— Не правда ли? Не случись этого, громадные богатства так и не достались бы никому.— Меня просто мороз продирает по коже, как я только подумаю об этом.— Ну, а теперь на меня опять напал страх.— Отчего, сеньор падре?— Оттого, что мы слишком долго тянули с отъездом… Я боюсь, как бы, чего доброго, какой-нибудь из европейских бродяг, о которых мы говорили недавно, не завладел нашими россыпями. Эти негодяи чутьем умеют отыскивать золото.— Карай! Сеньор падре, — вскричал Андреc, ударяя кулаком по столу. — Это могло бы свести меня с ума… Все дело было так хорошо обдумано, и до сих пор все шло так гладко!..— Совершенно верно, — согласился с ним брат Амбросио. — Я никогда не забыл бы этого!— Дьявол! Это дело и меня интересует не меньше, чем вас, сеньор падре, — отвечал гамбусино с величайшим апломбом. — Как вы знаете, я благодаря целому ряду неудачных спекуляций потерял все свое состояние и теперь надеюсь вернуть все сразу, так сказать, одним ударом.Брат Амбросио с трудом мог удержаться от смеха. Все отлично знали, что сеньор дон Андреc Гарот был леперо, который в наследство от отца получил всего-навсего один квартильо Квартильо — мелкая мексиканская монета.

. С самого юного возраста он вел скитальческую жизнь авантюриста, а неудачная спекуляция, на которую он жаловался, была просто-напросто пагубная страсть к монте, в которую он недавно проиграл двадцать тысяч пиастров, добытых им Бог весть какими путями. Но сеньор дон Андреc прекрасно знал все хитрости обитателей прерий. На этом основании, а также и по многим другим причинам, Андреc Гарот был драгоценной находкой для брата Амбросио, и потому последний сделал вид, что вполне верит жалобам своего собеседника на злосчастную судьбу.— Но, — прибавил он после минутного размышления, — допустим, что россыпь осталась нетронутой, нам все-таки предстоит долгий путь, прежде чем мы достигнем ее.— Да, — подтвердил с умыслом гамбусино, — путь не близкий, об опасностях и говорить нечего, их хоть отбавляй.— Там нужно всегда держать ружье на прицеле, палец на курке.— Вести постоянную войну с дикими животными и с индейцами.— А как вы думаете, не будет нас стеснять во время долгого пути женщина, похищенная Красным Кедром?— Ужасно, — пробормотал Андреc, сверкнув глазами.— Не правда ли?— Я в этом уверен, сеньор падре.— Что же нам делать?— Не знаю, право, что и сказать.— Она здесь?— Да, — отвечал гамбусино, указывая пальцем на дверь. — Вот в этой комнате.— Гм!— Вы что-то сказали?— Ничего.— А что, если бы мы…— Что?— Нет, это и слишком трудно, и слишком опасно, — проговорил Андреc с притворной нерешительностью.— Скажите, в чем дело!Гамбусино, по-видимому, принял твердое решение.— Я хотел сказать… А что, если возвратить ее родным? — проговорил он наконец.— Я думал уже об этом.— Да, но только нужно все это обделать похитрее… Так, чтобы нас нельзя было подозревать.— И чтобы родные заплатили нам приличный выкуп.— Я и сам о том же думаю.Опять наступило молчание.— Но, — заговорил монах первым, — кому же поручить такое деликатное дело?— Мне, тысяча чертей! — вскричал гамбусино, глаза которого алчно заблестели при мысли о богатом выкупе.— Значит, решено?— Решено.— В таком случае, не будем терять времени. Есть у вас лошадь?— Даже две.— Браво! На одну вы посадите девушку, а на другую сядете сами.— И отправлюсь прямехонько на асиенду де-ла-Нориа.— Отлично. Дон Пабло будет в восторге, когда увидит сестру, и не поскупится заплатить хороший выкуп за нее.