Бак, возившийся у костра, на огне которого накалялись железные клейма, поднял наконец глаза и увидел подъехавшего к нему Кэла. Выпрямившись, он окинул сына колючим взглядом. Кэл спешился.– Я же сказал, что тебе нечего здесь делать, – нахмурившись, бросил Бак.Однако Кэл был готов к неласковому приему. Ни один мускул не дрогнул на его лице.– Я хочу поговорить с тобой, папа, – спокойно сказал он.– Мне не о чем говорить с тобой.– Нам надо кое-что обсудить.– Я с тобой уже обсудил все, что хотел.– Хорошо, в таком случае просто выслушай меня. – Вглядевшись в лицо отца, Кэл припомнил счастливые минуты детства. Когда-то глаза Бака излучали тепло. Но теперь он холодно смотрел на сына, а его губы кривились в презрительной усмешке. Сердце Кэла сжалось от боли, и все же, взяв себя в руки, он промолвил: – Ты наверняка слышал, что несколько дней назад мы с ковбоями, работающими в «Скалистом Западе», перегоняли скот к железной дороге и во время этой поездки на нас напали воры.Кэл замолчал, ожидая, что скажет отец, но тот не проронил ни слова.– До тебя, наверное, – продолжал он, – доходили слухи о том, какие беды обрушились на ранчо «Скалистый Запад» с тех пор, как я устроился туда на работу? В городе много говорят об этом совпадении, и мне кажется, что в этих догадках есть доля истины.Выражение лица Бака оставалось таким же суровым.– А что особенного говорят люди? – процедил он сквозь зубы. – Я слышал лишь, что они считают тебя героем. Еще бы! Ведь ты расправился с целой шайкой воров, уложив четырех из них на месте. Прежде это никому не удавалось.– Какой я герой… – сказал Кэл, махнув рукой.– Можешь не убеждать меня в том, что люди заблуждаются на твой счет. Я сам это знаю.– Я пришел поговорить не об этом, отец, – вздохнув, произнес Кэл. – Я хотел задать тебе один вопрос. Скажи, это ты послал мне письмо, где упоминалась Бонни?Лицо Бака побагровело от гнева.– Я запретил тебе произносить имя сестры! – взревел он.– И все же кто-то позвал меня сюда.– Повторяю, я не писал тебе никаких писем, – отрезал Бак.– Если его написал не ты, то кто же? – начиная злиться, спросил Кэл.– Откуда я знаю?– Это письмо заставило меня приехать сюда, а теперь кто-то пытается выжить меня из родных мест. Кто и зачем это делает, отец?– Я не вижу в твоем вопросе никакого смысла.– Скажи, Селеста хочет, чтобы я уехал отсюда? – резко спросил Кэл.– Так вот к чему ты клонишь! – придя в ярость, воскликнул Бак. – Мне на мгновение показалось, что ты приехал, чтобы помириться со мной. Но я ошибся, черт побери! Селеста, как всегда, оказалась права!– Что ты хочешь этим сказать? – насторожился Кэл.– Она говорит, что ты ревнуешь меня к ней!– Что за чушь!– Селеста считает, что ты надеялся, вернувшись, снова занять прежнее место в доме, но обнаружил, что обстановка за время твоего отсутствия изменилась. Твое место в сердце отца заняла его новая жена, и поэтому ты возненавидел ее. Тебе хочется, чтобы я прогнал Селесту!– Все это глупые выдумки.– Селеста думает иначе.– Послушай, папа…Бак с угрожающим видом стал надвигаться на Кэла.– Заруби себе на носу, – едва сдерживая гнев, сказал он, – Селеста – это самое дорогое, что у меня есть. Она прекрасная, великодушная, искренняя женщина. Она вышла за меня замуж, хотя я был ей не парой. Но Селеста не обращает внимания на условности. Она понимает меня, как никто другой. Она готова сделать для меня все, что угодно, и я тоже способен ради нее на все.