https://wodolei.ru/catalog/smesiteli/dlya_kuhni/
.. О, господи! По существующим на сегодня ценам на золото ее стоимость составляет свыше ста миллионов долларов.
– Но этого не может быть! – не поверил Стюарт.
– Посчитайте сами, – предложил Джиордино. Стюарт последовал совету, и его лицо вытянулось так же, как незадолго до этого у Джиордино.
– Матерь божья, ты прав!
– Вы говорите только о цене золота, – поправила их Шеннон. – С точки зрения историка, она не имеет цены.
– Так испанцам не удалось наложить на нее лапу? – уточнил Питт.
– Нет, она исчезла вместе с большей частью сокровищ инков. Вы, вероятно, слышали историю, – продолжала Шеннон, – о том, как брат Уаскара Атауальпа попытался откупиться от Писарро, предложив ему наполнить золотом комнату размером семь на пять метров и высотой около трех метров. Другая, меньшая комната должна быть два раза наполнена изделиями из серебра.
– Ничего себе выкуп! – пробормотал изумленный Стюарт.
– Согласно легенде, Атауальпа потребовал доставить к месту своего заключения массивные золотые изделия из дворцов, храмов и общественных зданий, а когда золота не хватило, вспомнил о сокровищах брата. Сторонники Уаскара успели предупредить его, и он распорядился спрятать сокровища там, где ни Атауальпа, ни Писарро не смогли бы отыскать их. Под руководством преданного Наймлапа и его воинов караван носильщиков перенес несколько тонн золота к побережью, откуда на плотах оно было переправлено куда-то на север.
– Существуют ли какие-нибудь исторические документы, подтверждающие эту историю? – спросил Питт.
– Между 1546 и 1568 годами иезуитский историк и переводчик епископ Хуан Авильский записал множество полумифических свидетельств о ранней культуре Перу. Во время его пребывания в Чачапоясе, где он пытался обратить в христианство местное население, он записал четыре истории о том, как предки местных индейцев перенесли к океану огромное количество золота, принадлежавшего Верховному инке, а после этого помогли его воинам переправить его через море к острову, лежащему далеко за землей ацтеков, где оно и было зарыто. По легенде, сокровище будет охраняться крылатыми ягуарами до того дня, когда инки вернутся и восстановят свою империю в Перу.
– Существует, наверное, сотня прибрежных островов между нами и Калифорнией, – ядовито заметил Стюарт.
– Есть или, вернее, была и иная версия легенды, – добавила Шеннон.
– Отлично, – сразу же отреагировал Питт, – надеюсь, мы услышим ее от вас.
– Когда епископ расспрашивал людей тумана – так называли себя аборигены Чачапойаны, – ему рассказали, что подробный отчет об этой экспедиции хранится в шкатулке из жадеита.
– И что же это? Кожа животного, разрисованная пиктографами?
– Нет, кипу, – мягко поправила его Шеннон.
– Что? – переспросил удивленный Стюарт.
– Кипу, особый способ, придуманный инками для решения математических задач и записи важнейших событий истории. Совершенно гениальная вещь при всей своей простоте. Древний аналог наших компьютерных машин, связка разноцветных веревок с узлами через различные интервалы. Каждый цвет имел определенное значение – голубой для религии, красный для правителей, серый для географических мест, зеленый для простых людей и так далее. Желтый цвет, в частности, указывал на золото, белый – на серебро. Расстояния между узлами обозначало различные меры – времени, расстояния, массы. В руках опытного чиновника или секретаря возможности кипу были практически безграничны. К сожалению, большинство кипу были уничтожены во время завоевания Перу и последовавшего за ним долгого периода рабства.
– Судя по вашим словам, из такого отчета можно получить сведения не только о хронике путешествия, но и местонахождении острова? – уточнил Питт.
– По крайней мере теоретически, – согласилась Шеннон.
– И где же может находиться эта шкатулка?
– По одной из версий она попала в руки испанцев, и те, не зная ее истинной ценности, отправили ее в Испанию. Но во время путешествия золотого каравана к берегам Панамы галеон, нагруженный огромным количеством золота, серебра и бесценных предметов искусства, включая шкатулку, был взят на абордаж знаменитым капитаном Дрейком.
