У отца Серафима было ранено плечо, и кровь ручьем лила из раны.Охотник с тревогой осмотрелся кругом.В эту минуту послышался глухой шум, похожий на раскаты отдаленного грома.— Дело-то оказывается серьезным, и нам остается только подороже продать свою жизнь, дон Пабло, — отрывисто сказал он.— Будьте спокойны, даром не дадимся, — в тон ему отвечал молодой человек.Донна Клара была бледна и буквально дрожала от страха и волнения.— Едем, — сказал Валентин.С этими словами он вскочил на лошадь миссионера, и трое беглецов помчались во весь опор.Это бегство продолжалось с четверть часа.Валентин остановился.Он соскочил наземь, сделал знак молодым людям подождать его, лег на землю и ползком, как змея, стал пробираться по высокой траве, останавливаясь по временам осмотреться кругом и прислушаться внимательно к шуму пустыни.Вдруг он кинулся к своим спутникам, схватил лошадей за поводья и быстро увлек их за холм, где они и притаились все трое.В ту же минуту послышался сильный шум от топота лошадей, и штук двадцать черных силуэтов проскакали как смерч в десяти шагах от убежища, где скрывались беглецы.Валентин с облегчением вздохнул.— Пока надежда на спасение еще не потеряна, — прошептал он.Он с тревогой выждал еще пять минут.Преследователи все удалялись и удалялись, и вскоре лошадиный топот не стал уже слышен.— На коней! — сказал Валентин.Они снова сели на лошадей и поскакали, но не по направлению к асиенде, а по дороге в Пасо.— Отдайте поводья! Отдайте поводья! — говорил охотник, — Еще! Еще! Мы совсем не двигаемся с места.Вдруг послышалось громкое ржание и по ветру донеслось до беглецов.— Мы пропали! — прошептал Валентин. — Они нас выследили.Красный Кедр слишком хорошо и давно знал прерию, он скоро понял свою ошибку и теперь возвращался, вполне уверенный, что напал на след.Тогда началась такая бешеная скачка, какую могут видеть одни только обитатели прерий.Полудикие лошади бандитов как будто сочувствовали сидевшим на них свирепым всадникам и, перескакивая через пропасти, летели с быстротой призрачного скакуна из немецкой баллады.Иногда всадник скатывался вместе со своей лошадью с вершины утеса и падал в пропасть, издавая болезненный крик, но спутники его проносились над его телом, как бы увлекаемые вихрем, и отвечая гневным «ура» на этот крик агонии, последний и мрачный призыв брата.Такая бешеная скачка продолжалась уже целых два часа и все это время беглецы все еще сохраняли то же расстояние между собой и преследователями. Их покрытые пеной лошади, изнемогая от усталости, тяжело храпели, и из ноздрей у них валил густой пар.— Все кончено! — сказал вдруг охотник. — Спасайтесь! Я останусь здесь, а вы скачите дальше!.. Я думаю, мне удастся продержаться минут десять, и вы будете спасены!.. Раньше-то они уж наверняка меня не убьют!..— Нет, — возразил ему дон Пабло, — мы спасемся или погибнем вместе.— Да, — подтвердила и молодая девушка.Валентин пожал плечами.— Вы просто сумасшедший, — сказал он.Вдруг он вздрогнул. Преследователи быстро приближались.— Послушайте, — сказал он, — сдайтесь им оба вместе. Меня они не станут преследовать, потому что я им вовсе не нужен… Клянусь вам, если только я останусь жив, я непременно освобожу вас, куда бы они вас ни спрятали.Дон Пабло, не возражая ни слова, соскочил на землю.Валентин вскочил на его лошадь.— Надейтесь, — громким голосом крикнул он им и исчез вдали.Оставшись один с сестрой, дон Пабло велел ей сойти с лошади, посадил ее на землю под деревом и стал перед ней с пистолетами в обеих руках.Ему пришлось недолго ждать.Не более чем через минуту его уже окружили бандиты.— Сдавайтесь! — крикнул Красный Кедр, с трудом переводя дух.Дон Пабло презрительно улыбнулся.— Вот мой ответ, — сказал он. И двумя выстрелами из пистолетов он свалил двух бандитов.Затем он бросил на землю разряженные пистолеты и, скрестив руки на груди, сказал:— Теперь делайте, что хотите, я отомстил!Красный Кедр привскочил от ярости.— Убейте эту собаку! — крикнул он.Шоу кинулся к молодому человеку, обвил его своими сильными руками и на ухо шепотом сказал ему:— Не сопротивляйтесь… Падайте на землю и притворитесь мертвым.Дон Пабло машинально последовал его совету.— Готово, — сказал Шоу. — Бедняжка, недолго он пожил на свете.С этими словами он снова заткнул нож за пояс, взял мнимый труп за плечи и оттащил его в ров.Донна Клара при виде тела своего брата, которого она считала убитым, отчаянно вскрикнула и лишилась чувств.Красный Кедр перекинул девушку поперек своего седла, и весь отряд снова пустился вскачь и скоро исчез во мраке.Дон Пабло медленно приподнялся и кинул грустный взор в ту сторону, где исчезла кавалькада.— Бедная сестра!.. — прошептал он.Тут он заметил возле себя лошадь.— Один только Валентин может ее спасти, — сказал он.Он вскочил на лошадь и направился к Пасо. Дорогой ему невольно приходил в голову вопрос: почему сын скваттера отнесся к нему так милостиво и не убил его?В нескольких шагах от поселения он увидел двух человек, стоявших на дороге и оживленно разговаривавших.Незнакомцы, завидев всадника, поспешили к нему навстречу. Когда они подошли поближе, молодой человек вскрикнул от радости.Ему навстречу шли Валентин и Курумилла. ГЛАВА XXIV. Восстание Дон Мигель Сарате быстро доехал до Пасо. Через час после того, как он расстался с Валентином, вдали уже показались огни в домах поселения.Величайшая тишина царила в окрестностях, и только изредка слышались лай собак да отрывистое мяуканье диких кошек, доносившиеся из леса. Шагов за сто до города перед маленьким отрядом вдруг появился человек.— Кто идет? — крикнул он.— Mejico у y independencia! Мексика и независимость! (исп.)

