На работу в контору ее приняли не за деловые качества; для того, чтобы печатать шефу запросы, скучные справки и мудреные отчеты существуют другие, имеющие образование и мозги, но не обладающие сексапильной внешностью и прочими достоинствами, обычно демонстрируемыми при отсутствии дневного света и посторонних лиц… Или в присутствии и того, и другого, смотря, как шеф прикажет.
– Я больше не буду, Вениамин Яковлевич.
– Смотри у меня, а то уволю! Если позвонят из администрации губернатора – я буду через три часа.
Девушка что-то черкнула на листочке блокнота и, как только начальник скрылся за дверью, вернулась к прерванному занятию. Спускаясь в лифте на первый этаж, Трубоукладчиков подумал, не взять ли с собой охранника. В офисе их адвокатской конторы постоянно дежурили несколько человек – по бартерному соглашению охранное предприятие поставляло своих бойцов, а правозащитники обеспечивали сомнительную, с милицейской точки зрения, организацию квалифицированной юридической помощи, но к услугам бодигардов обращались крайне редко. Рядовым сотрудникам такое дозволялось в самых исключительных случаях, начальство же привлекало охранников к работе только для поддержания имиджа при проведении каких-то особенных встреч или в целях обеспечения безопасности при визитах в ночные клубы или посещениях саун с водкой и девочками.
Визит в СИЗО не являлся ни «имиджевым», ни потенциально опасным, и никогда прежде Вениамин Яковлевич не брал с собой сопровождающих, разве что несколько раз секретаршу, оформленную его помощником, чтобы Дракула и кто-то из его приближенных, так же томящихся за решеткой, мог вкусить плотских утех в кабинете «своего человека» из администрации тюрьмы. Никогда прежде адвокат не брал с собой охранников, а в этот раз замедлил шаг перед их комнатой, посмотрел на зеркальное стекло двери, уже пройдя мимо, остановился, вернулся и задумался.
– Мы вам нужны? – Зеркальная дверь распахнулась, перед Трубоукладчиковым возникли две хари, на которых он, как опытный адвокат, мог прочитать множество тяжких статей Уголовного кодекса, начертанных так открыто, что становилось неясным, каким образом парни прошли лицензионную комиссию: – Куда-то едем, босс?
– Оставайтесь, – решил Трубоукладчиков и, крепче сжимая ручку портфеля, вышел на улицу.
Ветер бросил в лицо холодную морось; капли попали за шиворот, потекли под рубашку, но восемь метров до своего «мерседеса» адвокат преодолел преисполненным достоинства шагом. Он не торопясь достал ключи, встряхнул связку, расправляя звенья цепочки, прежде, чем пропищала сигнализация, огляделся по сторонам, словно выискивал в толпе знакомые лица, улыбнулся девушке из соседнего офиса, спешащей в дом укрыться от непогоды, и лишь потом плавно открыл дверь машины…
…Еще при первой их встрече в тюрьме Артур Заваров отметил, что Трубоукладчиков мало походит на адвоката. Впрочем, как должен выглядеть настоящий адвокат, Артур представлял только по американским боевикам да книжкам Гарднера, которыми зачитывалась Светлана, – до этого дурацкого ареста он трений с законом не имел. Разве что в армии, когда их взвод целую неделю мурыжили две лейтенантши из военной прокуратуры, которым поручили разбираться с трупами якобы мирных жителей, найденными в районе, где подразделение Артура проводило разведку. Никто из бойцов, естественно, ни в чем не признался, а следачки и не давили, не пытались расколоть пропахших пороховой гарью, уверенных в своей правоте и не заглядывающих дальше завтрашнего утра мужиков. Разбирательство закончилось ничем… Почти ничем, если забыть про ночь, проведенную со светловолосой курносенькой офицершей накануне выхода на очередное задание. Вторым везунчиком, которому не довелось тогда поспать, оказался его друг прапорщик Антон Шмелев – Шмель, Антиснайпер, задира и гусар, с которым они поначалу здорово цапались, трижды подрались, а потом так же резко превратились в лучших друзей. Артур прикорнул хоть несколько часов на рассвете. Шмель, видать, отрывался до самого утра, потому что на инструктаж явился с опозданием, командира слушал, с трудом разлепляя сухие свинцовые веки, и, когда его спросили, ответил невпопад. А через тридцать минут после того, как десантировались с вертолета, зацепил ногой «растяжку»…
…Вениамин Яковлевич спустился по ступенькам невысокого крыльца и прошествовал к белоснежному «мерседесу-Е320», глазастой мордой обращенному к проезжей части. Артур невольно улыбнулся, порадовавшись своей интуиции: с самого начала, как только взял под наблюдение офис, он определил, что именно эта породистая тачка принадлежит адвокату.
