В ответ он громко расхохотался, и мы все принялись за весьма приятный на вкус суп с цыпленком.
На следующее утро Адриан собирался выехать в Лондон вместе с лейтенантом Стейплом.
— Я не хочу, чтобы Стейпл всю дорогу до Лондона скакал верхом, — сказал он мне еще перед обедом. — Поэтому я возьму двухколесной парный экипаж и буду править, а лейтенант сможет присоединиться ко мне.
Я согласилась, что явно утомленному дорогой от столицы до Грейстоун-Эбби молодому человеку не следует вторично проделывать тот же путь верхом. Затем я спросила Адриана, известно ли ему, сколько времени он пробудет в Лондоне. Он ргветил отрицательно, но пообещал, что как только это станет ему известно, он мне тут же об этом сообщит. При этом мой муж ни словом не обмолвился относительно того, как он намерен провести предстоящую ночь.
Прихлебывая лимонад, который на этот раз предпочла вину, я ела и слушала, как мужчины обсуждают проблемы, стоящие перед страной, и время от времени, когда кто-нибудь бросал на меня взгляд, вставляла в общую беседу собственные комментарии. Над нашими головами в огромной, размером со старый дубовый стол, люстре горели свечи. Огонь в камине уютно потрескивал, пожирая поленья. Бесшумно ступая по мягкому ковру, в комнату входили и выходили лакеи. Снаружи по стеклам окон с приглушенным шумом барабанили капли дождя.
— На улице ливень, — сказала я.
Мужчины замолчали и прислушались.
— Если дождь не прекратится до завтра, мы поедем в фаэтоне, — сказал Адриан, обращаясь к лейтенанту Стейплу.
На секунду потрескивание огня в камине заглушило звук стучащих о стекло капель, однако в следующий момент шум дождя стал еще сильнее. Отказавшись от десерта, я сказала, глядя на Адриана:
— Пойду пожелаю спокойной ночи Пэдди.
Адриан кивнул. Я встала из-за стола, и трое мужчин словно по команде также поднялись на ноги в знак уважения ко мне.
Пэдди я нашла в комнате экономки, где он пил чай в компании миссис Пиппен и Уолтерса. При виде меня все трое тоже встали.
— Я просто пришла пожелать Пэдди спокойной ночи, — сказала я. — Сядьте, пожалуйста.
Старый конюх пересек комнату и крепко обнял меня.
— Не стоило утруждать себя, малышка, — сказал он.
— Мне это вовсе не трудно.
Пэдди бросил на меня острый, проницательный взгляд.
— Завтра утром, прежде чем уехать, я обязательно с вами повидаюсь.
При мысли о том, что завтра утром уедут и Адриан, Пэдди, меня на какую-то секунду охватило отчаяние, но я сумела преодолеть его и выдавила из себя улыбку.
— Спи как следует, — сказала я, обращаясь к своему старому другу. — Спокойной ночи, миссис Пиппен. Спокойной ночи, Уолтерс.
— Спокойной ночи, миледи, — хором ответили все трое, продолжая стоять.
Я кивнула и отправилась в свою комнату. Там меня уже ждала Люси, чтобы помочь раздеться. «Надо будет спросить Адриана, не забыл ли он послать кого-нибудь в Чарлвуд-Корт за Роуз», — подумала я. Вдруг мне пришло в голову, что, возможно, пройдут недели, а то и месяцы, прежде чем я снова увижу супруга. Затем в мозгу у меня вспыхнула назойливая мысль о том, что, наверное, я не увижу его и сегодня ночью, поскольку он наверняка предпочтет беседовать с лейтенантом Стейплом, нежели заниматься любовью с женой, к которой он не испытывает никаких чувств.
