Донна Хайвер вздрогнула, почувствовав что-то неладное. Холодок пробежал по ее спине, и девушке покачалось, что ее сердце останавливается. — Донна, что с тобой? Но та не отвечала. — Донна!
На глазах девушки появились слезы. Она закрыла лицо руками, ее тело начали содрогать рыдания. Джозеф вскочил со своего места, оббежал стол и сел рядом с Донной. Он обнял ее за плечи, и девушка склонила свою голову ему на плечо. Она безудержно, навзрыд плакала, не в силах остановить слезы. — Успокойся, ну что случилось?
Но Донна не могла объяснить. Она и сама не понимала, что с ней сейчас происходит. Слезы сами текли из ее глаз. Джозеф зло взглянул на певицу. Он подумал, что это музыка, что это слова незатейливой песни произвели на Донну такое неизгладимое впечатление и она начала плакать.
От стойки бара, поставив на нее недопитый стакан виски, поднялся Боб Таундеш. Он был весь напряжен и испуган. Он тоже чувствовал, что какой-то холодок пробежал по его душе, но он не понял, с чем это связано. Он с изумлением осматривал зал, певицу, Донну, которая рыдала на плече Джозефа, специального агента ФБР, который сидел неподвижно за столом и смотрел на сцену, шерифа Гарри Трумена, который нервно крутил пальцами соломинку от коктейля, на Леди-С-Поленом, которая буквально замерла, положив дрожащую руку на гладко отполированный сучок.

Глава 20

Лиланд Палмер играет в гостиной в гольф. — Ранние гости: Донна и Джозеф. — Почему Мэдлин уехала, не попрощавшись с друзьями? — Тяжелая дорожная сумка на плече Лиланда Палмера. — Из Джерри вряд ли получится хороший адвокат. — Воспоминания детства: зажженный фонарик, темная комната, двухъярусная кровать, Лиза Домбровски.
Утром следующего дня мистер Палмер стоял посреди гостиной. С каминной полки на него смотрели портреты Лоры. На них она была изображена радостно смеющейся в возрасте двух лет, потом пяти и потом… Последний портрет был сделан буквально за несколько недель до ее трагичной гибели.
Но Лиланд Палмер недолго смотрел на портреты. По всей гостиной было рассыпано дюжин пять шаров для игры в гольф. А сам Лиланд Палмер стал в центре гостиной, новенькой никелированной клюшкой подкатывал к себе шар и мягко ударил по нему.
И вот уже следующий шар летел через всю гостиную, громко ударялся о стену и отскакивал в сторону. Вся гостиная была усыпана белыми шарами. Лиланд Палмер самодовольно ухмылялся, радуясь каждому удачному удару своей новенькой клюшки.
В дверь постучали. Мистер Палмер замер с занесенной для удара клюшкой, потом оглянулся на дверь.
«Кто бы это мог быть в такое раннее время?»
Стук в дверь повторился. Мистер Палмер пружинистой походкой заспешил к двери. Когда он открыл ее, то увидел на пороге Донну Хайвер и Джозефа. — О, Донна, Джозеф, как я вам рад! — весело воскликнул мистер Палмер,-входите, входите. — А мы, мистер Палмер, пришли к Мэдлин. — К Мэдлин? — изумился мистер Палмер, — но вы уже опоздали.
Он оперся на свою клюшку, как фокусник опирается на трость, и немного участливо посмотрел на обескураженных парня и девушку. — Знаете, ребята, вы опоздали не намного. Минут двадцать тому я отвез ее на автобусную станцию. Так что… — мистер Палмер развел руки в стороны, — увидеться вам не придется.
Донна и Джозеф переглянулись. — Но ведь мы договаривались… — разочарованно сказал Джозеф. — Да, да, я помню, она говорила, она вас ждала вчера целый вечер.
Донна вновь посмотрела на Джозефа. Тот с досадой кивнул головой. — Мистер Палмер, а она сказала вам что-нибудь? — спросил Джозеф. — Может, она просила вас что-нибудь передать? — поинтересовалась Донна. — Да нет,-мистер Палмер весело усмехнулся,-но она была очень грустна.
