– Если он пожелает! – фыркнула она насмешливо. – Если я пожелаю, так ведь?Нийл был знаком с Памелой много лет. Одно время, пока она состояла в браке с голливудским режиссером, его хорошим знакомым, и жила в Беверли-Хиллс, они вращались в одном обществе. Его она устрашить не могла.Он продолжал улыбаться.– Джорджу нравится сценарий, ему нравлюсь я. Так ли уж плохо немножко отдохнуть от всей этой роскоши? И вы бы могли поехать с ним, чтобы развлечься.Она хрипло засмеялась.– Вы знаете, как я люблю Беверли-Хиллз. Малютки звездочки выставляют напоказ все, чем богаты. Жуткие старикашки щеголяют золотыми цепочками и потрескавшимся загаром. Дешевые людишки, Нийл, милый! Ненавижу дешевых людишек!– Тогда останьтесь тут, – кротко сказал он. – Джордж сможет прилетать домой каждую пятницу. Мы устроим для него частный самолет.– Но у меня есть свой самолет. – Памела засмеялась. – Вернее, два самолета.– Я знаю. Но для чего эксплуатировать свой самолет, когда администрация обеспечит Джорджа всем, что бы ему ни потребовалось?Она подняла бровь.– Всем-всем?– Только назовите.– Хм-м… – Она задумалась, а Нийл поздравил себя с маленькой победой. Очень богатые обожают получать что-то даром.– Так как же? – спросил он настойчиво.– Подумаю.– Что нужно, чтобы вы приняли решение?Она указала на его бокал с минеральной водой.– Почему вы не пьете?– Не уходите от темы.– Не терплю мужчин, которые не пьют. Мне становится не по себе.Он кивнул официанту:– Двойной «Джек Дэниеле» со льдом. – И обернулся назад к Памеле. – Мне не хочется, чтобы вам стало не по себе.Она изобразила кокетливую улыбку.– Вы чудесно выглядите, Нийл. Может быть, нам следует побывать в Лос-Анджелесе, а? Заняться посещением трущоб.Они завтракали в Клубе Палм-Бич – интимный завтрак на тридцать персон. Гости все были незнакомы Нийлу, и почти все они уже разменяли полвека. Внезапно такое количество его сверстников нагнало на него уныние. Ему вспомнилась Монтана, ее заразительная молодость. Когда они были вместе, он не замечал разницы в их возрасте. А теперь среди косметически омоложенных лиц, драгоценных украшений и рук в старческих пятнах ощутил ее сполна. И тут же подумал о Джине Джермейн, терпеливо ожидающей его в отеле, где они утром заняли соседние номера.С ней он тоже никогда не чувствовал себя старым. А только молодым. Или, вернее, она давала ощущение молодости его телу. Его член ощущал себя молодым.– Цент за каждую грязную мыслишку, мелькающую у вас в голове! – внезапно сказала Памела.– Что? – Нийл растерялся.– Я всегда знаю, когда мужчина думает о сексе, – улыбнулась она.– Только не я!Она подняла бровь.– Да? Чем же вы отличаетесь от всех остальных? Или у вас вата в мошонке?Он засмеялся.– Вы здесь прозябаете, Памела. Вам следует писать непристойные новеллы.– А почему вы думаете, что я их не пишу? Я перепробовала почти все остальное. – Она ощерилась на него. – (Столько денег, а зубы желтые!) – Кроме вас, милый Нийл. Столько лет – и мы ни разу не переспали! Знаете, нам следует наверстать упущенное время. – Она игриво погладила его по колену. – А я всегда млела от английского произношения. Так аристократично! Ну просто Ричард Бартон. Честное слово, вы очень похожи на милого Ричарда. То же изнуренное выражение, тот же…– Памела! – Он снял ее руку. – Довольно околичностей. Давайте перейдем к делу: вы хотите или не хотите, чтобы Джордж играл в моем фильме?
– Черт подери! – завопил Росс, хлопая трубку на рычаг. – Агенты. Чтобы их приподняло и хлопнуло. Чертовы паразиты!Привет, Росс… Да, да, Росс… Ничего не поделаешь, Росс…Да что они знают? Ровным счетом ничего. Кроме собственной хреновой выгоды. Даже задницы не подотрут, не оторвав от рулона туалетной бумаги свои десять процентов!Всю его голливудскую жизнь они получали от него сполна за безделие. Позвоните в «Фоке». Позвоните в «Парамаунт». Позвоните Уайлдеру. Позвоните Зануку. Роли сами на него сыпались. Ни одному агенту не приходилось палец о палец ударять для Росса Конти. Тридцать лет он кормил их с ложечки, так теперь пусть пошевеливаются!– Как насчет нового фильма Нийла Грея? – спросил он Зака Шеффера. – Я слышал, он может мне подойти.Ничего о нем не знаю, Росс… Выясню, Росс… Позвоню, Росс…Как это он не знает? Его работа – знать про это. Сейди Ласаль наверняка знает. И его профессиональной карьерой следует заняться ей!– Элейн! – загремел он.В комнату всунулась голова Лины.– Миссис Конти уехала в гимнастический класс. Вы хотите кофе?Росс свирепо выругался себе под нос. Элейн никогда не была рядом, когда он в ней нуждался! А только тогда, когда он предпочел бы обойтись без нее.– Да, – буркнул он.Лина ушла, а он остался сидеть у телефона и злиться. Сейди Ласаль. Начало положила она. