Подруги кивнули и улыбнулись. Наверное, без права на жительство, решила Элейн, и дико счастливы поработать в таком прекрасном доме. То есть он станет прекрасным, когда они вымоют и выскребут его сверху донизу.– Они говорят по-английски? – спросила она.– Немножечко. Я буду объяснять, – ответила Лина.– Отлично. Я хочу, чтобы здесь все блестело. В восемь придут рабочие ставить тент. Цветы привезут в девять. И еще будут доставки. Список я оставила в холле.– Не беспокойтесь, сеньора. – Лина ободряюще кивнула.– Отвечайте на звонки, Лина, и обязательно записывайте, что вам скажут. – Поколебавшись, она употребила единственное испанское слово, которое знала. – Entiende? Поняли? (исп.)

.– Ага. Я хорошо поняла, – ответила Лина, гордо улыбаясь подругам. – Вы езжайте. Все хорошо.– Я вернусь в половине первого.Благополучно забравшись в свой «Мерседес», она перевела дух. День начался достаточно гладко. Ну, если и дальше все пойдет по плану…Она включила мотор и тронулась с места. Тридцать секунд спустя она вспомнила, что забыла предупредить Лину, что в двенадцать приедут два бывших рок-музыканта установить свое оборудование. Их рекомендовал Рон Гордино. «Хотите, чтобы вечерок был горячим, пригласите Рика и Фила». В начале вечера трио Дзанкусси, а Рик и Фил после них. Господи! Лина же таких длинноволосых в дом не впустит.Она развернула «Мерседес»и быстро поехала обратно.
Росс услышал, как хлопнула наружная дверь и заработал мотор «Мерседеса» Элейн. А что, если Карен сказала правду, будто она обзавелась любовником? Да нет! Даже смешно. Она же миссис Росс Конти и не посмеет трахаться на стороне. Он лениво перевернулся на бок и набрал номер Карен.– Что? – сонно пробормотала она.– Звонит сексуальный маньяк.– Росс?– А какие еще сексуальные маньяки звонят тебе в такую рань?– Ты меня разбудил.– А ты забыла, что сегодня вечер? – Он довольно удачно изобразил голос Элейн.Она хрипловато засмеялась.– В чем ты? – спросил он.– В атласной красной рубашечке от Фредерика.– И в штанишках с разрезом?– И в бюстгальтере с окошечками.– Черт, Карен, у меня до потолка встало!– Будет жаль, если пропадет зря. Приезжай!– Не могу.– А почему? Тебе же хочется пососать мои сосочки?Мысль о ее эротичных сосках у него во рту возбудила его еще больше.– Ты меня искушаешь.– Я знаю, что тебя заводит. Так что влезай в свой драндулет, нацепи очки побольше и потемнее, и рискнем. Я позвоню вниз, что жду Эдварда Брауна.Он ни разу не бывал у нее на квартире в фешенебельном Сити. Оба решили, что риск слишком велик, и ограничивались уединенным пляжным домиком. Но что такое немножко риска между друзьями?– Я мигом.– Нет, все-таки погоди, пока не приедешь!– Остроу-у-умно! – Он положил трубку и прыгнул под ледяной душ. И пожалел. Потому что едва эрекция пропала, как ему расхотелось навещать Карен. На душе стало тревожно. Его пугала встреча с Сейди Ласаль у него дома. Что, если она снова откажется стать его агентом?Невозможно! Он включит обаяние Конги на полную мощность – ослепит ее и околдует. Ей не улизнуть!Он торопливо оделся.
