— Я построила его для человека, которого никогда не видела, — сказала наконец Джонна. — Я построила его для Сокола.
Рейчел пристально смотрела на спящего человека. Коснувшись его лба тыльной стороной покалеченной руки, девушка на миг забыла, зачем она сделала это, разглядывая контраст между своей кожей, прохладной и сухой, и кожей этого человека, горячей и чуть влажной. Его кожа была бела, как молоко, ее — темна, как кофе.Рейчел отняла руку и уселась в кресло, стоящее рядом. Усаживалась она медленно. Ее не очень удивило, что этот человек оказался в доме Джонны. В конце концов, он ведь знаком с капитаном Торном. И все же в его появлении здесь было что-то необычное. Рейчел никак не ожидала, что, покинув бордель Мишель Моро, вновь встретится с этим человеком. Но ведь, размышляла она, капитана Торна она тоже не ожидала встретить.По правде говоря, она очень надеялась, что им больше никогда не доведется встретиться.Часы, стоящие на камине сзади нее, пробили час. Больной не шевелился. Она должна оставаться при нем еще четыре часа, пока ее не сменят. Сейчас дежурить должна была Аманда, но та упросила Рейчел побыть вместо нее, как только ушел капитан. Рейчел не смогла ей отказать: Аманда часто выручала ее. И Рейчел хотелось хоть как-то отплатить ей за доброту.Мысли ее изменились, когда она разглядела человека, у постели которого дежурила. Теперь нужно принять другое решение. Выбора у нее нет. Когда она впервые попала на рабовладельческое судно «Саламандра», она получила довольно четкие указания, что ей надо делать.Рейчел ожидала, что никто не заметит, как она уйдет из дома. Так и произошло. На улицах в этот поздний час прохожих не было. Рейчел спускалась с холма под порывами студеного ветра. Он задувал под ее шерстяной плащ, и девушке приходилось обеими руками придерживать полы, чтобы они не разлетались. Она шла, опустив голову, стараясь спрятать лицо и от ледяного ветра, и от посторонних глаз.Когда она спустилась вниз и свернула за угол, то заметила в этой части города какое-то движение. На миг ее закутанную в плащ фигурку осветил фонарь. Однако прохожие и кучера не обращали на нее никакого внимания. Она шла, ни на кого не глядя.Пускаясь в путь, Рейчел не была уверена, что доберется до цели без посторонней помощи. Она редко выходила из дома Ремингтон и всегда в сопровождении либо миссис Девис, либо кого-то из слуг. Когда она служила в другом месте, тоже не успела узнать город. И добравшись наконец до цели своего путешествия, Рейчел испытала скорее удивление, чем радость.Стучать Рейчел не стала, а вынула из кармана передника ключ и тихонько вошла в дом. В вестибюле было темно; из дверей, выходящих в коридор, не пробивалось ни лучика света. Поняв, что все слуги находятся в своих комнатах, Рейчел немного успокоилась. Ей трудно было бы объяснить свое появление в этом доме и отвечать на любопытные вопросы, почему беглянка вернулась.Она передохнула и, подождав, пока глаза привыкнут к темноте, а сердце перестанет так стучать в груди, стала подниматься по лестнице.Его комната находилась у самой лестничной площадки. И опять Рейчел не постучала. Он не запирал свою дверь, если с ним никого не было. «Может быть, он нашел мне замену?» — с надеждой подумала она.Дверная ручка повернулась. Сегодня ночью по крайней мере в его комнате никого нет.Шеридан резко сел в постели.— Кто там? — Вопрос был задан грубо, с полной уверенностью, что ответ последует немедленно. Прищурив глаза, он смотрел на дверь. Он слышал, как клацнула дверная защелка, и видел возникшую в проеме двери темную фигурку, только не мог рассмотреть, кто это.— Это я, — тихо сказала Рейчел.Грант отшвырнул одеяло и пошел к ней; в ночной рубашке он напоминал привидение. Он положил руки на дрожащие плечи Рейчел и подвел ее к камину, чтобы она согрелась у тлеющих угольков. Став на колени, Грант принялся разжигать огонь.Эта заботливость тронула девушку. Она не ожидала от Гранта такой доброты. Когда огонь разгорелся, она сняла плащ. Под мышкой у нее были зажаты какие-то бумаги. Она протянула их Шеридану.— Что это такое? — спросил он, поднимаясь на ноги. И быстро пролистал их один раз, потом второй, уже медленнее. Ему стало все ясно, и повторять вопрос было незачем. — Где ты их взяла?Она еще не решила, как ответить. Если сказать, что нашла их в библиотеке или гостиной, будет неясно, у кого они вызвали интерес. Но колебание дорого обошлось ей. Грант протянул руку и схватил ее за горло. Он не душил ее, просто держал, но угроза была очевидна. Его большой палец слегка двигался по ее шее.— Я нашла их в спальне капитана Торна, — ответила Рейчел.Грант внимательно смотрел на нее. Глаза у нее были огромные и темные, как у лани. Ее изящное вытянутое лицо было неподвижно.