– Так вот, сижу, жду. Вдруг хозяева пожаловали. Потом все как положено – вспышка и так далее… но корабль совсем маленький. Судя по скорости и характеру вспышки межгалактический, особо малого класса. На запрос «свой-чужой» никак не отреагировал.
После того как он вышел на орбите, стал снижаться в направлении северо-запад. Пять минут назад совершил посадку. От нас к нему пять с половиной тысяч километров, через минут пятнадцать он будет наш.
Взмах руки, которым местный житель пытался ответить на назойливые приставания пришельца оказался вещим. Не успел он опустить руку, которой указывал направления базирования так милых сердцу пилота кораблей, как в той стороне показались две темные точки. Они росли буквально на глазах, превращаясь в грозные боевые машины. Скорость их полета поражала. Для полета в атмосфере это было слишком, но тем не менее это было. Как только штурмовики прошли над полем, всю округу залил оглушительный грохот их двигателей, звук не поспевающий за своими хозяевами прокатился над точкой назначения и понесся дальше, за делающими разворот и снижающимися машинами. Два человека, стоящие посреди испорченного поля завороженно, каждый по своему, глядели на происходящее. Раскаты рокота причудливо переливались, смешивались с уже отраженным от почвы звуком и терялись в дремучем лесу, устраивая напоследок удивительную разновидность эха.
Пилот приветственно замахал руками. Настроение у него улучшилось настолько, что он готов был расцеловать этого отвратительно-грязного, так далеко отошедшего от цивилизации человека, что вероятно язык животных был ему ближе и понятнее языка людей. Ему сразу стала нравиться и эта хижина, и этот лес, и эта не гостеприимная на первый взгляд планета.
– Если здесь так быстро приходят на помощь, то еще не все потеряно! – крикнул он обращаясь к земледельцу, стараясь перекричать раскаты уносящегося прочь грохота.
Спустя несколько мгновений штурмовики сбросив скорость уже были поблизости. Один из пары завис метрах в двадцати над поверхностью, почти касаясь крылом верхнего яруса леса, второй сел рядом с развороченным челноком. Пилот оставив скрывшегося в зарослях аборигена, и побежал навстречу «спасателям».
Зависший в воздухе штурмовик не выпускал из своих прицелов происходящее. Его орудийные системы находились в боевом положении. Покинув свои места в широких, толстых крыльях, они теперь возвышались над обеими плоскостями глыбами металла. Черные излучатели, не меньше метра в диаметре, походили на глаза чудовища из кошмара, готового при первом же не ловком движении метнуть в жертву молнию, испарить, превратить в ничто все, что не понравиться обыкновенному слабаку, пальцы которого сейчас лежали на спусках.
Из распахнувшегося грузового отделения севшего штурмовика, лязгая блестящими, как у игрушки, гусеницами, выползла небольших размеров боевая машина. Для того, чтобы ни у кого не оставалось сомнений на счет действительного предназначения этого куска железа, сверху, на подвижной турели было установлено скорострельное орудие.
Она развернулась и с достоинством пошла на только что радовавшегося сверх меры пилота. Вот здесь уж действительно от счастья до горя был один шаг, даже не шаг, а один взгляд, один импульс мысли. За медленно движущейся машиной шествовало два боевых, механических робота. Вместо локтевых, захватных манипуляторов у них были пристегнуты пулеметы среднего калибра.
Ожил громкоговоритель установленный на находящимся в воздухе корабле: – Внимание! Не предпринимайте ни каких действий и необдуманных поступков. Выходите по одному. У нас под прицелом ваш сообщник. Не вынуждайте нас предпринимать кардинальные меры, тем более, что мы имеем на это полное право.
– Я один! – Обескуражено выкрикнул несчастный. – А вы, – обратили на него внимание сверху, – снимите вместе с поясом ручное оружие и отбросте его подальше от себя. И не нужно глупостей. Напоминаю, если вы не поняли, я уже сейчас имею право вас убить.
Из находившегося на поверхности штурмовика выскочило два солдата, одетых в выстрелобезопастные, бронированные доспехи, на головах были шлемы забранные темным стеклом. Они по всем правилам боя в стесненных условиях, прикрывая друг друга «ворвались» в распахнутый люк челнока, порыскали там немного, то так ничего опасного для себя не обнаружив спокойным шагом вышли наружу.
Получив сигнал с поверхности что все спокойно сел и второй штурмовик.
