Хоува в измене, и все станет на свои места. Раньше я не спрашивал себя, как это возможно, чтобы ты участвовала в обвинении, но теперь мне ясно, что его обвинила не Алексис Клауд, а Алекс Дэнти. Правильно?
— Да.
Рис подался вперед:
— И мой отец знал, кто ты. Вот почему ты никогда не боролась с ним и не заявляла публично, что он ведет нечестную игру с судоходной компанией Гарнетов.
— Да. Роланд знал. Он несколько раз навещал Хоува в тюрьме, и тот, вероятно, рассказал ему. Но ты не прав, если думаешь, что мы молчали из-за этого. Ни Клауд, ни я не стыдились ни того, кто я, ни того, что я делала. Но мне бы не хотелось, чтобы кто-то знал, что я Алекс Дэнти. В Англии до сих пор есть люди, которые бы дорого заплатили за то, чтобы узнать, где он.
— Если бы смогли поверить, что ты и он — одно лицо, — сказала Кенна. — А это нелегко.
Тэннер рассмеялся:
— Ты не первая. Именно поэтому Роланд никогда не говорил о том, что знает. Он не хотел оказаться в смешном положении, потому что ему вряд ли бы кто поверил. И хотя Дэнти здесь местный народный герой, Алексис заслужила бы презрение высшего общества, если бы правда всплыла наружу.
— Я не очень беспокоюсь о себе, — спокойно сказала Алексис, — но это может тяготить наших детей, которых мы заведем. Пусть лучше все думают, что Алекс Дэнти мертв.
— Но вы не стали скрывать правду от нас, — сказал Рис. — Почему?
— Потому, что я доверяю вам обоим, и потому, что вы имеете право знать, что Роланд таил против нас.
— Мы благодарны вам за это.
Тэннер поднялся, и Алексис последовала его примеру.
— Нам пора идти. Я поговорю со своим управляющим о наших планах, и днем к вам придут мои люди, — сказала она.
Рис проводил Клаудов на улицу и вернулся в контору. Кенна села за стол, но не могла сосредоточиться на бухгалтерских книгах и рассеянно смотрела в окно. Рис закрыл за собой дверь и, прислонившись к ней спиной, изучающе посмотрел на Кенну. В ее лице была какая-то безмятежность, которая удивила его. Уголки ее красивых губ загнулись вверх в намеке на улыбку. В глазах отражался льющийся в окно свет, придавая особый блеск ее взгляду.
— О чем ты думаешь?
Застигнутая врасплох, Кенна вздрогнула и виновато улыбнулась Рису.
— Так, ни о чем, — сказала она, словно это не имело никакого значения. Сказать по правде, она была немного смущена тем, куда завели ее мысли после ухода Алексис и Тэннера. Рис окликнул ее в тот момент, когда она думала о детях. Одно из последних замечаний Алексис снова заставило ее вспомнить о семье.
Рис прошел через комнату, сел на край стола и уперся одной ногой в стул, на котором сидела Кенна.
— «Ни о чем», — мягко повторил он. — Это были чудесные мысли, о чем бы ты ни думала. Ты выглядела просто красавицей.
— Спасибо за добрые слова, — сказала она, чуть наклоняя голову набок и бросая украдкой на Риса полный нежности взгляд.
— Я не льщу попусту, миссис Каннинг. А если ты будешь продолжать смотреть на меня таким же взглядом, я в два счета покажу тебе, о чем сейчас думаю я.
— Рис!
— Кенна! — передразнил он ее.
— Я запрещаю тебе делать это в конторе!
— Запрещаете, мадам?
Она смягчилась, зная, что он примет вызов и ей неизбежно придется сдаться.
— Ладно, я не запрещаю тебе этого, но, если ты хочешь, чтобы я еще немного поработала, тебе следует выбросить это из головы. Я потом не смогу собраться.
Рис откинул голову назад и засмеялся.
— Раз так, у меня нет выбора. Я не могу позволить себе лишиться лучшего бесплатного работника.
Кенна скинула его ногу со стула и попыталась удержаться от смеха.
— Иди, — строго сказала она. — Иначе наш корабль никогда не построят.
У дверей он весело помахал ей рукой, подмигнул и исчез в коридоре, прежде чем она схватила бухгалтерскую книгу, чтобы запустить в него.
