Он удивился, что она дала согласие хотя бы на это. По дороге в тюрьму Джек несколько раз пытался начать разговор, но натыкался на мертвое молчание. Было видно, что Джонна не обращала на него внимания по простой причине — она его даже не слышала.Теперь, когда Джонна знала, что сломанная нога — блеф, Джек перестал притворно хромать и отбросил костыль. Легко выскочив из экипажа, старый моряк помог Джонне выйти. Рука ее была холодна, а глаза подернуты льдинкой.— Джонна, — сказал он. — Вам не стоит… — Он прервал начатую фразу, так как она уже поднималась по ступенькам.Вздохнув, Джек жестом велел кучеру дожидаться где-нибудь поблизости и поспешил за Джонной, чтобы распахнуть перед ней дверь.
Камера была не из худших, что повидал Декер на своем веку. Здесь было чище, чем в лондонском Ньюгейте, и сейчас он находился здесь в одиночестве. Он представлял себе, как все изменится, когда к утру констебль соберет сюда всех портовых бродяг, нищих и шлюх. Оставалось только надеяться, что ночь минует не скоро. Если ему суждено провести ее за решеткой, он предпочел бы провести ее без сомнительной компании.Присев на край койки, Декер, подперев руками голову, стал обдумывать свое положение. Убежать из подвальной камеры без насилия невозможно, а Декер вовсе не хотел усложнять ситуацию нападением на надзирателя. Он прожил в Бостоне уже четыре года, однако это было его первое знакомство со здешними законами. Он надеялся: это обстоятельство будет для него благоприятным.Меньше всего Декер хотел бы вмешивать в это дело Джонну Ремингтон. Он вспомнил о шестерых людях, спрятанных на борту «Охотницы», и улыбка исчезла с его лица. От него зависит их освобождение, а сам он сейчас зависит от Джонны.Декер медленно вдохнул в легкие воздух и осторожно выдохнул. И тем не менее в левом боку по-прежнему ощущалась резкая боль. Декер прислонился к холодной каменной стене и уселся с ногами на койке, согнув их в коленях. В таком положении грудной клетке стало легче, и на этот раз при вдохе боль была не такой острой.Декер помассировал напряженные мышцы шеи и затылок. Он рисковал, сообщая Джонне о своем задержании. Маловероятно, что она получит это сообщение сегодня вечером, а еще менее вероятно, что отзовется на него. В одном он был совершенно уверен: если Джонна решит ему помочь, его выпустят немедленно. Такой властью она обладает. К великому сожалению Декера, у Джека Куинси такой власти не было.Услышав, как открывается створка окошка в двери камеры, Декер оглянулся. При виде бегающих глазок надзирателя он было приподнял брови, но вовремя вспомнил, что даже такое незначительное движение причиняет ему боль.Дверь открылась, и надзиратель просунул голову в камеру.— Вы свободны, — сказал он. — Они ждут вас наверху.— Они?— Мисс Ремингтон и мистер Куинси. Они приехали вместе.Декер не стал раздумывать, как удалось Джеку узнать о случившемся; он просто был рад, что тот все знает. Наверное, не без участия Джека Джонна откликнулась так скоро. Но сейчас присутствие Джека помешает Декеру осуществить задуманное.— Здесь есть другой выход? — спросил он. Надзиратель удивленно заморгал.— Вы что, шутите?Декер соскользнул с койки. Выпрямлялся он медленно, морщась при этом от острой, как нож, боли в боку.— А вы на моем месте захотели бы встретиться с ней?Декер сразу же увидел, что надзиратель понял его. Во взгляде его появилось сочувствие. При иных обстоятельствах Декер непременно рассмеялся бы. Но сейчас это было бы слишком болезненно.— Она таки вытащила судью из дома, — задумчиво сказал надзиратель. Он открыл дверь шире, и теперь вся его грузная фигура стояла, как в раме. — В такую-то пору это не всякому удастся.— Совершенно с вами согласен.Надзиратель колебался.— Не знаю, право…Декер подошел к двери и положил руку ему на плечо.— У меня и в мыслях не было, что вы можете выпустить меня через задний ход без ничего, — сказал молодой человек. Колени его слегка дрожали — ему трудно было стоять, и надзирателю пришлось поддержать его. — Я с великим удовольствием отблагодарю вас за ваши хлопоты.Страж заинтересовался. Убедившись, что Декер вполне в силах устоять на ногах без поддержки, он отпустил его.— Сколько? — спросил он, сузив глаза.Пошарив в кармане, Декер выудил из него два серебряных доллара.— Этого достаточно?Надзиратель подумал о двух монетах, лежавших у него в кармане. Четырьмя долларами можно будет расплатиться по счету в таверне Вэйфэрера и получить новый кредит.— Это все, что у вас есть?Слегка наклонившись, Декер поднял руки вверх.— Поищите сами. Это лучшее, что я могу вам предложить.— Ладно, — сказал надзиратель и протянул руку.— Только после того, как вы выведете меня отсюда, — возразил Декер.Надзиратель снова заколебался, но алчность и пристрастие к спиртному одержали верх. Декер был уже на полпути к кораблю, когда до надзирателя дошло: две монеты, полученные от Декера, были его собственные.