Предаваясь подобным горьким размышлениям, я с помощью Люси сняла с себя одежду и облачилась в ночную рубашку, после чего легла в постель и, отпустив горничную, взяла в руки книгу «Благосостояние государств», которую я перечитывала второй раз (после первого прочтения мне показалось, что в этом труде Адама Смита содержатся некие действительно важные мысли, которые я сразу не смогла полностью усвоить).
Скользя глазами по строчкам, я перелистывала страницы, но на самом деле не читала, а напряженно прислушивалась к звукам, доносящимся из-за двери, соединяющей наши с Адрианом спальни. Люси опустила портьеры, однако я отчетливо слышала, как дождь продолжает барабанить в окно.
Я уже как минимум четвертый раз перечитывала одну и ту же страницу, когда мой слух вдруг уловил доносящиеся из соседней комнаты приглушенные голоса. Адриан, насколько я могла понять, говорил что-то своему камердинеру. Сердце мое трепыхалось, словно подстреленная птица, книга задрожала в руках. Я снова вперилась в раскрытую страницу, но буквы расплывались у меня перед глазами. Тем не менее я продолжала делать вид, что читаю, хотя мысли мои были как нельзя более далеки от экономической теории Адама Смита. «Он придет, — твердила я самой себе, — он должен прийти».
И он в самом деле пришел. Услышав звук открывающейся двери, я подняла взгляд и увидела Адриана, облаченного в халат.
— Если ты не в настроении, Кейт, я могу уйти, — сказал он.
— Не уходи, — сказала я.
Он подошел к кровати. Я закрыла книгу и положила ее на тумбочку, надеясь, что Адриан не заметит, как дрожат мои руки. Присев на краешек постели, он посмотрел на меня и сказал:
— У меня плохие новости.
— Плохие? — озадаченно переспросила я.
— Как раз перед обедом вернулся конюх, которого я посылал в Чарлвуд-Корт. Кейт, похоже, той девушки, которую ты хотела сделать своей камеристкой, нет в живых.
Я была поражена: то, что сказал Адриан, было для меня полной неожиданностью.
— Нет в живых? — переспросила я и нахмурилась. — Что с ней произошло?
— Она была беременна, попыталась избавиться от ребенка и истекла кровью, — мрачно сказал Адриан.
— О Боже! — воскликнула я и, прижав к губам сжатый кулак, вцепилась в него зубами.
— Мне очень жаль, дорогая. История, что и говорить, невеселая.
Я изо всех сил ударила кулаком по матрацу, потом еще pas и еще.
— Черт побери, Адриан! Черт побери! Черт побери!
Адриан накрыл своей огромной рукой мою кисть, удерживая меня от истерики. Несколько раз глубоко вздохнув, чтобы успокоился, я рассказала ему о том, как однажды видела Роуз выходящей из дядиной спальни. Адриан внимательно выслушал меня. К тому времени, когда я закончила, губы у него стали совсем белые.
— Чарлвуд никогда не знал, что такое честь, — сказал он каким-то прерывающимся, придушенным голосом.
Должна сказать, что среди мужчин, с которыми мне доводилось сталкиваться в жизни, мой муж был одним из немногих, в чьих устах слово «честь» действительно что-то значило.
— Гарри рассказывал мне, что мой дядя когда-то пытался тайком увезти твою сестру, — прошептала я.
— Да, это так, — все тем же нервным голосом подтвердил Адриан. — Чарлвуд-Корт находится всего милях в десяти отсюда, и в то лето, когда Каролине исполнилось шестнадцать, Мартин, вернувшись из Оксфорда, уговорил ее тайно встретиться с ним. Сестра моя не была счастлива под крышей родного дома, и потому Чарлвуду не составило труда влюбить ее в себя. В конце концов он предпринял попытку ее увезти.
Рассказывая об этом, Адриан продолжал смотреть на свою руку, лежащую поверх моей на синем шерстяном одеяле.
— Гарри сказал, что это ты помешал моему дяде осуществить его план, — сказала я все тем же шепотам.
