М. Хауг и Э.В. Уэст о верования
х зороастрийцев

Блестящий молодой немецкий филолог Мартин Хауг сделал открытие, которо
е многое изменило. По его мнению, Гаты написаны на более старом диалекте, ч
ем другие части Авесты, и лишь они могут считаться подлинными изречениям
и Зороастра. В свете этого открытия он заново перевел исключительно труд
ные тексты, пытаясь найти в них подтверждение установившемуся научному
убеждению о строгом монотеизме пророка. Подтверждение тому он обнаружи
л в повторяющихся в Гатах осуждениях демонов-даэва, которые он и истолко
вал как отречение от всех божественных существ, кроме Ахура-Мазды. (Что бы
ло естественной ошибкой для ученого, знакомого с ведами, в которых родст
венное слово «дэва» является обычным для обозначения божества.) Дуализм
, столь очевидный в Гатах, М. Хауг трактовал таким образом, что выявил тонк
ое различие между теологией Зороастра, «по которой он признавал лишь одн
ого бога» (то есть Ахура-Мазду), и его «чисто философским учением» о налич
ии двух первичных причин (то есть Спэнта и Ангра-Маинйу). Амэша-Спэнта, зая
вил он, Ц «не что иное, как абстрактные имена и идеи». М. Хауг изложил эти т
олкования no-английски в «Эссе» (Haug, 1862, с. 300 и сл.). Что касается ритуалов, то умал
чивание (как он полагал) о них в Гатах означает, что Зороастр «не верил в ни
х и не считал их существенной частью религии».
60-е годы XIX в. застали М. Хауга в Индии, где он преподавал санскрит в универси
тете в Пуне. Там Хауг прочитал парсам много лекций о своем открытии, котор
ым глубоко поражал их. То, что из всех священных писаний только Гаты являю
тся действительными словами Зороастра, было для парсов большим потрясе
нием, и до сих пор некоторые из традиционалистов не считают возможным пр
изнать этот факт, но реформисты, как только в это поверили, очень обрадова
лись, потому что М. Хауг предоставил им как раз то, что они искали, Ц научно
е оправдание для отказа от всего в их религии, что не согласуется с просве
щенностью XIX в. Теперь лишь Гаты нужно было защищать среди всех текстов, ко
торые критиковал Уилсон, а М. Хауг к тому же показал, что эти священные сло
ва могут быть поняты как учение именно того типа простого теизма, которо
е они вслед за европейцами уже приписали своему пророку. Харшедджи Кама
заметил: «С того дня христиане больше не спорили с парсами, а парсы говоря
т: „Мартин Хауг оказал нам большую услугу“ Ц и почитают его за великого з
ороастрийского ученого».
Находясь в Индии, М. Хауг сотрудничал с англичанином Э.В. Уэстом, служившим
главным инженером на одной индийской железной дороге. Тогда на железных
дорогах работало много парсов, и Уэст предпринял изучение их пехлевийск
ой литературы, которая благодаря его тщательным изданиям и переводам ст
ала известна в Европе. Каждое пехлевийское сочинение противоречило тео
риям о зороастрийском монотеизме и отсутствии обрядности, но все эти рас
хождения были отвергнуты вместе со свидетельствами Младшей Авесты как
искажение первоначальной веры. Сам Уэст, однако, погрузившийся в изучени
е пехлевийских сочинений, благоразумно и невозмутимо доказывал их важн
ость для понимания зороастризма.
Комментируя и трактуя сочинения, Уэст неизбежно должен был размышлять н
ад этими постоянными противоречиями, и об одном из них писал следующее: «
Религия парсов издавна изображалась ее противниками как дуализм, и это о
бвинение… выдвигалось так настойчиво, что часто признавалось самими па
рсами в отношении средневекового состояния их веры. Но ни одна из сторон
совершенно не учитывала, что любая религия, признающая существование зл
ого духа… не может не стать до известной степени дуализмом. Если же польз
оваться этим термином в дискуссии, то тем, кто его употребляет, надлежит с
большой точностью определить пределы этого предосудительного дуализм
а, так, чтобы не включить в него большую часть религий мира, в том числе и их
собственную. Если для дуализма необходимо, чтобы злой дух был вездесущим
, всеведущим, всемогущим или вечным, то тогда религия парсов Ц это не дуал
изм» (SBE, Vol. 5, с. 69).

