– Явно любишь выставлять на обозрение все свои прелести.– Пусть глазеют, раз есть на что. «Групи» тут же кончит, если меня завидит, даже с двадцати ярдов, – зашелся он смехом.Она улыбнулась. От Джоша со смеху умрут Джордж с Памелой и их компания доисторических ящеров.Держась за руки, они вышли из кабинки. Инстинктивно остановились, понимая, что туристам надо дать насладиться зрелищем. Потом Джош завопил: «Первой лезет цаца!»– и, как ненормальный размахивая руками и ногами, плюхнулся в бассейн.Карен снисходительно улыбнулась. Что за прелесть оказаться наконец – для разнообразия – с человеком, который умеет повеселиться! Она чинно подошла к бассейну – с той стороны, где поглубже, – и грациозно нырнула.– Ко мне, телочка! – заорал Джош, костлявыми ногами, как ножницами, обхватив ее за талию. – Слышь, – шепнул он, – дай-ка я ногой залезу тебе в штанишки и пошурую там большим пальцем.– Не здесь, Джош, – сипло хихикнула Карен.– А чего? – не сдавался он. – Думаешь, эта компашка задавак никогда большого пальца не видела?В отель «Беверли-Хиллз», куда она записалась на два часа дня в дамский салон, Элейн приехала вовремя. Была в бледно-голубой шелковой рубашке, белых полотняных брюках и темных очках.– Миссис Конти! – воскликнула парикмахерша, к которой Элейн всегда ходила. – Вы потрясающе выглядите! Где-нибудь отдыхали?Она неопределенно кивнула:– Вроде того.– На Гавайях?– Не совсем.– Где бы вы там ни были, а отдых явно пошел вам на пользу.Загар вам очень клипу.– Если вы что-нибудь изобретете с моими волосами, он будет мне еще больше к лицу.
Оливер Истерн закончил деловой ленч в кафе «У Наты и Ала»и заторопился на поздний деловой ленч в отель «Беверли-Хиллз».Дня просто ни на что не хватало. Но у Оливера была своя философия. Никогда не давай сорваться с крючка тому, кто может вложить деньги в твой фильм. Даже если ради этого придется сдохнуть от обжорства.Вулфи Швайкер не имел привычки подбирать мальчишек на улице. Незачем было. Сексуальные аппетиты его не отличались чрезмерностью, и вечеринок, которые они раз в месяц устраивали в дружеском кругу, более чем хватало, чтобы удовлетворить все его нужды. Поэтому, когда он увидел Рокки, лениво прислонившегося к столбу у автобусной остановки на бульваре Сансет, у него и в мыслях не было сажать его к себе.Но серебристый «Мерседес» принял решение за него. Машина замедлила ход, белокурый малыш подскочил и в два счета забрался внутрь.Вулфи с опаской огляделся: не заметил ли кто? Очевидно, нет. Он побыстрее отъехал.«Как же я привезу мальчишку к себе? – думал он. – Что подумает прислуга?»В собственном доме он никогда не занимался ничем предосудительным.А выбор-то невелик. Мотель? Баня? По таким местам он особо не шастает.– Куда едем? – спросил мальчишка, когда «Мерседес» свернул с бульвара Сансет и устремился к холмам.– Ко мне домой, – твердо сказал Вулфи.Черт с ней, с прислугой!Новость распространялась с быстротой степного пожара.Худые вести мчатся быстрее хороших.Отель «Беверли-Хиллз»– отменный рассадник слухов. Катастрофа на Анджело-драйв – сама по себе не событие. Но вот катастрофа, в которую попал Росс Конти в своем «Роллсе», – событие.– Он тяжело ранен.– На всю жизнь останется калекой.– Погиб.Переходя из уст в уста, история звучала по-разному. Как легко приукрасить, извратить, передернуть!Джине Джермейн сказал об этом краснорожий агент по рекламе, который завис над ее столиком, словно нервный фламинго. Его версия – «в серьезном состоянии».