– Вы хотите сказать, что шкатулка попала в Англию? – переспросил Питт, не веря своим ушам. Шеннон безнадежно пожала плечами:
– Дрейк никогда не упоминал о шкатулке по возвращении в Англию после своего легендарного путешествия вокруг света.
– Ну и история! – произнес восхищенно Питт, обратив мечтательный взгляд к горизонту. – Но, думаю, самая интересная ее часть еще впереди.
Шеннон и Стюарт в недоумении уставились на него.
После горизонта Питт по очереди обозрел небо и море, но, когда он снова взглянул на своих спутников, в его глазах можно было прочитать твердую решимость.
– Что вы хотели этим сказать? – неуверенно спросила Шеннон.
– Только то, что уже сказал. Видите ли, я собираюсь найти эту шкатулку.
– Можете шутить сколько хотите, – холодно разрешила Шеннон.
– Я не шучу.
На несколько мгновений Шеннон окаменела от такой наглости.
– Тогда вы просто лунатик, – объявила она. Питт откинул голову и от души рассмеялся.
– В безумии есть свои положительные стороны. Вы можете видеть то, что не видит никто другой.
12
Джулиан Перлмуттер являл собой классический тип гурмана и бонвивана. Благодаря своему чрезмерному пристрастию к хорошей еде и вину, он собрал невероятное количество кулинарных рецептов, позаимствованных у самых прославленных поваров мира, и имел погреб, где хранилось более четырех тысяч бутылок коллекционного вина. Кроме того, он прославился как гостеприимный хозяин, принимавший своих гостей в самых шикарных ресторанах, оставляя там огромные деньги. Из-за такого образа жизни его вес уже приближался к ста восьмидесяти одному килограмму. Джулиан не уставал насмехаться над диетой и занятиями спортом, а его заветным желанием было отправиться в небытие, смакуя столетний коньяк после изысканного обеда.
Второй его страстью были корабли и кораблекрушения, о которых он знал все. По мнению экспертов, он обладал самым полным собранием литературы на эту тему и архивом, включавшим данные обо всех вошедших в историю судах. Морские музеи всего мира с нетерпением ждали его кончины, чтобы, подобно стервятникам, наброситься на его коллекцию и пополнить за ее счет собственные коллекции.
Последнее обстоятельство и было причиной того, что Перлмуттер предпочитал рестораны обедам в собственном огромном доме в Джорджтауне. Гигантская масса книг размещалась на полу, на прогибающихся под их весом полках, в каждом углу его спальни, кабинета, столовой, гостиной и даже кухни. Они были навалены огромной грудой около комода в ванной и разбросаны на гигантском матраце. Экспертам потребовалось бы не меньше года, чтобы разобрать и каталогизировать эти завалы, – но только не Перлмуттеру. Он всегда точно знал, где находится тот или иной том или рукопись.
Он был одет в свой традиционный дневной наряд, состоящий из пурпурной пижамы и красного халата, и стоял перед зеркалом, спасенным с «Лузитании», расчесывая роскошную седую бороду, когда звук корабельного колокола, заменявшего телефонный звонок, привлек его внимание.
– Джулиан Перлмуттер слушает. Коротко изложите свое дело.
– Привет, старый отшельник.
– Дирк! – прогремел Перлмуттер, узнав знакомый голос, и его голубые глаза сверкнули на багровом лице. – Где рецепт абрикосового десерта, который ты обещал достать для меня?
– В конверте на моем рабочем столе. Я забыл отправить его вам, прежде чем уехал из страны. Прими мои извинения.
– Откуда ты звонишь?
– С борта судна у побережья Перу.
– Могу я спросить, что ты там делаешь?
– Это длинная история.
– Они редко бывают короткими.
– Ты можешь сделать мне одолжение?
– Какой корабль заинтересовал тебя на этот раз?
– «Золотая лань».
– Корабль Фрэнсиса Дрейка?
– Он самый.
– «Sic parvis magna», – процитировал Перлмуттер. – «Великие дела начинаются с малого». Девиз Дрейка. Ты помнишь его?
