Качественный Wodolei 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


Шериф сел за руль. — Так куда мы? — обернулся он к Дэйлу. — Ну, конечно же, к дому у дороги. Ведь там что-то должно произойти. Я правильно вас понял?
Леди-С-Поленом не ответила ни слова, только лишь кивнула головой. — Скорее, Гарри, мы должны успеть.
Машина резко рванула с места и помчалась по пустынным улицам. В небе висели низкие рваные облака, дорогу призрачным светом заливала полная луна.
Пит Мартелл хозяйничал на кухне. Он уже начал привыкать к одиночеству, к своей неустроенности, к тому, что все по дому должен делать один. Пит не заметил, как стемнело. Свет уходил постепенно, его глаза привыкли к полумраку, к тому слабому свету луны, который пробивался сквозь полузанавешенные окна.
Питер включил один из ночников и принялся готовить кофе. Но разбавлять кофе холодным молоком Пит Мартелл не любил. Он поставил на плиту маленькую кастрюльку и налил в нее из пакета молоко.
Пит не отходил от плиты, боясь, что молоко может убежать. Он настолько был поглощен приготовлением ужина, что даже не услышал, как скрипнула входная дверь, и на пороге возник темный силуэт.
Так же тихо, как и открылась, дверь захлопнулась.
Вошедший человек уверенно, словно бы зная расположение мебели в чужом доме, ни за что, не цепляясь, подошел к плите и остановился в двух шагах за спиной Питера. Когда хозяин дома обернулся, он прямо-таки вскрикнул от изумления: он никак не ожидал увидеть в кухне кого-нибудь еще. Перед ним стоял его недавний собеседник мистер Накамуро, которому так не нравились мюзиклы, и который никак не мог взять в ум, почему это Пит Мартелл плачет, глядя на «Скрипача на крыше».
И тут Питер растерялся уже окончательно. От страха он вскрикнул еще раз. Широко раскинув руки, японец бросился ему на шею и поцеловал прямо в губы. От неожиданности Пит выронил кастрюлю с горячим молоком и белая вспененная жидкость растеклась по ковру.
Наконец, мистер Мартелл насилу оторвал от себя японца и отскочил в сторону. — Что ты себе позволяешь, мерзавец? — гневно вскричал он, брезгливо вытирая губы после поцелуя тыльной стороной руки.
Японец смотрел на него, слегка улыбаясь, но выражение его глаз Питер не мог видеть, потому что глаза мистера Накамуро прятались за толстыми стеклами очков. — Знаете, мистер Мартелл, я испытываю к вам какую-то непонятную тягу, — скрипучим голосом с восточным акцентом сказал мистер Накамуро. — Убирайтесь к черту! — взбеленился Питер, — вон отсюда! — он показал рукой на дверь.
Но японец даже не шелохнулся. Его губы все шире расплывались в улыбке.
Пит Мартелл, не готовый к такому повороту событий, совсем растерялся. В голову ему приходили совсем уж нелепые мысли.
«А может, у японцев так заведено? — думал он,-может, у них в норме любовь мужчины к мужчине? Но и не такой уж и мальчик, чтобы в меня влюбиться».
И Питер вновь крикнул: — Вон отсюда! Вон из моего дома! — Из твоего дома? — переспросил мистер Накамуро. — Да, да, из моего дома. Вон! И поскорее!
И тут японец кокетливо кивнул Питеру, и уже избавившись от акцента, знакомым Мартеллу высоким женским голосом произнес: — В твоих глазах, Пит, есть что-то такое… Мистер Мартелл содрогнулся. Он никак не ожидал
услышать этот голос. — В твоих глазах есть что-то теплое и глубокое. И эта голубизна — Японец, плавно покачивая бедрами, вплотную приблизился к Питеру. Тот расширенными от ужаса глазами смотрел на него. И тут как раз японец оказался в луче лунного света. Блеснули стекла очков.
Питер Мартелл неверной рукой потянулся к оправе и снял очки с лица мистера Накамуро. — О! — только и смог воскликнуть Питер. — Ну, конечно, же «о»! — ответил японец, — что же ты еще можешь сказать, дурачок ты мой? Конечно же, это я — твоя жена. — Кэтрин? — не мог поверить Питер, протирая слезящиеся глаза. — Да-да, а кто же еще. — Кэтрин? — Конечно это я. — Ты жива? — А что ты думал, увидел привидение? — Конечно, Кэтрин. Я сразу узнал твой голос. — Глупый…— Кэтрин, так ты не сгорела на лесопилке? — А ты что, хотел, чтобы я сгорела? — Нет, что ты… Кэтрин, я совсем этого не желал. Как можно…— Нет, Пит, ты знаешь, здесь очень многие желали моей смерти, даже не хватит пальцев на обеих руках чтобы пересчитать. — Кэтрин, неужели это ты? — Пит дотронулся пальцем до пиджака, в который была облачена его супруга. — Пит, да ты что, не веришь своим глазам? Пит покрутил головой и вновь протер глаза. — Знаешь, если честно тебе сказать, я не верю. — Ну, Пит, Пит, ты посмотри на меня внимательно. Пит буквально вытаращился, глядя на свою супругу, а Кэтрин улыбалась все шире и шире. Наконец, Пит узнал ее белозубую улыбку. Но эти противные черные усы над верхней губой… они так портили вид его жены. — Пит, да ты посмотри на меня внимательно. — Да я смотрю, я очень внимательно на тебя смотрю. — И что, не узнаешь? — Знаешь, Кэтрин, — Пит тряс головой, его щека подергивалась от нервного тика.-Знаешь, Кэтрин, выглядишь ты, честно тебе скажу, неважно.
Было непонятно, к чему относится это восклицание Пита: то ли к усам, которые топорщились под носом мистера Накамуро, то ли к черным волосам. — Ну что, смотри внимательнее, — вновь повторила Кэтрин. — Ты выглядишь просто ужасно… ужасно… ужасно, — повторял Пит Мартелл.
С каждым словом он начинал улыбаться шире и шире. До него, наконец, уже дошел смысл всего происходящего. В конце концов, он уже понял, что его супруга просто загримировалась, переоделась и сейчас предстала перед жителями Твин Пикса в виде мистера Накамуро, в виде загадочного восточного гостя.
Пит широко раскинул руки в стороны. Кэтрин тоже раскинула руки и они бросились в объятья друг другу. Пит буквально захлебывался от рыданий на плече своей жены. — Кэтрин, Кэтрин, ты жива, жива, — шептал он. — Пит, Пит, дорогой, наконец-то мы вместе, — Кэтрин хлопала своего мужа по плечам.-Пит, ты рад, что я здесь? — Да, Кэтрин, конечно же, рад. Но я все еще не могу поверить, что ты жива. — А кого же ты тогда обнимаешь, призрак? — Не знаю, Кэтрин, — шептал Пит Мартелл. — А ты, Пит, хотел бы, чтобы я сгорела? — Да нет, что ты. Ты же знаешь, я очень переживал, я очень расстроился, когда все это случилось. — Ты это серьезно, Пит? — Ну, конечно же, Кэтрин. Я говорю тебе правду. — Ну, тогда все прекрасно.
Кэтрин взяла мужа за плечи, слегка отстранилась от него и буквально впилась в губы Пита.
Наконец, первый восторг улегся. Пит сел на стул и, тяжело дыша, смотрел на свою внезапно возникшую из небытия жену. — Кэтрин, — наконец сказал он. — Что тебе, Пит? — Ты совсем бессовестная женщина. — А ты этого раньше не знал? — Ну, как же, Кэтрин. Неужели ты не могла мне сообщить, что жива? — Нет, не могла. — Почему, Кэтрин, дорогая? — Пит, ты слишком искренний человек и повел бы себя неестественно. А мне надо было, чтобы весь Твин Пикс был уверен, будто я сгорела на лесопилке. — А зачем тебе это? — изумился мистер Мартелл. — Поймешь позже. А еще мне будет нужна твоя помощь. — Моя? — оживился Питер. — Твоя. — Всегда рад. Я тебе помогу в чем угодно. — Так вот, Пит, ты пока никому не должен говорить о том, что я жива. Понял? — Конечно, Кэтрин, я никому не скажу. — Это очень серьезно, — Кэтрин поднесла указательный палец к губам, — никому ни слова. — Конечно, — успокоил ее мистер Мартелл. — Пит, чтобы никому не говорил. Это поможет и мне и тебе. — В чем? — шепотом спросил, Пит и огляделся, не подслушивает ли их кто.