– Какой ужас! – заволновалась она, опустила глаза и позволила своей нижней губке трогательно задрожать.– Может, забудем об интервью? – с сочувствием спросила журналистка.Джина быстренько оклемалась. Подняла глаза, а губы ее тронула вымученная улыбка.– Нет, – сказала она храбро. – Росс наверняка хотел бы, чтобы я продолжала. Я знаю. Он замечательный человек. – Она немножко помолчала. – Так на чем я остановилась?Карен узнала от продюсера, друга отца: он отвел ее в сторону, когда она вышла из бассейна, и осторожно прошептал на ухо, что Росс Конти погиб в автомобильной катастрофе.– Думаю, тебе следует позвонить Джорджу, – торжественно изрек он. – Они всегда были очень близки с Россом.Да, но мы-то с Россом были еще ближе, хотела сказать Карен, и ее начала бить дрожь.До Оливера слух дошел в «Поло». Росс Конти – в реанимации. Врачи говорят – долго не протянет. Слава богу, подумал Оливер, что я прикрыл фильм. А потом усомнился. Может, не такой уж это и умный был ход… Какая бы сейчас получилась реклама!Монтана все еще сидела в кофейной, когда там вдруг зашушукались. Она случайно встретила подругу – журналистку из Нью-Йорка, и они отводили душу, вспоминая былое. В той версии, которую ей сообщили, Росс был тяжело ранен.– Бедный Росс, – сказала она тихо. – Просто не верится.Элейн вообще ничего не сказали. По крайней мере сначала.У входа в дамский салон столпились несколько человек: решали, кому идти с плохой вестью. В конце концов вызвалась ее парикмахерша и робко пошла к Элейн, которая сидела под сушкой и читала «Вог»– волосы накручены на сотню станиолевых спиралек.– Миссис Конти, – заговорила она шепотом, – вроде бы на холмах на Анджело случилась ужасная катастрофа.– Мне-то зачем о ней знать? – оборвала Элейн.Но она знала, зачем, и, отбросив сушилку, нетвердо встала, побледнев под загаром.– Росс, да? – задохнулась она. – Ой, нет! Росс! Глава 78 Когда он до нее дотронулся, она все поняла. Рука, холодная и липкая, легла ей на щеку. Она отпрянула с округлившимися от страха глазами.Это не Бадди.Он как-то жутко и странно похож на Бадди, только бледный, худющий, некрасивый… и никакой он не Бадди, и как она вообще могла так подумать?– Кто вы? – сказала она шепотом.– Кто он – Бадди Хадсон? – спокойно спросил он.– Мой муж, – быстро сказала она. – Он… он будет дома через минуту. Уверяю вас.Черные глаза Дека вспыхнули гневом.– Джой, не вздумай больше разыгрывать меня по-дурацки.Мне это неприятно.– Я… я не Джой. Я Ангель.– Знаю. Я всегда это знал. – Он протянул руку, чтобы снова дотронуться до ее лица.– Не надо! – пронзительно крикнула она, отталкивая руку.Он сжал ей запястье.– Я на убийства пошел, чтобы сюда добраться. А убил раз, могу и еще.Рука ее метнулась к губам.– Прошу вас. Что вы хотите?– Тебя, конечно. Я всегда тебя хотел, Джой.– Я не Джой! – завопила она, но он не слушал.На полпути к Лос-Анджелесу Бадди заметил, как черный «Порше», который несколько раньше с ревом его обогнал, стоит у обочины; рядом – полицейская машина с включенной мигалкой.Он невольно сбавил скорость. Сейчас меньше всего хотелось опять столкнуться с полицией.Он взглянул на часы. Половина третьего. Еще полтора часа, и он будет дома. В пять лимузин заедет за Ангель и привезет к нему.Он ждет не дождется. Они будут разговаривать… и любить друг друга… опять разговаривать… и любить.Бадди дал полный газ. К чертям полицию!