Продолжить разговор не дала миссис Палмер. Она перегнулась через перила и громко позвала мужа: — Лиланд, Лиланд, дорогой, — мелькнули шелковые полы ее незастегнутого халата. — Извините, ребята… — мистер Палмер заспешил на второй этаж, куда его позвала жена.
Оставшись одни, Донна и Джозеф огляделись. Джозеф едва подавил в себе порыв рассмеяться. Донна тоже едва сдержалась. Вокруг по всей гостиной валялись шары для игры в гольф. Они были на креслах, на диванах, на столе, на подоконниках. Они даже лежали на каминной полке. А посреди гостиной, на большом ковре, лежала целая горка новеньких сверкающих белых шаров.
Буквально через минуту по ступенькам весело сбежал мистер Палмер. Он поигрывал клюшкой для игры в гольф, вертя ее в руках. — Знаете, ребята, если вы хотите, можете ей написать, — его улыбка казалась очень искренней,-я уверен, что Мэдлин обрадуется вашему письму. — Конечно, конечно, мы напишем, — сказала Донна. — А теперь извините нас за беспокойство, мистер Палмер, мы пойдем. — Да что вы, ребята, какое беспокойство. Мужчина прикоснулся к плечу Донны, как бы говоря: вы славные ребята, и я очень рад вас увидеть в своем доме. Заходите в любой момент, вы всегда будете желанными гостями. А то, что Мэдлин уехала не простившись… Ну, понимаете, молодая девушка… у нее свои дела, а у меня свои.
Донна и Джозеф перехватили взгляд мистера Палмера, вновь посмотрели на рассыпанные по всей гостиной шары и улыбнулись.
Мистер Палмер улыбнулся в ответ. — До свидания, мистер Палмер. — До свидания, Джозеф, до свидания, Донна. — Всего вам доброго, мистер Палмер. — Спасибо, не огорчайтесь, ребята. Я думаю, что вы еще встретитесь.
Мистер Палмер аккуратно закрыл входную дверь, остановился у большого зеркала и вновь поправил узел галстука. Из зеркала на него смотрел блондин с крепкими зубами. Мистер Палмер этому нисколько не удивился. Он отошел от зеркала, поигрывая никелированной клюшкой. — Лиланд! — послышалось сверху. — Да, дорогая, я тебя слушаю. — Не забудь записаться в городском клубе на вечер Глена Миллера. — Да, конечно. Конечно же, Сарра, запишусь.
Мистер Палмер приподнял клюшку для удара. Отослав мяч точно в цель, Лиланд Палмер потер рука об руку и, довольный собой, подбежал к гардеробу. Он открыл его дверь и прислушался. Но шагов Сарры не было слышно. Он надел черное пальто, посмотрел на огромную дорожную сумку, стоящую внизу гардероба.
Лиланд расстегнул молнию и небрежно сунул туда новую клюшку для игры в гольф. Зашелестел полиэтилен. От неосторожного движения мистера Палмера его край отошел, и показалась окровавленная рука Мэдлин. Мистер Палмер аккуратно прикрыл ее пленкой и вновь застегнул молнию.
Мистер Палмер легко вскинул на плечо тяжеленную дорожную сумку. Он, неслышно ступая, подошел ко входной двери и открыл ее. — Лиланд, ты куда? — послышался голос его жены. — В клуб. Пока, дорогая, пока.
Мистер Палмер аккуратно прикрыл за собой дверь и легкой походкой направился к машине. Он бросил сумку в багажник, защелкнул его, на какое-то мгновение перевел дыхание, а потом сел за руль, запустил двигатель. Он посмотрел сквозь ветровое стекло на яркое солнце, довольно улыбнулся и щелкнул рукояткой.
