Тебе-то что до этих садов? Послушай разумные, речи, оставь ослиное упрямство и позволь мне отнести тебя домой! Ведь я желаю тебе только добра, а здесь тебя может постигнуть беда.Но царь Сайф, которым овладело безрассудное упорство, сказал:– Не хочу я слушать твои советы и в указаниях твоих не нуждаюсь. Я должен увидеть эти сады и посмотреть на творение великих мудрецов нашего времени! Заклинаю тебя печатью на перстне Сулаймана и великим храмом, которому поклоняются все джинны, опусти меня здесь! Ведь когда я вернусь к своему народу, к родным и близким и расскажу им, что пролетал над волшебными садами, они попросят меня описать все, что я видел своими глазами, а я не смогу этого сделать, и они станут смеяться надо мной. А лгать мне не подобает, ибо ложь – величайший позор для достойного мужа.– И только из-за этого ты хочешь увидеть эти сады? – воскликнула Акиса, а Сайф ответил:– Да, и я обязательно увижу их, сестрица!Тогда Акиса проговорила: «Слушаю и повинуюсь», – и опустилась на землю. От сильного благоухания цветов Сайф чуть не лишился чувств, и Акиса сказала ему:– О брат, мой, я хочу все-таки предостеречь тебя. Мне будет нелегко тебя потерять, ведь нас соединяют освященные Аллахом узы родства. И поэтому я оберегаю тебя, хотя знаю, что никакие предосторожности не в силах отвратить веления судьбы.Сайф спросил:– О Акиса, а от чего ты хочешь меня предостеречь?– От двух вещей, – ответила Акиса. – И вот мое первое предостережение: в этом саду есть волшебная беседка, построенная мудрецами. Когда ты увидишь ее, поверни в другую сторону и не приближайся к ней, это принесет тебе счастье и удачу. А еще не оставайся в этом саду более двух-трех часов. Знай, если ты пробудешь там дольше, то выпьешь смертную чашу до дна. Таков мой совет. Не приближайся к деревьям, не рви цветов и не ешь плодов, как бы дивно они ни благоухали, ведь все здесь – дело рук могущественных колдунов и волшебников. Будь осторожен, о брат мой, послушайся меня, не то погибнешь, а я не смогу помочь тебе, потому что духи-хранители этих садов погубят меня.– Слушаю и повинуюсь, – сказал Сайф, а Акиса промолвила:– Иди же, да благословит тебя всевышний Аллах, а я буду сидеть здесь и ждать, потому что мне – да и никому другому – нельзя проникнуть в этот сад. Иди и возвращайся с миром, не заставляй меня бояться за тебя.И вот царь Сайф положился на Аллаха всевышнего и отправился к калитке сада, а, подойдя ближе, увидел, что дверца открыта и из нее веет ароматом, подобным запаху чистого мускуса. Дивясь этому чудесному благоуханию, царь Сайф вошел в сад и увидел оросительные каналы и водяные колеса, лужайки и пестрые цветники. Колеса вертелись сами собой, а вокруг росли различные плоды – тут были и абрикосы, и гранаты, и персики, и миндаль, и орех, и фисташки, яблоки, груши и смоквы, с ветвей свисали виноградные лозы с налитыми ягодами, продолговатые лимоны и покрытые золотым пушком плоды айвы. Здесь росли нарциссы и жасмины, лилии и розы, лотосы и тюльпаны, высились кипарисы и благоухали душистые травы. Птицы на ветвях славили творца на всех языках, чирикали воробьи, щебетали синицы, ворковали голубки, кричали перепелки.Царь Сайф стал ходить по этому саду и осматривать его со всех сторон, разглядывая каналы и вращающиеся со скрипом оросительные колеса, деревья и перелетающих с ветки на ветку птиц. Наконец Сайф подошел к беседке, о которой говорила ему Акиса. Он совсем забыл о том, что Акиса велела ему сторониться этой беседки, приблизился ней и увидел перед собой постройку, красота которой радовала взор, вызывала восхищение и сводила с ума. Крышу беседки поддерживало сорок серебряных столбов, мощу ними были укреплены решетки из желтой меди, украшенные червонным золотом, а внутри стояла медная скамья высотой в половину человеческого роста и шириной четыре локтя. Эта скамья была устлана дорогими новыми коврами и покрыта атласными покрывалами. Пол беседки был выложен мрамором, кругом стояли сиденья, отделанные чистым золотом и драгоценными камнями, и всего таких сидений было сорок, а перед каждым из них стоял шкафчик, и было понятно, что тот, кому принадлежит сиденье, владеет и шкафом. А дверь беседки была сделана из желтой меди.