— Все идет как по маслу… Ну, а затем нам уже нетрудно будет добраться и до россыпи.— Хорошо сказано.Гамбусино подошел к двери той комнаты, где была заперта донна Клара, и вложил ключ в замок. В эту минуту два сильных удара потрясли дверь ранчо, крепко запертого после ухода Красного Кедра.— Отворять или нет? — спросил Андреc.— Да, — отвечал монах, — колебание или отказ могут вызвать только подозрение, а мы должны всего этого по возможности избегать.Ранчеро пошел отворять дверь, в которую снаружи продолжали стучаться так сильно, как будто хотели выломать ее. Какой-то человек вошел в комнату. Вновь прибывший был не кто иной как Шоу, третий сын Красного Кедра.— Кажется, я помешал вам, господа? — спросил молодой человек.— Нисколько, — отвечал Андреc. — Наоборот, мы очень рады вас видеть.— Благодарю вас.С этими словами Шоу опустился в кресло.— А вы что-то поздненько пожаловали в Санта-Фе, — заметил монах.— Да, это правда, — отвечал, смутившись, американец. — Я ищу отца и думал найти его здесь.— Он был здесь несколько часов тому назад, а затем уехал куда-то.— А!..— Если я не ошибаюсь, его превосходительство губернатор поручил вашему отцу отправиться навстречу драгунам, которые идут на подкрепление гарнизона с приказанием двигаться поскорей.— Да, да… Я совсем забыл об этом.Затем молодой человек снова умолк. ГЛАВА XIII. Крупный разговор По своей натуре Шоу принадлежал к числу людей, которые, раз решившись на что-нибудь, ни за что не отступают от намеченной цели.Раздумье его продолжалось недолго.Скваттер смело поднял голову и, глядя прямо в глаза своим собеседникам, сказал им:— Будем говорить откровенно!.. Мой приход сюда в такое позднее время удивил вас, да?.. И вам очень хочется знать, зачем я сюда явился?— Милостивый государь!… — начал было монах.— Не перебивайте меня, — остановил его Шоу, — я сейчас сам скажу вам, зачем я приехал… Я явился сюда затем, чтобы освободить донну Клару.— Да неужели?! — вне себя от удивления воскликнули негодяи.— Да, я за этим именно и явился сюда… Если вы станете сопротивляться мне, я добьюсь своего силой, несмотря на то, что вас двое, а я один… Я решил непременно возвратить девушку ее отцу, и никто, слышите ли, никто не может помешать мне исполнить это.— Но с какой стати пришло вам это в голову? — спросил брат Амбросио.— Это уж мое дело, — отвечал скваттер. — Если вы не отдадите ее мне добровольно, я убью вас обоих и все-таки добьюсь своего во что бы то ни стало.— Но мы вовсе не хотим…— Берегитесь! — перебил его молодой человек угрожающим тоном и нахмурив брови. — Я не выйду отсюда иначе, как вместе с девушкой, которую я хочу спасти.— Кабальеро! — сказал монах повелительным тоном, на миг смутившим молодого дикаря. — Позвольте мне сказать вам всего только два слова.— Говорите, только скорее, — отвечал Шоу. — Мне некогда… И потом, я не хочу больше ждать ни одной минуты.— Я не задержу вас долго, будьте спокойны. Вы явились сюда, как вы сейчас только что говорили, затем, чтобы освободить донну Клару?— Да… — отвечал скваттер.— Подождите, — перебил его монах. — Ваше странное желание, конечно, не могло не поразить нас.— Почему? — спросил молодой человек, гордо поднимая голову.— А потому, — спокойно продолжал брат Амбросио, — что вы сын Красного Кедра и, согласитесь сами, очень странно, что…— Довольно болтать, — крикнул Шоу. — Желаете вы или нет отдать мне девушку, за которой я явился сюда?— Вы должны мне сначала сказать, что вы намерены с ней делать?— А вам-то какое дело?