— Декер Торн у меня больше не служит, — сказала Джонна Джеку, как только они сели в экипаж.Джек не стал спорить. Хотя он верил, что у Декера были убедительные причины, он не желал попусту тратить силы на убеждение Джонны. Если ее глаза походили на льдинки еще до того, как она переступила порог тюрьмы, то теперь они излучали ледяной холод. Джек предпочел хранить молчание.— Вам не придется сообщать ему об этом, — продолжала она. — Я это сделаю сама.Джек молча кивнул. Выглянув из окна экипажа, он увидел, что они уже приближаются к гавани, затратив на поездку всего четыре минуты. «Если Декер там, да поможет ему Господь! — подумал Джек. Затем «передумал:— Да поможет ему Господь, если его там нет!»Декер наблюдал за выгрузкой последних шести клетей из трюма, когда заметил экипаж Джонны. Она слишком быстро отыскала его, и он не питал иллюзий насчет своего будущего в «Морских перевозках Ремингтон». Когда клети были погружены на повозку, он махнул рукой возчику и замер на месте, поскольку экипаж остановился прямо перед ним.Первым из экипажа выпрыгнул Джек. Он предложил Джонне руку, которую она оставила без внимания. Вооруженная тростью и гневом, Джонна вполне хорошо справилась сама.Ночное небо было затянуто тучами. Гавань освещалась фонарями, горящими на кораблях и повозках. Фонари были и в руках у портовых рабочих. Фонари двигались в такт с прибоем, двигались вместе с повозками и рабочими. Тень и свет качались и плясали, сменяя друг друга. Декер поднял свой фонарь, и лица всех троих осветились.Джонна хотела заговорить, но все слова куда-то подевались. Мысли, что вертелись у нее в голове, невозможно было высказать вслух не только перед Джеком Куинси, но даже и Декеру Торну.Джонна утратила дар речи, а у Джека вдруг прорезался голос:— Что с вами случилось, черт возьми?Улыбка Декера была жалкой пародией на его беспечную усмешку. Правая сторона лица распухла, верхняя губа была рассечена. Но даже несмотря на такое изменение и огромный кровоподтек на лбу, в его глазах, несомненно, мелькали веселые искорки. Легким кивком головы Декер указал на ногу Джека.— Я как раз собирался задать вам такой же вопрос. Где ваш лубок?Пожав плечами, Джек указал на Джонну:— Сегодня вечером она сообщила мне, что знает о моей уловке. Я подумал, что лубок и костыль после этого уже перебор.— Уловка? — Распухший глаз Декера превратился в щелку. — Вы хотите сказать, что нога и не была сломана?Джонна шагнула вперед и взяла фонарь из рук Декера.— Ни к чему делать вид, что вы не знали этого. Садитесь в экипаж!Джек начал было защищать Декера, но тот взглянул на него и сказал, что не стоит зря беспокоиться.— Тут ничего не поделаешь, — спокойно проговорил он. — Она все равно будет думать так, как ей хочется.Услышав этот упрек, Джонна поджала губы. Не слишком приятно, когда тебя считают эгоисткой. Еще хуже, когда тебя считают злой эгоисткой. В данном случае она верила, что это неверно.— В экипаж, капитан Торн!— У меня здесь дела, — ответил он и указал на людей, стоящих позади него на пристани, на тех, кто находился на корабле и на сходнях. Он видел, что они стараются выглядеть очень занятыми и при этом ничего не пропустить из сцены, разыгрывающейся на их глазах.— Кажется, уже все выгрузили, — сказала она. — Я не вижу, чтобы люди выносили что-нибудь из трюмов.— Да, мы все выгрузили, — сказал Декер. — Но вы же знаете, что этим дело не кончается.— Конечно, нет. — Голос ее звучал довольно любезно, но эти слова не были ответом на замечание Декера. — Либо вы, капитан Торн, сядете в мой экипаж добровольно, либо, клянусь, я велю втащить вас туда.Джек взглядом подтвердил слова Джонны.— Она сделает это, и тебе с ней не справиться. Иди в карету. Я сам здесь управлюсь. — Он слегка потрепал Декера по плечу, не замечая, что молодой человек поморщился от боли. — А потом я зайду к вам посмотреть, как вы там.— В этом нет необходимости, Джек, — вмешалась Джонна. — В моем доме о нем хорошо позаботятся. — И, не обращая внимания на явное удивление Джека и высоко поднятые брови Декера, она стукнула тростью о землю и указала на экипаж:— Садитесь, капитан Торн.Декер сел. Он отодвинулся в угол, уверенный, что Джонна сядет напротив, но вместо этого она села рядом с ним и, когда карета тронулась, поддержала его.— Мне сказали, что вы с кем-то подрались, — начала она. — Судя по вашему виду, меня информировали неверно.— Нет, все правильно.— А я не сказала, что это не так. Я сказала, что меня неверно информировали. Я все-таки не так наивна, капитан. Подраться могут двое. Один человек не смог бы вас так отделать. Вы побывали в настоящем сражении.