– Забыл, прости, – извинился Питт. – Так вот, Дрейк взял на абордаж испанский галеон...
– «Консепсьон», – прервал его Перлмуттер. – Капитан Хуан де Антон. Вышел из Кальяо-де-Лима с грузом золота и бесценных сокровищ. Если не путаю, в марте 1578 года.
На другом конце линии наступило недолгое молчание.
– Почему, когда я разговариваю с тобой, Джулиан, я всегда чувствую себя круглым идиотом?
– Извини, Дирк, я думал, что немного информации тебе не повредит, – рассмеялся Перлмуттер. – Что именно ты хочешь узнать?
– Когда Дрейк стал хозяином «Консепсьон», как он распорядился грузом?
– Это как раз хорошо известно. Он перегрузил серебро, золото, драгоценные камни и жемчуг на борт «Золотой лани». Добыча была баснословной. Его корабль был настолько перегружен, что ему пришлось утопить несколько тонн серебра в водах острова Кано, у побережья Эквадора, прежде чем продолжить путешествие вокруг света.
– Что известно о предметах искусства инков?
– Они остались на «Консепсьоне». Дрейк переправил туда часть своей команды и поручил им отправиться через Магелланов пролив и Атлантику назад в Англию.
– «Консепсьон» добралась до Англии?
– Нет, – ответил Перлмуттер задумчиво, – предполагается, что галеон исчез со всей командой.
– Жаль, – сказал Питт, не в силах скрыть разочарования, – а я-то надеялся, что о нем сохранились хоть какие-то сведения.
– Если мне не изменяет память, – продолжал Перлмуттер, – существовал миф об исчезновении «Консепсьон».
– В чем его суть?
– Совершенно фантастическая история, скорее даже слух, чем миф. Соль ее в том, что корабль был подхвачен гигантской приливной волной и унесен в глубь материка. Разумеется, не сохранилось никаких документов на этот счет.
– Тебе не известен источник легенды?
– Необходимо уточнить детали, но, насколько мне известно, сведения исходили от одного сумасшедшего англичанина, которого португальцы нашли на берегах Амазонки. Сожалею, но это все, что я могу припомнить в данный момент.
– Был бы очень благодарен тебе, если бы удалось найти что-нибудь еще.
– Я, разумеется, могу сообщить тебе размеры и тоннаж судна, сколько парусов оно могло нести, год и место постройки. Но для сведений о безумце, бродившем по джунглям Амазонки, нужны другие источники.
– Если кто-нибудь и может пролить свет на историю, случившуюся на море, то этот человек ты, Джулиан.
– Благодарю за доброе мнение, но я потерял интерес к подобным загадкам, после того как услышал об обломках броненосца, обнаруженных в Сахаре.
– Сожалею об этом, Джулиан.
– Подумать только, броненосец в Сахаре, Ноев ковчег на Арарате, испанский галеон в перуанских джунглях. Почему корабли не остаются на море, где им надлежит быть?
– Потому что ты и я неисправимые охотники за обломками кораблекрушений, – сказал Питт добродушно.
– Каков твой личный интерес в этом деле? – осторожно спросил Перлмуттер.
– Шкатулка из жадеита, в которой находится пучок веревки, дающий ключ к баснословным сокровищам инков.
Несколько секунд Перлмуттер обдумывал ответ друга, после чего завершил разговор:
– Что же, по моему мнению, он не хуже любого другого.
* * *
Хайрем Йегер выглядел так, что можно было подумать, что в этот момент он толкает тележку для продуктов, полную тряпья, где-нибудь в трущобах Гарлема. Он был одет в джинсы и джинсовую куртку. Его длинные белокурые волосы были собраны в конский хвост, а мальчишечье лицо наполовину скрыто жидкой бородкой. Впрочем, в тех редких случаях, когда он на самом деле толкал перед собой тележку в шикарном супермаркете, она обычно была заполнена самыми изысканными деликатесами. Незнакомому человеку трудно было представить себе, что он живет в фешенебельном районе Мэриленда с очаровательной женой-актрисой и двумя бойкими девочками-подростками, обучающимися в частной школе, и ездит только на БМВ последней модели.