Элейн влетела на кухню и хотела сказать Лине о двух рок-музыкантах, но заметила, что лампочка телефона мигает, и взяла трубку, не сомневаясь, что звонят ей. И услышала, как Росс сказал: «Черт, Карен, у меня до потолка встало!» Она молча дослушала их разговор до конца, повесила трубку одновременно с Россом и выбежала в заднюю дверь.Сев в машину, она скатилась по наклонному съезду, включила мотор и помчалась по улице, с большим трудом затормозив у светофора.Ее по-царски обслужила лучшая подруга!Нет. Неверно. Ее лучшая подруга по-царски обслуживает Росса.Этта Гродински из Бронкса.Карен Ланкастер из Беверли-Хиллз.Она почувствовала, что вот-вот закричит, и сжала зубы, хотя все психоаналитики рекомендовали ни в коем случае не сдерживаться.– Эта… Эта… дырка! – пробормотала она сквозь зубы.Эта дырка с жуткими сосками.– Обманщица, сука, воровка! – завопила она во весь голос. – Кем она себя воображает?Мужчина за рулем соседней машины вздрогнул.– Чего выпучился? – рявкнула она и рванула «Мерседес» вперед по бульвару Сансет, торопясь в Бель-Эйр к Биби Саттон.Будь что будет, но Биби она не подведет. Об этом и подумать невозможно. Королевская аудиенция – это королевская аудиенция. И ничто на свете не заставит ее испортить что-нибудь еще и здесь.
Молчание Ангель расстроило Бадди до такой степени, что он впадал в панику, стоило ему об этом подумать. И еще он запретил себе вспоминать о «Людях улицы», о роли Винни. Он даже перестал звонить Инге по семнадцать раз на дню и ограничивался одним звонком – утром ровно в одиннадцать. И только спрашивал сухо: «Есть новости?»А она изо всех сил пыталась затянуть разговор, потому что после той их встречи безумно в него влюбилась, хотя ровно ничего не произошло – не по ее вине «. Однажды он услышал роковые слова:» Новостей нет, но ты все еще в кандидатах «. И сразу повесил трубку. Ему хотелось одного – бежать.И он побежал. В буквальном смысле слова. Купил хорошие кроссовки и пробегал Сансет от Доэни до Фэрфакса туда и назад.Каждое утро. Расходуя избыточную энергию таким образом, он чувствовал себя легче. Голый, если не считать коротких белых шортов, он выглядел как никогда: худощавый, загорелый, все тело – отлично отлаженный механизм.Но Ангель этого не видела. Она его бросила, точно пакет с мусором.После двух недель неизвестности Шелли сказала, что Ангель звонила и просила передать ему следующее:– Она больше не хочет тебя видеть. Сделала аборт, встретила какого-то парня, и ты, Дружок Бадди, вычеркнут из ее жизни навсегда. Она заставила меня поклясться, что я так и скажу тебе: навсегда. Понял?Он был потрясен. Он никогда не поверил бы, что Ангель может быть такой бессердечной.– Ты не спросила номер ее телефона? Не узнала хотя бы, где она живет? – буркнул он сердито.– Я что – справочная служба? – огрызнулась Шелли. – Говорят тебе, она просто хотела покончить со всем. Покончить.В эту ночь он чуть было не переспал с Шелли. Совсем обалдел, а она, как всегда, лезла на него. Стащила с себя одежду под вопли Донны Саммер и принялась танцевать перед ним. Тело у нее, конечно, что надо. Но и только. Просто еще одно тело.Она упала перед ним на колени и расстегнула пояс его джинсов, но совсем его не возбудила. Боль от того, что Ангель его бросила и избавилась от его ребенка, перебарывала и травку и снег.Внутри он был весь пустой. Никто, кроме Ангель, ему не был нужен.– Псих ты! – бушевала Шелли. – Педик или еще что? – Она не привыкла, чтобы от нее отворачивались.Он остался у Рэнди, надеясь на великую новость и тоскуя по Ангель.Шелли обиделась ненадолго.– Я тебя заполучу, не сегодня, так завтра, – смеялась она. – Надо просто не отступать, верно?