— Да. Я никогда не доверил бы судьбу и счастье своей сестры такому человеку, как Чарлвуд. — Оторвав мою руку от одеяла, Адриан повернул ее тыльной стороной книзу и поцеловал мою ладонь. Глаза его встретились с моими. — Твой страх перед ним был вполне оправдан, дорогая. Но теперь ты со мной. Значит, ты в безопасности…
Я почувствовала, как его губы целуют мой живот, спускаясь все ниже и ниже. Затем я ощутила их на моем запястье, где они чуть задержались — наверное, Адриан почувствовал моя бешеный пульс. Потрогав пальцем кружевную оборку, украшавшую рукав моей ночной рубашки, он сказал:
— Эта штука здорово мешает.
— Тогда мне, пожалуй, лучше ее снять.
Адриан издал удовлетворенное ворчание, а пальцы его тут же принялись расстегивать первую из трех жемчужных пуговск у меня на шее. Сняв с меня рубашку через голову, он швырнул ее на пол, а затем встал, чтобы снять свой халат. Лампа на прикроватной тумбочке все еще горела, и в ее свете я отчетливо различила на правой стороне грудной клетки мужа вздутый красный шрам. Я вспомнила о ранении, которое он получил в битве при Ватерлоо, и, когда он снова подошел к постели, я наклонилась и осторожно провела по рубцу сначала указательным пальцем, а потом губами, покрывая его нежными поцелуями.
— Кейт, — прошептал Адриан, и я, откинувшись на постели, протянула к нему руки. — На этот раз все будет лучше, клянусь тебе, — тихонько сказал он мне на ухо. Потом он поцеловал меня в ухо, в висок, в щеку и, наконец, добрался до моих губ.
Всю меня словно обдало тяжелой горячей волной, и я широко раскрыла рот, ловя его поцелуи. Одна его рука ласкала мои груди и, когда соски мои набухли и затвердели, двинулась ниже — к животу и бедрам. Он снова поцеловал меня, и я содрогнулась, чувствуя, как рука его продолжает продвигаться вниз. В камине по-прежнему потрескивал огонь, по оконному стеклу хлестали струи дождя, и под эти умиротворяющие звуки я полностью отдалась сжигавшему меня желанию.
Ласки Адриана доставляли мне огромное удовольствие, все, что мы делали, казалось удивительно естественным, но, когда он приготовился войти в меня, тело мое сжалось от воспоминания о жгучей боли, испытанной предыдущей ночью.
— Расслабься, милая, — пробормотал Адриан. — Не бойся, больно тебе не будет.
Я попыталась последовать его совету и, закрыв глаза, расслабила мускулы и совсем перестала двигаться, чтобы ему было легче проникнуть в мое тело. Он входил в меня глубже и глубже, медленно и осторожно, но я не чувствовала никакой боли, лишь давление внизу живота. Наконец я осторожно выдохнула и взглянула в его напряженное лицо.
— Все в порядке? — спросил он. Я кивнула и, подняв ноги, охватила ими его талию. Шум дождя за окном усилился. Адриан сделал мощное движение тазом, потом еще и еще. Мощные волны наслаждения накатывались на меня, словно океанские валы, и все тело трепетало под их могучими ударами. Удовольствие, которое я испытывала, было настолько сильным, настолько полным, что я не смогла сдержать крик, рвущийся из моей груди.
Лишь много позже, когда мы с Адрианом обнявшись неподвижно лежали в кровати, в сердце моем возник страх. Чувства, которые я испытывала к мужчине, на плече которого покоилась моя голова, были слишком сильны и глубоки, и это представляло опасность для нас обоих.
Он заснул, все еще обнимая меня, и я лежала тихонько, не шевелясь, чтобы его не будить. Кожа Адриана под моей щекой была нежной и теплой, грудь его размеренно поднималась и опускалась, но даже это успокаивающее зрелище не могло отвлечь меня от невеселых размышлений.