Теософия и парсы

В 1885 г. в Бомбей прибыл Генри С. Олкотт, участвовавший десятью годами ранее
в основании Теософского общества в Нью-Йорке. С. Олкотт был высокого мнен
ия о зороастризме, который он, подобно М. Хаугу (чьи работы С. Олкотт знал), с
читал «одной из самых благородных, простых и возвышенных религий мира».
Однако он считал Десатир таким же авторитетным источником, как и Гаты, и к
огда он стал читать парсам лекции, то сообщил, что их вера покоится на «при
родной скале оккультного знания», потому что их пророк «определенным пу
тем мистического постижения проник во все скрытые тайны человеческой п
рироды и окружающего мира» (Olcott, 1885, с. 303, 305). Эти тайны он и его последователи, маг
и древности, передавали «под надежным укрытием внешней обрядности». Сле
довательно, парсы должны не отказываться от своих обрядов, но, наоборот, с
охранять их аккуратно, с педантичностью, пока не отыщется утраченная раз
гадка их истинного значения. Как красноречиво выразился С. Олкотт, «туча
собирается над алтарем огня, и некогда благоуханное древо истины сыреет
от смертоносной росы сомнения» (Olcott, 1885, с. 311). Он убеждал общину не обращать вн
имания на бесплодные открытия европейских филологов, которые ищут исти
нность «в иссохших костях слов» и отрицают дуализм, составляющий суть ве
ры. «Дуализм определенно является законом мироздания… и персонификаци
я (его) противоборствующих сил Заратуштом была полностью научным и филос
офским утверждением глубокой истины» (Olcott, 1885, с. 314Ц 315). Поэтому его учение, по с
ловам Г. Олкотта, «соответствовало самым последним открытиям современн
ой науки… и только что окончивший Элфинстонский колледж выпускник може
т не краснеть за „невежество“ Заратушта» (Olcott, 1885, с. 303).
Заявления Г. Олкотта доставили оккультистам такую же поддержку и удовол
ьствие, как и толкования М. Хауга реформаторам-теистам, да и некоторые тра
диционалисты тоже были довольны тем, что европеец расхваливает обрядно
сть. Теософия еще больше импонировала индуистам, поскольку она пыталась
примирить все вероисповедания на основе индуизма Веданты, и вскоре в Бом
бее возник процветающий филиал теософского общества, среди членов кото
рого оказались индуисты и парсы. Последние выпустили для распространен
ия своих идей много книг и брошюр, утверждая, что теософии учил скрытым об
разом сам Зороастр, которого они признавали божественным существом, воп
лощенным Амашаспандом, а потому даже более великим, чем тайные «Учителя»
. Вслед за Г. Олкоттом они объясняли религиозные обряды псевдонаучными т
ерминами, заявляя, например, что ритуалы поклонения огню предназначены д
ля получения «термоэлектричества». Несмотря на большое значение, котор
ое они придавали древним обычаям, теософы-парсы имели склонность фальси
фицировать зороастрийские обряды и создавали в своих домах новые ритуа
лы, обремененные излишним символизмом.

Илми-Хшнум: зороастрийский о
ккультизм

Теософов осуждали приверженцы Илми-Хшнум , исключительно зоро
астрийского оккультного движения. Оно получило свое название, долженст
вующее означать «Наука (духовного) знания», от слова хшнум , дваж
ды встречающегося в Гатах. Движение было основало Бехрамшахом Шроффом (о
н родился в 1858 г. в Бомбее в семье жреца). Родители его были очень бедными, и о
н сам не сделался жрецом и даже не получил какого-либо приличного образо
вания. Когда Бехрамшаху исполнилось семнадцать лет, он отправился к дяде
в Пешавар, но по пути, как гласит предание, его подобрала группа людей, с ви
ду одетых как мусульмане, но тайно носивших кусти. С ними он проследовал в
Иран и был приведен в чудесное место, расположенное на горе Демавенд, где
его просветили «Учителя», объяснившие тайный смысл Авесты.
Затем Бехрамшах вернулся в Индию и стал жить в Сурате, храня молчание в те
чение тридцати лет. В 1902 г. он начал проповедовать, толкуя Авесту на «возвы
шенном» уровне. Его учение отличалось далеко зашедшим приспособлением
теософии к вере в одного безликого бога, в стадии существования и перево
площения, в планетарные доктрины, но с полным забвением реальных текстов
и истории. Этому туманному оккультизму сопутствовало строгое соблюден
ие обрядности и законов очищения. Постепенно Бехрамшах приобрел в Сурат
е и Бомбее некоторое число последователей и, что более удивительно, скло
нил на свою сторону нескольких жрецов пантха Санджана в Удваде. Два свят
илища-агиари Илми-Хшнум имеются в Бомбее и один в Удваде, и выпущена масс
а литературы по Илми-Хшнум, в которой пропагандируются вегетарианство и
аскетический образ жизни.
Один обычай, который отстаивали приверженцы Илми-Хшнум, требовал, чтобы
миряне могли подвергаться обряду очищения-барашном, подобно жрецам. Это
очищение было общепринятым для всех парсов вплоть до XVIII в., когда (по какой
-то причине) в Бомбее жрецы начали отказывать мирянам в проведении таког
о обряда. К концу XIX в. для парсов-мирян стало обычным проходить обряд очищ
ения лишь косвенным образом через доверенное лицо, платя жрецам за то, чт
о они выполняли роль представителей, в то время как иранские зороастрийц
ы совершали очищение над мирянами Ц и над мужчинами, и над женщинами Ц е
ще в 70-х годах нашего столетия.
Уважительно относясь к обрядности, приверженцы Илми-Хшнум в спорах, воз
никших в XIX в. о способах произнесения молитв, занимали четкую позицию. Реф
ормисты под влиянием обычаев протестантов-христиан требовали, чтобы ав
естийские молитвы были переведены на родной язык и молящиеся могли пони
мать, что они говорят. Традиционалисты считали, что авестийский язык Ц с
вященный и произнесение на нем молитв относится к вековым религиозным т
радициям общины, порывать с которыми нельзя. Оккультисты поддержали их в
этом споре на том основании, что древние слова производят благотворные
колебания в эфире. Реформисты выпустили молитвенник на языке гуджарати,
но не смогли ввести его во всеобщее употребление. Таким образом, община о
сталась единой в манере моления.