Деньги он у них занимал поровну. Шелли относилась к этому добродушно, но Рэнди, когда он попросил у него еще полсотни, вдруг взбеленился:– Послушай, я же, мать твоя, не банк. Мне каждый доллар нужен, чтобы не упустить Мэрли. Если она пронюхает, что у меня за душой ни цента, только я ее и видел.Бадди сочувственно кивнул. Мэрли Сандерсон была для Рэнди доступом ко всяким благам, а старина Рэнд столько лет перебивался по мелочам, что заслужил вкусить красивой жизни.С неохотой он признал, что должен подыскать себе какую-нибудь работу, пока не узнает о результатах пробы. А приняв это решение, надел единственную чистую рубашку, уговорил Шелли погладить его черные габардиновые брюки и завершил экипировку белой курткой от Армани – спасибо Джейсону Суонклу.Нарядившись, он отправился к Фрэнсис Кавендиш в надежде, что у нее что-нибудь для него да отыщется.– Э-эй, Фрэнси! – бодро поздоровался он, входя в ее приемную так, словно они виделись накануне.Она откинулась на спинку коричневого кожаного кресла и внимательно оглядела его с головы до ног.– Ну-ну, – произнесла она медленно. – Только поглядите, что нам Санта-Ана надула с улицы. Я думала, ты сдох.– А? – Он нахмурился.– Актер, который исчезает, в моей книге значится сдохшим.– Так вот же я!Она прищурилась на него поверх очков.– И выглядишь очень неплохо, рада сказать.– Я много бегаю.– Это идет тебе на пользу.Наступило долгое молчание, которое она как будто не думала прерывать.Он кашлянул.– Так что слышно, Фрэнси?– Бога ради, не называй меня Фрэнси.За это время очки в стразах сменились квадратными стеклами в тяжелой роговой оправе, что усугубляло впечатление мужеподобности, внушаемое коротко подстриженными седыми волосами и костюмом мужского покроя – слишком жаркого для Калифорнии. Но костюм был ее неотъемлемой и знаменитой принадлежностью. Она отперла боковой ящик стола и вытащила еще одну свою неотъемлемую принадлежность – видавший виды мундштук. Вставила патрончик, раскурила, затянулась и протянула через стол ему.– Женат по-прежнему? – спросила она отрывисто.Он глубоко затянулся, и инстинкт подсказал ему верный ответ:– Не-а!– Вот и хорошо. Брак тебе не шел. У меня для тебя есть работа. Фильм ужасов. Ты подойдешь в самый раз. Бюджет ограничен.Две недели. Плата по профсоюзным ставкам. Подходит?Он кивнул, боясь упомянуть про» Людей улицы «, чтобы не сглазить.– Когда?–» Юниверсал «. Со следующего понедельника.– Звучит неплохо.– Еще бы! – Она отобрала мундштук и принялась его сосать.Видимо, больше чем на одну затяжку он рассчитывать не мог. Но и одна затяжка лучше, чем ничего.– Вечером ты свободен? – внезапно спросила она.В прошлом он раза два сопровождал Фрэнсис на скучнейшие банкеты после присуждения наград, и однажды был кавалером ее восьмидесятишестилетней матери, которую Фрэнсис вывезла поразвлечься. Вообще-то он больше не собирался служить сопровождающим; с другой стороны, от его согласия, возможно, зависело, получит ли он работу в» Юниверсал «.– Да, свободен, – ответил он.– Отлично, – сказала она деловито. – Росс Конти устраивает вечер для Джорджа Ланкастера и Памелы Лондон. Заедешь за мной точно в четверть восьмого. Ты мой адрес помнишь.Это было утверждение, а не вопрос. Он обрадованно кивнул: пусть и с Фрэнсис, но такой вечер сулил многое.– И еще, миленький! – добавила она. – Надень что-нибудь приличное. А то сейчас ты смахиваешь на мальчиков, которые толкутся у зала» Поло»в поисках клиента.Он попытался скрыть раздражение. Ну, да что она понимает?Если уж на то пошло, так ему она напоминает Родни Данджерфилда в юбке.Развеселившись от этой мысли, он сказал:– Значит, в семь пятнадцать. – И ушел.
