Шейла подпрыгивала на одной ноге, зажимая порез на другой, а Лоретта держала плечом дверь кладовки, прилагая все силы, чтобы та не раскрылась. Она увидела Полли с девушками и указала на дверь, за которой раздавался глухой шум.
— Она там, внутри.
Полли кивнула и быстро начала командовать:
— Аманда, помоги Шейле с ногой. Памела с Ренатой — начинайте убирать. Нам надо поскорее выпустить Диану из кладовки — еще до того, как Бетти придет сюда ее искать. Дебора, принеси простыни из ванной и приготовь для нее что-то вроде гнездышка в большом шкафу в твоей спальне. Сделай помягче. Мы спрячем ее там, пока Бетти не закончит свои поиски. Остальным приготовиться к сражению.
— Она не сопротивлялась и была покорна, пока мы не вышли на улицу. Но потом ее было не успокоить. Шейла ударила ее в челюсть, и только это помогло нам хоть как-то утихомирить эту фурию. По крайней мере чтобы дотащить до дома. А потом все повторилось. Она хочет вернуться за своим лекарством — так она говорит.
Полли посмотрела через плечо на девушек:
— Кто-нибудь, принесите снадобье, которое мы подмешали в питье Тремонту. Придется его сейчас использовать. Торопитесь. Нам надо ее чем-то подкупить. Отойди от двери, Лоретта.
И как только Лоретта это сделала, дверь распахнулась, и девушка, стоявшая на коленях и барабанившая по ней кулаками, упала вперед. Ошеломленная, она слегка приподняла голову и огляделась. Ее окончательно запутало множество незнакомых лиц вокруг, и, сжавшись в комок, чтобы заглушить внутреннюю боль, она начала тихо причитать.
— Бедное измученное дитя, — с жалостью сказала Полли. — Давайте попробуем отнести ее наверх.
Пронести Кенну через захламленную кухню оказалось очень сложно, но в конце концов они справились с этим. Процессия дошла до комнаты Деборы на втором этаже, где они положили Кенну на кровать. Полли взяла пузырек с жидкостью и показала его девушке.
— Только немножко — чтобы помочь тебе уснуть, Диана, пока все не пройдет. А потом мы должны избавить тебя от этой опасной дряни. — Она приложила пузырек к губам Кенны и осторожно отмерила дозу. — Этого достаточно, дитя.
Кенна застонала, когда убрали флакон, но, получив дозу, она не стала просить еще.
— Как только она заснет, спрячьте ее в шкаф и закройте простынями. Надеюсь, что Бетти сюда не доберется, а если попробует, то будем молиться, чтобы Диана случайно себя не выдала.
Прибытие миссис Миллер не заставило себя ждать. И хотя мадам ругалась и угрожала уничтожить Полли, даже обыскала дом со своим лакеем и парой девушек, в конце концов она была вынуждена признать поражение. Полли искренне заверила ее, что их представление было не более чем шуткой, к которой не следует относиться серьезно.
Потом, когда миссис Миллер уже собралась уходить, Полли отвела ее в сторону:
— Что Тремонт сказал об исчезновении Дианы?
— Этот молодой пьянчужка еще не знает. Он сразу завалился спать.
— Он уже заплатил за вечер с ней?
Миссис Миллер кивнула, с подозрением глядя на Полли:
— Очень щедро. Это было оговорено несколько дней назад.
— В таком случае ты ничего не теряешь, ведь так?
— Но он потребует свои деньги назад, и, если я хочу продолжать свое дело, мне придется отдать их.
— Нет. Если он будет думать, что уже имел ее. — Она хитро улыбнулась: — Скажи ему, что он замучил девушку до смерти. Он будет доволен. Никто больше не должен знать, что твоя девчонка исчезла… сама по себе, естественно.
— Не иначе. — Миссис Миллер завернулась в плащ и, сопровождаемая свитой, прошествовала на улицу.
Рис положил голову на руки и вытянулся на кровати Полли. Полли села рядом, откинув несколько прядей темных волос с его лба. Она нахмурилась, заметив неопрятную щетину, тени под глазами, пустой взгляд и морщины вокруг рта, которых раньше не было.
Он закрыл глаза.
— Тебе надо поехать со мной в Америку, Полли. — Она заморгала, чтобы удержать слезы, просившиеся наружу:
— Что, там ощущается недостаток в женщинах легкого поведения?
Рис взял ее руку и прижал к щеке.
— Поехать моей женой, Полли.
— Ты рехнулся!
— Нет! — Он открыл глаза, и их выражение было серьезным. — Выходи за меня замуж, Полли. Никто не узнает, чем ты здесь занималась.
— Но я — это я, Рис, дорогой. — Слезы брызнули у Полли из глаз и покатились по щекам. — И этого не изменить. Я делаю то, что хочу. Неужели ты никогда не сможешь этого принять?
— Зачем принимать, если все можно изменить?
— Только если я сама захочу, — мягко ответила она. — Но не сейчас. — Она высвободила свою руку и вытерла глаза. — Ты оказал мне большую честь, Рис. Я не надеялась на это, но будет лучше, если я не приму твои слова слишком серьезно. В конце концов мы будем горько разочарованы.
