— Джек сказал, что его зовут Грэм Денисон, — проговорила Джонна. Она помолчала и нерешительно продолжила, не зная, стоит ли об этом говорить:— У нас есть контракт с какими-то Денисонами из Чарлстона. Он что…— Да, — ответил Декер. — Он из этой семьи.— Но Джек никогда не видел его до сегодняшнего вечера. А мы ведем дела с этой семьей уже много лет.— Джек знает деда Грэма. И еще там есть младший брат.— Откуда ты его знаешь?Декер ответил не сразу. Сначала он посмотрел на Джека, указав глазами на дверь.— Вы не возражаете?Услышав этот более чем тонкий намек, Джек осклабился:— Если понадоблюсь, я буду поблизости.Они остались одни, и Декер взглянул на Джонну. Она задумчиво покусывала нижнюю губу.— Я встретился с ним в Чарлстоне, в доме Мишель Моро, — сказал он. — Она время от времени приглашает к себе джентльменов поиграть в карты. Грэм там частый гость.— А ты?— Просто сажусь за стол, если нужно кого-то заменить.Джонна сняла руку с его плеча и сжала в кулак.— Это ведь бордель, не так ли? Вот почему ты услал Джека! Ты понимал, что он узнает имя хозяйки и выдаст тебя.Декер попытался что-то объяснить жене, но в эту минуту дверь открылась, и показалась голова Джека.— Приехал доктор Харди.Декер кивнул и встал.— Мы поговорим об этом позже, Джонна.— Я не уверена, что мне этого очень хочется, — еле слышным голосом проговорила она.Он легко коснулся ее губ. Они были прохладные и сухие. На поцелуй она не ответила.— Не делай вид, будто тебе известно, что это значит, — сказал он, — и не делай поспешных выводов. — Он положил ладонь ей на щеку и слегка приподнял подбородок. Она достаточно уважала мужа, чтобы взглянуть на него и выслушать его слова. Если бы только она могла ему верить! — И не нужно думать обо мне самое плохое, — добавил Декер.Джонна пристально смотрела на него. Время, когда она думала о нем самое плохое, давно прошло. Она понимала, что он не слишком в это верит, и у него есть для этого основания. Ведь она ни разу не сказала ему, что ее отношение к нему изменилось, и часто своим поведением доказывала обратное. Джонна не знала, что ей думать о его посещении борделя. Она ведь знала, что в его жизни были другие женщины, хотя предпочитала не думать о них.Декер отвел руку от ее лица. Она ничего не сказала, но все же ему показалось, что он добился от нее обещания. Он очень надеялся на это.Появился доктор Харди. Джонна и Декер отошли друг от друга.Джонна отступила от кровати и отодвинула стул, освобождая место для врача. Пока тот осматривал пациента, появилась Аманда с горячей водой, полотенцем и бинтами. Джонна взяла у нее таз и велела Аманде положить все на стул. Девушка неуверенно топталась у камина, и Джонна выпроводила ее из комнаты. Чем меньше людей будет знать о ране Грэма, тем лучше.За время своей практики доктор Харди не часто имел дело с пулевыми ранениями. Он больше разбирался в подагре, инфлюэнце и вывихах. Он лечил мигрени, лихорадки и желудочные болезни. Его пациенты чаще проваливались под лед на реке Чарлз, чем получали кусок свинца в грудь.Харди перевернул Грэма, чтобы рассмотреть выходное отверстие. Оно было окружено воспаленной кожей, запекшейся кровью и обрывками ткани. Врач удовлетворенно кивнул. Ему не нужно было отыскивать пулю, она прошла навылет. Вряд ли этот пациент вынес бы еще и ковыряние в своем теле.Врач перевел взгляд с Джонны на Декера:— Кто из вас может мне помочь?— Я, — произнесли они одновременно, и по голосам было понятно, что ни один из них не отступит.