— отвечал асиендадо.— Que gente? Что за люди? (исп.)

— продолжал незнакомец.— Дон Мигель Сарате.В ту же минуту человек двадцать, скрывавшиеся до тех пор в кустах, выскочили из своего убежища и, вскинув карабины на плечи, подошли к всадникам.Это были охотники под командой Курумиллы, который по приказанию Валентина ждал асиендадо и его отряд, чтобы присоединиться к ним.— Ну что? — спросил дом Мигель индейского вождя. — Что нового?Курумилла покачал головой.— Ничего, — сказал он.— Значит, мы можем идти туда?— Да.— Что с вами, вождь? Или вы, может быть, открыли что-нибудь подозрительное?— Нет, а между тем я предчувствую измену.— Откуда?— Этого я пока сам не знаю… Кругом, по-видимому, все спокойно, а между тем тут не все так, как бывает обыкновенно. Посмотрите, теперь не больше десяти часов… Обыкновенно в это время все таверны полны народу, в харчевнях гуляки пьют и играют, а на улицах толпы гуляющих… Сегодня же ничего… Все закрыто, город точно вымер… Эта тишина мне подозрительна… Я боюсь, потому что слышу эту тишину! Берегитесь!Результат наблюдений Курумиллы заставил призадуматься и дона Мигеля.Асиендадо давно уже знал вождя и не раз имел случай видеть, как спокойно относился индеец ко всякого рода опасностям и как хладнокровно смотрел он в глаза смерти. Поэтому, если такой человек говорил, что его что-нибудь пугает, на его слова, во всяком случае, следовало обратить серьезное внимание.Асиендадо остановил отряд, собрал всех своих друзей и стал советоваться с ними. Все были того мнения, что прежде, чем идти дальше, нужно послать вперед в качестве разведчика ловкого человека, который обошел бы весь город и самолично убедился бы, насколько основательны опасения индейского вождя.Один из охотников сейчас же изъявил желание идти на разведку.Заговорщики спрятались в кустах, росших по обе стороны дороги, и стали ждать возвращения посланного.Последний был мулат по имени Симон Муньес, которому индейцы дали прозвище Собачья Голова вследствие поразительного сходства его с этим животным. Прозвище это так и осталось за охотником, который волей-неволей должен был принять его.Он был небольшого роста, коренастый и обладал необыкновенной силой.Здесь нужно прежде всего заметить, что Собачья Голова был лазутчиком Красного Кедра, к охотникам же он пришел только затем, чтобы их предать.Простившись с заговорщиками, он, посвистывая, смело пошел к городу. Не успел он пройти и десяти шагов по первой улице, как открылась одна из дверей, и показался человек.Человек этот сделал шаг вперед и, обращаясь к охотнику, сказал ему:— Однако вы поздненько посвистываете, приятель.— Я свищу затем, чтобы разбудить спящих, — ответил мулат.— Войдите, — сказал человек.Собачья Голова вошел следом за ним и затворил за собой дверь.В этом доме он пробыл около получаса, а затем, выйдя, большими шагами направился обратно туда, где сидели в засаде заговорщики.Красный Кедр, мечтавший во что бы то ни стало отомстить дону Мигелю Сарате, разузнал через брата Амбросио новый план заговорщиков и, не теряя времени, принял все необходимые меры. Он так хорошо сумел все устроить, что хотя губернатор и уголовный судья и попали в плен, тем не менее дон Мигель должен был погибнуть в борьбе, которую он готовился начать.Брат Амбросио, независимо от всех своих качеств, отличался еще способностью мастерски подслушивать у дверей. Несмотря на недоверчивое отношение к нему асиендадо — в этом виноват был главным образом Валентин — он все-таки ухитрился подслушать разговор дона Мигеля с генералом Ибаньесом. Затем все это от слова до слова он передал Красному Кедру, который, по своему обыкновению, сделал вид, что не придает этому никакого значения, а на самом деле был очень рад, что ему представляется случай разрушить заговор.Собачья Голова вернулся к заговорщикам не более чем через час.— Ну что? — спросил его дон Мигель.— Все спокойно, — ответил мулат. — Жители разошлись по своим домам, все спят.— Вы ничего подозрительного не заметили?— Я прошел по всему городу из конца в конец и ровно ничего не видел.— Значит, мы можем ехать?— Вам не грозит никакая опасность: это будет простой прогулкой.Услышав такой ответ, заговорщики приободрились.