— Я люблю тебя, Полли. — Она фыркнула:
— Знаю. Но не так, как любил ее. А только настоящая любовь может изменить мою жизнь. — Она наклонилась к нему и поцеловала одинокую слезинку, которая застряла на его виске. Вдруг, испугавшись, что он сейчас обнимет ее и сокрушит нерешительное сопротивление, она отпрянула и села подальше, старательно скрывая смущение.
— Ну… и когда ты уезжаешь?
— В ближайшие три дня. Я откладывал это так долго, как мог. Вчера мне принесли еще одну охапку писем с многочисленными просьбами вернуться и заняться собственностью. Законники не в состоянии изменить что-нибудь без моего разрешения. Но что я смыслю в судоходстве? Я солдат!
— Да, — понимающе протянула она, — ты боишься.
— Ты, как все англичане, всегда преуменьшаешь. Проклятие, я струсил! — Он глубоко вздохнул. — Все ждут, что я приведу дела судоходной компании отца в порядок после всего кавардака в той глупейшей войне.
— О какой глупой войне ты говоришь?
— О той, о которой американцы говорят как о войне 1812 года, — нетерпеливо пояснил он. — О той, которая только что, в декабре, закончилась, а потом еще были бои в январе в Новом Орлеане. Глупейшая война! Эмбарго президента Мэдисона разрушило торговлю в Новой Англии, и я должен налаживать ее снова. Сомневаюсь, что хотя бы десятая часть американцев понимает и знает, что Наполеон сейчас в Париже — собирает свою армию. Для американцев это время, чтобы вернуться в свои магазины и к своим идеям свободной торговли. Насколько их торговля будет свободной, если они будут иметь дело с Наполеоном?
— Тебе надо объяснить им это, — спокойно сказала Полли. — В конце концов, ты американец. Они могут прислушаться к своему человеку.
Рис не был в этом убежден.
— Они могут не принять меня. Как это случилось с отцом.
— Твой отец был дураком. До сих пор я думала, что у вас нет ничего общего. Но вот ты бездоказательно осуждаешь свой народ и проклинаешь свои способности, не делая никаких попыток проверить их в деле.
Рис, немного смущенно улыбнувшись, повернулся на бок.
— Ты уверена, что не хочешь выйти за меня замуж? — Полли игриво потупила глаза:
— Я, сэр? О, я перестану вам улыбаться, если будете распускать руки. Лучше вам найти здоровую молодую американскую девушку. — Она собралась еще порассуждать на эту тему, но ее прервали пронзительные крики снизу. Полли испуганно схватилась за горло и вскочила.
Рис вздрогнул от неожиданности:
— Что это было?
— Диана. Я писала тебе о ней.
— Не помню ничего подобного или я просто все пропустил.
— Ничего страшного. — Она побежала вниз, объясняя по дороге. — Ты поможешь нам? Мы украли ее у Бетти, чтобы спасти от Тремонта. Она привыкла к одурманивающим средствам, и мы просто в ужасе. Прошло всего два дня, а кажется — что вечность. У нее ночные кошмары и… — Она открыла дверь в спальню Кенны и замолчала.
Руки Кенны были обернуты плотной тканью, чтобы она не расцарапала себе лицо или не ранила тех, кто ей помогал. В этот момент она пыталась отнять флакон с лекарством у Шейлы, которая вцепилась в короткие волосы Кенны и, в свою очередь, старалась оттолкнуть ее. Рис стоял в дверном проеме, не в состоянии шевельнуться. Он мог только молча смотреть на разворачивающуюся перед ним ужасную картину. Флакон выпал из пальцев Шейлы и, пролетев по дуге, упал на пол. Кенна закричала, так как волшебная жидкость вылилась. Она оттолкнула Шейлу, упала на колени и, погрузив свои обмотанные руки в лужу, жадно сосала тряпки, не обращая внимания на осколки стекла, которые ранили губы.
Полли и Шейла в одно и то же время кинулись, чтобы оттащить Кенну, но Рис опередил их. Оторвав ее руки ото рта и удерживая за запястья, он поставил девушку на ноги. Кенна забарабанила по его груди и плечам. Когда это ни к чему не привело, она безвольно обмякла в его руках и заплакала.
— Шейла, — сказал Рис, прижав к себе Кенну. — Мы с Полли сами с ней справимся. Она слишком истощена.
Шейла хотела возразить, но Полли уверила ее, что все в порядке и она может идти.
Когда Шейла вышла, Рис поднял Кенну на руки и понес к постели. Он положил ее, и она сразу же свернулась в клубочек, не переставая плакать даже с закрытыми глазами. Рис коснулся капелек пота на ее лбу и попросил у Полли мокрое холодное полотенце. Он протер лицо и шею Кенны, затем положил его ей на лоб.
— Ты ведь знаешь ее? — спросила Полли.
— Это Кенна Данн. — Очень осторожно, как если бы она была сделана из тончайшего хрусталя, Рис помог Кенне распрямить ее скрученное судорогой тело. Он взял одеяло, лежащее в изножье кровати, и накрыл ее, потом медленными круговыми движениями начал гладить ее живот.