Брезентовый верх его кабриолета начал медленно подниматься. Наконец, дождавшись, пока материя соберется в гармошку и уляжется на багажник, мистер Палмер вывел машину задним ходом на шоссе. Он посмотрел на окна своего дома и принялся напевать:
Вораклось, хлипкие шарьки
Пырялись по маве
И хрюкотали зезюки,
Как мюмзики в маве.
О, бойся бормоглота сын,
Он так свирлеп и дик.
А в глуше рымет исполин
Злопастый брондошмыг.
Вслед удаляющейся машине махала рукой из окна своей спальни миссис Палмер.
Бенжамину Хорну впервые за его жизнь довелось провести бессонную ночь в камере. Наутро, в измятых рубашке и костюме, он поднялся с топчана и недовольно осмотрелся. Его раздражала грязь, раздражали толстые ржавые прутья решетки. Он, недовольно морщась, подошел к умывальнику, сорвал бумажную обертку с дешевой зубной щетки и принялся чистить зубы. Он думал, что если почистит зубы, то ему станет легче.
Но облегчения не наступило. Бенжамин Хори зло выругался и бросил щетку в умывальник. За дверью его камеры послышались торопливые шаги и прозвучат веселый голос младшего брата: — Ну, вы его, ребята, и запрятали!
За зарешеченным стеклянным окошком двери мелькнуло сияющее лицо Джерри Хорна. — О, черт, только его здесь не хватало! — сказал Бенжамин Хорн, отпрянув от умывальника.
Дверь отворилась, и толстый сержант полиции пропустил перед собой низкорослого Джерри Хорна. — Джерри, где тебя так долго носило? — Знаешь, Бен, это все после Токио. Смена часовых поясов, перепады во времени, день… ночь… я уже все перепутал. До сих пор не могу прийти в себя.
Джерри взялся за прутья решетки и весело улыбнулся, глядя на своего измученного старшего брата. Затем он потряс прутья, как бы пробуя, надежны ли они, а потом радостно сообщил: — Ну, Бен, тебя и упрятали…
Бенжамин Хорн попробовал пригладить свои растрепанные волосы, а Джерри участливо заметил: — Бен, ты все-таки ужасно выглядишь. — Ну, ты и идиот, — сказал Бенжамин Хорн,-как я, по-твоему, должен выглядеть сидя в камере?
Джерри почувствовал внезапный прилив родственной нежности. — Бен, — протяжно сказал он и протянул свои руки сквозь решетку. — Джерри, — воскликнул Бенжамин Хорн, и братья обнялись.
Хорны долго стояли, обнявшись, хлопали друг друга руками по спинам. Наконец, Бен оторвался от Джерри и, обиженно глядя на сержанта, сказал: — Сержант, ну неужели вы не можете открыть дверь? Я же отсюда никуда не убегу. И тем более, пришел мой личный адвокат. — Извините, сэр, я забыл.
Сержант отпер ключом дверь, решетка скрипнула, а братья вновь бросились навстречу друг другу. — Да, Бен, ты догадлив, — наконец-то сказал Джерри. — Поскольку твой адвокат Палмер сам обвиняется в убийстве, твоим делом придется заняться мне.
Сказав это, Джерри поставил на стол большой кожаный портфель, который придавал ему солидности не меньше, чем очки в. толстой роговой оправе. — Спасибо тебе, Джерри, — чуть не прослезился Бенжамин Хорн.
Джерри подошел к брату и снизу заглянул ему в покрасневшие глаза. — Послушай, Бен, это ты ее убил?
Бенжамин Хорн буквально опешил от этого откровенного вопроса. — Ты что, идиот, Джерри? — зашипел он. — Извини, извини, брат, — сказал Джерри, усаживаясь на топчан, — защитнику совсем не обязательно знать правду о своем клиенте. Если хочешь, пожалуйста, можешь мне не признаваться.
Джерри расстегнул свой солидный портфель и принялся в нем копаться. Бенжамин Хорн с интересом смотрел, что же такое достанет его брат. Но вопреки ожиданиям Бенжамина Джерри извлек из портфеля трубку, молча набил ее, сунул пачку табака в карман и закурил.
