Вероника нахмурилась. Странно это как-то. Может, он снова хочет пригласить ее на свидание?Вероника надеялась, что возмутительное поведение Маркуса в буфете имеет хоть один положительный результат – избавит ее от навязчивого внимания Джека. Но, вспомнив, что Джек назвал ее Ронни только для того, чтобы показать Маркусу, кто в доме хозяин, она вздохнула. Очевидно, соперничество Джека только раззадоривает.Сэнди тоже оставила сообщение. И оно было настолько же конкретным, насколько досадным.Блондинка желала выяснить у Вероники, занят ли Маркус кем-то или пока свободен, и если тот не занят, просила дать номер его временного домашнего телефона. Сэнди была свято уверена, что, будучи администратором отдела, Вероника имела доступ ко всей вселенской информации.Так был ли Маркус занят? Хотелось бы верить, что да. Ею, Вероникой. Он ясно дал понять, что сейчас хочет только ее, но этот факт не делает его особенно счастливым. Тут Веронике не в чем было его винить. Любой мужчина, обладающий самолюбием, не радовался бы тому, что хочет женщину, которая не только продала секреты его фирмы, но и между делом бросила его самого.Так что она могла ответить Сэнди? «Я люблю этого парня, и держись-ка ты от него подальше ради своего же блага»?Такое сообщение было бы в духе сентиментальных сериалов. Но Веронике хотелось отправить его подружке, набрав заглавными буквами. Возможно, если она проигнорирует ее вопрос, Сэнди станет искать нужную ей информацию в другом месте. Может статься, она обратится непосредственно к Маркусу, и он сообщит ей все, что требуется. Или нет?Начало проигрываться третье сообщение. Сердце Вероники лихорадочно забилось. Оно было от Маркуса.– Привет, малышка. Я просто позвонил, чтобы проверить, пришла ли ты. Соскучился по тебе за выходные. Может, в следующий раз мы могли бы сделать работу по дому вместе?Она трижды нажимала на кнопку, чтобы раз за разом прослушать это сообщение, и повесила трубку, не став стирать его. Так может говорить мужчина, встречающийся только с одной женщиной. Теперь она знала, что сказать Сэнди, если та решит перезвонить.Она все же надеялась, что обстоятельства не изменятся кардинально к худшему, после того как она обрушит на Маркуса ошеломляющее признание. Завтра вечером решится ее судьба.Набирая номер Джека по телефону, Вероника одновременно запустила загрузку полученного по электронной почте за выходные дни. Вместо Джека ответил автоответчик, и она оставила голосовое сообщение о том, что прослушала сказанное им в полвосьмого утра. Повесив трубку, она принялась просматривать почту. Быстро пробежав глазами сообщения для команды, занимающейся новым проектом, она заметила, что то письмо, которое, по ее мнению, могло подразумевать шпионаж, оказалось удаленным с почтового сервера. Все сообщения, что она могла видеть, имели ясный адрес отправителя и получателя. Слава Богу!Из потока писем она оставила лишь два, имеющих прямое отношение к ее работе, остальные удалила.– Привет, любимая. Занята? – От неожиданности Вероника чуть не подпрыгнула.Маркус стоял в дверном проеме и выглядел как никогда соблазнительно в красной гавайке и джинсах цвета хаки.Она почувствовала, как рот сам расплылся в улыбке.– И тебе привет.– Получила мое сообщение?Она кивнула.– И?..– Что – и?– Можем мы в следующий раз вместе сделать твою работу по дому?Перспектива разделить компанию Эрона с его отцом заставила ее просиять.– Я целиком за.От его улыбки на душе стало еще теплее.– Отлично. – Он заглянул ей через плечо и вдруг замер. – Разве это письмо адресовано тебе?Вероника растерянно взглянула на монитор. Вначале она не поняла, о чем он говорит, и лишь потом заметила, что у нее на экране высвечивается сообщение, адресованное одному из членов конструкторской команды. Она оставила его потому, что из него было ясно, что ей придется уладить распорядок работы с администратором конструкторского отдела.Она перевела взгляд на Маркуса. Не чувствуя за собой никакой вины и пребывая в хорошем настроении, она решила поддеть его.– Нехорошо читать чужие письма, заглядывая через плечо.Вообще-то по правилам она должна была выключить экран, когда кто-то посторонний заходит в ее отсек, но Маркусу она доверяла и не считала такие меры необходимыми.Он пожал плечами:– Ты же меня знаешь. Я всегда так делаю.И она снова глуповато улыбнулась:– Знаю. Для тебя информация – золотое дно. Поэтому вы с Алексом так преуспели.Его хмурая мина ее удивила.– Теперь я начинаю думать, что лучше бы мне не преуспевать.– Почему?– Так что ты делаешь с чужим сообщением?Как это типично для Маркуса – отвечать вопросом на вопрос.Она не видела причин умалчивать.