Не менее трудно было бы догадаться и о том, что он уже в течение многих лет возглавляет коммуникационную и информационную службы НУМА. Адмирал Сэндекер переманил его из компьютерной корпорации Силиконовой долины, чтобы создать обширную библиотеку, содержащую любую книгу, статью или тезисы – равным образом, на научную или историческую тему, – когда-либо написанные о море. Если Перлмуттер знал все о кораблях, то специализацией Йегера были океанография и науки, так или иначе связанные с нею. Он находился в своем персональном закутке компьютерного комплекса, занимавшего весь десятый этаж здания агентства, когда зазвонил телефон. Не отрывая глаз от монитора, моделировавшего влияние океанических течений на климат Австралии, он снял трубку.
– Компьютерный комплекс, – произнес он ровным голосом. – Рад вас слышать, мистер директор по чрезвычайным ситуациям, – продолжал он, узнав голос старого друга. – У меня в конторе сегодня только и говорят о том, как вы наслаждаетесь каникулами на солнечных берегах Южной Америки.
– Тебя неверно информировали, приятель.
– Ты разговариваешь со мной с борта «Дип фэзом»?
– Да, Ал и я вернулись сегодня сюда после небольшой экскурсии в джунгли.
– Что я могу сделать для тебя?
– Залезь в свой банк данных и взгляни, имеется ли там какая-либо информация о приливной волне, поднявшейся между Лимой и Панамой в марте 1578 года.
Йегер вздохнул:
– Почему тебе заодно не попросить меня уточнить температуру и влажность в День творения?
– Ну хотя бы самые общие сведения, старик.
– Если такие записи существуют, они могут быть только в старых испанских архивах, которые я изучал в Севилье. Другим возможным источником могут стать коренные жители тех мест, хорошо знающие местные предания. Инки также оставляли записи о важнейших событиях своей истории на материи или керамике.
– Не слишком перспективная идея, – произнес Питт с сомнением в голосе. – Империя инков рухнула под натиском испанских конкистадоров лет за пятьдесят до интересующего меня события, и, если такие записи и существовали, они, без сомнения, утрачены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
– Но этого не может быть! – не поверил Стюарт.
– Посчитайте сами, – предложил Джиордино. Стюарт последовал совету, и его лицо вытянулось так же, как незадолго до этого у Джиордино.
– Матерь божья, ты прав!
– Вы говорите только о цене золота, – поправила их Шеннон. – С точки зрения историка, она не имеет цены.
– Так испанцам не удалось наложить на нее лапу? – уточнил Питт.
– Нет, она исчезла вместе с большей частью сокровищ инков. Вы, вероятно, слышали историю, – продолжала Шеннон, – о том, как брат Уаскара Атауальпа попытался откупиться от Писарро, предложив ему наполнить золотом комнату размером семь на пять метров и высотой около трех метров. Другая, меньшая комната должна быть два раза наполнена изделиями из серебра.
– Ничего себе выкуп! – пробормотал изумленный Стюарт.
– Согласно легенде, Атауальпа потребовал доставить к месту своего заключения массивные золотые изделия из дворцов, храмов и общественных зданий, а когда золота не хватило, вспомнил о сокровищах брата. Сторонники Уаскара успели предупредить его, и он распорядился спрятать сокровища там, где ни Атауальпа, ни Писарро не смогли бы отыскать их. Под руководством преданного Наймлапа и его воинов караван носильщиков перенес несколько тонн золота к побережью, откуда на плотах оно было переправлено куда-то на север.
– Существуют ли какие-нибудь исторические документы, подтверждающие эту историю? – спросил Питт.
– Между 1546 и 1568 годами иезуитский историк и переводчик епископ Хуан Авильский записал множество полумифических свидетельств о ранней культуре Перу. Во время его пребывания в Чачапоясе, где он пытался обратить в христианство местное население, он записал четыре истории о том, как предки местных индейцев перенесли к океану огромное количество золота, принадлежавшего Верховному инке, а после этого помогли его воинам переправить его через море к острову, лежащему далеко за землей ацтеков, где оно и было зарыто. По легенде, сокровище будет охраняться крылатыми ягуарами до того дня, когда инки вернутся и восстановят свою империю в Перу.
