– Это что, фейерверк? – пробормотала Мораг. – Я толком не разглядела, куда завезло нас такси. Мы далеко от Китайского квартала?
И вдруг откуда-то сверху раздался крик:
– Это они!
Они посмотрели вверх и застонали. Сверху по пожарной лестнице, издавая ликующие крики, на них толпой спускались китайские феи.
Немного позади наемников по лунной радуге легко ступали воительницы клана Маклаудов. На них были темные кожаные куртки, а на зеленых килтах перекрещивались желтые и красные полоски.
То были четыре сестры; их звали Айлса, Шона, Мэйри и Рона, и дом их находился на берегу озера Лох-Данвеган в западной части острова Скай. Они жили неподалеку от замка Данвеган – родового замка Маклаудов, предводителей людского рода их клана.
В далеком прошлом Маклауды участвовали во многих жестоких битвах. В давние времена люди клана Маклаудов постоянно воевали с Макдоналдами с острова Эйгг, своими кровными врагами, и Маклаудские феи воевали с Макдоналдскими.
Люди и феи клана Маклаудов породнились в незапамятные времена, когда Малколм Маклауд, глава людского клана, взял себе в жены фею, которая могла увеличиваться в размере. Прежде, чем она вернулась к своему народу, у них родился сын, и знаменитое Маклаудское Знамя было как раз подарком этому сыну. Оно обладало огромной силой, и разворачивать его разрешалось только в случае крайней нужды.
Однажды, в битве с Макдоналдами, Маклауды оказались на грани поражения. Тогда предводитель клана развернул зеленое фейское знамя, и тут же феи пришли к нему на помощь, и Маклауды одержали победу. Вырезать из него кусочки, как это сделали Мораг и Хизер, было невероятным кощунством. Не удивительно, что Маклауды послали за этими кусочками своих самых страшных воительниц.
– Кошмар какой-то, сразу вспоминается, как Маклауды гнали нас от Лох-Морара до Лох-Несса, – простонала Мораг.
– Точно, – согласилась Хизер, содрогнувшись при воспоминании о той погоне. Они бежали и бежали, и вот-вот уже их должны были схватить, но тут, на счастье, им встретились феи клана Макэндрю. Клан Макэндрю был дружен с кланом Макинтошей, и феи укрыли Мораг и ее подругу.
Однако после того случая защитить феечек от всесильных Маклаудов и их союзников было некому. Мораг и Хизер, бесспорно, были виноваты, и ни Макинтоши, ни Макферсоны не могли развязать войну в их защиту.
Теперь они сидели на крыше пожарной машины, которая с воем неслась на север.
За ними на легковых автомобилях гнались китайские феи.
– Хорошо, что в Нью-Йорке так много пожаров!
Хизер заявила, что она лично китайских фей никак не злила, а вот что такое учудила против них Мораг, хотелось бы узнать.
– Ничего особенного. Просто освободила парочку омаров. А брошь вообще не я тырила – я всего лишь укрывательница краденого. Эти нью-йоркские феи просто вести себя не умеют.
Хизер кивнула:
– Точно. Ну что такого в том, чтобы взять в банке долларов на еду? Ничего ужасного. Там еще несколько миллионов осталось, и несколько долларов – это ж капля в море. Если бы все взяли по чуть-чуть, то не осталось бы этих бедняков, которые попрошайничают на улице.
Похоже, им удалось оторваться от своих преследователей.
– Ушли.
Пожарная машина остановилась у горящего жилого здания. Феечки соскочили на землю. Тут же подъехала еще одна пожарная машина. Со всех мест, за которые можно было держаться, свисали итальянские феи в белом.
Хизер и Мораг пустились наутек.
Айлса была старшей из сестер Маклауд, и все ее слушались. Они были прямыми потомками Гары, той самой феи, которая вышла замуж за главу людского клана, и все четыре сестры были закаленными воительницами. Высокие скулы, большие темные глаза и коротко подстриженные непокорные черные волосы. Через плечо – острые клейморы, к ногам привязаны заточенные кинжалы, которые в этой семье воинов передавались из поколения в поколение.
– Когда мы разыщем Макферсониху с Макинтошихой, убивать их? – спросила Мэйри.
– Если понадобится, – ответила Айлса. – Я захватила усыпляющее заклинание, попробуем ограничиться им. Далеко еще идти, Мэйри?
Мэйри была ясновидящей.
– Еще совсем немного. Я вижу очень странную землю. Она рядом.
– Где это мы?
Хизер пожала плечами. Ни она, ни Мораг так далеко на север раньше не забирались.
– Ну от них-то мы отделались?
– Вроде да.
– И как теперь попасть на 4-ю улицу?
Такси пронеслось до самой Восточной 106-й, а там свернуло налево. Хизер и Мораг выскочили на Пятой авеню и огляделись.
– Долго же мы ехали. А вокруг все еще город. Ну и громадина…
– Смотри-ка, вроде начинается деревня…
Перед ними простирался Центральный парк. Он прямо-таки манил своей зеленью.
– Хоть отдохнем немного.
И они бросились в парк.
– Вон они! – закричал предводитель поискового отряда чернокожих фей. – Держи воров!