– Нет ничего необычного в том, что администраторам дают доступ к почтовым сообщениям команды. Это общепринято. Только так можно отслеживать распорядок работ и вникать в детали проекта. Тебя же не удивит, если твоя мама будет слушать адресованные тебе сообщения и делать пометки у тебя в календаре.– Лично я не хотел бы, чтобы мама слышала то, что адресовано мне. – Его безмерно сексуальный голос понизился до шепота заправского соблазнителя.Она громко рассмеялась, чему и сама удивилась.– Могу представить. Кое-какие из твоих сообщений тоже не подходят для материнских ушей. Я стараюсь не читать ничего личного.Ее легкомысленное настроение улетучилось, как только она вспомнила о послании, полученном на прошлой неделе. Может, стоит обговорить это дело с Маркусом, прежде чем идти к Клайну? Она пожевала губу, взвешивая «за» и «против», и в конце концов решила, что должна доверять ему настолько, чтобы по крайней мере спросить у него совета, не как в прошлый раз.Только ей не хотелось делать это у себя в отсеке, да и вообще в помещении фирмы.– У тебя есть планы на обеденный перерыв?Он сверлил ее взглядом, и Вероника спросила себя, о чем он сейчас может думать. Он выглядел очень серьезным, даже грустным.– Я сегодня обедаю с Сэнди, – виновато сказал он, – а потом…Она не дала ему договорить:– Ты обедаешь с Сэнди после того, что было в пятницу вечером?Она старалась говорить тихо, но вместо этого почти завизжала. Ее словно разорвали в клочья. Как он мог думать о свидании с ее блондинистой подружкой после пятницы, после того, что он сказал утром? Она отвернулась, чтобы он не понял, как она расстроена, не желая видеть холодной отчужденности в его глазах.Она почувствовала его руку у себя на затылке. Он отвел в сторону прядь ее волос и поцеловал за ухом.– Это не свидание, родная. Это работа. Ты же знаешь, что я делаю. Не старайся увидеть в этом что-то большее. Ты единственная женщина, которую я сейчас хочу.Это «сейчас» в его устах звучало зловещим предзнаменованием. Она знала, что он думал ее успокоить, но вышло наоборот. У нее все внутри свело от этих слов.– А если завтра все изменится, тогда что?Она никогда раньше не задавала ему таких вопросов. Она играла по его правилам и от этого всегда чувствовала себя отчаянно жалкой. Теперь ей требовалось большее. Она должна знать, оставляет ли он за собой право в любой момент увильнуть ил и хочет установить с ней нормальные, честные отношения, такие, при которых можно строить планы на будущее.Он развернул ее кресло так, чтобы она оказалась к немулицом.И навис над ней, заглядывая прямо в глаза.– За восемнадцать месяцев ничего не изменилось. Я сильно сомневаюсь, что завтра будет по-другому.При напоминании о том, что у него все это время никого не было, у нее немного отлегло от сердца.– Надеюсь.– А я знаю. Если бы существовал способ вырвать тебя из сердца, я бы сделал это, когда ты меня бросила.Ей не понравилось то, что он сказал, и она сердито на него посмотрела.Маркус покачал головой, в глазах его было отчаяние.– Что ты хочешь сказать? Что я должен веселиться от того, что прикипел к женщине, которая ушла от меня не оглядываясь?Вероника прикоснулась к его щеке.– Все было не так.Он закрыл глаза и повернул голову, так что ее ладонь оказалась вровень с его губами. Он нежно поцеловал ее в ладошку и снова открыл глаза. В аквамарине его глаз боль от воспоминаний мешалась с иным чувством, имени которого она не знала. Веронике захотелось успокоить его. Но как?– Я теперь все гораздо лучше понимаю, когда ты рассказала мне о Дженни, но все равно не могу до конца осознать, почему ты мне ничего не сказала тогда. Я не знаю, что готовит нам будущее, моя родная, но уверен – не хочу смотреть в это завтра без тебя.В горле у нее встал ком.– Я бы все отдала, чтобы услышать эти слова тогда, полтора года назад.Он поморщился:– Да, похоже, я не показывал своих чувств.Ей хотелось спросить его, что это за чувства. Но сочла это здесь неуместным. Она слышала, как деловито гудели голоса ее коллег за тонкими перегородками. В любую минуту к ней могли заглянуть. При мысли о том, что кто-то застанет их в такой интимной позе, она встрепенулась и отъехала на кресле. Он, очевидно, понял, о чем она подумала, потому что выпрямился и отступил на шаг.– Сожалею, что сегодня так получилось с ленчем, дорогая.Она кивнула:– Мне тоже жаль.– Как насчет завтра?– Завтра мы ужинаем вместе. – И она к этому времени уже поговорит с мистером Клайном.– Есть причины, по которым я не могу видеться с тобой чаще, чем раз в день? – спросил он.Она глубоко вздохнула. Тот простой факт, что этот неотразимый мужчина готов проводить с ней время, вызывал в ней бурный восторг. С ней, с заурядной серой мышкой!