– Существует, наверное, сотня прибрежных островов между нами и Калифорнией, – ядовито заметил Стюарт.
– Есть или, вернее, была и иная версия легенды, – добавила Шеннон.
– Отлично, – сразу же отреагировал Питт, – надеюсь, мы услышим ее от вас.
– Когда епископ расспрашивал людей тумана – так называли себя аборигены Чачапойаны, – ему рассказали, что подробный отчет об этой экспедиции хранится в шкатулке из жадеита.
– И что же это? Кожа животного, разрисованная пиктографами?
– Нет, кипу, – мягко поправила его Шеннон.
– Что? – переспросил удивленный Стюарт.
– Кипу, особый способ, придуманный инками для решения математических задач и записи важнейших событий истории. Совершенно гениальная вещь при всей своей простоте. Древний аналог наших компьютерных машин, связка разноцветных веревок с узлами через различные интервалы. Каждый цвет имел определенное значение – голубой для религии, красный для правителей, серый для географических мест, зеленый для простых людей и так далее. Желтый цвет, в частности, указывал на золото, белый – на серебро. Расстояния между узлами обозначало различные меры – времени, расстояния, массы. В руках опытного чиновника или секретаря возможности кипу были практически безграничны. К сожалению, большинство кипу были уничтожены во время завоевания Перу и последовавшего за ним долгого периода рабства.
– Судя по вашим словам, из такого отчета можно получить сведения не только о хронике путешествия, но и местонахождении острова? – уточнил Питт.
– По крайней мере теоретически, – согласилась Шеннон.
– И где же может находиться эта шкатулка?
– По одной из версий она попала в руки испанцев, и те, не зная ее истинной ценности, отправили ее в Испанию. Но во время путешествия золотого каравана к берегам Панамы галеон, нагруженный огромным количеством золота, серебра и бесценных предметов искусства, включая шкатулку, был взят на абордаж знаменитым капитаном Дрейком.
– Вы хотите сказать, что шкатулка попала в Англию? – переспросил Питт, не веря своим ушам. Шеннон безнадежно пожала плечами:
– Дрейк никогда не упоминал о шкатулке по возвращении в Англию после своего легендарного путешествия вокруг света.
– Ну и история! – произнес восхищенно Питт, обратив мечтательный взгляд к горизонту. – Но, думаю, самая интересная ее часть еще впереди.
Шеннон и Стюарт в недоумении уставились на него.
После горизонта Питт по очереди обозрел небо и море, но, когда он снова взглянул на своих спутников, в его глазах можно было прочитать твердую решимость.
– Что вы хотели этим сказать? – неуверенно спросила Шеннон.
– Только то, что уже сказал. Видите ли, я собираюсь найти эту шкатулку.
– Можете шутить сколько хотите, – холодно разрешила Шеннон.
– Я не шучу.
На несколько мгновений Шеннон окаменела от такой наглости.
– Тогда вы просто лунатик, – объявила она. Питт откинул голову и от души рассмеялся.
– В безумии есть свои положительные стороны. Вы можете видеть то, что не видит никто другой.
12
Джулиан Перлмуттер являл собой классический тип гурмана и бонвивана. Благодаря своему чрезмерному пристрастию к хорошей еде и вину, он собрал невероятное количество кулинарных рецептов, позаимствованных у самых прославленных поваров мира, и имел погреб, где хранилось более четырех тысяч бутылок коллекционного вина. Кроме того, он прославился как гостеприимный хозяин, принимавший своих гостей в самых шикарных ресторанах, оставляя там огромные деньги. Из-за такого образа жизни его вес уже приближался к ста восьмидесяти одному килограмму. Джулиан не уставал насмехаться над диетой и занятиями спортом, а его заветным желанием было отправиться в небытие, смакуя столетний коньяк после изысканного обеда.
Второй его страстью были корабли и кораблекрушения, о которых он знал все. По мнению экспертов, он обладал самым полным собранием литературы на эту тему и архивом, включавшим данные обо всех вошедших в историю судах. Морские музеи всего мира с нетерпением ждали его кончины, чтобы, подобно стервятникам, наброситься на его коллекцию и пополнить за ее счет собственные коллекции.