– Папа, я хочу, чтобы ты выслушал меня…– Нет, это ты должен выслушать меня! Запомни, я говорю с тобой в последний раз. Не пытайся вбить клин между мной и Селестой. У тебя ничего не выйдет! Я люблю ее, ты понимаешь это? А она любит меня. И мы всегда будем вместе.– Но, отец…– Убирайся отсюда! Ты бежал из «Техасской звезды» одиннадцать лет назад, и теперь тебе тут нет места! Прочь с моих глаз!Однако Кэл, сжав кулаки, даже не пошевелился.– Ты меня слышал?! – взревел Бак. – И никогда больше не приезжай сюда!И он, отвернувшись от сына, снова занялся костром. Не проронив ни слова, Кэл сел на лошадь. «Возможно, отец прав, – с горечью думал он, – и я спохватился слишком поздно. Теперь ничего не исправить».На обратном пути в усадьбу Бак перебирал в памяти разговор с сыном. При воспоминании о событиях этого утра у него сжималось сердце и к горлу подкатывал комок. Он не мог забыть твердый, исполненный решимости взгляд Кэла. Другой на месте Бака гордился бы таким сыном. Бак был наслышан о том, что произошло во время поездки ковбоев с ранчо «Скалистый Запад» на железнодорожную станцию. Побывавший в городе Рэнди подробно рассказал обо всем своему боссу. Бак в глубине души был доволен тем, как вел себя Кэл. И когда он сегодня увидел своего сына возле загона, у Бака дрогнуло сердце. Кэл был удивительно похож на Эмму. Он унаследовал от нее глаза и мимику. У Эммы точно так же, как у него, подрагивал уголок губ, когда она сердилась или волновалась.Сердце Бака готово было растаять, но тут Кэл заговорил и этим все испортил. Зачем он снова упомянул имя сестры? Бак не мог этого стерпеть!Неужели Кэлу кто-то действительно послал письмо с напоминанием о Бонни? Бак не хотел верить, что это правда. Он вообще избегал мыслей о прошлом. У Бака и без того было множество забот. Он пытался выбросить из головы намеки Кэла на то, о чем судачили горожане. Да, в самом деле, беды обрушились на ранчо «Скалистый Запад» именно после того, как там появился старший сын Бака. Но это еще ни о чем не говорило. Бак считал, что Кэл наговаривает на Селесту, старается очернить ее. Но он сам считал свою жену любящей заботливой женщиной и не сомневался в том, что она желает ему только добра. Селеста жила ради него, и он готов был носить ее на руках.Нет, Бак никогда не пойдет против своей жены, как бы ни старался Кэл бросить на нее тень. Бак был слишком многим обязан Селесте.Когда в поле его зрения наконец появилась усадьба ранчо, Бак вздохнул с облегчением. Разговор с Кэлом выбил его из привычной колеи. И когда его сын уехал, все начало валиться у него из рук. Приказав ковбоям, чтобы они продолжали клеймить телят, Бак поскакал домой, несмотря на ранний час.Въехав во двор, Бак нахмурился. У коновязи стояла оседланная лошадь Селесты. Судя по тому, что животное было взмылено, его жена только что откуда-то спешно вернулась. Странно… Она не говорила Баку, что собирается куда-то ехать. У Бака тревожно сжалось сердце. Неужели стряслась какая-то беда?– Какая же ты глупая, Селеста! – в сердцах воскликнула Маделейн. – Ты не должна была позволять этому мужлану оставлять следы на твоем теле!Селеста взглянула на свою нагую грудь. На ее белоснежной коже остались следы от укусов Дерека. Она нахмурилась, чувствуя, что возбуждается даже от этого зрелища. Селеста после свидания с любовником вернулась домой разбитая и обессиленная, но сейчас она снова воспрянула духом.Оглядев себя внимательно, она заметила, что синяки от зубов Дерека видны на ее животе и бедрах.– Ну и дура же ты! – качая головой, продолжала Маделейн. – Как ты теперь скроешь все это от мужа?