Бенжамин разнервничался не на шутку. — Джерри, так ты вытащишь меня отсюда или нет, в конце концов?
Джерри молча затянулся дымом, выпустил его в потолок камеры и посмотрел на своего старшего брата. Маленькое помещение камеры заполнил сладкий аромат дорогого табака. — Бен, чего ты горячишься? — А что, по-твоему, я должен сидеть спокойно и радоваться? — Радоваться не обязательно, но без предъявления обвинения они имеют право продержать тебя 24 часа. Десять ты уже отсидел, — Джерри похлопал ладонью по своему толстому портфелю.-Вот здесь лежит кодекс законов нашего штата. Я его знаю наизусть, так что можешь быть спокоен, скоро тебя отпустят.
Бенжамин Хорн некоторое время нервно ходил по камере, потом, наконец, поняв, что от этого ничего не изменится, уселся на топчан рядом с братом и искренне признался: — Ну, Джерри, и влип же я!
Младший брат участливо обнял за плечи старшего и похлопал его по спине. — Держись, Бен, держи себя в руках. — Ничего лучшего ты посоветовать не можешь? — А теперь, — сказал Джерри, — перейдем к делу. — Давай, — воодушевился Бенжамин Хорн. — Так, Бен, где ты был в ночь убийства Лоры Палмер? Быстро отвечай!
Бенжамин Хорн смутился. Он похлопал себя по карманам и вытащил из нагрудного кармана толстую гаванскую сигару. — Знаешь, Бен, я в ту ночь был с Кэтрин. — С кем? — изумился Джерри. — С Кэтрин Мартелл. — Ты знаешь, брат, это очень неудачный выбор. Придумай что-нибудь получше.
Но от взгляда старшего брата Джерри стало немного не по себе. — А что я могу придумать? Что? Я и в самом деле был с ней. — Бен, а от нее хоть что-нибудь осталось? Хоть зубы или пара костей?
Бенжамин Хорн принялся шарить по карманам, ища зажигалку. Джерри смотрел на него, ожидая ответа. — Послушай, Бен, а может, от нее действительно остались зубы или какая-нибудь обгоревшая записка, подтверждающая, где ты был?
Бенжамин Хорн, наконец, нашел зажигалку, щелкнул, прикурил сигару и жадно затянулся. Хотя он не любил курить натощак и знал, что это вредно, но выбора у него не существовало. — Боюсь, Джерри, что нет ни записки, ни зубов. — Ну, знаешь, Бен, ты меня просто огорчаешь, — Джерри недовольно поднялся с топчана и отошел от своего брата.
Бенжамин Хорн молча курил, нервно откидывая со лба волосы. Джерри подошел к умывальнику, заглянул в него, как будто там могла валяться обгоревшая записка или что-нибудь в этом роде. Потом он перевел взгляд на своего брата и увидел, что тот, как и прежде сидит на топчане. — Слушай, Бен, да ведь у тебя здесь двухъярусный топчан, почти такой же, как у нас был в детстве. Джерри ловко подбежал к топчану и взобрался на второй ярус. Он по-детски устроился набок и подпер щеку рукой. — Ты помнишь, Бен, нашу кровать?
Бен задумчиво повертел головой, не понимая, куда клонит Джерри. Он вновь глубоко затянулся и выпустил синий дым тонкой струйкой. — Я спал наверху, вот как сейчас, а ты спал внизу, — ностальгично проговорил Джерри.
Лицо Бенжамина Хорна изменилось. На нем появилась мечтательная улыбка. — А помнишь, как к нам по вечерам приходила Лиза Домбровски и танцевала с фонариком в руках?
Джерри и Бенжамин мечтательно задумались.
Им на мгновенье показалось, что в камеру проскользнула Лиза Домбровски, шестнадцатилетняя стройная девушка с не по годам развитой грудью. В ее руках был зажженный маленький фонарик. Она изгибалась, поднимала вверх руки, вихляла бедрами, вертелась и танцевала в темной комнате перед двумя подростками, которые лежали на двухъярусной кровати.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60