Последнее обстоятельство и было причиной того, что Перлмуттер предпочитал рестораны обедам в собственном огромном доме в Джорджтауне. Гигантская масса книг размещалась на полу, на прогибающихся под их весом полках, в каждом углу его спальни, кабинета, столовой, гостиной и даже кухни. Они были навалены огромной грудой около комода в ванной и разбросаны на гигантском матраце. Экспертам потребовалось бы не меньше года, чтобы разобрать и каталогизировать эти завалы, – но только не Перлмуттеру. Он всегда точно знал, где находится тот или иной том или рукопись.
Он был одет в свой традиционный дневной наряд, состоящий из пурпурной пижамы и красного халата, и стоял перед зеркалом, спасенным с «Лузитании», расчесывая роскошную седую бороду, когда звук корабельного колокола, заменявшего телефонный звонок, привлек его внимание.
– Джулиан Перлмуттер слушает. Коротко изложите свое дело.
– Привет, старый отшельник.
– Дирк! – прогремел Перлмуттер, узнав знакомый голос, и его голубые глаза сверкнули на багровом лице. – Где рецепт абрикосового десерта, который ты обещал достать для меня?
– В конверте на моем рабочем столе. Я забыл отправить его вам, прежде чем уехал из страны. Прими мои извинения.
– Откуда ты звонишь?
– С борта судна у побережья Перу.
– Могу я спросить, что ты там делаешь?
– Это длинная история.
– Они редко бывают короткими.
– Ты можешь сделать мне одолжение?
– Какой корабль заинтересовал тебя на этот раз?
– «Золотая лань».
– Корабль Фрэнсиса Дрейка?
– Он самый.
– «Sic parvis magna», – процитировал Перлмуттер. – «Великие дела начинаются с малого». Девиз Дрейка. Ты помнишь его?
– Забыл, прости, – извинился Питт. – Так вот, Дрейк взял на абордаж испанский галеон...
– «Консепсьон», – прервал его Перлмуттер. – Капитан Хуан де Антон. Вышел из Кальяо-де-Лима с грузом золота и бесценных сокровищ. Если не путаю, в марте 1578 года.
На другом конце линии наступило недолгое молчание.
– Почему, когда я разговариваю с тобой, Джулиан, я всегда чувствую себя круглым идиотом?
– Извини, Дирк, я думал, что немного информации тебе не повредит, – рассмеялся Перлмуттер. – Что именно ты хочешь узнать?
– Когда Дрейк стал хозяином «Консепсьон», как он распорядился грузом?
– Это как раз хорошо известно. Он перегрузил серебро, золото, драгоценные камни и жемчуг на борт «Золотой лани». Добыча была баснословной. Его корабль был настолько перегружен, что ему пришлось утопить несколько тонн серебра в водах острова Кано, у побережья Эквадора, прежде чем продолжить путешествие вокруг света.
– Что известно о предметах искусства инков?
– Они остались на «Консепсьоне». Дрейк переправил туда часть своей команды и поручил им отправиться через Магелланов пролив и Атлантику назад в Англию.
– «Консепсьон» добралась до Англии?
– Нет, – ответил Перлмуттер задумчиво, – предполагается, что галеон исчез со всей командой.
– Жаль, – сказал Питт, не в силах скрыть разочарования, – а я-то надеялся, что о нем сохранились хоть какие-то сведения.
– Если мне не изменяет память, – продолжал Перлмуттер, – существовал миф об исчезновении «Консепсьон».
– В чем его суть?
– Совершенно фантастическая история, скорее даже слух, чем миф. Соль ее в том, что корабль был подхвачен гигантской приливной волной и унесен в глубь материка. Разумеется, не сохранилось никаких документов на этот счет.
– Тебе не известен источник легенды?
– Необходимо уточнить детали, но, насколько мне известно, сведения исходили от одного сумасшедшего англичанина, которого португальцы нашли на берегах Амазонки. Сожалею, но это все, что я могу припомнить в данный момент.