Подошла, бодро улыбаясь, стюардесса и предложила:– Принести вам что-нибудь выпить, сэр?Леон понимал, что вид у него, наверное, именно такой – надо выпить. Глаза мутные, небритый, одежда помялась и несвежая, с запашком пота. От одного взгляда на него Милли бы удар хватил.Он подумал о Милли, и губы тронула горестная улыбка. Если она разозлится, так никакого удержу не знает.– Что-нибудь выпить, сэр? – повторила стюардесса с легким нетерпением.– Содовой, – сказал он.На письмо ее он не ответил и не собирается. Что толку объяснять? Да и не поймет она. Когда все кончится, он поедет домой, и она его примет. И незачем усложнять.А закончится, наверное, скоро.Заснул он еще до того, как ему принесли содовую, а проснулся, уже когда садились в Лос-Анджелесе.
Выглядит она по-другому, но ведь так и должно быть. С прежней Джой он разделался, бил ножом по пьяненьким глазкам, слюнявому рту, по бесстыжему телу – и нет их. Теперь она совершенство. Золотистый Ангел Надежды. Верная спутница Стражу Порядка.Только с норовом, а этого он не потерпит.Поджатая им под себя, как в капкане, она плакала и вырывалась, вот почему он и решил связать ее точно так, как связал мать.Управился в два счета и подивился: какими шелковыми они становятся, когда провод их держит в узде. Какими тихими и чудесными.Он оставил ее связанной на полу, а сам пошел осматривать квартиру. В спальне увидел свое изображение – во всю стену. Он не удивился.КТО ОН – БАДДИ ХАДСОН?Это он – Бадди Хадсон? Или Бадди Хадсон – это Дек Эндрюс?Растерянность и злость смешались с яростью, закипавшей в нем. Он выхватил нож из-за голенища сапога и начал кромсать постылый плакат. Это все дела Джой.Как была проституткой, так и осталась.– Все проститутничаешь? – требовал он ответа, вернувшись туда, где лежала Ангель. – Да, Джой? Да? – Когда склонился над ней, глаза его горели мрачной злобой. Он чувствовал, как в грудь ему упирается ее раздувшийся живот, и подумал, не взрезать ли его и не освободить ли ребенка. Скоро это придется сделать. Но не сейчас. Позже.– Я никогда не была… проституткой, – прошептала она.– Ты была моей проституткой, – ответил он хитро. – Ты со мной такое делала, что делают только проститутки.Он прикоснулся к ее груди, и она заплакала.Что она плачет? Она ему не рада? Он столько всего натерпелся ради нее.Жениться.Его осенило.Джой хочет, чтобы он женился.Они столько раз об этом говорили.«Хочу познакомиться с твоей маманей. В чем дело, ковбой, я что, для твоей мамани недостаточно хороша?»Он внезапно перестал ее трогать и поднялся.– Ладно, – сказал он. – Согласен. Мы достаточно давно знаем друг друга. Пора тебе познакомиться с матерью, Джой.– Я не Джой, – ныла она.Он пропустил мимо ушей ее отговорки, оставил ее ныть дальше и вернулся в спальню. Там взял толстый красный фломастер и что-то написал на исполосованном плакате. Отступил на шаг, полюбовался своей работой и пошел назад, к пленнице.Наклонился над ней и кончиком ножа легонько уперся ей в живот.– Развяжу тебя сейчас, – тихо сказал он. – Но чтобы вела себя хорошо. Если меня разозлишь, то с матерью не встретишься.Ты поняла, Джой? – Он убрал нож и начал ее распутывать.Она безудержно всхлипывала.– Ну, пожалуйста, Боженька, пусть поможет мне кто-нибудь.– Да поможет Бог Стражу Порядка! – благочестиво произнес он. – Я – это он. Глава 79 Кое-как дотащилась Элейн от дамского салона до парадных дверей отеля – настоящее пугало, вся голова, как клумба, проросла станиолевыми бигудями.Парикмахерша шла следом.– Миссис Конти, – умоляла она, – вам нельзя садиться за руль. Вы не должны.