Все решили, что Курумилла и сам не знает, чего боится, и сейчас же было отдано приказание трогаться вперед.А между тем уверения Собачьей Головы не только не рассеяли подозрений индейского вождя, но, наоборот, еще более увеличили их. Но, так как все были против него, индеец не стал возражать и только пошел рядом с охотником, решившись не спускать с него глаз дорогой.План заговорщиков составлен был очень просто: идти прямо к ратуше, овладеть ею и провозгласить временное правительство.Проще этого и в самом деле ничего нельзя было придумать.Дон Мигель во главе своего маленького отряда беспрепятственно вступил в Пасо.Заговорщики шли по городу, держа ружья наготове, насторожив глаза и уши, готовые стрелять при первой тревоге.Но на улицах не видно было ни души.Город был что-то слишком спокоен, как заметил еще раньше Курумилла. Это необыкновенное спокойствие было предвестником близкой бури.Дон Мигель в душе тоже испытывал невольный страх, которого он не мог пересилить.В глазах европейца дон Мигель Сарате мог быть назван жалким заговорщиком, действовавшим очертя голову, а не по строго обдуманному плану. С точки зрения европейца, это так именно и должно было казаться. Но в такой стране, как Мексика, где пронунсиаментос Пронунсиаменто — государственный переворот.

устраиваются только потому, что тот или другой полковник хочет сделаться генералом или лейтенант — капитаном, относятся к этому не так строго, а асиендадо, напротив, дал доказательства такта, осторожности и таланта, так как в течение нескольких лет, пока он готовился привести в исполнение заговор, ему пришлось напасть только на одного предателя.Кроме того, теперь и отступать было уже слишком поздно… Предупрежденное правительство знало о существовании заговора и приняло известные предосторожности, поэтому нужно было идти вперед во что бы то ни стало, хотя бы за это пришлось поплатиться потом даже жизнью. Все это не могло не прийти в голову дону Мигелю, все это он тщательно обсудил и только уже после того, как у него было отнята всякая надежда на отступление, решился он подать сигнал к началу восстания.Что лучше? Пасть храбро с оружием в руках, защищая правое дело, или, не попытав счастья, ждать, пока тебя арестуют?Дон Мигель жертвовал своей жизнью, большего от него никто и требовать не мог.Между тем заговорщики все продвигались вперед. Они почти уже достигли центра города и находились в маленькой, грязной и узкой улице, так называемой калле-де-Сан-Исидро, примыкавшей к пласа-Майор, как вдруг улица сразу осветилась. Во всех окнах по обе стороны улицы появились факелы, и при свете их дон Мигель увидел, что оба конца улицы, где они находились, заняты сильными отрядами кавалерии.— Измена! — послышалось в рядах заговорщиков.Курумилла подскочил к Собачьей Голове и всадил ему нож между плеч.Мулат, как пораженный громом, повалился на землю, даже ни разу не вскрикнув.Дон Мигель с первого взгляда ясно понял свое положение: как он сам, так и его отряд погибли.— Будем драться до последней капли крови! — сказал он.— До последней капли крови! — повторили за ним заговорщики.Курумилла одним ударом приклада выбил дверь соседнего дома и кинулся внутрь. Заговорщики последовали за ним.Через минуту они все уже были на крыше: в Мексике все дома имеют плоские крыши в виде террасы.Благодаря находчивости индейского вождя заговорщики овладели импровизированной крепостью, с высоты которой они долго могли защищаться и дорого продать свою жизнь. С каждой стороны улицы к дому подходили отряды солдат, которые заняли также крыши соседних домов.Еще несколько минут, и должна была начаться кровавая битва, как вдруг генерал, командовавший отрядами солдат, приказал им остановиться и один направился к дому, на крыше которого собрались заговорщики.Дон Мигель тоже приказал опустить ружья своим товарищам, видимо, собиравшимся стрелять в неприятельского генерала.— Не стреляйте! — сказал он им и, повернувшись к генералу, крикнул ему: — Что вам угодно?— Я хочу сделать вам предложение.— Говорите!Генерал приблизился еще на несколько шагов для того, чтобы те, к кому он обращался, слышали каждое его слово.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38