Царь Сайф подивился всему, что видел вокруг, и, войдя в беседку, подошел к одному из шкафов и открыл его. Внутри этот шкаф был весь разубран золотом, а его стены из желтой меди были обиты узорным шелком. Там висело роскошное платье, сотканное из золотых и серебряных нитей, с алмазными пуговицами – такую одежду подобает носить лишь великим царям, повелителям стран, крепостей, селений и городов. А сверху на это платье было положено шелковое покрывало. Царь Сайф открыл также и остальные шкафы и увидел, что все они похожи на первый. Тут он понял, что Акиса сказала правду и эти платья принадлежат дочерям царей-волшебпиков, которых джинны приносят на плечах в этот сад. Тогда ему захотелось узнать, различаются ли чем-нибудь эти платья. Внимательно осмотрев их, Сайф увидел, что каждые семь сходны по цвету. Сайф сказал себе: «Каковы же должны быть те, кто носит эти платья! Я думаю, никто на свете не сравнится с ними красотой. Не уйду отсюда, пока не увижу их своими глазами – будь они из рода джиннов или из рода человеческого! Акиса, верно, предостерегала меня от этой беседки только затем, чтобы досадить мне и помешать увидеть этих красавиц».Сайф отошел в сторону и, укрывшись в густой высокой траве, стал наблюдать за беседкой. Вдруг в небе показалась стайка птиц, летевших по направлению к саду; сначала они снизились и, трепеща крыльями, сделали несколько кругов над беседкой, а потом сели на крышу и принялись щебетать, как бы беседуя между собой, и прыгать по дощечкам, которые были нарочно укреплены там, чтобы птицам легче было взлетать и садиться. А Сайф смотрел на них и говорил себе: «Какие большие птицы!» И пока он размышлял, что же это за птицы, одна из них слетела с крыши и села на землю перед беседкой, а потом осмотрелась вокруг, подняла голову и сказала своим подругам человечьим голосом:– Летите сюда и спускайтесь, здесь нет ни души.Услыхав это, птицы опустились на землю, как голуби, и вошли в беседку вслед за первой птицей. Там каждая из них остановилась перед одним из сидений и все они стали клювами развязывать золотые ленты, которые были у них под мышкой, и расстегивать золотые пуговицы на груди и на крыльях. Потом все птицы сбросили с себя кожу вместе с перьями, и положили ее на сиденья. И Сайф увидел, что это не птицы, а девушки, и каждая была подобна мерцающей звезде или восходящей луне. Только одна девушка не стала раздеваться, а вместо этого взлетела и покружила над беседкой, а потом села на крышу и оставалась там, не спускаясь к подругам и не участвуя в их играх и веселье. А остальные девушки, сбросив птичье одеяние, открыли шкафы, достали оттуда шелковые покрывала и завернулись в них. А посреди беседки был мраморный бассейн с прозрачной и чистой водой и фонтаном, который сверкал, как серебро. Девушки подбежали к этому бассейну, расселись вокруг него и, свесив ноги в воду, стали брызгать друг в друга, весело смеясь. Сайф наблюдал за девушками, укрывшись в траве, и все это видел. А они спрыгнули в бассейн и там плавали и ныряли, резвились и плескались и весело смеялись, распустив по воде свои длинные волосы, и так продолжалось около часа. А та птица все сидела на крыше беседки, не снимая своего птичьего одеяния и не двигаясь с места. Но вот одна из девушек подняла голову и крикнула той, которая сидела на крыше:

– О царевна, почему ты не спускаешься к нам и не снимаешь птичьих перьев? Если госпожа не хочет отдохнуть и повеселиться, то как могут радоваться подвластные ей невольницы? Спускайся к нам, царевна, сними одежду, выкупайся, поиграй с подругами и насладись своей молодостью!И царевна ответила:– Сердце мое сулит недоброе, оно чует человека, скрытого здесь в саду.Девушка возразила:– О царевна, что ты говоришь? Откуда здесь взяться человеку? Если бы кто-нибудь и проник сюда, его сразу погубили бы духи-хранители, ведь вход в этот сад дозволен только нам. Сюда не может проникнуть ни один мужчина!Пока она так говорила, царевна слетела с крыши и села на землю перед своим шкафом, а около этого шкафа стояло сиденье, больше и роскошнее всех других, все обитое червонным золотом и изукрашенное алмазами. Царевна развязала ленты и расстегнула пуговицы так же, как это сделали ее подруги, сбросила птичью кожу, покрытую перьями, и завернулась в шелковое покрывало, расцвеченное желтыми, красными и зелеными полосами и узорами. Потом она подошла к бассейну, собираясь войти в воду, а красота ее была подобна той, которую воспевали лучшие поэты. И когда царь Сайф увидал, как царевна сбросила одежду, он смутился, и сердце его загорелось любовью к ней. А царевна меж тем спустилась в бассейн и стала играть и веселиться с подругами. Девушки думали, что их никто не видит, и резвились, как хотели, а в воздухе разносился их аромат, подобный мускусу. А царь Сайф, который прятался все время в высокой траве, сгорал от любви и страсти. Он совсем потерял терпение и разум, потому что его поразил любовный недуг, который не поддается никакому лечению и не подлежит исцелению. И он сказал себе: «О Сайф, на тебя обрушилось тяжкое испытание и тебя постигла самая страшная беда, от которой нет ни спасения, ни избавления! Я теперь уподобился птице в клетке. Если я попробую выйти, и попадусь на глаза этим девушкам, они, конечно, набросятся на меня все вместе и убьют, а я не смогу поднять на них руку и защищаться – как мне сражаться с такими прекрасными девушками, особенно с их царевной, которую они называют Муньят ан-Нуфус – Заветная мечта, ведь к ней воистину устремлены все желания. Ей стоит лишь дотронуться до меня, как мои руки и ноги ослабеют. Тогда эти девушки растерзают меня своими взорами и изрубят своими взглядами, которые острее всех мечей, а потом пронзят стрелами своих ресниц. Клянусь Аллахом, я и не помышлял ни о чем подобном, но в этой беде мне может помочь только всевышний Аллах и моя сестра Акиса. Я пойду к ней и расскажу обо всем, что я здесь видел».