— Скажи-ка, это ты со страху заговорила с такой призывной хрипотцой или ты охрипла от постоянного молчания в доме Джонны?Что ей ответить, подумала Рейчел. Может быть, он чувствует, что она боится его?Грант убрал руку.— Не важно. — Он еще раз просмотрел бумаги. — Почему ты решила притащить их сюда? Неужели она ошиблась?— А это не ваше? — спросила она.— Мое. Но это не ответ. С чего ты взяла, что это мое?Девушка указала на лист сверху.— Здесь написано: «Морские перевозки Шеридана» и на других тоже.— Верно, написано, — тихо сказал Шеридан, с откровенным любопытством глядя на нее. — Когда это ты научилась читать?До сих пор она скрывала это от Гранта. Даже когда он заходил к миссис Девис в отсутствие Джонны, она никогда не говорила ему об уроках экономки. Тогда ей было легче держать это в тайне. У него почти не было времени разговаривать с ней. Они могли только обменяться парой слов — ведь все думали, что она не способна говорить. Эта мысль пришла в голову именно Шеридану. Он сказал ей, что люди бывают болтливы с теми, кто не может их выдать.Случалось, что Грант, приходя в дом Джонны, вообще с ней не виделся. Он, конечно, мог заподозрить, что, узнав о его приходе, она находила себе работу по дому где-нибудь подальше от него, но доказать этого не мог. И попросить позвать ее тоже не мог. Сознание, что она может досадить ему, доставляло ей хоть какую-то радость.— Я училась грамоте в доме мисс Ремингтон, — сказала Рейчел. Внутренним чутьем она понимала, что лучше не называть Джонну ее новым именем — миссис Торн. — Я стала учиться, когда попала туда.— Это Джонна тебя учит? — резко и недоверчиво спросил он. Рейчел быстро затрясла головой:— Нет, это миссис Девис. Она учит всех девушек.— Но идея принадлежала Джонне.— Наверное. — Она поежилась под колючим взглядом черных глаз. — Да, она это одобряет. Она следит, чтобы у миссис Девис по вечерам было время для занятий. И она ничего не просит, пока мы учимся. Сама берет все, что ей нужно. Все дела откладываются или мисс Ремингтон сама их делает.— Как она все хорошо устроила!Рейчел притворилась, будто не заметила насмешки, прозвучавшей в голосе Гранта.— Да, — сказала она. — Хорошо.Глаза Гранта сузились. Уж не показалось ли ему, что в ее ответе есть что-то вызывающее? Или это так и было на самом деле? Но в ее позе не было и намека на вызов, скорее наоборот: глаза ее смотрели в сторону, руки свободно висели по бокам, даже пальцы были выпрямлены. Сжатые кулаки здесь неуместны.Грант положил бумаги на каминную полку и взял Рейчел за искалеченную руку. Она не отпрянула от его прикосновения, но он почувствовал, как она задрожала. Держа ее руку в своей большой руке, он поднял ее так, что на нее упал свет из камина.— Кажется, все можно было устроить иначе, — сказал он.Рейчел промолчала. В его голосе она не уловила искреннего сожаления или грусти. Просто он отметил тот факт, что поступил как мог, не имея другого выхода.Грант ласково погладил ее по руке: ее уродство не вызывало у него отвращения. Оно доказывало, что Рейчел готова на жертвы, что она полностью покорилась ему. Он подвел девушку к постели. Усевшись на край, он стал смотреть, как она раздевается.— Что ты думаешь о своем новом хозяине? — спросил Грант, следя глазами за ее пальцами, которые сняли передник и принялись расстегивать лиф платья. — Ты его уже обслуживала?Пальцы ее на мгновение замерли, но она ничего не ответила.— Может быть, Джонна его вполне удовлетворяет, — продолжал Грант. Трудно представить себе, что это так. Ничто в Джонне Ремингтон не говорило, что она страстная женщина. — Они спят вместе?— У них разные спальни. — Она дернула платье, и оно упало с ее бедер на пол. Грант взял ее за запястья, и она стала между его расставленными ногами. — Туалетная комната у них общая, и я не могу сказать, спят ли они вместе.Это была ложь. Она ведь меняла их постельное белье. Она знала.Глаза Гранта были черны почти так же, как его зрачки. Они оглядели гибкую шейку Рейчел, ее узкие плечи. Он опустил ее сорочку вниз. На мгновение высокие груди Рейчел удерживали ее, потом сорочка соскользнула ниже. Рейчел выпустила ее из руки. Грант смотрел на ее груди. Он провел по ним руками, потер пальцами соски. Они тут же затвердели. Его правая рука остановилась на ее сердце. Он ощутил, как отчаянно оно бьется.— Зачем ты пришла сюда? — спросил он. — Чтобы принести мне эти бумаги?Она кивнула и прижалась к нему. Она была на удивление легкой, и он без труда удержал ее.— Только чтобы принести эти бумаги?Она могла бы ответить по-другому. Она подумала о человеке, спящем в гостевой комнате особняка Ремингтон, и еще о человеке, спящем с Джонной Ремингтон. Но она понимала, какого ответа ждет от нее Грант. Он сам помог ей отложить предательство на время, подсказывая, как лучше ответить.— Нет, — сказала она, — не только поэтому.