— Больше, чем вы думаете. С того времени как девушка попала в плен, я сделался не сторожем ее, нет, я сделался ее защитником и поэтому считаю себя в праве знать, почему вы так смело требуете от нас, чтобы мы вам ее отдали?.. Скажите же нам, что вы намерены делать с этой молодой девушкой.Шоу выхватил из-за пояса пистолет, прицелился в монаха и сказал ему глухим и угрожающим голосом:— Отдайте мне донну Клару!Брат Амбросио внимательно следил за всеми движениями американца и в то же мгновенье сам выхватил из-за пояса два пистолета и приставил их к груди своего противника.В комнате воцарилась невыразимо томительная тишина.Андреc Гарот, скрестив руки на груди и сардонически улыбаясь, стоял, прислонившись к столу, и любовался разыгравшейся перед ним сценой.Вдруг дверь ранчо, которую забыли запереть, с шумом распахнулась, и на пороге показался человек. Это был отец Серафим. С первого же взгляда он понял, в чем дело и, смело бросившись между двумя противниками, растащил их в разные стороны.— Что это такое? — взволнованным голосом сказал миссионер. — Неужели только появление мое предотвратило двойное убийство?.. Вы похожи на дикарей, которые в любую минуту могут разорвать друг друга.— Отойдите, отец мой, вам здесь нечего делать!.. Не мешайте мне разделаться с этим негодяем, как он того заслуживает! — сказал скваттер, бросая на миссионера свирепый взгляд. — Его жизнь принадлежит мне…— Молодой человек, — возразил миссионер. — Жизнь каждого человека принадлежит Богу, и только Он один имеет право отнимать ее… Опустите ваш пистолет! — а затем, обращаясь к брату Амбросио, сказал ему, делая ударение на каждом слове: — Вы позорите одежду, которую носите!.. Бросьте пистолеты!..Монах поклонился и, спрятав свои пистолеты, проговорил тихим и слащавым голосом:— Отец мой, я защищал только свою жизнь от этого сумасшедшего. Клянусь Богом, что я делал это поневоле… Этот человек явился сюда затем, чтобы заставить нас отдать ему несчастную девушку, но я и этот кабальеро, — прибавил он, показывая на гамбусино, — ни под каким видом не можем согласиться на это.Андреc Гарот кивком головы подтвердил слова монаха.— Я хочу вырвать девушку из ваших рук и отдать ее отцу! — вскричал Шоу.— О ком это вы говорите, друг мой? — спросил миссионер, видимо, сильно встревоженный.— О ком же я могу говорить с вами, — продолжал американец» — как не о донне Кларе Сарате, которую силой держат здесь эти негодяи.— Да неужели это правда? — с удивлением спросил отец Серафим. — Неужели это правда, что донна Клара здесь?— Спросите у этих людей! — грубо отвечал Шоу, стукнув прикладом ружья о пол.— Правда ли это? — спросил священник.— Правда, — подтвердил гамбусино.Отец Серафим нахмурил брови, бледное лицо его покрылось румянцем.— Милостивый государь, — сказал он, задыхаясь от негодования, — я приказываю вам, именем Бога, которому вы служите, немедленно вернуть свободу несчастной девушке, которую вы держите взаперти вопреки всем Божеским и человеческим законам… Я сам передам ее в руки родных, которые оплакивают ее потерю.Брат Амбросио поклонился и, опустив глаза, отвечал лицемерным тоном:— Вы ошибаетесь, отец мой… Я не принимал никакого участия в похищении бедного ребенка, напротив, я всеми средствами, всей своей властью пытался помешать совершению этого злодеяния… И, если хотите знать правду, отец мой, — прибавил он, — в ту минуту, когда ворвался этот сумасшедший, гамбусино и я, мы решили во что бы то ни стало освободить донну Клару и передать ее тем, кому она принадлежит.