После того, как было подобрано отброшенное в сторону оружие, все окончательно успокоились. Из второго штурмовика, который плавно опустился возле первого вышла целая команды и не спеша занялась грузовым отсеком поврежденного челнока. Маленькая, боевая машинка отправилась вместе с одним из роботом обратно грузиться, другой остался стоять на месте, не сводя с человека ни своих светочувствительных элементов, ни своего оружия. Предварительно предупредив своим отвратительно синтезированным голосом, чтобы тот оставался на месте. Так он и стоял, и никому не было до него никакого дела. Все внимание «спасателей» было сконцентрировано на пришлом корабле – первой их добыче за полгода круглосуточных бдений.
Их предусмотрительность поразила стоящего под прицелом хозяина корабля. Когда перед его грузовым отсеком появился компактный, шагающий погрузчик он было рванулся помешать выгрузке своего товара, в слабой надежде получить хоть какие-то объяснения, но свистящая, короткая очередь не позволила ему это сделать. Пули распоров воздух с визгом прошли чуть выше головы, а его безстрастный страж объяснил:
– Это был предупредительный выстрел. В моей программе предусмотрено проведение только одного такого выстрела. Если вы двинетесь еще раз, то восстанавливать будет нечего. Может вам это и не нравиться, но такая у меня программа.
Когда товар полностью перегрузили на штурмовики, к нему подошел худощавый офицер с маленьким, стилизованным изображением летящей кометы на черном шлеме и включив записывающее устройство спросил:
– Кто вы такой и как можете оправдать свое вторжение в этот мир? В тоне, каким был задан вопрос сквозило полное безразличие к стоящему перед ним человеку, его будущим ответам и его дальнейшей судьбе вообще. Так, простая формальность, которая не нужна была никому, но так было положено.
– Я Керон Сальс, подданный его величества Хариза, императора Кригона, правителя системы Оскерн 3,4, галактики 274/А511. – Начал было Сальс неуверено.
– Ни про вашего правителя, ни про его систему я не имею ни малейшего представления. Как вы оказались здесь?
– Как всегда я получил заказ. Мое судно было зафрахтовано фирмой «Медик фарм» для перевозки медицинского оборудования заказчику в соседнюю с вашей галактику. При входе в реальное пространство для корректировки курса, попал под огонь. Это случилось в соседнем звездном скоплении вашей галактики. Вообще то я всегда стараюсь корректировать курс подальше от галактик, в свободном пространстве, но на этот раз пришлось рискнуть. В вашей галактике идет сейчас какая-то война, и мне «повезло» вынырнуть в самом центре сражения. После того, как корабль был поврежден, пришлось срочно искать место для посадки. Бортовая навигационная система определила ваш мир как ближайший, где человек может существовать без специальных средств. Подпространственный переход проходил в автоматическом режиме, так что я даже не знаю названия мира в котором оказался. Кстати, вы мне не подскажете название и координаты?
– Это не имеет ни какого значения. – Офицер явно спешил, и хотел побыстрее покончить со всеми формальностями. – Продолжайте.
– Реактор вышел из теплового режима чудом удалось посадить челнок. Если учесть, что у вас гравитация превышает стандарт, то мне просто повезло. А то, что я испортил поле вашему жителю, так это я не нарочно, ведь если бы я сел посреди леса, меня бы было трудно искать, да и развернуться там негде, а так вы быстро меня нашли. – С сомнением в голосе он закончил последнюю фразу.
– Да, это вы правильно сделали. Все допрос окончен. – Произнес в диктофон офицер и спрятал его в нагрудный карман.
– Допрос!? Я что, преступник по вашему?
– По нашему, – в тон ответил офицер, – вы действительно преступник. По законам этой галактики, преступником автоматически стает человек, который нарушает права частной собственности, а именно это вы и сделали. В наших краях это самое незыблимое право, фундамент так сказать, на котором строится наше общество.
– Но я же не знал ваших законов! И куда же мне было деваться? Подыхать в космосе!? Вы же должны понять, что это вынужденная посадка. Ведь такое может случиться с каждым.
– Меня это не касается, я просто выполняю свою работу. К говорившему подбежал разгоряченный молодой человек, почти мальчишка, в точно такой же форме, только эмблем и побрякушек на его груди было поменьше.
– Господин капитан, – на мгновение вытянулся он, – а может запихнем его обратно в эту железяку и разнесем ее вдребезги? Как мы это сделали на Глуме и сделаем вид, что ничего не произошло. Похоже, что его товар стоит не малых денег…
– Нет Карс, на этот раз мы так делать не будем. Это же первое задержание со времени нашего найма на эту планету. Нужно предоставить хозяевам врага, а то они могут подумать, если уже не думают, что их собственность вообще охранять не надо и откажутся от наших услуг. А что до груза, так у тебя не было никакого груза, – выкрикнул он Сальсу в лицо и с силой пнул ботинком в живот. – Или был, а? Я тебя спрашиваю?