– Успокойся, Маделейн! – небрежным тоном ответила Селеста, осторожно проводя влажной губкой по своей коже. – Я найду предлог, чтобы мой муж пока не прикасался ко мне. Он…Селеста внезапно замерла, услышав стук копыт. Кто-то приближался к усадьбе ранчо.– Это не Бак! – воскликнула она, взглянув на темнокожую служанку. – Он не мог так рано вернуться с пастбища. Или, может быть, ты опять без моего ведома подсыпала ему что-то в еду?– Нет, я ничего не подсыпала, – возразила Маделейн. На веранде раздались шаги, и служанка, узнав по ним Бака, бросила своей госпоже халат.– Прикройся! – приказала она. – И притворись, что больна!Едва Селеста успела надеть халат, как Бак уже появился на пороге ее спальни. Верная Маделейн преградила ему путь.– Ваша супруга плохо себя чувствует, – заявила она. – Она только что помылась и собирается лечь поспать.– Она заболела? – озабоченно спросил Бак и попытался войти в спальню, но Маделейн не собиралась уступать ему дорогу.– Селеста хочет спать, – твердым тоном заявила она.– Уйди с дороги, Маделейн! – нахмурившись, приказал Бак.– Селеста нездорова, – продолжала негритянка, не желая пропускать его.– Пусть мой муж войдет, – слабым голосом промолвила Селеста. – Я всегда рада видеть его. Он поднимет мне настроение, и мое самочувствие улучшится.Селеста медленно опустилась на краешек кровати, и Бак вошел в комнату.– Я так счастлива, что ты вернулся, милый, – пролепетала она, приложив ладонь ко лбу.– Что случилось, дорогая? – с беспокойством глядя на жену, спросил Бак.– Сама не знаю, – прошептала Селеста, делая вид, что ей стало еще хуже. – Мы с Маделейн возвращались из города, когда мне вдруг стало плохо.– Я вызову Мэгги.– Нет!– Но…– Это все пустяки. Через пару дней я поправлюсь, вот увидишь.– Док Мэгги с удовольствием навестит тебя.– Бак, пожалуйста… – Селеста подавила вздох. – Я просто расстроилась, именно поэтому мне стало нехорошо…– Ты расстроилась? Из-за чего?– Из-за слухов, которые ходят в городе о Кэле.– И что же это за слухи?– Люди судачат о событиях, которые произошли в округе после возвращения Кэла.– Не понимаю.– Речь идет о набегах похитителей скота.– И что именно говорят люди?Селеста ничего не ответила, закрыв лицо дрожащими руками. Бак нахмурился.– Я слушаю, Селеста, – промолвил он. – Говори все без утайки.Она всхлипнула.– Я не хочу расстраивать тебя.– Ничего, я не боюсь сплетен. Говори, что ты узнала. Селеста убрала руки от лица и взглянула на мужа влажными от слез глазами.– Люди говорят, что… – она сделала драматическую паузу и продолжала с наигранным ужасом, – что Кэл связан с ворами.– Какая глупость! Кэл застрелил четырех членов шайки!– Я лишь повторяю слухи, которые ходят в городе. Люди ссылаются на то, что до приезда Кэла никто не заставал воров на месте преступления. Вернувшись, Кэл тут же застрелил двоих преступников, а потом на пути к железной дороге расправился еще с двумя налетчиками.– Ну и что? Я не вижу причины обвинять его в связи с ворами!– Я то же самое заявила сплетникам! Но они ответили мне, что Кэл ведет двойную игру. Являясь членом шайки, он в то же время предает своих приятелей, стремясь выглядеть героем в глазах местных жителей и завоевать твое расположение.– Признайся, кто распространяет эти грязные сплетни? – недовольным тоном спросил Бак.Селеста молча отвернулась от него.– Прошу тебя, Селеста…– Не спрашивай меня, Бак, я не хочу, чтобы ты огорчался.– И все же я настаиваю на том, чтобы ты рассказала мне все до конца.