В иероглифе Дао сначала пишутся две точки, левая представляет солнце, а правая – луну, которые обнимают друг друга, как Инь и Ян на чертеже Великого Предела. Эти две точки – образ Солнца и Луны в небе, Воды и Огня на земле. А в человеке это два его глаза, в часы занятий они горят, словно отблески вечерней заря. Ниже двух точек пишется иероглиф „и“ – „Единое“. Это единое задает всему пример. Еще ниже пишется иероглиф „цзы“ – „сам“, то есть ты сам. Значит, небо и земля, солнце и луна, Тьма вещей собираются вместе в тебе самом, Дао не отдельно от тебя самого. Все эти линии вместе составляют иероглиф „шоу“, т.е. „голова“., смысл такой, что изучение Дао – первое важнейшее дело в Поднебесной., хорошее дело. Последним пишется иероглиф „цзоу“, то есть „идти“. Чтобы вокруг тебя само собой вращалось Колесо Закона, веди себя в соответствии с Дао, и Поднебесная пойдет в соответствии с Дао. Это и есть значение иероглифа „Дао“. Сказав это, старец Чжан Хэдао помолчал. В свете луны он сидел в позе лотоса неподвижно, как статуя божества. Потом продолжил рассказ:
«Наша китайская религия даосизм была создана Тайшан Лао Цзюнем, Лао-цзы. Квинтэссенция учения в иероглифе „Дао“, при постижении законов Дао главное – покой. Секрет иероглифа „покой“ в том, что его принцип неисчерпаем, вверху он может помогать в творении сущности вещей, внизу может обнимать собой все; небо, земля, человек в нем иссякают. Мирской человек умеет только говорить о покое, но не может по-настоящему в него погрузиться., потому что не отыскивает корня и источника покоя. Источник покоя – пустота, превращения Тьмы вещей являются временными состояниями, в конечном счете все они возвращаются в небытие, возвращаются в пустоту. Если сердце человека неспокойно, наверняка это происходит из-за того, что он не отбросил корыстных желаний и мыслей, а это большая помеха совершенствованию и закалке. Когда возникают корыстные желания, создаются препятствия для шэнь и ци Прежнего Неба, заниматься-то занимаешься, а результата нет. Когда корыстные желания уничтожены, тело и душа погружаются в покой , ци Прежнего Неба вздымается вверх и рождается шэнь Прежнего Неба. Отказ от корыстных желаний и суетных мыслей – врата вхождения в покой, для рождения и роста шэнь и ци Прежнего Неба устраняются препятствия, выравнивается дорога. Это уничтожение одного и рождение другого –великий результат покоя, ничто не сравнится с покоем для утверждения в высшем мастерстве. Когда Тьма вещей движется вовне, а мое сердце не волнуется, это происходит потому, ч то я не знаю, что происходит. А когда цзин, ци и шэнь Прежнего Неба в достатке и в предельном покое есть движение, внешнее волнение непременно ощущается внутри и потом естественно становится известно, что же произошло. Долголетие человека тоже от этого зависит. Ученик „Вечная Жизнь“, входя во врата Дао, тебе надо усвоить этот принцип и стараться использовать его, из этого получится великий результат.
Окончив речь. Чжан Хэдао поднялся на ноги, выпрямился, поклонился, коснувшись рукой земли, и сказал: «Прошу всех встать. Уже кончается Стража Мыши, идите отдыхать.»
Ван Липин, с энтузиазмом слушавший речь Деда-Учителя, увлекся, но увидев, что все встали, тоже поторопился подняться, поклонился каждому из трех старцев и потом пошел в дом отдыхать.
Все четверо встали рано на рассвете следующего дня, учителя позанимались с Юн Шэном некоторыми приемами борьбы, позавтракали, Человек Беспредельного Дао и Человек Дао Чистой Пустоты спустились с горы, в хижине остались только Человек Дао Чистого Покоя и Юн Шэн.