Нет, не было никакого груза, – прохрипел тяжело поднимаясь космический бродяга.
Видя, что его положение становится хуже с каждой минутой, он решил использовать последнюю, как он решил, возможность.
– Вы знаете, – сказал он отряхивая одежду, – у меня есть приличная сумма денег, и я вполне могу заплатить за свою свободу.
– Ну так давай их сюда! – Обрадовался капитан и сменил гнев на показную милость.
– Нет, их со мной нет. Они остались под залог у «Медик фарм» и забрать их обратно я смогу как только привезу уведомление о получении заказчиком оборудования. Ведь это сложное оборудование и не везде его купят, а если вы позволите отвезти его по назначению и слетать за деньгами, то они ваши. Если хотите, то пошлите со мной человека. Только конечно нужно будет восстановить мой корабль. Ваши, – он взглядом показал на штурмовики, – туда не доберуться.
– А сколько у тебя там денег? – Поинтересовался капитан.
– Почти шестьдесят тысяч кредитов.
– Спасибо, буду знать сколько просить за твое барахло.
Заберите его. И поаккуратней с ним. Чтоб ни одного синяка – он должен вызывать гнев, а не жалость.
Только теперь ему разрешили опустить руки, и лишь затем, чтобы удобнее было надевать на них наручники. После того, как раздался щелчок этого устройства, исполнительный робот опустил оружие и поволокся к своим собратьям на штурмовик, по дороге, как того требовала от него программа, оттянув затвор и выбросив из патронника патрон.
Все погрузились и только ждали команды капитана. Тот с кем-то переговорил по связи и обращаясь к специалисту спросил:
– Что скажешь по поводу этого гроба? – Указывая пальцем на выпотрошенный челнок Сальса, сиротливо стоящий посреди поля с настежь распахнутыми люками.
Заключение, больше похожее на приговор последовало незамедлительно: – Старая колымага, изношенная настолько, что ни о каком восстановлении не может быть и речи. Если ее кому-то предложить, то за нее не просить денег надо, а наоборот – доплачивать.
– Все ясно, уходим. Силовые установки двух боевых машин дружным воем откликнулись на эту команду, вертикально взлетая с крохотного клочка обработанного руками человека земли. Та, в которой находился Сальс, развернувшись и клюнув носом дала залп по брошенному кораблю. Оглушительный взрыв прокатился по округе, выдавая новую порцию ужаса каждому обитателю этой глухомани. Волна ослепительно-белого огня прокатилась по поверхности вынося к границе леса куски металла, изуродованные настолько, что даже эксперт не сказал бы с полной уверенностью, какая именно часть только-что существовавшего корабля была представлена тем или иным обломком.
Для этого корабля все уже было позади. Он отправился следом за своими создателями, хотя и с задержкой в сотню лет, из мира людей опять в мир природы. А вот для его последнего хозяина как раз наоборот, все только начиналось.
Из лесу вышел бородач провожая тяжелым взглядом две черные точки, быстро двигающиеся на север по начинающему кутаться в белоснежные облака небу. За мужем, опасливо обходя загоревшиеся сухие ветки вышла женщина. Увидев, что их хижины нет на месте она заголосила, но взглянув на мужа тут же осеклась.
Бородач прошелся по перепаханному струями газов полю, с которым еще час назад было все в порядке. Догорающие коптящим, черным пламенем груды развороченного металла захламили буквально все поле. Стараясь держаться как можно дальше от этих обломков, мужчина ступал плохо слушающимися ногами по своей земле, осматривая грустным взглядом полное торжество Хаоса. Насытившись вдоволь этим зрелищем, он вернулся к тому месту, где стояла его хижина. Женщина так и не тронулась с места, перепуганными глазами глядя то на испорченное поле, то на своего мужа.
Постояв немного в нерешительности, мужчина стал разбирать тлеющие, обугленные деревяшки, которые совсем недавно были его домом. Из завала он извлек сначала мотыгу, рукояти на инструменте не было, только пятисантиметровый, обугленный кусочек дерева свидетельствовал о том, что совсем недавно она была на месте. Порывшись еще немного ему удалось обнаружить топор. Его лезвие за годы работы сильно слизали твердое дерево и заточные камни, рукоятка, хотя и почернела, но сохранила свою прочность. Работать инструментом еще было можно. Человек улыбнулся своей находке и черной, заскорузлой ладонью протер лезвие. На синеватой стали вспыхнуло отражение приближающегося к закату, наливающегося кровью светила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81