Чтобы бандитам найти алмазы, им понадобится вскрыть хотя бы несколько хранилищ, а времени для этого нужно много — как раз столько, чтобы сюда съехались и наши подразделения, и подразделения милиции! — закончил он.
— Да, и в самом деле все предусмотрено! — согласился Шторм. — Теперь и впрямь непонятно, для чего вас тут держат?
— Карманы рабочим выворачивать, — с усмешкой ответил Скорнин.
— А разве они не проходят рентгеновскую проверку?
— Проходят, а как же!.. Это я пошутил! А если серьезно, то нас держат здесь для того, чтобы охранять погрузку сырца в бронированную спецмашину. Это единственный момент, когда алмазы появляются на поверхности земли открытым грузом.
— И долго длится погрузка? — машинально спросил полковник.
— Да какое там! — махнул рукой лейтенант. — Вы думаете, там много сырца? Меньше минуты!.. Солдаты берут из хранилища стальной ящик и грузят его в машину, вот и все!
— Ну вот, а вы говорите, что совсем здесь не нужны, — значительно сказал Шторм. — Раз уж вас тут поставили, значит, в этом есть необходимость. И все-таки, Игорь Сергеевич, несмотря на то что вы так уверены в надежности хранилищ, я считаю своим долгом еще раз предупредить вас о бдительности! Мало ли что! — наставительно закончил он.
— Я вас понял, Алексей Николаевич, и приму ваши слова к сведению! Мы будем внимательны!..
Распрощавшись с начальником караула, Шторм отправился в колонию. По дороге у него не выходило из головы то, о чем рассказал ему Скорнин. «Да, при таком раскладе хоть настоящий план подай Ловчему, у них все равно ничего не получится, — думал он, теребя на коленях перчатку. — Разве что во время погрузки солдатами алмазов в спецмашину. Пожалуй, это единственная возможность».
Шторм теперь уже думал не о составлении липовых карт, а о том, как при помощи бандитов завладеть алмазами. Идея на этот счет, ему казалось, имеется отличная, и поможет превратить ее в реальность Тоцкий.
* * *
Вернувшись на работу, начальник колонии был приятно удивлен, увидев возле своего кабинета поджидавшего его ветеринара.
— Вы же собирались выписаться через пару дней, Станислав Григорьевич! — приветствовал он посетителя. — Неужели так быстро надоела больничная палата?
— Надоела, — отмахнулся ветеринар, — все равно никакого проку нет. Ни бинтов у них, ни лекарств! Я у себя на работе быстрее вылечу свои раны.
— Ну и правильно, — сказал Шторм, открывая дверь кабинета. Он видел, что Тоцкий чем-то взволнован, и поэтому, зайдя в кабинет и закрыв за собой дверь на замок, спросил:
— Что-то случилось, Станислав Григорьевич?
— Случилось, — кивнул головой ветврач. — В больнице я случайно разговорился с одним мужиком, и он оказался рабочим с Копиных Чар. Он мне рассказал такое, что туда соваться равносильно самоубийству!
— Я уже знаю, что там предусмотрено охраной, — чему-то улыбаясь, сказал полковник, — и как раз хотел поговорить с вами на эту тему.
Тоцкий взглянул с любопытством.
— Рабочий сказал вам о кодовой сигнализации? — задал полковник вступительный вопрос.
— Он рассказал обо всем поверхностно, так как подробностей не знает, — ответил ветеринар. — Но этого хватило, чтобы я понял: завладеть алмазами прииска невозможно.
— Возможно, Станислав Григорьевич! И Ловчий сделает это для нас!
— Простите, Алексей Николаевич, но я не понял, — тихо выдавил из себя Тоцкий. — Что это значит?
— Это значит, Станислав Григорьевич, что я сейчас побывал в Копиных Чарах, узнал о системе охраны алмазов и обнаружил там существенный изъян.
— Какой изъян?
— Там всего несколько солдат переносят в машину стальной ящик с алмазами!.. Жаль, что я не уточнил время, когда приходит машина, но это нетрудно будет узнать. Так вот, Станислав Григорьевич, — понизил голос полковник, — если вы согласитесь помочь, то одна партия алмазов будет наша.
— Каким образом?
— Вы готовы помочь?
У Тоцкого округлились глаза.
— То Ловчему с Золотым требовалась помощь, теперь вам. Ладно бы по колонии карантин объявить, но связываться с прииском… — отрешенно покачал он головой. — Да и как я, интересно, могу вам помочь?
— Вашими собаками-оборотнями!
Лицо ветеринара приняло каменное выражение.
— Как вы догадались?
— Я давно догадался, — твердо ответил начальник колонии, — и вы знали об этом. Разговор намеками у нас уже состоялся, когда вы подарили мне щенка, Станислав Григорьевич!
Только тогда вы заговаривали мне зубы!..
— Хорошо, — сдался Тоцкий. — И чем они вам могут быть полезны?
Полковник глубоко вздохнул, прежде чем изложить свои мысли.