Наемники уже шли над Манхэттеном. Уэрферт остановил отряд, и все стали разглядывать новую землю. Наступили сумерки, но такого свечения, которое исходило от города, она никогда еще не видели. Неприятно поражало скопление людских построек, но радуга упиралась в большое пятно, сверху напоминавшее лес.
– Ладно, ребята, – сказал Уэрферт. – Спускаемся.
И они начали высадку на неизведанной территории.
– Я абсолютно точно ничем не обижала никаких чернокожих фей, – говорила Мораг, сидя на горном велосипеде. – Я вообще их впервые вижу.
– Я тоже, – сказала Хизер. – Какие-то маньяки они с чужими.
Велосипед несся по северному краю Центрального парка.
– Хорошо, что у этого велосипедиста такие сильные ноги.
Феечки перелетели с велосипеда на лошадь, которая катала туристов в повозке, а оттуда, верхом на уличном жонглере, ехавшем на одном колесе, попали на Бродвей.
– Похоже, мы, наконец, от всех оторвались.
Можно немного расслабиться. Рядом – Юнион-сквер, чернокожие феи остались где-то далеко позади.
И тут с ними поравнялся длиннющий лимузин. На крыше его, к неописуемому ужасу Мораг и Хизер, восседали четыре героини их кошмарных снов. Размахивая клейморами, на их машину собирались высадиться ужасные сестры Маклауд.
Девятнадцать
Керри лежала на полу и рисовала комикс. Как и многими другими видами творчества, она занималась этим исключительно для собственного развлечения. Процесс застопорился. На рисование этого комикса ее вдохновили Мораг и Хизер, поэтому он должен был быть о феечках. Однако, поскольку Керри нравилось писать только о тех, кто совершал добрые поступки, действия в комиксе было маловато. В комнату, тяжело прихрамывая, вошла Мораг.
– Мораг? Что с тобой?
Мораг повалилась на желтую подушку. Все тело болело так невыносимо, что она едва могла двигаться.
Керри поспешила к феечке с чашкой чая. Мораг любила чай, но Керри, как и все нью-йоркцы, совершенно не умела его заваривать.
Мораг пересказала Керри ужасные события сегодняшнего дня: как за ними гнались итальянские и китайские феи, потом в Центральном парке – чернокожие феи, и, наконец, феи из клана Маклауд.
– Как же вам удалось спастись?
– Мы соскочили с автомобили и побежали, как вдруг нас кто-то подхватил и спрятал в пакете. Через некоторое время, когда мы выглянули наружу, Маклаудов не было видно. Самое удивительное, что нашей спасительницей оказалась та самая чокнутая нищенка, у которой был твой цветок… Она сказала, чтобы мы не волновались, что от курдов она нас спасла, и чтобы мы помнили, что лучший военачальник – Ксенофонт: на тот случай, если дело дойдет до состязания между ней и Хирисофом-лакедемонянином. Что это значит, я не поняла. – Тут Мораг слегка приуныла. – К сожалению, после этого она опять забрала цветок.
– Что? У кого забрала?
– У Хизер. Она несла его тебе в подарок от Динни.
– А как он попал к Динни?
Мораг пожала плечами:
– Так или иначе, эта идиотская навозная кучка выхватила из споррана цветок и принялась им размахивать. И нищенка сказала, что простым пелтастам не пристало владеть столь ценным трофеем, и по праву он принадлежит ей.
Керри стояла ошеломленная.
– В общем, гуляет наш цветочек.
– Да что уж, – сказала Керри. – Хорошо, хоть вам удалось спастись.
– Ну, вроде. Только вот, когда мы поворачивали на 4-ю улицу, я сказала Хизер, что если среди этих итальянок есть похожие на меня, ну, знаменитые своими экстрасенсорными способностями, то они вполне могут нас уже поджидать. Так и вышло. Они отобрали у нас деньги. Ужасный день. У меня все болит. Моя индейская головная повязка порвалась в клочья. У нас виски еще осталось?
Потягивая напиток, Мораг сказала:
– Приятно было повидаться с Хизер. Пока мы не поссорились.
– Опять из-за «Туллохгорума»?
Мораг покачала головой:
– Началось не с этого. Сначала она заявила, что я нарочно совала ноги ей в лицо, когда мы сидели в пакете у Магенты. Чертов вереск болотный, я просто пыталась устроиться поудобнее! А потом она сказала: неудивительно, что Макферсоны не могут толком сыграть ни одного стратспея, раз им вечно приходиться думать о своих здоровенных ступнях. Совершенно неспровоцированно. И потом мы стали спорить о «Туллохгоруме». А потом случилась эта история с цветком, и я сказала, что прибью ее за то, что она его потеряла. Нет, это действительно ужасный день.
Магента кандохала дальше. События развивались прекрасно: она спасла своих, попавших под удар, и насобирала достаточно милостыни, чтобы приготовить новую порцию коктейля. А лучше всего то, что ценный трофей снова у нее. Теперь этот валлийский мак был дорог ей так же, как и обломки гитары, которые она носила в пакете, и она готова была сражаться за него не на жизнь, а на смерть.