А девушки в это время весело плескались в воде: одни брались за руки и становились в круг, другие плескались и кувыркались, не выходя из воды. Когда же солнце начало клониться к закату, Сайф оставил купальщиц и стал осторожно пробираться к выходу из сада. Он крадучись пробегал по лужайкам и холмам, пока не увидел Акису, которая, едва взглянув на него, сразу поняла, что ее брат растерян и встревожен, потому что он ушел от нее радостный и здоровый, а сейчас вернулся бледный, словно его мучила какая-то болезнь. И Акиса спросила Сайфа:– Что с тобой случилось, расскажи мне, чем ты огорчен?А Сайф не мог сказать ни слова в ответ, он даже рта не раскрывал, а только тяжело вздыхал, а потом разразился рыданиями и залился слезами – ведь когда любовь ранит сердечко, уста не могут вымолвить ни словечка! Акиса любила своего брата всей душой и была так сильно к нему привязана, что ей тяжело было расстаться с ним даже на короткое время, и когда она увидела Сайфа в таком состоянии, она снова спросила его:

– Что с тобой?И Сайф рассказал Акисе обо всем, что он видел, а она стала бить себя по щекам, а потом сказала:– Разве я не говорила тебе, чтобы ты не входил в беседку? Но ты не послушал меня, брат, вот тебя и постигла кара! Не думай об этой царевне, никогда тебе ее не видать и ею не обладать. Я знала, что джинны приносят в этот сад царских дочерей и что у некоторых из этих девушек есть волшебные платья из птичьих перьев – да ты и сам это видел. А знаешь ли ты имя той девушки, которую полюбил?– Ее зовут Муньят ан-Нуфус, – ответил Сайф.Услыхав это имя, Акиса снова ударила себя по лицу и горько оплакала. Сайф сказал:– Я плачу от любви и страсти, а ты почему плачешь, о дочь благородных мужей?Акиса ответила:– О брат мой, я плачу потому, что от твоей любви нет ни исцеления, ни лекарства. Ведь та, чье имя ты назвал, – дочь царя по имени Касим Жестокий, повелителя заколдованного Алмазного острова, который расположен на краю света, на расстоянии тридцати четырех лет пути от нас. Этот царь своеволен, жесток и упрям, как сам шайтан! Войска у него на страх врагу – как песка в пустыне и камней на морском берегу, он правит на своем острове сорока царями и окрестными городами, селениями и крепостями, покоряя всех своей воинской доблестью и силой, с помощью славных рыцарей и достойных мужей, волшебников, жрецов и колдунов. А в его стольном городе сорок миллионов войска, и в каждом миллионе тысяча тысяч, и все они снаряжены для битвы и сражения и не знают страха и поражения. И нет среди них ни женатых людей, ни ремесленников, ни купцов, и они не знают иного дела и занятия, кроме войны и битвы. У него есть триста шестьдесят шесть волшебников, по числу дней в году, и каждый день один из этих колдунов приходит к царю. Все царства боятся его силы и опасаются его мощи, так что даже Китай и окрестные земли платят ему харадж и страшатся его гнева. Этот-то царь и приказал сделать для своей дочери и ее подруг волшебную одежду, покрытую перьями, как у птиц. Когда девушка надевает такое платье, всякий, кто ее видит, уверен, что перед ним настоящая птица. В этой одежде легко попасть куда захочешь, потому что в ней можно пролететь за один час такое расстояние, которое путник проходит за целый год. Весь мир во власти этих девушек, а целая страна, с большими городами, долинами, степями и широкими морями для них все равно, что для обычного человека его двор или знакомая улица, где он ходит от дома к дому. Для них нет дальнего пути, о брат мой, и если твоя возлюбленная улетит от тебя, то тебе до нее никогда не добраться.Выслушав Акису, Сайф спросил:– А зачем эти девушки прилетели в сад?– О брат мой, каждый год они прилетают сюда и опускаются в этом саду, чтобы отдохнуть и повеселиться, и остаются здесь семь дней, – ответила Акиса. – Они едят и пьют, радуются, пляшут, смеются и поют, а на восьмой день улетают с миром. Это их привычка и обычай, о сын благородных мужей, сбрось же с себя оковы страсти и страдания и забудь эту любовь, потому что она принесет тебе много горьких и тяжких дней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88