— В общем, нам с вами ничего особенного делать не придется, — заговорил он. — за нас все сделают Ловчий, Золотой и их банда! На этот раз не мы на них, а они на нас будут работать. Идея моя проста: они крадут алмазы с приисков, а мы забираем их у бандитов с помощью ваших собак! Это нужно для того, чтобы отвести от нас подозрение…
— Это понятно, можете не продолжать, — пробубнил Тоцкий. — А как все-таки это будет выглядеть в деталях?.. Да!.. Не забудьте, Алексей Николаевич, прежде чем заняться собаками, надо убрать моего помощника, иначе он может обо всем догадаться, и тогда…
— Что-нибудь придумаем, — небрежно бросил Шторм, перебив ветеринара. — А в деталях это будет выглядеть приблизительно так: бандитов придется переодеть в солдатскую форму, чтобы они приехали на прииск вместо ожидаемого наряда и там помогли с погрузкой алмазов в спецмашину… Разумеется, они перебьют охрану машины, а сами привезут нам стальной ящик с алмазами!..
— Что-то уж очень просто все получается!
— Просто потому, что детали надо еще дорабатывать, а я вам уже сказал, что с Копиных Чар я приехал только что, — раздраженно сказал полковник. — Прежде чем обрисовывать в деталях, как все будет выглядеть, надо сначала узнать, какая машина придет на прииск, в какое время и по каким дням она приходит, сколько в ней человек охраны и многое другое!.. Я же обрисовал вам только общую картину, и не задавайте больше глупых вопросов, Станислав Григорьевич!.. Когда бандиты принесут нам камни, я уверен, вы по-другому станете глядеть на мир — более радостно!
— Хорошо бы, а то за все наши дела наденут на нас железные браслеты. Ведь рано или поздно все может раскрыться, Алексей Николаевич.
— Да, может быть и такой исход, — согласился Шторм. — Но, я думаю, нам бандиты предварительно сделают паспорта, чтобы в нужный момент мы могли ретироваться!
— А как же семья?
— А семью придется оставить, Станислав Григорьевич, — развел руками полковник. — Она никуда не денется, а с такими деньгами…
Когда все затихнет, вы сможете свою семью вывезти куда угодно, хоть на острова Фиджи," где царит вечный рай! Успокойтесь, все будет хорошо! Поверьте, я не Ловчий и не Золотой и не обману вас: свою долю вы получите!
— А как вы собираетесь выбить паспорта у Ловчего?
— Я же сказал, что теперь не мы на них, а они на нас работать будут, — жестко повторил полковник. — Подготовкой дела и разработкой деталей я займусь лично — это поможет нам, во-первых, вычислить, где обитают бандиты, а во-вторых, так нам легче будет их убрать! Но предварительно я втолкую им, что побег Золотого с ворами на грани раскрытия, а я, да и вы тоже "сможем принести им еще немалую пользу.
— Они и сами это хорошо знают, — вставил Тоцкий.
— Тем лучше! Это облегчит разговор с ними.
Я поставлю условие: они нам паспорта, а мы им разработку плана, как завладеть партией алмазов!.. Смею заверить вас, Станислав Григорьевич, — уверенно произнес Шторм, — если они решатся на такой шаг, то наше условие для них — сущий пустяк!
— Так-то оно так, — согласился ветеринар. — Ладно, поживем — увидим, — махнул он рукой. — Что с карантином? Не передумали?
— Сегодня соберу актив и выдвину предложение, — ответил полковник. — Офицеры должны поддержать его. Думаю, они не хотят, чтобы сюда приехала комиссия из министерства, так что можете хоть сейчас приступать к своим обязанностям.
— Тогда я не буду откладывать, — с готовностью сказал ветеринар. — Но сначала я все-таки загляну к своим питомцам.
— Не возражаю.
Ветврач покинул кабинет. И почти сразу в дверь постучали. На пороге появился капитан Малышев. В его движениях чувствовалась нервозность.
— Что-то случилось, Владислав Николаевич? — обеспокоенно спросил Шторм.
— Случилось, Алексей Николаевич, — дрожащим голосом ответил оперативник. — В морге не выдают тело Каравайцева.
— г Почему?
— Судмедэксперт, похоже, что-то заподозрил. Он сейчас здесь, ему выписали пропуск.
Вы его примите, а то на наши вопросы он не отвечает, Алексей Николаевич! Он специально к вам пришел!
Каравайцева пытали три дня и затем убили.
Родственникам сказали, будто он погиб от рук беглецов, но тело его, в отличие от тел других работников колонии, убитых зеками, нашлось только после их похорон, поскольку он был убит в другом месте и труп его, дескать, зачем-то был бандитами спрятан. Шторм считал дело улаженным, родственникам должны были выдать тело. И вот этот визит судмедэксперта…
— Зовите его сюда немедленно! — приказал полковник, и по его телу прошла нервная судорога. — Послушаем, что он скажет!..