– Был бы очень благодарен тебе, если бы удалось найти что-нибудь еще.
– Я, разумеется, могу сообщить тебе размеры и тоннаж судна, сколько парусов оно могло нести, год и место постройки. Но для сведений о безумце, бродившем по джунглям Амазонки, нужны другие источники.
– Если кто-нибудь и может пролить свет на историю, случившуюся на море, то этот человек ты, Джулиан.
– Благодарю за доброе мнение, но я потерял интерес к подобным загадкам, после того как услышал об обломках броненосца, обнаруженных в Сахаре.
– Сожалею об этом, Джулиан.
– Подумать только, броненосец в Сахаре, Ноев ковчег на Арарате, испанский галеон в перуанских джунглях. Почему корабли не остаются на море, где им надлежит быть?
– Потому что ты и я неисправимые охотники за обломками кораблекрушений, – сказал Питт добродушно.
– Каков твой личный интерес в этом деле? – осторожно спросил Перлмуттер.
– Шкатулка из жадеита, в которой находится пучок веревки, дающий ключ к баснословным сокровищам инков.
Несколько секунд Перлмуттер обдумывал ответ друга, после чего завершил разговор:
– Что же, по моему мнению, он не хуже любого другого.
* * *
Хайрем Йегер выглядел так, что можно было подумать, что в этот момент он толкает тележку для продуктов, полную тряпья, где-нибудь в трущобах Гарлема. Он был одет в джинсы и джинсовую куртку. Его длинные белокурые волосы были собраны в конский хвост, а мальчишечье лицо наполовину скрыто жидкой бородкой. Впрочем, в тех редких случаях, когда он на самом деле толкал перед собой тележку в шикарном супермаркете, она обычно была заполнена самыми изысканными деликатесами. Незнакомому человеку трудно было представить себе, что он живет в фешенебельном районе Мэриленда с очаровательной женой-актрисой и двумя бойкими девочками-подростками, обучающимися в частной школе, и ездит только на БМВ последней модели.
Не менее трудно было бы догадаться и о том, что он уже в течение многих лет возглавляет коммуникационную и информационную службы НУМА. Адмирал Сэндекер переманил его из компьютерной корпорации Силиконовой долины, чтобы создать обширную библиотеку, содержащую любую книгу, статью или тезисы – равным образом, на научную или историческую тему, – когда-либо написанные о море. Если Перлмуттер знал все о кораблях, то специализацией Йегера были океанография и науки, так или иначе связанные с нею. Он находился в своем персональном закутке компьютерного комплекса, занимавшего весь десятый этаж здания агентства, когда зазвонил телефон. Не отрывая глаз от монитора, моделировавшего влияние океанических течений на климат Австралии, он снял трубку.
– Компьютерный комплекс, – произнес он ровным голосом. – Рад вас слышать, мистер директор по чрезвычайным ситуациям, – продолжал он, узнав голос старого друга. – У меня в конторе сегодня только и говорят о том, как вы наслаждаетесь каникулами на солнечных берегах Южной Америки.
– Тебя неверно информировали, приятель.
– Ты разговариваешь со мной с борта «Дип фэзом»?
– Да, Ал и я вернулись сегодня сюда после небольшой экскурсии в джунгли.
– Что я могу сделать для тебя?
– Залезь в свой банк данных и взгляни, имеется ли там какая-либо информация о приливной волне, поднявшейся между Лимой и Панамой в марте 1578 года.
Йегер вздохнул:
– Почему тебе заодно не попросить меня уточнить температуру и влажность в День творения?
– Ну хотя бы самые общие сведения, старик.
– Если такие записи существуют, они могут быть только в старых испанских архивах, которые я изучал в Севилье. Другим возможным источником могут стать коренные жители тех мест, хорошо знающие местные предания. Инки также оставляли записи о важнейших событиях своей истории на материи или керамике.
– Не слишком перспективная идея, – произнес Питт с сомнением в голосе. – Империя инков рухнула под натиском испанских конкистадоров лет за пятьдесят до интересующего меня события, и, если такие записи и существовали, они, без сомнения, утрачены.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65