Глаза Полли стали почти круглыми от удивления. Только через минуту она смогла произнести:
— О Господи…
— Без сомнения. Ей остригли и перекрасили волосы, но это Кенна. Расскажи мне снова, как она оказалась здесь.
Полли рассказала ему все детали спасения Кенны из заведения миссис Миллер, а Рис слушал, никак не выражая обуревавших его чувств.
Жалобные слезы Кенны прекратились, и Рис понял, что она заснула.
— Она не узнала меня.
— Этого следовало ожидать, — ответила Полли. — У нее в голове только одна мысль: о зелье, к которому ее приучили. Она не понимает, что с ней происходит, хватается за тени и съеживается от страха, окруженная своими видениями. Она может быть спокойной и тут же жестокой. Бедняжка не способна справиться с этим самостоятельно. Нам потребуется время, Рис.
— Сколько?
— Несколько недель, возможно, несколько месяцев. Миссис Миллер не жалела своего средства. Это могло убить ее.
— Сейчас она вне опасности?
— Думаю, да. При надлежащей осторожности со временем все будет в порядке.
Рис несколько минут измерял шагами комнату, прежде чем принял решение.
— Я возьму ее с собой, Полли. В Бостон. Недели, необходимые ей для выздоровления, она проведет на борту судна.
— Нет, Рис, как ты можешь так делать? Разве ей не надо возвращаться в Даннелли? А как же ее родные?
Рис отрицательно покачал головой:
— Ты не понимаешь. Ей безопаснее находиться со мной. Кто-то в Даннелли пытается убить ее. И я там никому не доверяю.
— Но ее брат…
— Никому, — повторил он. — С этого момента я не могу быть уверен ни в ком. Все думают, что она мертва. Если я скажу им правду, вполне вероятно, следует ждать еще одного покушения на ее жизнь. Мне надо ехать в Соединенные Штаты, Полли, и я не могу защитить ее, если между нами будет океан. Я не смог сделать этого, когда она была так близко. Я должен увезти Кенну из Англии.
— Это жестоко по отношению к ее семье, — мягко возразила Полли.
— Жестоко оставить Кенну одну среди врагов.
— Я понимаю, — кивнула Полли.
— Ты никому не должна говорить, чту я собираюсь сделать.
— Не скажу, — прошептала она, уязвленная его недоверием.
— Прости, но даже твои девочки не должны знать. Пусть думают, что Диана умерла. Это единственный способ сохранить ей жизнь. Ты будешь единственным человеком в Англии, который знает о том, где она.
— Как мы вытащим ее отсюда? И где она будет жить, пока ты не уедешь? Ты не можешь взять ее в свой городской дом, если хочешь сохранить секрет.
— Да, не могу, ты права. Но корабль, на котором я плыву в Бостон, принадлежит моему отцу… То есть сейчас он принадлежит мне. Я могу вечером провести Кенну туда так, чтобы судовая команда ничего не заподозрила.
— А если она скажет им?
Рис скептически отнесся к этой возможности:
— Ты на самом деле думаешь, что в ближайшие два дня она будет в состоянии говорить о чем-либо?
— Вряд ли, — согласилась Полли.
— Тогда решено. — Он с нежностью поцеловал Полли в губы. — Мы можем пойти в твою комнату? Я бы хотел, чтобы ты объяснила, как помочь ее выздоровлению.
В этот же день, вооруженный многочисленными наставлениями Полли, Рис начал рыскать по лондонским магазинам в поисках вещей, которые могут понадобиться Кенне во время путешествия. Сложнее всего оказалось найти одежду. Модистки старались угодить ему и радостно кивали, когда Рис описывал фигуру Кенны. Да, у них многое подойдет такой стройной женщине, говорили они. Но когда Рис упоминал о ее росте, они бледнели.
В конце длинного дня у него было по крайней мере три смены одежды: Чтобы помочь Кенне скоротать время в путешествии, когда она придет в себя, он купил несколько кусков различной ткани. Модистки довольно улыбались, когда он выбирал отрезы шелка и атласа, бархата и шерсти тех цветов, которые, на его взгляд, лучше всего шли к светлой коже и золотисто-рыжим волосам. В одном из магазинов Рис добавил к требуемому списку ленточки, кружева, иголки и нитки нужных цветов. Желая все предусмотреть вплоть до мелочей, он купил чулки, женское белье, изящно украшенные комнатные туфли и ботинки для улицы, сапоги, шали, ночные рубашки и отделанную соболями накидку, прекрасно защищающую от холодного океанского ветра.
Рис купил даже книги, которые должны были, как он думал, понравиться ей, и шахматы, если она будет искать занятие для ума. Он упаковал все в чемоданы и отослал на «Морского дракона». Обессиленный после похода по лондонским магазинам, Рис вернулся в свой городской дом и наконец спокойно уснул, впервые за последние месяцы.
На следующий день он посетил Дом Цветов и до ночи сидел с Кенной. Он выкупал и накормил ее, почитал ей газету и рассказал все последние сплетни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50