Оливер Истерн рассеянно опорожнил пепельницу, в которой тлела ее сигарета.– Оливер! – сказала Монтана резко. – Я ведь еще ее не докурила!– Что?– Моя сигарета! – Она с возмущенным недоумением обернулась к Нийлу.Нийл сосредоточился на рюмке виски, которую сжимал в пальцах.Оливер начал рыться в мусорной корзинке, чтобы погасить сигарету.Они сидели втроем в блистающем чистотой кабинете Оливера. Было одиннадцать утра, и они ждали Джорджа Ланкастера. Он опаздывал уже на час.Оливер и Нийл оба знали его хорошо, но Монтана никогда с ним не встречалась. И испытывала странное волнение – как-никак она выросла под сенью Джорджа Ланкастера. Он всегда был рядом – знакомое-презнакомое лицо на большом экране и в киножурналах. Джордж Ланкастер, Джон Уэйн, Роберт Митчем.В тринадцать лет она была влюблена во всех троих. Теперь положение изменилось: она написала сценарий, и Джордж готов сыграть звездную роль в фильме. К несчастью, она не считает его таким уж хорошим актером, а роль Мака так важна! Однако Джордж Ланкастер означает большие сборы, а у кого достанет сил поспорить с таким фактом?К тому же, как твердил Оливер, Джордж в фильме означает, что они могут взять на две другие главные роли кого захотят.А Бадди Хадсон ей нравится. И понравился Нийлу с Оливером, едва они увидели, как реагируют на него секретарши, которых она пригласила в просмотровую, когда они прокручивали его пробу.– Он, возможно, не величайший в мире актер, зато воздействует моментально, словно инъекция секса. Он насквозь Винни, – объяснила она.– Меня не надо уговаривать. Он мне нравится, – сказал Нийл.Оливер согласился, продолжая сетовать, что не сумел найти девочку с пляжа, которую наметил для Никки. Но она исчезла бесследно, и, оставив мысль о Джине, они попробовали несколько кандидаток, и две оказались просто отличными. Теперь оставалось только добиться, чтобы Оливер выкинул из головы свою пляжную нимфетку и принял решение.Согласие Джорджа Ланкастера держалось в строжайшем секрете.– Нам требуется максимальная отдача прессы, – твердил Оливер. – Когда Джордж приедет сюда, это уже будет событие.А когда мы устроим пресс-конференцию и объявим о контракте, мировая сенсация обеспечена.Джордж приехал накануне поздно вечером. И Оливер пребывал на седьмом небе. Джордж Ланкастер в первом фильме за семь лет. «Люди улицы»– постановка «Оливер Истерн продакшн».Дураки в очередь встанут, лишь бы вложить денежки в его будущие начинания. На столе Оливера зажужжал зуммер, и взволнованный голос секретарши произнес с благоговейным волнением:– Мистер Ланкастер…Она не успела договорить, как дверь распахнулась и в кабинет вступил Джордж Ланкастер – самым крупным планом. Высокий, бронзовый от загара. Истинная кинозвезда былых времен.Оливер разразился приветственной речью. Нийл не потрудился даже встать, Монтана, стоя, ждала, чтобы Оливер кончил ползать на брюхе и познакомил их. Но, разумеется, Оливер был так поглощен, изображая Великого Продюсера, что не позаботился познакомить их.Монтана, хотя природа не обидела ее ростом, рядом с Джорджем Ланкастером ощущала себя лилипуткой. Она выждала, чтобы Оливер, переводя дух, на секунду умолк, протянула руку и сказала:– Привет. Я Монтана Грей.Он почти проигнорировал ее, но не совсем. Она почувствовала беглое прикосновение его пальцев и услышала:– Мне просто необходима чашечка кофе, малютка!Он принимает ее за ассистентку, секретаршу, за существо женского пола, приставленное предупреждать все его желания!Оливер, даже не попытавшись вывести его из заблуждения, продолжал свои разглагольствования.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74