— Для Сокола? — повторил Декер. Все, что он знал про связи Джонны с «подземной железной дорогой», ни в малейшей степени не подготовило его к этому. — Ты действительно построила «Охотницу» для Сокола? — Он отдернул руку и сел на постели. — Ты не могла бы объяснить понятнее?Джонна тоже села. Она скрестила ноги и подоткнула подушку себе под спину. Теперь Декер не мог дотянуться до лампы. Ей совершенно не хотелось видеть ни его проницательный взгляд, ни удовольствие на его лице.— Я хочу объяснить, — сказала Джонна, — а ты не торопи меня. Это не так просто, как тебе кажется. Он тихонько фыркнул.— Единственное, чего я хочу от твоего объяснения, Джонна. так это простоты. Начни с чего-нибудь и двигайся дальше.— Ты помнишь наш разговор о противниках рабства? — спросила она. — Несколько месяцев назад. Хорошо, если ты… Декер остановил ее, подняв руку.— Я помню, — сказал он. — Мы сидели в столовой, и ты высказала мнение, что издатель «Освободителя» — лунатик.— Фанатик, — поправила Джонна. — Я по-прежнему придерживаюсь этого мнения. Но это далеко не все мои убеждения. Я никогда не бывала на собраниях в Фэнейл-Холле и никогда не разделяла горячность, которую проявлял в этом деле Грант. Я придерживаюсь другой тактики и решила действовать тайно. Может быть, потому, что я просто трусиха, Декер. Я знала, что «Морские перевозки Ремингтон» пострадают, если об этом узнают. Всем известно, что случилось с Грантом. То, что осталось от его торговли в Чарлстоне и Балтиморе, — жалкие остатки того, что было пять лет назад. Не имеет значения, что я делала. Мои поступки больше свидетельствовали об эгоизме, чем о великодушии.Как она серьезна, подумал Декер. Он чувствовал, что сам сейчас улыбнется, и спрятал улыбку.— Я не такой уж хороший человек, Декер.— Ладно, — очень серьезно согласился он. — Но что же ты такого сделала?— В течение последних трех лет я была «кондуктором» на «железной дороге»! — быстро заговорила Джонна. — Я знаю, что у тебя нет определенных взглядов на проблему рабства. Я часто критиковала тебя за то, что ты не борешься против него. Теперь я думаю, что ты просто честнее меня. В тебе нет притворства.От этого замечания Декеру стало немного неловко, и он слегка заерзал.— Я не уверен, что это до конца верно, — осторожно возразил он. — Ты могла…Джонна не дала ему договорить.— Ты никогда не пытался изменить мое мнение о тебе, — сказала она. — Ты просто был в моей жизни, ведь так? День за днем… Теперь уже много лет. Ты появлялся в моей жизни, исчезал из нее, а иногда ты привлекал мое внимание другими поступками. Я никогда особенно не задумывалась, какой человек может так поступать, но теперь поняла: такой человек должен быть в полном ладу с собой и его не интересует мнение окружающих.Декер попытался отвлечь разговор от своей особы:— Я думал, что ты хочешь рассказать мне о Соколе.— Я хотела… я это и делаю. — Джонна отбросила подушку и положила руку на бедро Декера. — Просто теперь это уже не так важно. Я построила «Охотницу», чтобы перевозить мужчин и женщин от рабства к свободе. Только с этой целью я придумала ее и дала такое имя. Я считаю, что у ее руля может стоять только Сокол, если он, конечно, захочет этого, но я думаю, что ты тоже обладаешь состраданием и совестью.Декер покачал головой:— Ты только что сама сказала, что у меня нет определенного мнения о рабстве.Джонна подалась к нему. Голос ее звучал спокойно, но напряженно:— Но у тебя есть страсть к свободе. Ты рисковал своей свободой ради Мерседес. Я спросила, неужели свобода так мало значит для тебя? Ты же ответил, что сделал это потому, что она значит для тебя очень много.— Да, ответил, — проговорил Декер. Он вспомнил это только теперь. — Может быть, ты ошибаешься на мой счет. Может быть, я просто пытался произвести на тебя впечатление?Джонна покачала головой:— В это я не могу поверить. Я думаю, что ты ответил так же честно, как всегда отвечал мне. И я думаю, что для тебя все равно, идет ли речь о свободе Тесс, или Аманды, или Делорес, или Рейчел, или…— Я понял тебя, — осторожно прервал он жену, прежде чем она успела перечислить все имена. — И ты права: мне все равно, о чьей свободе идет речь.— Теперь «Охотница» — твой корабль. Я никогда не отберу ее у тебя. Я только хочу знать: можешь ли ты время от времени использовать ее для тех целей, для которых она построена?Он помолчал, потом кивнул. Джонна обвила его руками.— Я не ошиблась, верно? — спросила она. Она покрывала поцелуями его лицо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50