«Я люблю его, но мне не следует заблуждаться, думая, что и он любит меня». Эта горькая мысль больно терзала душу, не давая заснуть в ту дождливую, ненастную ночь.
«Теперь ты со мной, а со мной ты в безопасности». Эту фразу Адриан сказал совершенно искренне. Мой муж чувствовал инстинктивную потребность защищать тех, кто слабее его. Когда-то он защищал младшего брата и сестру от гнева отца. Он женился на мне, видя, что я испытываю неодолимый страх перед моим дядей. Даже то, что происходило между нами в постели, было проявлением этого инстинктивного желания защитить, которое было частью его природы.
Да, с ним я была в безопасности. Вопрос, однако, состоял в другом: в безопасности ли Адриан со мной?
Угроза таилась в той страсти, которую я испытывала к нему, в моем желании обладать им безраздельно. Я знала, что стоит мне дать волю этим чувствам, и они погубят и его, и меня.
Прежде чем заснуть, Адриан задул лампу, стоящую на тумбочке, поэтому в комнате было темно. Шли часы, а я все лежала без сна, прислушиваясь к дыханию мужа, к звукам дождя и ветра за окном и к той гораздо более сильной буре, которая бушевала в моем сердце. К тому моменту, когда перед самым рассветом дождь наконец кончился, я приняла твердое решение по поводу того, что мне следует делать.
Я не могла взваливать на плечи Адриана свою любовь, которой он не добивался и которая была ему не нужна. Поэтому я должна была скрывать свои чувства к нему, чтобы не стеснять его свободы.
В отчаянии я подумала о том, что мне было бы гораздо легче сделать это, если бы я была его экономкой, а не женой.
Глава 12
Рано утром Адриан отбыл вместе с лейтенантом Стейплом. Я проводила его со спокойной улыбкой. Вскоре уехал и Пэдди, пообещав дать мне знать, как только у него появится какая-либо информация.
После их отъезда я почувствовала себя очень одинокой и, чтобы хоть как-то отвлечься от грустных мыслей, отправилась на конюшню, чтобы немного потренировать Эвклида. Гарри пошел со мной и вместе с несколькими конюхами наблюдал за тем, как жеребец, послушный моей руке, проделывал замечательные повороты и пируэты. При этом, сидя в седле, я совершенно точно знала, что они будут удаваться ему еще лучше, когда он заматереет и станет еще сильнее. Эвклид в самом деле был великолепным животным.
Закончив разминать Эвклида, я оседлала Эльзу, и мы с Гарри поехали прокатиться. Гарри решил устроить мне что-то вроде экскурсии по имению. Во время прогулки я довольно подробно рассказала ему о разговоре с Пэдди.
— Он отправился в Ирландию, чтобы попытаться что-нибудь разузнать там, — подытожила я.
— М-мм. — Гарри приподнял бровь. — А Адриан об этом знает, Кейт?
— Нет, — ответила я, устремив взгляд между ушей Эльзы на дорогу. — У меня не было времени ему об этом сказать.
Гарри снова хмыкнул. Даже не поворачивая головы, я почувствовала, что он сверлит меня глазами. Вместо того чтобы встретить его взгляд, я уставилась в голубое небо над головой. Оно было такого бирюзового цвета, а воздух так чист и прозрачен, что казалось, будто буря, бушевавшая всю ночь, смыла со всего окружающего пейзажа последние признаки зимы. Глубоко вдохнув, я окинула взглядом лежащие вокруг по-зимнему голые поля.
— Еще несколько дней такой погоды, и фермеры начнут готовить к пахоте плуги, — сказал Гарри.
Я никогда не жила в одном месте достаточно долго, чтобы хоть раз увидеть своими глазами полный цикл сельскохозяйственных работ, и потому с неподдельным интересом принялась расспрашивать Гарри о том, какие культуры выращивают на территории Грейстоун-Эбби.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49