Парсы и печатное слово

До XIX столетия заучивание авестийских молитв велось путем терпеливого п
овторения их учителем и обучаемым, но в 20-х годах мобад Фэрдунджи Марзбан
джи, «Бомбейский Какстон»
Уильям Какстон (1422Ц 1491) Ц английский первопечатник,
издавший в 1477 г. первую английскую книгу.
, начал печатать Авесту гуджаратскими буквами. Вскоре копии этого и
здания стали широко доступны благодаря их низкой цене. Этот шаг, предпри
нятый мобадом, явился еще одним ударом по статусу жрецов. До сих пор они бы
ли хранителями священных слов. Зная тексты наизусть, они умели читать за
гадочную авестийскую и пехлевийскую графику; но теперь, переписанные до
лжным образом знакомым гуджаратским шрифтом, эти слова мог прочесть люб
ой школьник, и то, что было профессиональной тайной, стало доступным мног
им. Позднее один из самых одаренных учеников Харшедджи Кама, жрец пантха
Годавра Ц Техмурас Анклесариа установил станок для печатания Авесты и
пехлевийских сочинений оригинальными шрифтами. В 1888 г. он полностью напе
чатал Ясну и Висперед с ритуальными указаниями, а также огромный том Вен
дидада большими буквами, так, чтобы жрецы могли его легко читать при иску
сственном освещении во время ночных служб. Тем временем истинное понима
ние авестийских текстов было продвинуто вперед его соучеником Кавасдж
и Канга, опубликовавшим в течение ряда лет исправленный гуджаратский пе
ревод всей Авесты, грамматику авестийского языка (в 1891 г.) и подробный авес
тийский словарь (в 1900 г.). При подготовке этих изданий он полностью использ
овал работы европейских филологов.

Религиозные обряды парсов

В 1898 г. вышло исследование парсов Гуджарата, проведенное по поручению бри
танского правительства двумя правоверными парсами Ц Харшедджи Сирваи
и Баманджи Пателом (издателем сочинения «Парси Пракаш»). Эта удивительн
о лаконичная работа описывает верования, обычаи и повседневную жизнь «п
ровинциальных» парсов в конце XIX в. и показывает, как мало перемен произош
ло по сравнению с прежними временами. В Бомбее община парсов также продо
лжала держаться вместе, не только как этническое целое, но и как группа лю
дей, объединенных общими религиозными обычаями. Споры, волновавшие общи
ну, касались главным образом вероучения, и даже реформисты обращались, к
ак правило, к жрецам для совершения привычных обрядов бракосочетания, по
священия детей в общину, а также для совершения заупокойных служб по род
ителям.
Хотя реформисты разумом решительно отвергали дуализм, но нравственные
их убеждения оставались теми же, выработанными долгой традицией дуализ
ма, и заключались в том, что зло ощущалось как нечто враждебное, с чем нужн
о бороться. То же можно сказать и об оккультистах: несмотря на рассудочно
е признание далекого безликого бога, реальным для них продолжало остава
ться почитание Ормазда и отречение от его противника. Фактические религ
иозные верования (то есть те, которые влияют на поведение) в целом оставал
ись одинаковыми у парсов всех убеждений, и просто поразительно, как част
о в биографиях выдающихся парсов конца XIX в. перед нами предстают люди одн
ого склада Ц добрые, великодушные и в основном сдержанные, ведущие прос
той образ жизни, собранные и суровые в воспитании своих горячо любимых д
етей, неутомимо деятельные, оптимистичные и полные страстного желания с
лужить своим ближним, способствовать добрым делам и искоренять зло и пор
оки, будь то невежество, бедность, болезнь или социальная несправедливос
ть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48