Ван Цзяомин, Человек Дао Чистого Покоя, в молодости был инструктором в Военной Академии Вампу, он владел очень высоким внешним и внутренним мастерством, был человеком открытым, нрава горячего и к ученикам очень строгим. Сейчас он призвал к себе Ван Липина и сказал ему: «Юн Шэн, сегодня начнем новый урок. Первую заставу „раскаяния в ошибках“ ты уже прошел. Чтобы пройти вторую заставу, надо в темной комнате учиться сидеть со скрещенными ногами. В системе совершенствования школы Драконовых Ворот строго соблюдают правило прочности основы, чтобы обеспечить надежную базу для последующего постижения тонкостей. Мастерство сидения со скрещенными ногами надо тренировать в начале учебы. Надо тренировать его и всю жизнь, до какой бы ступени ты ни дошел. Без этого не обойтись. Научишься делать хорошо – польза будет огромная. Сидение со скрещенными ногами подразделяется на три вида: естественное скрещивание, называемое также свободным скрещиванием; полулотос, когда стопа одной ноги помещается на бедро другой; и лотос, когда обе стопы помещаются на бедрах. Свободное скрещивание считается землей. Полулотос – человеком, а лотос – небом. К этому добавляются различные положения рук . Вариаций поз сидения со скрещенными ногами тысячи. Сегодня будем говорить только о естественном скрещивании. При сидении верхняя часть тела прямая, глаза смотрят прямо перед собой, совершенствуясь в приеме света лучей шэнь, кончик языка на верхнем небе, губы сомкнуты, верхние и нижние зубы легонько сжаты, обе руки лежат на коленях перед собой ладонями вниз. Сосредоточивается дух, успокаивается воображение, отбрасываются все посторонние мысли. В темной комнате помех очень мало. Это благоприятно для занятий, так что ступай.» Человек Дао Чистого Покоя произнес это в своей манере, отчетливо и живо. Закончив говорить, посмотрел Липину прямо в глаза, и тот понял, что это приказ Учителя, которому остается только подчиняться.
Сначала Липин сходил за охапкой сена, постелил его в темной каморке на пол, сам закрыл дверь и принялся на сене тренировать сидение со скрещенными ногами.
К счастью, Учитель не выдвинул никаких других требований, предоставив ему действовать по собственному усмотрению, да и тело было молодое, кости и мышцы еще развивались. Так что все три способа скрещивания ногу него получались, только вот время , которое мог просидеть в такой позе, было недолгим. Липин уже два месяца « совершенствовался, уйдя от мира» в темной каморке. Чтобы он погрузился в покой – такого еще нельзя было сказать, но к обстановке приспособился и чувствовал себя вольготно, он привык. В сидении со скрещенными ногами за целый день было немало перерывов, но он в общем овладел им, получил в этом собственный опыт разного рода. Пройдет несколько дней и в сидении со скрещенными ногами он уже далеко продвинется. Однажды Человек Дао Чистого Покоя призвал Ван Липина и спросил, каковы его успехи в занятиях. Липин очень подробно расписал, что делал и что чувствовал, а под конец сказал: «Да вот только посторонние мысли не могу из головы прогнать, покой не наступает, Прошу у Учителя указаний, как быть.»
Человек Дао Чистого Покоя, который как раз это и имел в виду, сказал: «Так. Чтобы изгнать суетные мысли, прежде всего надо дать им оценку. Как только какая мысль придет, сразу ее оцени – положительно, отрицательно или что надо тут же с ней покончить. Установление оценки не позволяет мыслям растекаться и множиться, и эти суетные мысли сами собой исчезают, а ты в результате погружаешься в покой.
Ван Липин возвратился в темную каморку, сел, скрестив ноги, отрегулировал позу и дыхание, успокоился. Как только возникала какая-нибудь мысль, он прогонял ее, как научил его учитель. Так повторялось много раз, и всегда эффект был явный. Кроме того, этот тринадцатилетний мальчик был еще и не слишком-то погружен в суетный мир, желаний у него было немного, а сердце гораздо проще и чище, чем у обычного взрослого, когда мысли приходили, отгонять их было легко. Липин про себя гордился и радовался. Прошло еще несколько дней тренировки. С каждым днем посторонних мыслей становилось все меньше и меньше, постепенно они ослабевали. А мастерство погружения в покой мало-помалу росло.
За семь недель сидения со скрещенными ногами в темной каморке Ван Липин накопил уже некоторый опыт в сидячей медитации, также приобрел некоторые способности. К этому времени работа по «раскаянию в ошибках» была уже большей частью освоена, своевольные выходки в основном прекратились, Ван Липин стал воздерживаться от многословия. У него был вид маленького даоса, за несколько месяцев его как будто подменили. Чтобы не помешать школьным урокам, он по-прежнему ходил в школу, а после уроков отправлялся на занятия к Учителям. И в школьной учебе и в обучении Дао появился большой прогресс. Родители начали замечать в Липине перемены. Стали выяснять, в чем дело, узнали., что три старика люди очень хорошие, что они лечат Липина и учат его, хотят поставить на правильный путь, поэтому успокоились и даже обрадовались.
Итак, через семь недель сидения со скрещенными ногами в темной каморке все три старика-Учителя призвали к себе Ван Липина, а речь, как и раньше, повел Человек Дао Чистого Покоя: «Юн Шэн, с нынешнего дня урок будет новый будешь сидеть в этой комнате в позе лотоса, каждый раз по две стражи , кончишь занятия , можешь идти домой.»