Но дом оставался все так же тих. — Это поможет мне сохранить деньги и даже приобрести новые. — Наше состояние? — переспросил Питер. — Конечно. Ты же не хочешь стать нищим? — Знаешь, Кэтрин, после этого пожара я совсем перестал думать о деньгах. Я решил, что это именно они сгубили тебя. — Ну и напрасно. Как видишь, они вытащили меня с того света.
Если бы кто-нибудь в это время заглянул через окно в Дом На Холме, то он изумился бы. В кухне, на полу которой валялась перевернутая кастрюля и на ковре уже засохла большая лужа молока, сидел вконец растерянный и счастливый мистер Мартелл. Напротив него сидел мистер Накамуро и тоже счастливо улыбался.
Посторонний подумал бы, что тут что-то не так. Ведь не могут же с такой любовью смотреть друг на друга бывший лесоруб и японский бизнесмен.
Миссис Палмер чувствовала себя ужасно плохо. Сердце билось так, что готово было выскочить из груди. Она извивалась на полу, лежа в коридоре второго этажа своего дома.
Сперва она пробовала слабым голосом звать на помощь Лиланда, Мэдлин, но никто не слышал ее. Она вновь собрала все свои силы и принялась ползти по коридору к лестнице, ведущей на первый этаж в гостиную, изредка выкрикивая «Лиланд!», но ей вновь никто не отвечал. Лишь только снизу доносилась одна и та же повторяющаяся фраза песни из динамика старомодного проигрывателя.
Поцарапанная пластинка крутилась на диске, и адаптер все время перескакивал к началу одной и той же фразы: «Приди ко мне». Голос певицы был высоким и веселым. — Лиланд! — вскрикивала Сарра Палмер, цепляясь пальцами за ковер. — «Приди ко мне!» — звучало из гостиной. — Лиланд!
Сарра, сдирая в кровь ногти, боясь сорваться вниз, поползла по ступенькам. Ей становилось все хуже и хуже. Сознание уже почти покинуло женщину, когда она выползла на середину гостиной.
Она приподнялась на локтях и попробовала дотянуться до старомодного проигрывателя. — «Приди ко мне… приди ко мне., приди ко мне…» — без умолку неслось из динамиков.
Сарра обессилено опустила руку. И вдруг ей покачалось, что сердце в груди остановилось, что она совсем уже не чувствует своего тела. И лишь только назойливые слова песни звучали у нее в ушах.
Комната качнулась и Сарра Палмер удивилась, как это не падают вазы с полок, как не опрокидываются стулья, не сыплются книжки со стеллажей. Но вот гостиная качнулась в другую сторону. — Лиланд! — слабым голосом позвала Сарра.
Она слышала какие-то шаги у себя за спиной, но были не в силах обернуться. В надежде, что это муж, она еще раз крикнула: — Лиланд!
Но шаги затихли в конце коридора. Миссис Палмер испуганно глядела перед собой. Ей начинало казаться, что гостиную наполняет белый упругий туман. Он сгущался под потолком и тонкими струями спускался к полу. Валик тумана, клубясь, подбирался к женщине. — Нет! Нет! — закричала она.
Туман тонким слоем уже струился между ее пальцев. Сарра почувствовала как сердце, еще раз громко стукнув, остановилось у нее в груди. — Лиланд! — еще раз попробовала позвать она, но поняла, что губы и язык уже не слушаются ее.