Через минуту к нему поднялся судмедэксперт — сухопарый, среднего телосложения человек, возраст которого не превышал тридцати пяти лет. Это был старый знакомый Шторма по фамилии Столешин, и полковнику неоднократно приходилось обращаться к нему, когда нужна была помощь в установлении личности погибших заключенных. Убийства в колонии бывали порой такими изощренными, что даже опытным специалистам не всегда удавалось идентифицировать погибших.
Они обменялись рукопожатием.
— Мне уже доложили, Борис Михайлович, что вы хотите поговорить со мной тет-а-тет! — сказал начальник колонии. — Что вас ко мне привело?
— Убитый Каравайцев, — холодно ответил судмедэксперт. — Мне хотелось бы предупредить вас, Алексей Николаевич, что у ваших оперативников отношение к работе, мягко говоря, нечистоплотное.
— Как это понять?
— Когда ваш подчиненный капитан Малышев доставил в морг труп Каравайцева, он утверждал, что ваш сотрудник был убит беглецами, то есть пять дней назад, а я установил, что смерть наступила только позавчера, — резюмировал Столешин.
Шторму понадобилось огромное усилие, чтобы не отвести в сторону взгляда и внешне остаться спокойным.
— Однако этого недостаточно, чтобы не выдавать тело погибшего родственникам, — в смятении сказал он. — Вы уже составили экспертное заключение?
— Нет, но на это много времени не понадобится. Я торопился Известить вас о том, что ваши оперативники темнят, что-то скрывают, а заключение экспертизы я отошлю в прокуратуру завтра утром. Вам копию прислать? — спросил Столешин.
— Обязательно!
У полковника в голове творился хаос. Такого удара он не ожидал, но известие о том, что в прокуратуре пока ничего не знают, немного его успокоило.
— И долго еще пробудет труп Каравайцева у вас в морге? — поинтересовался он.
— Да нет, мы можем его отдать, — ответил эксперт. — Все уже установлено.
— Тогда позвоните к себе в лабораторию и распорядитесь, чтобы тело выдали родственникам, — потянулся Шторм к телефону. — Негоже так мучить близких покойного.
Пока Столешин связывался с лабораторией судмедэкспертизы, Шторм лихорадочно обдумывал дальнейший план действий. Медлить нельзя было ни секунды, и он решился на отчаянный шаг.
— Как же вы установили, что смерть наступила не пять дней назад, а всего лишь позавчера? — вкрадчиво спросил он, когда эксперт положил телефонную трубку.
— Что за вопрос, Алексей Николаевич? — удивился Столешин. — Раньше вы никогда не сомневались в том, что врач-патологоанатом может точно определить дату смерти!
— Ну а все-таки?..
— По окоченению тканей, трупным пятнам, — ответил врач. — Помимо этого, я еще смог установить, что, перед тем как его убили, над ним сильно поиздевались. Возможно, его даже пытали!
И тут Шторм решился:
— Понимаете, Борис Михайлович, к нам на днях приезжает из министерства генеральная комиссия с проверкой. Все из-за этого побега!..
Мы и так в очень затруднительном положении находимся, а тут еще вы с такой новостью о Каравайцеве… Нельзя ли его смерть присовокупить к побегу заключенных? — отчаянно говорил он. — Это только на время, пока здесь будет комиссия, а когда она уберется восвояси, мы заведем уголовное дело, как полагается!
Поймите меня правильно: у нас в связи с побегом заключенных многие лишатся своих мест, а чтобы сейчас найти работу!.. Я вас очень прошу!
— Да вы что, Алексей Николаевич! — изумленно воскликнул Столешин. — Вы думаете, что предлагаете мне сделать?! Да я сам за такие штуки лишусь работы в два счета, а у меня трое детей!.. Мало того, я еще под суд пойду! Кто их тогда кормить будет?
Шторм понял, что это для него полный провал. Он интуитивно чувствовал, что со Столешиным не удастся договориться, но все-таки сделал отчаянную попытку и засветился. Надо было что-то немедленно предпринимать, потому что в глазах врача отразилось неприкрытое подозрение.
— Вы можете посидеть здесь пару минут, пока я не вернусь? — овладев собой, спросил он.
Получив согласие эксперта, он вышел из кабинета и, отыскав Малышева, обрисовал положение, в котором они оказались.
— Надо немедленно что-то делать, — чеканил каждое слово полковник. — Если еще и прокуратура будет сюда приплетена, то нам точно не сносить головы!.. Черт, то комиссия, то прокуратура! — выругался он.
— Я ума не приложу, что можно предпринять, — признался Малышев. — Надо было сразу кончать Каравайцева, а не тянуть! Не послушал я вас.
— Ты вот что, Слава, — обратился полковник на «ты» к Малышеву, — сейчас иди в мой кабинет и постарайся заговорить Столешину зубы! О чем угодно говори, но до моего возвращения не вздумай отпускать, понял?!. Я скоро вернусь!
У Шторма мгновенно созрел план, как поступить со Столешиным, и он, не раздумывая больше ни секунды, отправился к Тонкому в питомник. Ветеринар встретил его удивленным возгласом приветствия, так как они расстались не больше получаса назад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35