Ван Липин подумал: «Что в этом трудного? Сорок девять дней просидел. Так неужто две стражи не выдержу? Учителя опять меня испытывают, так я вам покажу.» Влез на кан, сел в позу лотоса, закрыл глаза и начал сидячую медитацию. У Липина действительно уже была некоторая база , сидение со скрещенными ногами нужно было начинать именно так. Две стражи – это нынешние четыре часа, это половина рабочего дня. Обычно за полдня работы, если речь идет о сидячей работе, например, в канцелярии, где-то в середине этого времени надо подвигаться, как минимум, надо изменить позу, иначе кто же выдержит сидение в одной позе? Тем более можно себе представить, как трудно для тринадцатилетнего ребенка просидеть четыре часа в позе лотоса.
Прошел час, Ван Липин сидел, словно каменный истукан, ни одна черточка у него не двигалась, Еще один час прошел, Липин держался по-прежнему. А дальше пришлось призывать на помощь все свои силы . «Время еще не наступило? Выпрямись, Учителя же смотрят. Надо выдержать во что бы то ни стало». Время опять ползло медленно, секунда за секундой. Что он чувствовал? Опять то же, что и в начале занятий сидением со скрещенными ногами. Ступни начали неметь, голени распухли и болели, пока на седалищные кости можно опираться, держать поясницу прямо – не проблема. А теперь стало плохо, седалищные кости тоже разболелись, поясницу заломило, тело покрылось потом. «Выпрямись, выпрямись, во что бы то ни стало надо выдержать до конца. Нет, не выдержать, пот льет все сильней и сильней, в голове затуманилось. Дело плохо». В конце концов Ван Липин не выдержал и опрокинулся на кан. «Сесть как следует», – Ван Цзяомин отдал приказ, словно командир, обучающий солдат.
Ван Липин пришел в себя, сел, но ноги онемели, скрестить их было невозможно.
«Восстановить позу лотоса», – снова отдал команду Ван Цзяомин.
Ноги не слушались Ван Липина, он как одеревенел. Два Учителя вышли вперед и связали Липину ноги и руки веревками, укрепили в позе лотоса, чтобы он продолжал сидеть. Хотя Ван Липин был мал, воля у него была крепкая. В глазах стояли слезы, но он не позволял им пролиться, сжав зубы, выпрямился и продолжил сидение.
«Я виноват перед ними!» Когда мы нанесли визит господину Ван Липину, то дойдя в рассказе до этого места, он печально задумался, и в глазах его блеснули слезы. В этих горестных думах было безграничное чувство к трем старикам, без учителей, похожих на строгих отцов, не было бы сегодняшнего «Лин Лин-цзы». В этих слезах выразилась его вина за «ненависть» к старикам, которые в обычное время относились к нему с отеческой лаской, а в ключевые моменты обучения применяли к нежному, как молодой побег, подростку, еще не знавшему бурь и гроз, методы , близкие к пыткам.
Искренне взволнованный, господин Ван Липин погрузился в воспоминания. «Много, очень много было таких вещей за полтора десятка лет занятий по изучению Дао. Но три старика всегда были на высоте! Сейчас я каждый год бываю в горах Лаошань. Учитель Ван Цзяомин уже отправился к бессмертным, а Дед-Учитель и Учитель Цзя Цзяои живы-здоровы. Нечего и говорить, встречаемся мы тепло, совсем как прежде, обнимают и целуют меня бесконечно, как маленького. У нынешних учителей и учеников бывают, разве между собой такие чувства? Возвращаясь с гор, я каждый раз заболеваю. Приходится регулировать свое здоровье, мне становится слишком грустно».. И авторы книги, слушая рассказ Ван Липина, и позже, когда писали это, были глубоко взволнованы.
Но вернемся к рассказу. Через полгода суровых тренировок Ван Липин завершил в конце концов этап «раскаяния в ошибках». Он мог уже проводить в сидячей медитации день и ночь, тело его окрепло, а сердце успокоилось. Ни внутри, ни вовне ничто ему не мешало.

Глава третья
Накапливание цзин, собирание шэнь

Весь процесс своего совершенствования в выплавлении, длившийся более десятка лет, господин Ван Липин для нашего репортажа разделил на девять этапов, составил подробные тезисы и поэтапно все осветил. Сейчас он приступает ко второму этапу, а именно «контролю над сердцем и пестованию сердечной природы», внимание в нем по-прежнему сосредоточено на закалке природы сердца, но , по сравнению с этапом «раскаяния в ошибках», это более высокий уровень, трудность его больше, требования строже, внешние условия в период совершенствования более жесткие. Задача совершенствующегося состоит в том, чтобы накопить энергию цзин и собрать энергию шэнь, сосредоточить внимание на обеспечении сохранности шэнь, чтобы на самом себе понять тонкие изменения , происходящие внутри тела, и породить необычные способности из обычного.
На этот раз Учителя перевели Ван Липина для самосовершенствования в земляной погреб. Погреб был очень тесным, темным и сырым, он не проветривался и, с точки зрения расхожих представлений, для занятий не годился. Но в том, что три старца выбрали специально такое особое место для тренировки Липина, был свой глубокий смысл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54