И тут белый туман стал приобретать неясные очертания. Сперва Сарра Палмер не могла сконцентрироваться и понять что же такое перед ней. И вдруг, очертания клубов тумана стали более точными и отчетливыми.
Миссис Палмер вздрогнула: прямо перед ней, в центре гостиной, стояла огромная белая лошадь. Животное склонило голову, и Сарра Палмер увидела свое отражение во влажном коричневом глазу лошади. — Что это? Что это? — прошептала она. Лошадь нервно стригла ушами и легонько вздымала переднюю ногу, постукивая копытом по паркету. Но странно: от удара копыта не было никакого звука. — Что это? Это белая лошадь? — изумленно произнесла женщина.
Но ей только казалось, что она произносит слова, с ее губ срывался едва различимый шепот, едва различимые вздохи. А лошадь спокойно смотрела на распростертую в углу гостиной, у края ковра женщину. Она все так же стригла ушами и косила на нее влажным каштановым глазом.
«Белая лошадь» — подумала женщина, и сознание покинуло ее.
«Приди ко мне, приди ко мне, приди ко мне» — неслось с вращающейся на проигрывателе пластинки.
Но Сарра Палмер уже не слышала этих слов.
Лиланд Палмер что-то весело бормотал себе под нос. Он легко сбежал по ступенькам в гостиную, бросил взгляд на жену и недовольно поморщился.
Затем, вместо того, чтобы броситься к Сарре, поднять ее, привести в чувство, он пренебрежительно отвернулся, подошел к зеркалу и принялся поправлять галстук. Он несколько раз попытался посадить узел на положенное место, наконец, ему это удалось. От напряжения на шее у Лиланда Палмера вздулись толстые вены.
Наконец он вздохнул и широко улыбнулся, глядя на себя в зеркало. Потом он подмигнул своему отражению в стекле. И в это мгновение из зеркала на него глянул совсем другой человек. Это был длинноволосый блондин с крепкими белыми зубами. В глазах отражения блуждал бешеный огонь. Лиланд Палмер прижмурился, а когда вновь открыл глаза, то увидел свое прежнее лицо и растерянную улыбку.
Эта странная метаморфоза с Лиландом Палмером повторилась несколько раз, но он нисколько этому не удивился, а вытащил из кармана тонкие резиновые перчатки, натянул их на руки, сцепил пальцы, вгоняя и насаживая резину на руки. И наконец, самодовольно улыбнулся, показав белые крепкие зубы.
Все так же кружилась пластинка на проигрывателе, но уже ни одно слово не доносилось из динамика, слышалось только противное поскрипывание иглы.
В Доме-у-Дороги было очень многолюдно. Молодежь, лесорубы, водители трейлеров собрались в этот вечер в большом просторном зале. На сцене играл инструментальный квартет, стояла молодая певица с крашеными волосами. На ней было бледно-розовое платье, которое подчеркивало ее бледность, губы певицы, были ярко накрашены. Она распевала незатейливую песенку о любви.
Вечерние посетители лениво потягивали напитки, курили, пялились на сцену. Все в Доме-у-Дороги было как всегда, как каждый вечер. Среди посетителей, за небольшим угловым столиком, удобно устроившись друг против друга сидели Донна и Джозеф.
Они молча смотрели друг на друга. Донна нервно курила уже третью за этот вечер сигарету. А Джозеф недовольно поглядывал на сигарету в руке своей подруги. Наконец, сигарета сгорела до фильтра, Донна брезгливо раздавила ее в пепельнице, подняла стакан с коктейлем и сделала большой глоток. — Слушай, Джозеф, — начала девушка. — Я весь внимание, Донна. — Ты уже, наверное, знаешь, что случилось с Гарольдом Смитом? — Да, — ответил Джозеф и заметил, как изменилось выражение лица Донны.
По этому выражению Джозеф понял, что она очень переживает. — Послушай, — тихо произнес он,-ведь это не наша вина, что так получилось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60


А-П

П-Я