– Но я не знаю, кто первый пустил этот слух! Кроме того, я уверена, что никто никогда не признается тебе, что слышал эту сплетню. Впрочем, мне тоже никто не посмел бы сказать в глаза, что твой сын – вор. Кстати, все это я узнала из разговора двух парней, болтавших у магазина. Не выдержав, я стала возражать им…– И что это были за парни?– Не знаю, я их никогда прежде не видела.– Да это наверняка были какие-то лодыри и пройдохи, – возмущенно сказа Бак. – Только они могли подхватить такую нелепую сплетню.– Так ты, Бак, не веришь, что это правда?– Конечно, не верю! – воскликнул он и, помолчав, заявил твердым тоном: – У моего сына много недостатков, но он никогда не стал бы вором. И уж тем более не убил бы четырех человек ради того, чтобы снискать мое расположение.– Ты совершенно прав, – сказала Селеста. – Надеюсь, ты не сердишься на меня зато, что я повторяю глупые слухи?– Конечно, нет, дорогая. И мне очень не хочется, чтобы ты расстраивалась из-за пустяков. Вот увидишь, я заткну рот грязным сплетникам.– Нет, Бак, я не хочу, чтобы ты вмешивался в это дело!– Но я не могу не вмешаться, Селеста. Ведь Кэл – мой сын.– Ты его плохо знаешь, Бак. С тех пор как он уехал, прошло много лет. Кэл изменился.– Он носит мою фамилию, Селеста. Это о многом говорит.– Это ни о чем не говорит! Ты не знаешь, как он жил последние годы. Кэл чужой человек для нас. Что бы он ни натворил, никто не станет обвинять тебя в этом.– Да, никто… Кроме моей совести.– Я не желаю это слышать! – закричала Селеста. Она была на грани истерики. – Ты только начал поправляться после тяжелой болезни. Я не хочу, чтобы тебе опять стало хуже!– Я прекрасно себя чувствую.– Неправда!– Селеста…– Пожалуйста, Бак… Обещай, что не будешь преследовать тех, кто распространяет эти слухи.– Прошу тебя, Селеста, ложись. Тебе необходим отдых.– Я не лягу, пока ты не дашь мне слово, что не будешь вмешиваться в это дело.– Я не могу обещать тебе это.– В таком случае я не выполню твою просьбу! – вспылила Селеста, обхватив голову руками.Бак сел рядом с ней и обнял за плечи.– Селеста, умоляю тебя, ложись, тебе необходимо отдохнуть.– Я не лягу, покаты не скажешь, что не будешь никого расспрашивать о сплетнях, которые ходят по городу.Бак тяжело вздохнул.– Ты же знаешь, что для меня ты – самый дорогой человек на свете…– Нет, я этого не знаю, – капризным тоном заявила Селеста.– Но, дорогая!– Я больше не уверена в тебе, Бак, – горячо заговорила Селеста. – С тех пор как Кэл вернулся в родные края, ты очень переменился. Я хочу, чтобы ты стал прежним, тем человеком, которого я полюбила и за которого вышла замуж.– Я ничуть не изменился, дорогая. Я все так же сильно люблю тебя.– Тогда докажи мне это! Обещай, что не будешь вникать в проблемы Кэла.– Но, дорогая…– Так я и знала! – воскликнула Селеста и, закрыв глаза, зарыдала.– Ну хорошо, хорошо, обещаю, – испугавшись, сказал Бак. – Перестань плакать. Все будет по-твоему.Селеста всхлипнула и, прижавшись к плечу мужа, прошептала:– Для меня главное, чтобы ты был в безопасности.– Я знаю, любимая, а теперь прошу тебя, ляг и отдохни.Селеста кивнула и прилегла на кровать. Бак накрыл ее одеялом.– Я люблю тебя, и ты это знаешь, – прошептал он.– Да, теперь знаю, – промолвила она, утирая слезы. Бак наклонился и поцеловал ее в губы.– Я немного посплю и приду в себя, – промолвила Селеста.Бак на цыпочках вышел из комнаты. Его шаги затихли в коридоре, и через мгновение Селеста услышала, как хлопнула входная дверь. Открыв глаза, она сердито посмотрела на вошедшую в спальню Маделейн.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36