В этот день Рис вернулся домой довольно поздно. Когда он вошел в комнату, Кенна читала, лежа в кровати, но даже до того, как он подошел, чтобы поцеловать ее, она почувствовала запах спиртного.
Она сморщила нос и толкнула его в плечо.
— Ты ходишь в таверну пить вино или полоскать в нем одежду?
Рис потянул лацкан куртки к носу и понюхал его.
— Клянусь, я намеревался пить, — засмеялся он. — Я не вру, но прощу тебя, если ты мне не поверишь. Один из друзей Тэннера опрокинул поднос с ромом, и почти все вылилось на меня.
Кенна вылезла из постели и помогла Рису снять промокшую куртку и бриджи.
— Я забираю одежду, а ты полезай в ванну. На огне горячий чайник с водой. Возьми его, вода в ванне чуть теплая.
Рис снял остальную одежду и отдал Кенне. Пока она относила пропахшие ромом вещи, он залез в ванну и тут же пожалел, что забыл добавить горячей воды. Когда Кенна вновь вошла в комнату, он жалобно посмотрел на нее и демонстративно застучал зубами, привлекая ее внимание к своему бедственному положению.
— Скажу Алькотту, чтобы утром он вырубил тебя изо льда, — сказала Кенна, беря рукавицей чайник с огня. — Подвинь ноги, если не хочешь, чтобы я тебя ошпарила. — Она осторожно налила воду в ванну.
Когда чайник опустел, Рис погрузился глубже, положил голову на край ванны и закрыл глаза.
— Ты добрая женщина, Кенна Каннинг, — вздохнул он.
Она опустилась возле ванны на колени и взяла в руки губку и мыло.
— Терпеливая — будет точнее, — сказала она, начиная намыливать ему грудь.
— М-м-м.
Приятный массаж прекратился.
— Ты согласен со мной или просто наслаждаешься моим вниманием?
— Второе, дорогая. — Губка снова заскользила по его груди, и он блаженно улыбнулся.
— Как случилось, что ты пошел в таверну?
— Примерно через час после того как ты ушла, на верфь пришел Тэннер. Он предложил мне несколько дополнений к нашему плану, а я предложил обсудить их за кружкой пива. Я не думал, что ты будешь возражать.
— О дорогой! Неужели я похожа на сварливую жену? — спросила она и поцеловала его в губы. — Конечно, я не возражаю. Но, учитывая неприятности, которые произошли сегодня утром, лучше было бы послать кого-нибудь домой и передать, что ты задержишься.
Его глаза округлились.
— Ты беспокоилась?
— А ты думаешь, что у тебя исключительное право на это чувство? Я люблю тебя, Рис Каннинг. Конечно, я беспокоилась. — Она прикоснулась к синяку на подбородке: — Мне не нравится мысль, что кто-нибудь поставит еще один синяк на это прекрасное лицо.
— Я мог бы тебе напомнить, что это красивое лицо, которым ты сейчас восхищаешься, осталось бы целым, если бы меня не отвлекло появление Эльфа с доской в руках. Я мог бы напомнить тебе об этом, но не буду.
— Умение молчать о прошлом — одно из твоих самых замечательных качеств.
— Я рад, что ты так думаешь. — Рис закрыл глаза, потому что Кенна нежно провела губкой по его лицу. — Если мне в будущем придется засидеться на работе, я пошлю кого-нибудь предупредить тебя.
Его обещание было вознаграждено горячим поцелуем.
— Спасибо. — Она смахнула пузырящуюся пену с уголков его рта. — Подними ногу.
Он зацепился пальцами ноги за край ванны, чтобы Кенна могла вымыть ее.
— Кенна, ты действительно хочешь пойти на маскарад к Клаудам?
— Да, конечно. Глупо позволять прошлому вмешиваться в настоящее.
— Раз ты хочешь, тогда пойдем.
— Да, хочу. Другую ногу; пожалуйста. — Она обождала, пока он выполнит ее просьбу. — Что ты наденешь?
— Я уже решил, что разбойником не буду. И пиратом тоже. Здесь все права у Алексис.
— Несомненно. Она потрясающая женщина, правда? Мне бы хотелось узнать ее историю. Я тебе говорила, что она выросла на Бричем-лейн? Ты представляешь? Никогда не догадаешься по ее речи.
— Я уверен: придет время и Алексис расскажет тебе, как стала капитаном Дэнти. А если ты мне не расскажешь об атом, я больше никогда не буду с тобой разговаривать.