— Я хочу верить вам, милостивый государь, и если я невольно оскорбил вас, простите меня, но все говорило против вас… Теперь же, чтобы оправдать себя в моих глазах, вам стоит только исполнить мое желание.— Я готов исполнить ваше желание, отец мой, — отвечал монах.По его знаку Андреc Гарот вышел. Шоу, до сих пор неподвижно стоявший в углу, вдруг вскинул винтовку на плечо и, обращаясь к миссионеру, сказал ему почтительно:— Святой Отец, теперь мое присутствие бесполезно здесь; прощайте, мой уход доказывает вам, что я не имел в виду сделать что-нибудь дурное.С этими словами он круто повернулся и вышел из ранчо.Несколько минут спустя после ухода скваттера, в комнату вошел гамбусино; девушка следовала за ним.Донна Клара оказалась одетой уже не так, как одевались в то время девушки ее круга. Красный Кедр, желая по возможности изменить ее наружность, заставил ее надеть платье индианки, которое ей очень шло.Увидев миссионера, донна Клара, не помня себя от радости, бросилась к нему со слезами, вскрикнув раздирающим душу голосом:— Святой Отец! Спасите меня!.. Спасите!..— Успокойтесь, дочь моя, — кротким голосом сказал ей священник, — теперь вам нечего больше бояться — я с вами.— Уйдемте отсюда! — продолжала она упрашивать миссионера.— Да, дочь моя, мы уйдем отсюда… успокойтесь и не плачьте больше!..— Вы видите, отец мой, — вмешался лицемерный брат Амбросио, — что я не солгал вам.Миссионер бросил неопределенный взгляд на монаха.— Мне хотелось бы, чтобы это была правда, — сказал он затем. — Господь, читающий в наших сердцах, знает, правду вы говорите или нет… Я сейчас же увожу молодую девушку с собой.— Пожалуйста, отец мой, я очень рад, что она будет находиться под вашим покровительством.И, подняв с полу плащ, который дон Пабло накинул на голову Красному Кедру, монах осторожно набросил его на дрожащие плечи донны Клары, чтобы скрыть ее костюм.Отец Серафим взял за руку молодую девушку и вместе с ней вышел из ранчо.Брат Амбросио долго следил за ними взглядом, затем он вернулся в комнату и крепко затворил дверь за собой.— Ну, — обратился к нему с вопросом Андреc Гарот, — какого вы мнения обо всем этом, сеньор падре?— Мне кажется, что нам тут жаловаться не на что, и потом… все, что ни делается, все к лучшему…— А Красный Кедр?— О! Это я беру на себя и обещаю вам сделать нас такими же белыми, как снег на вершине Caffre de Perote Высокая гора в Мексике, вершина которой покрыта вечным снегом. (примеч. автора)

.— Гм! Это будет трудновато.— Увидим. ГЛАВА XIV. Тайна Покинув ранчо Койота, Красный Кедр пришпорил свою лошадь и галопом помчался по направлению к юго-западу.Так ехал он около трех четвертей часа и наконец подъехал к дому, в одном из окон которого горели в качестве условного знака три свечи.Огонь этот, очевидно, служил сигналом для скваттера, потому что, подъехав к дому, он спрыгнул с лошади, привязал ее к лиственнице и, осторожно скрываясь за кустами, три раза через известные промежутки прокричал с удивительным искусством по совиному.Свет в окне исчез как бы по волшебству.Из окна высунулась чья-то голова, беспокойно осмотрелась кругом, а затем снова скрылась, пробормотав настолько громко, что американец мог расслышать каждое слово:— Кругом все спокойно.— А между тем, — отвечал скваттер, не показываясь, — койоты бродят в долине.— Вы можете подойти, вас ждут.— Я это знаю.С этими словами скваттер быстро вышел из кустов и встал перед дверью, скрестив руки на груди, как человек, которому нечего бояться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38