Керри сбежала вниз, чтобы купить виски для Мораг. В магазине она встретила Динни.
– Привет, Керри, – сказал Динни, набравшись смелости. – Я хотел подарить тебе прекрасный цветок, но эта глупая фея Хизер его потеряла.
– Не смей лезть в мой цветочный алфавит! – выкрикнула Керри и саданула его кулаком по физиономии.
Двадцать
Керри и Мораг сняли отличный урожай маргариток с чахлого пятачка на улице Хаустон.
Собранного хватило и для коллекции, и для украшения волос. Кроме того, Мораг положила пару цветков на тело нищего, лежавшее на 4-й улице.
– Который это? Уже девятый?
Войдя в дом, Керри сверилась с книжкой.
– «Маргаритка многолетняя», – прочитала она. – Это один из самых легких цветков в алфавите.
– М-м, – сказала Мораг, разглядывая себя в зеркало. – Я практически уверена, что маргаритки смотрятся лучше всего.
– Не исключено, – согласилась Керри. – Но сразу никогда не скажешь. Когда я впервые надела венок из тюльпанов, мне казалось, что теперь я буду счастлива всегда, но они мне быстро надоели. Тюльпан – цветок недалекий.
Вдруг она со злостью схватила гитару и воткнула в крошечный репетиционный усилитель.
– Где я найду замену этому маку? Осталось всего две недели!
Она принялась неумело играть «Вавилон». Мораг бросила печальный взгляд на разломанную скрипку. Помочь Керри она никак не могла.
Джонни Тандерс, в своем небесном обличии, парил над Куинсом, где прошло его детство, а затем собирался прошвырнуться по злачным местам Ист-Виллиджа. Он размышлял о гитаре. У Джонни было стойкое ощущение, что пока он не найдет ее, он не сможет быть полностью счастлив, даже на Небесах. А кроме того, если однажды кто-то из многочисленных небожителей задаст ему какой-нибудь не слишком приятный вопрос о его поведении на Земле, Джонни надеялся вместо ответа сыграть что-нибудь на гитаре. Раньше это проходило.
Джонни стелился вдоль Восточной 4-й улицы, и тут до его слуха донеслась мелодия, которая показалась знакомой.
Ну и ну, – подумал он. – Приятно, конечно, что тебя до сих пор исполняют, но это не «Вавилон», а кошмар какой-то!
Динни выглянул в окно. Четверо пуэрториканцев по-прежнему пинали мяч на углу. Что за идиотизм, а? Динни считал глупыми все спортивные игры, а уж футбол – глупее всех. Это ж вообще не американская игра.
В школе спортивные игры были для него, такого неуклюжего, настоящим кошмаром. Отец очень хотел, чтобы Динни играл в баскетбол. Как же Динни мечтал, чтобы баскетбол упразднили вовсе. А заодно и отца.
Динни бродил по комнате. У них с Хизер должен быть урок, но знаменитая Макферсонская Скрипка валялась на кровати. Феечка как пошла утром в бар, так и не возвращалась. Валяется, небось, пьяная в канаве.
Все утро снизу доносились одни и те же шекспировские строки. Сегодня опять шли пробы – постоянно приходили все новые исполнители и повторяли все те же неразборчивые слова. Никогда еще этот театр его не бесил так сильно.
Не зная, чем себя занять, он подумал было помыть плитку. Но тут же подавил это желание и переключился на телевизор.
– Эта великолепная цепочка из золота 583-ей пробы может стать вашей всего за 63 доллара!
Украшение, о котором шла речь, кружилось на маленьком вращающемся столике.
Телемагазин особенно раздражал Динни. Люди, которые звонили в эфир, чтобы сообщить, как их осчастливила новая золотая цепочка, страшно его бесили.
– Вы их продаете за такие гроши! Я теперь целый год буду счастлива!
Динни щелкнул пультом.
– Мальчики, кто мечтает одеться развратной потаскушкой? Звоните 970-Н-У-Ж-Е – и все ваши фантазии исполнятся!
Мужчина в этом рекламном ролике был одет в белый корсет. Корсет был красивый, мужчине он очень шел. И, тем не менее, Динни он не понравился.
Жара проникла в комнату. Парило сегодня просто невыносимо. Если б он только мог позволить себе кондиционер. Если б он мог позволить себе хоть что-нибудь… И если бы Керри не ударила его по лицу… Несмотря на свою неопытность, Динни понимал, что это плохое начало для романа. Но от этого Керри не стала нравиться ему меньше.
В окно впорхнула Мораг. Феечка, всего восьми дюймов ростом, выглядела блистательно: яркий хипповский прикид завершала копна разноцветных волос, украшенных маргаритками.
– Керри, у меня новость, которая может оказаться очень важной.
– Да?
– Да. Когда ты играла «Вавилон», за твоим окном оказался призрак Джонни Тандерса, виртуоза из «Нью-Йорк Доллз». Он услышал, как ты бьешься над тем, чтобы не пропустить ни ноты, и очень тебе сочувствует, а когда он узнал, что твой бывший пообещал обучить тебя игре, а потом бросил, он возмутился до глубины души.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26