— Прекрасно, — ответил Харди, — работа найдется для двоих. Джонна, подайте сюда воды. Декер, держите ноги на тот случай, если он начнет вырываться.Все трое молча работали не менее получаса. Рану нужно было тщательно промыть и зашить. В ней врач обнаружил кусочки ниток от рубашки, в которую был одет Грэм, когда в него стреляли. Харди извлек их при помощи щипчиков. И хотя делал он это очень осторожно, снова началось кровотечение. После того как рану зашили, врач протер ее спиртом, потом Джонна помогла ему перевязать Грэма чистыми бинтами.— Ему нужен отдых, — торжественно объявил Харди, собирая свои инструменты. — Жизненно важные органы не задеты. Он уже шел на поправку, но потом его состояние ухудшилось. Судя по кровоподтекам, его сильно ударили по ране. Может быть, дубинкой, может быть, просто кулаком, но лучшего места для удара не придумаешь. Давайте ему побольше пить. И, если попросит, можете покормить. Я заеду через несколько дней, если ничего не случится раньше.Джонна кивнула, показывая, что она все запомнила.— Спасибо, доктор Харди. Я очень высоко ценю внимание, которое вы уделили этому пациенту.— Вы еще получите от меня счет, — добродушно отозвался тот. Улыбнувшись, Джонна мягко добавила:— Я также высоко оценила бы ваше молчание. Если кто-нибудь обратил внимание на ваше посещение моего дома, лучше скажите, что вас вызывали ко мне.— Да зачем же кому-то интересоваться такими вещами? — удивился врач. — И зачем мне что-то объяснять? Но все равно, будьте уверены, я никому ничего не скажу. — Он раскрыл саквояж из черной кожи и, достав оттуда маленький пузырек янтарного цвета, протянул Джонне. — Это тонизирующее средство. Принимайте его по утрам, когда пьете чай.Джонна посмотрела на пузырек. Этикетка гласила, что всего одна ложка ежедневно снимет головную боль, зубную боль, тошноту, запор, усталость, мышечные судороги и бессонницу.— Но у меня ничего этого нет, — сказала Джонна. Декер усмехнулся:— Я думаю, доктор имел в виду, что тебя надобно лечить, раз ты предложила объяснить его визит своим плохим самочувствием.— Вот как! — Она подняла глаза и увидела, что доктор Харди и ее муж обменялись довольными, снисходительными взглядами. Она раздраженно сжала губы. Не совсем уж она дурочка.— Благодарю вас, доктор Харди, — проговорила она, отпуская врача. — Джек вас проводит.— Какая же ты колючка, а? — сказал Декер, когда врач ушел. — Не извиняйся. Это одно из твоих восхитительных качеств.Джонна ничего не могла с собой поделать и снова выпустила коготки:— А я и не собираюсь извиняться.Декер внезапно поцеловал ее.— Это за что?— За твою очаровательную ямочку в уголке рта.Джонна еще сильнее сжала губы, отчего ямочка стала глубже. Опять она легко попалась на его удочку! И ее раздражение усилилось. Декер молча улыбался, глядя на нее. Джонна подумала, что даже притворно сердиться на него — пустое занятие. Она поставила пузырек с тоником на ночной столик.— Ты побудешь с ним? — спросила она Декера. Декер сразу же стал серьезен.— Немного побуду, — сказал он. — Ты можешь договориться с миссис Девис, чтобы при нем постоянно кто-то находился?— Конечно. Я сделаю это сейчас же. И еще мне нужно поговорить с Джеком.— Ладно.Джонна смотрела, как он повернулся к кровати. Все его внимание теперь было устремлено на лежащего там человека. «Что удерживает Декера здесь? — спросила себя Джонна. — Дружба? Человеколюбие?» И она неслышно вышла из комнаты.