– Таких причин нет.По крайней мере у нее будет возможность поговорить с Маркусом о шпионе в корпорации и посоветоваться с ним насчет встречи с Клайном.Маркус опять улыбался.– Хорошо. Я, пожалуй, пойду. Мне надо написать отчет для босса.Она улыбнулась в ответ.– Тогда тебе и вправду пора.Он кивнул и пошел к выходу, но задержался в дверях. Бросив на Веронику взгляд через плечо, он сказал:– Жаль, что мы не можем встретиться сегодня. После пятницы я так и остался голодным.Она почувствовала, что тает.– И я тоже, – прошептала она. Глаза его зажглись желанием.– Сегодня вечером… – Он так и не договорил, и его соблазнительное предложение повисло в воздухе.Ей так хотелось ответить согласием, что пришлось прикусить язык, чтобы не выпалить «да». Она не могла. Было бы несправедливо снова оставлять Дженни одну с Эроном, после того как он им обеим не давал спать всю ночь.– Ты сказал, что не знаешь, когда освободишься, – напомнила она Маркусу.Он раздраженно пробормотал что-то сквозь зубы. Ему не нравилось это ощущение сексуального срыва.– Как насчет завтра? Ты поедешь ко мне после ужина? Вероника подумала о том, что собирается сказать емуза ужином, и у нее душа ушла в пятки.– Если ты не расхочешь.Он оценивающе прищурился:– Я-то не расхочу. Только не удивляйся, если я приготовлю что-то особенное на десерт.Она от всей души надеялась, что планы его не изменятся и после того, как он узнает ее тайну. Глава 14 – Вы и Эллисон занесли в список подозреваемых? – Клайн был потрясен.– Будучи вашим личным помощником, она имеет доступ ко всей той информации, которая загадочным образом утекает. – Маркус не стал даже садиться. Разговор с главой «Клайн технолоджи» не обещал быть длинным.Он собирался отдать клиенту лишь малую толику информации, но понимал, что если не скажет ему ничего, то Клайн может встревожиться. А с беспокойными клиентами всегда проблемы.Клайн ударил кулаком по столу. Он весь пылал от гнева и возмущенно смотрел на Маркуса. Так бы Маркус глядел на того, кто выдвигает обвинения против Ронни.– Она не шпионка. Маркус пожал плечами:– Она не ведет себя как корпоративная шпионка, но это может быть лишь умелой маскировкой.Он лучше, чем кто-либо другой, знал, как с виду весьма лояльная секретарша может скрывать свои действия и мотивы.– Дайте мне просмотреть весь список. Клиент был недоволен, и Маркус нахмурился:– Хорошо, я дам вам список, но вы не должны говорить Эллисон о расследовании.Клайн поднялся из-за стола.– Это мое расследование.– Нет, мое, и если вы хотите, чтобы я на вас работал, я устанавливаю правила.Клайн кивнул:– Не вопрос. Я не считал, что она должна об этом знать, когда приглашал вас, и не собираюсь говорить ей, что вы ее подозреваете в том, что она меня предает.Маркус теперь был уверен, что у Клайна есть какие-то отношения с его персональной помощницей. И он от души пожелал, чтобы Эллисон оказалась невиновна.Он на собственной шкуре испытал, каково оказаться преданным.Только сейчас, спустя полтора года после того, как это случилось с ним, Маркус стал отходить от потрясения. И то потому, что Ронни снова вошла в его жизнь. И хотела там остаться.Это многое меняло.Вероника ждала в приемной возле стола Эллисон. Ладони ее вспотели, и сердце билось вдвое чаще противобычного. Она пришла на пятнадцать минут раньше установленного времени, и Эллисон сказала, что Клайн задерживается. Она сидела на этом жестком стуле уже почти тридцать минут.Изящные линии современной мебели в приемной Клайна производили впечатление на всех посетителей. Попав сюда, сразу же ощущаешь, что ты в мире высоких технологий. Но, посидев на этом стуле, Вероника невольно представила, будто находится на жесткой деревянной скамье под дверью кабинета директора школы.Сделав неглубокий вдох и выдох, она напомнила себе, что не Клайн ее к себе вызвал – она сама напросилась. И правильно сделала.– Мистер Клайн приглашает вас к себе. – Эллисон не улыбалась и вообще вела себя не слишком дружелюбно.Вероника видела в ней себя той, какой она была, работая в «Си-ай-эс». Есть ли у этой поразительно работоспособной секретарши, подобно Веронике, личные причины для того, чтобы осознанно вести себя как робот-секретарь? И если это так, не просвечивает ли на горизонте Эллисон какой-нибудь Маркус, готовый вдребезги разбить эту бесчувственную оболочку?Вероника встала, пригладила серые брюки и поправила короткий костюмный жакет, который надела поверх белой шелковой блузки. Она обычно не носила на работу костюм, предпочитая юбки с блузками, – это позволяло не выходить из образа серой мышки.Но сегодня, чтобы придать себе уверенности, она оделась понаряднее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34