Элейн крикнула, чтобы пригнали машину, не обращая внимания на обеспокоенную девушку. Наплевать, какое из себя делает она посмешище. Главное – скорее к Россу, только это важно.– Но вы даже не знаете, куда его отвезли, – причитала девушка. – Пожалуйста, обождите. Мы позвоним в полицию, вы не можете вот так взять и помчаться. На вас лица нет.Миссис Конти свободна делать, что хочет. И делает.Разочарование. Безысходность. Все, какие есть, отрицательные эмоции, и еще сверх того.Леон стоял на полуденной жаре и смотрел, как аварийки растаскивают «Ролле»и «Ягуар»… или что там от них осталось.Он тяжело и с досадой вздохнул и плюнул на тротуар. Он-то надеялся, что все идет к концу. Не тут-то было…Погоня его измотала. Особенно когда заявление «Они его поймали» обернулось всего лишь дорожной сумкой Дека, найденной в «Ягуаре», и водительскими правами, по которым сумку и опознали. Сумка – лучше, чем ничего, хотя в ней не было ни одной зацепки. Леон уже внимательно ее просмотрел. Единственное, что представляло интерес, – вырезки из газет об убийстве в Филадельфии, которые заботливо хранились между страницами иллюстрированного журнала об автомобилях.Стал он мотаться из города в город – не есть и не спать.Но не так еще устал, чтобы бросить. Погоня для него только начиналась.Элейн свернула на Хартфорд-уэй и поняла, что не имеет никакого представления, куда отвезли Росса, поэтому отправилась домой, считая, что выяснит это по телефону.На подъездной дорожке стояла, не предвещая ничего хорошего, полицейская машина.Она почувствовала, как кровь отливает от лица и все вокруг чернеет. Слишком она его любит, чтобы снова потерять – именно тогда, когда он к ней вернулся.А что, если он стал калекой, Элейн?Лучше так, чем смерть.Допустим, он никогда больше не сможет работать? Конец тогда кредитным карточкам, фешенебельным ресторанам и приемам. Конец Беверли-Хиллз.Перестань молоть чепуху, Этта. Я люблю Росса. Остальное неважно.Она ринулась в дом.Росс стоял, облокотившись на бар, в руке большой стакан бренди. На лбу – полоска пластыря, левая рука – на перевязи. Рядом стоял полицейский, делал записи в блокноте.– Росс! – завопила она вне себя от радости.– Любимая моя! – Вокруг знаменитых синих глаз побежали довольные морщинки, а потом он начал смеяться. – Что это ты?Пробуешься на роль в «Звездных войнах»?Руки ее метнулись к покрытой станиолью голове. Она растерялась.– Какая ты, к черту, голливудская жена! – поддразнил он. – Да попадись ты в таком виде на глаза Биби, и она тебя выпрет из клуба!Лицо ее медленно расплылось в улыбке.– Если начистоту, как говорит мой замечательный муженек, нам набздюхать!
Жара. Смог. Усталость. Боль в мышцах. Плохой день. День, который Бадди хочет как можно скорее забыть. Он устало запарковался на своей стоянке в подземном гараже, вылез из машины, потянулся и зевнул. Измучен. И телом. И душой. Напрочь.Было ровно четыре пятнадцать. За десять часов он умудрился полностью измудачить свою жизнь… или же, наоборот, выправить ее. Надо будет подумать и решить: что именно. Теперь он хотя бы избавился от кошмаров кровосмешения.Он немного постоял в прохладном гараже и подумал, что в конце концов ему, наверное, повезло. Прошлого нет. Нет дерьма.Ничего нет. Без ничего. Разве так уж и плохо, учитывая все, что было?Он поднимался в грузовом лифте: пассажирский был занят.В воздухе витал соблазнительный аромат, не то что раньше, когда приходилось нюхать помойку. Он бы не сказал, конечно, что за домом не присматривают, – двадцать четыре часа в сутки дежурит привратник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74