Декер вернулся в свою комнату уже после полуночи. Джонна сидела в постели с книгой в руках. Она закрыла книгу и отложила в сторону. Декер подошел к ней. Она подставила ему лицо для поцелуя. Открывая дверь в спальню, Декер не знал, что его ждет. Может быть, Джонна ушла к себе и спит в своей постели, и ему в полной мере придется наслаждаться одиночеством.— Как он? — спокойно спросила Джонна. Декер начал приготовляться ко сну. Расстегнул куртку, бросил ее на стул.— Он, кажется, нормально уснул. Когда я оставил его с Амандой, дышал он уже легче.Он ушел в туалетную комнату.— А ты знал, что он ранен?— Нет. Я думал, что он болен, а не ранен. Я не знал, что это пулевое ранение, пока у него не распахнулась куртка.— Значит, он ничего не сказал тебе об этом?— Ничего. — Декер разделся, быстро умылся холодной водой над тазом и вернулся к Джонне.
Джонна протянула руку к лампе, стоящей на ночном столике, чтобы привернуть фитиль. Но, заметив, что Декер не подходит к ней, помедлила и оглянулась. Декер стоял и молчал, не сводя глаз с маленького столика.— Что случилось? — спросила Джонна. На столе ничего не было, кроме медной лампы и фарфоровой статуэтки. Ни один из этих предметов не мог привлечь к себе такого пристального внимания Декера.— Здесь на столе лежали кое-какие бумаги, — сказал Декер, подходя к столику. — Ты их не читала?— В таком случае я положила бы их обратно. — Джонна наклонила голову, чтобы посмотреть, не упали ли бумаги под кровать. Бумаг там не было.Декер все еще стоял у стола, задумчиво постукивая пальцами по лакированной поверхности. Не взял ли он сам их отсюда? Может быть, отнес их в библиотеку? Он попытался вспомнить, не захватил ли бумаги, похищенные у Шеридана, вместе с набросками для «Охотницы». Бумаги могли оказаться на корабле;Голос Джонны донесся до него словно издалека. Стряхнув задумчивость, Декер посмотрел на жену:— Ты что-то сказала?— Я спросила, что это за бумаги. Судя по твоему виду, это что-то важное. Ты их не унес утром в гавань?— У меня в кармане были кое-какие наброски, — сказал Декер. — Я, наверное, положил все вместе. — Он вспомнил, что как раз читал их в этой комнате вечером, когда к нему пришла Джонна. А утром, до того как он успел взглянуть на них еще раз, в комнату вошла Рейчел. Может быть, он, не подумав, просто взял их с собой в спешке, когда уходил? Чем больше он размышлял об этом, тем вероятнее ему казалось, что так и было. Рейчел бумаги, конечно же, ни к чему, как и всем остальным в этом доме. Сколько слуг Джонны вообще умеют читать?Декер провел рукой по волосам. Лоб его немного разгладился.— Они, наверное, на корабле, — решил он. — Завтра утром я их найду.Джонна приподняла одеяло, и он лег. С запозданием она поняла, что даже не поинтересовалась, что это за бумаги и насколько они важны. Она вытянулась рядом с мужем, потерлась ступнями о его ноги, чтобы согреться. Ее совершенно не встревожило, что она не получила ответа на свои вопросы. Она потянулась, чтобы погасить лампу. Рука Декера обняла ее за талию.— Мне очень жаль мистера Денисона, — прошептала Джонна.— Мне тоже, — Декер помолчал. — Спасибо, что ты оставила его в доме, Джонна. Это великодушный поступок. Ей хотелось бы, чтобы он высказал это иначе.— Ты говоришь так, будто это было только мое решение.— А разве это не так?— Нет. То есть я не хочу, чтобы это было так… ни сейчас, ни в будущем. Это ведь и твой дом тоже. — Этого она еще ни разу не говорила, подумала Джонна. Может быть, он чувствует себя здесь таким же гостем, как Грэм Денисон. — Я хочу, чтобы это был твой дом.Декер молчал. Говорить он не мог. Сплетя свои пальцы с его пальцами, она нежно сжала его руку и придвинулась к нему. В комнате царила тишина, как в исповедальне.