Трубоукладчиков проводил взглядом фигурку девушки, скрывшейся за дверьми того же особняка, где располагалась и его контора, развернулся к своей машине и именно в этот момент Заваров понял, кого напоминал ему адвокат.
Вениамин Яковлевич вызывал устойчивые ассоциации с доктором, специалистом по скрытым инфекциям, который, вытирая холеные белые руки вафельным полотенцем, жизнерадостно говорит пациенту: «Так, значит, у вашего друга проблемы? Что ж, тогда снимайте штаны и показывайте своего друга!»
«Мерседес» вальяжно влился в автомобильный поток и покатил по направлению к набережной. Не быстро и не медленно, без резких перестроений и стартов от светофора, придерживаясь общего ритма движения. Именно так должен ездить знающий свой ценник человек, уверенный в настоящем и будущем. Человек, который никогда не спешит, но всюду успевает вовремя. Человек, который не подозревает, что опасность может следовать за ним по пятам, в каких-то тридцати метрах от широкой кормы его иномарки, скрываясь в тонкой скорлупе замызганной синей «Оки» с инвалидными знаками на стеклах.
Перебравшись через мост, Трубоукладчиков пролетел по набережной мимо красных корпусов следственного изолятора, в котором недавно чалился Заваров, описал полукруг по площади перед вокзалом и остановился среди других машин в тупичке, образованном строительным забором. Опустилось боковое стекло, Вениамин Яковлевич выставил наружу локоть, чуть погодя смахнул пальцем дождевые капли с наружного зеркала, еще немного позже закурил.
Несомненно, он кого-то ждал, и Артуру приходилось ждать вместе с ним, поскольку в такой обстановке приблизиться на расстояние удара не представлялось возможным. Оставалось надеяться, что встреча адвоката с неизвестным не затянется и, поговорив, они расстанутся. Плохо, если адвокат направится обратно в контору. Ни возле нее, ни по дороге напасть не удастся. Хорошо, если поедет в СИЗО. Есть там неподалеку один хитрый дворик…
Несмотря на свои навыки, Артур прозевал, откуда появилась эта девушка. Скорее всего, приехала не на машине, а вместе с толпой пересекла перекресток на зеленый сигнал, шла, ничем не выделяясь и только поравнявшись с «мерседесом», ускорила шаг и резко изменила направление движения. Среднего роста, с распущенными черными волосами, в короткой кожаной куртке и голубых джинсах, подчеркивающих все, что требуется подчеркнуть, с сумочкой на длинном тонком ремешке. Распахнув дверь, она села в «мерседес» так решительно, как будто Трубоукладчиков был не адвокатом, а ее личным шофером, заслужившим нагоняй за опоздание на вызов. Лица девушки Артур не разглядел. По идее, она, как и все прочие контакты цели, не должна была его интересовать; времени нет ими заниматься: или все получится по-наглому, в лоб, или не получится ничего… Не должна была, но заинтересовала. Только вот смотрел не на лицо, что было бы объяснимо с точки зрения дела, а на все остальное. Хорошо смотрел, внимательно. Оценивающе. Так засмотрелся, что проморгал попрошайку, подобравшегося к «Оке» и уже скребущего грязными пальцами по стеклу правой двери. Разведчик хренов, специалист, блин, по засадам!
– Брысь! – Артур отвлекся от наблюдения за «мерседесом», цыкнул на нищего: – А ну пошел, кому говорят!
Впрочем, оно и понятно. Конечно, засмотришься после двух месяцев воздержания.
Особенно, если перед этим они со Светкой почти каждую ночь выдавали такое, что…
Артур прогнал эти мысли. Не время вспоминать только жарко становится, и кровь приливает… Надо было вчера вечером к ней заехать.
Интересно, кем эта бабенка приходится адвокату? Любовница? Или чисто деловое свидание? Послушать бы, о чем они говорят…
– Привет! – весело сказала девушка, усевшись в «мерседес». Закрыв дверь, она прислонилась к ней спиной, сумочку держала на коленях и смотрела на адвоката азартно, как проститутка на денежный мешок, широко распахнув зеленые глазенки.
«Контактные линзы, – отметил Трубоукладчиков, который раньше встречал ее в компании угрюмого малого по кличке Санитар, являвшегося правой рукой Дракулы, а сейчас, после ареста костяка банды, оставшегося на свободе и вовсе самым главным из „неокученных“ милицией бандитов. – Линзы и парик. А ничего, смотрится. Интересно, за сколько она согласится? Или Санитар бесплатно одолжит?»
– Чего так вылупился? Понравилась?
– Ага. Выйти замуж сейчас предложу.
Девица фыркнула, окинула Вениамина Яковлевича деланно пренебрежительным взглядом, слегка задержавшись глазами на том месте брюк, которое прикрывалось полами пиджака, и щелкнула застежкой сумки:
– Ближе к делу. Держи.
Большая доза кокаина, упакованная в фольгу и полиэтилен, перекочевала из ее холодной ладошки в потную ладонь адвоката:
– Пронесешь?