Декер прислонился головой к кожаной спинке и закрыл глаза.— Может быть, я просто не сумел защититься как следует.— А вот в это я не верю! — Она на минуту задумалась. — Разве что вас кто-то держал?Он медленно открыл глаза и изумленно взглянул на нее. Глаза Джонны расширились.— Именно это и произошло, не так ли? Вас кто-то держал.— Почти.— Тогда почему же задержали вас?— Вероятно, потому, что я был один, когда появилась полиция.— Судья сказал мне, что вы были зачинщиком.— Это может быть еще одной причиной, — сухо ответил он. Его насмешливое спокойствие смущало Джонну.— Вы всегда отделываетесь ироническим замечанием? — спросила она.— Не всегда. — Голос его опять стал серьезен, и она насторожилась. — Почему вы не рассказали мне о возчике?Переход был настолько неожиданным, что Джонна растерялась.— О каком возчике? О чем вы?..Декер поднял вверх палец. Это было единственное движение, которое не причиняло ему сильной боли. Этого оказалось достаточным, чтобы привлечь внимание Джонны и заставить ее замолчать.— О том дне, когда вы повредили себе лодыжку на пристани, — пояснил он. — Почему вы не рассказали мне, что это не был несчастный случай?Джонна напряглась и поняла, что он заметил ее реакцию. Декер слегка сжал ее руку, словно не давая ей отпрянуть. Однако не сила, а его состояние удержало Джонну от этого шага.— Это был несчастный случай, — сказала она. — Почему я должна была назвать его по-другому?— Прежде чем уйти в Чарлстон, я поговорил с тремя людьми, и они описали этот случай несколько иначе, чем вы.— Кто дал вам право на это?Услышав этот менторский тон, Декер скривил губы.— Мне вовсе не требуется ваше разрешение, чтобы разговаривать с людьми, — напомнил он.— Если вы разговариваете обо мне, то требуется!Ее заявление вызвало противоположный эффект. Джонна полагала, что поставила его на место, а он в ответ расхохотался. Единственное, что ее немного утешило, — смех причинил ему боль.Декер исподтишка наблюдал за Джонной. Он заметил улыбку, мелькнувшую на ее губах. «Черт побери, — подумал он, — мне это нравится!» Ему нравился ее нежный, надменно вздернутый подбородок, нравились ямочки в уголках рта. Нравилось ее размеренное дыхание и то, как она спокойно сидит рядом с ним. Джонна Ремингтон была чрезвычайно красивой женщиной и не знала этого. И это нравилось Декеру больше всего.— Оставим ваше запрещение, — сказал Декер. — Факт остается фактом: я задал им кое-какие вопросы.— Зачем вы это сделали?— Потому что этот возчик должен был прийти и извиниться, а он не пришел.— Я же сказала вам, что уже уехала к тому времени, когда он справился с лошадью.— Он мог бы отыскать вас, — продолжал Декер. — Он должен был отыскать вас. В гавани всем известно, кто вы такая. Единственная причина, по которой он не явился принести вам свои извинения или осведомиться о вашем здоровье, в том, что он сделал это нарочно.Джонна молчала, а Декер, по-видимому, и не ждал ответа. Она посмотрела мимо него в окно на освещенную фонарями улицу и увидела, что они подъезжают к ее дому, а ей до сих пор еще не известно, кто его так избил и почему его арестовали.И вдруг Джонна каким-то чутьем поняла все. Она расспрашивала его о драке, а он заговорил о несчастном случае в гавани. Перемена в разговоре, как она сначала подумала, была просто продолжением одной и той же истории. Декер заговорил о том, что казалось ему более важным.Карета остановилась и покачнулась, когда кучер спрыгнул с козел, чтобы помочь им выйти.— Это произошло из-за меня, — тихо проговорила Джонна, прежде чем открылась дверца.Голос у нее был тусклый, словно она не могла решить: изумиться ей или ужаснуться. Такая неуверенность, столь несвойственная ей, заставила Декера улыбнуться.— Это была драка, — напомнил он. — И я потерпел поражение.
Среди ночи Декер проснулся. Поначалу он не мог понять, где находится. Каюта не покачивалась, и это привело его в замешательство. Постель была мягкая, пахла свежевыстиранным бельем, и лежал он, закутанный, словно кокон, в несколько теплых одеял. Окончательно понять, где он находится, помог Декеру двойной портрет, висящий над камином.Джон и Шарлотта Ремингтон смотрели друг на друга, но Декеру казалось, что они наблюдают за ним.Он сел. Тут же на другом конце комнаты послышался шорох, словно кто-то встал с кресла-качалки. Сначала женщина, освещенная сзади, показалась Декеру кем-то из служанок. И только когда она подошла к кровати, он узнал Джонну.— Вам что-нибудь нужно? — спросила она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50