— Я никогда не любила твоего брата, — начала Джонна. — То есть не любила в том смысле, как ты думаешь. Он был моим хорошим другом и наставником. Одно время я думала, что он, может быть, любит меня, но это было только мое воображение. Мне тогда было шестнадцать лет, и я только что перестала носить годичный траур по отцу. В первые полгода после его смерти я просто оцепенела от горя. Папа давно уже готовил меня к тому, чтобы я смогла взять на себя управление компанией. Но когда это случилось, я была еще слишком молода. Возможно, если бы вместо меня у папы был сын… — Голос ее дрогнул. Она не сразу смогла заговорить. — В первые годы меня вели за руку Колин и Джек. Иногда — в переносном смысле, иногда — буквально. Наверное, это закономерно, что я приняла хорошее отношение Колина за влюбленность! Это было просто-напросто тщеславие девчонки. О Джеке я никогда так не думала.Джонна почувствовала, как Декер провел пальцем по ее руке. В комнате было достаточно светло, чтобы она увидела его пристальный взгляд, устремленный на нее. Он весь превратился в слух.— Когда Колин опять ушел в море, я была разочарована, но не удивлена. Перед ним всегда стояла задача найти тебя и Грейдона. Не мог же он сделать это, сидя в бостонской гавани!..— Но Колин любит тебя, — сказал Декер. Улыбка ее была ласковой и немного мечтательной.— Я знаю. И знаю, что это за любовь. Я к нему чувствую то же самое. Так брат любит сестру. Или друг любит друга. Или ученик — учителя. Я очень боялась увидеться с ним в Роузфилде. Мы так долго не виделись, а лишь переписывались. А вдруг я ошиблась в своих чувствах? Или в его? Ведь у него появился брат — ты, Декер. И я не знала, есть ли в его сердце место для меня.— Ты ревновала, — тихо, медленно проговорил Декер; в его голосе звучало что-то похожее на удивление. — Его ко мне.— Я… ревновала. — Ей нелегко далось это признание, но это была правда. — Я знаю, ты считал, что моя привязанность к Колину более глубокая, знала, что ты не вполне доверяешь Колину. Я играла на этой неуверенности, даже поняв, что между мной и Колином ничего не изменилось.— Ты немного заигралась?Джонна задумалась:— Отчасти это так.Декер ничего не сказал на это. Он молча ждал, хотя особенных надежд не испытывал. Либо она скажет, либо — нет.Горло у Джонны сжалось, во рту пересохло. Когда она заговорила, голос ее прозвучал хрипло.— Я заставила тебя поверить в некоторые вещи, которых на самом деле и не было, — сказала она. — Об «Охотнице». Я никогда не думала о том, чтобы отдать ее Колину. Она построена вовсе не для него.— Но ты внушила мне, что это так.— Я ведь просто не отрицала этого, правда? — Потом ее лицо стало серьезным. — Ты первый сказал об этом, мне такое и в голову не приходило. Дальше я только поддакивала. Я и представить себе не могла, что ты станешь торопиться с нашим браком, чтобы ни «Охотница», ни я не достались Колину.— Мне показалось, вчера ночью ты почувствовала, что я женился на тебе по любви.— Ну… да, — неуверенно протянула Джонна. — Но тогда-то я этого не знала. Я и теперь в этом не уверена. Ты ведь мне этого не говорил!..Он и сейчас не сказал ничего.— Ты подарила мне «Охотницу».— Да, — прошептала она.Он пододвинул голову ближе к ней. Она почувствовала на щеке его теплое дыхание.— Несмотря на то, что построила этот корабль для кого-то другого?..— Да.Декер опять подождал. Он не знал, что она ответит на его немой вопрос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50