Трубоукладчиков посчитал излишним отвечать какой-то мочалке. Не мальчик, дело свое знает, а вот она, похоже, не врубается, с кем имеет дело.
– Могу подсказать укромное место…
Теперь уже Вениамин Яковлевич счел необходимым свысока улыбнуться:
– В отличие от тебя, я не привык пихать туда всякую дрянь.
– Почему же дрянь? – Она нимало не смутилась. – Бывают очень даже ничего. Не надо всех по себе мерить.
Девушка снова пощекотала взглядом адвокатские брюки и, не прощаясь, покинула машину.
Трубоукладчиков чертыхнулся ей вслед. Дешевка, а сколько себе позволяет!
Примерно то же самое, только не стесняясь в выражениях, думала и она, удаляясь от «мерседеса».
С другой стороны улицы за ней наблюдал парень в кепке и куртке с поднятым воротником. Четкой задачи перед ним Санитар не поставил, так что он действовал в меру своих представлений о конспирации и безопасности. Убедившись, что посланница, передав товар, благополучно поймала такси и уехала, он оставил точку наблюдения и поспешил на маршрутку, не обратив внимания на то, как вслед за машиной адвоката, проскочив на загоревшийся красный, заторопилась синяя «инвалидка».
Артур рисковал, держась «на хвосте» вплотную к машине Трубоукладчикова, но адвокат ничего не заметил. Припарковав «мерседес» на задворках СИЗО – при всем желании подъехать ближе было нельзя, – он отзвонился «своему человеку», велел встретить на КПП и направился в приемную оформлять пропуск. Мысли его продолжали вертеться вокруг поведения развязной девахи, меняясь с возмущенных на похотливые с оттенком мстительности, и были оборваны самым пренеприятнейшим образом.
Услышав сзади шум мотора, Вениамин Яковлевич посторонился, чтобы пропустить крошечную «Оку», и продолжил свой путь, но водитель, вместо того чтобы спокойно проехать, внезапно ударил по тормозам и сбил его с ног, шибанув по спине дверцей.
Портфель полетел в одну лужу, адвокат приземлился в другую. Сознания Трубоукладчиков не потерял и сильной боли в первый момент не ощутил. Он все еще не понимал, что на него напали, оценивал происшедшее как несчастный случай и представлял, какие бабки отберет у незадачливого водилы..
Водитель не стал удирать или, пав на колени, вымаливать прощение. Покинув свою крохотульку, он подошел к адвокату и ногой нанес такой удар в левую почку, какого ни Сухарю, ни Винстону получать прежде не доводилось.
У Трубоукладчикова даже не хватило сил на то, чтобы заверещать. Он выгнулся дугой и промычал что-то нечленораздельное. Весь его жизненный опыт, а также ум, хитрость и здравый смысл, сотни раз позволявшие выкручиваться из щекотливых ситуаций, в один момент куда-то испарились, уступив место чисто животным инстинктам, совершенно не украшающим человека двадцать первого века. Если бы ему сейчас дали передышку и попросили как-то прокомментировать происходящее, он бы смог только что-то проблеять о том, что у КГБ длинные руки, которые они наконец протянули, чтобы отомстить ему за грехи десятилетней давности. Смешно, наверное, но именно такая безумная мысль блеснула в его голове перед тем, как на бедную черепушку обрушился второй удар и сознание, оберегая себя, поспешило временно оставить беспомощное тело.
Очнулся Трубоукладчиков в темноте, в тесном замкнутом пространстве. Путешествовать в багажниках автомашин, так же как и валяться избитому в луже, ему прежде не приходилось, а потому он решил, что оказался заживо погребен… Только нечеловеческим усилием удалось в последний момент остановить мочевой пузырь от несанкционированного опустошения. В качестве компенсации из глаз его брызнули слезы.
3. Акулов и Волгин.

Четверг, 19 октября
Акулов ждал Волгина на крыльце отделения. Заметив приближающуюся машину, спустился и пошел навстречу. Махнул рукой, предлагая остановиться и, когда «ауди» замерла, сел на правое переднее сиденье:
– Не торопись. В отделе нам ловить нечего.
– Как скажешь, начальник. – Волгин развернулся и на минимальной скорости повел машину к выезду со двора. – Куда двигаем?
– Есть один адресок… У тебя, значит, новостей никаких?
– Я же по телефону все сказал. Свидетелей пока не нашли, с утра повторный обход квартир будем делать, участковых уже настропалили на это дело. Вскрыли хату, куда Зава-ров вроде бы должен был заявиться…
– Пусто?
– Если он там и бывал, то передвигался исключительно по воздуху. Ни одной его шмотки не отыскали; на полу и на мебели полуметровый слой пыли. Как минимум, несколько месяцев в квартире никто не появлялся.
– Я так и думал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26