— Пока тебе не надоело мыться, — засмеялась Кенна, погружая губку в воду, чтобы потереть мужу бедро, — скажи: как ты оденешься на маскарад?
— Я думал, ты уже потеряла к этому интерес.
— Совсем нет, хотя, должна согласиться, мой интерес сейчас принимает другое направление. — Наклонившись над ванной, Кенна потянулась к другому бедру, и у Риса перехватило дыхание при виде ее грудей, обнажившихся в низком вырезе ночной рубашки.
— Мой тоже, — предостерег он. Кенна грациозно выпрямилась, и он увидел, как тонкая шелковая ткань очертила прекрасный изгиб ее тела;
Кенна швырнула Рису губку, и он машинально поймал ее, упустив мгновение, когда можно было схватить Кенну за руку. Она со смехом тряхнула головой и села за туалетный столик, наблюдая в зеркале, как Рис вылезает из ванны.
— Я полагаю, мы обсуждаем твой костюм, — напомнила она.
Рис встал на коврик и обернулся простыней.
— Я не собираюсь наряжаться Марком Антонием или Цезарем, так что можешь выкинуть это из головы, Клео.
Кенна изобразила разочарование:
— Какая жалость. В этой простыне ты выглядишь просто замечательно.
Рис хмыкнул, продолжая вытираться:
— Может, одеться мушкетером? Когда я был во Франции, я видел много картин с их изображением. Как ты думаешь, Алиса сможет сшить костюм, если я нарисую эскиз?
— Тебе это обойдется недешево. К тому же она сейчас работает над платьем Клеопатры.
— Мне почему-то кажется, что я единственный человек, который вкладывает деньги в ее будущий швейный магазин.
Кенна поправила прическу и повернулась к Рису.
— Возможно, потому что это так и есть. — Она встала из-за туалетного столика и, пока Рис вытирал голову, направилась к спальне. — Ты сегодня собираешься в постель? — спросила она, залезая под одеяло. Потушив на прикроватном столике лампу, она легла на бок и провела ладонью по простыне, согревая ее для Риса.
Рис скользнул в кровать и сразу потянулся к Кенне. Она с готовностью прильнула к нему. Он запустил пальцы ей в волосы, и дразнящий запах ее духов распалил его воображение.
— Будем спать на одной подушке?
— С удовольствием, — ответила она, потому что он всегда говорил эту фразу, когда хотел заняться с ней любовью.
Рис осыпал ее лицо поцелуями, пока Кенна не обхватила его голову руками и не прижала его губы к тому единственному месту, которого он, дразня ее, старательно избегал, — к своим нежным влажным губам. Они занимались любовью медленно, наслаждаясь напряжением, которое росло в каждом из них. Он целовал и ласкал ее, точно зная, где коснуться, чтобы раздался легкий вскрик удовольствия, а нежные пальчики Кенны исторгали из Риса хриплые стоны, которые он не мог сдержать.
Потом они лежали, прильнув друг к другу и слушая, как постепенно успокаивается их дыхание. Кенна потянулась к руке Риса, которая лежала на ее бедре, и прижала к животу.
— Я сегодня думала о детях, — сказала она. — О наших детях.
Рука Риса замерла.
— Так вот о чем были твои прекрасные мысли.
— Угу.
— Тогда, моя бесценная миссис Каннинг, я сделаю все, что в моих силах, чтобы воплотить их в жизнь.
— Не сомневаюсь, — пробормотала она, засыпая.
Глава 10
Кенна поправила иссиня-черный парик и надела поверх него золотой обруч, который Рис подарил ей за завтраком. Впереди обруч был украшен фигуркой змеи с рубиновыми глазами. Кенна подкрасила брови и ресницы и подвела глаза. Подняв подбородок, она посмотрела в зеркало и нашла в нем настоящую царицу Египта, но, тут же скорчив гримаску своему отражению, напомнила себе, кто она на самом деле.
Из другого угла комнаты донесся смех Риса.
— Я все видел!
— Молчать, раб! Или, клянусь, я сброшу тебя с пирамиды, — торжественно объявила Кенна. — Живым! — Она величаво поднялась с кресла и пошла к мужу. При каждом шаге ее платье переливалось золотом. Широкое ожерелье из оникса подчеркивало гордый изгиб ее шеи и нежные полукружия грудей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50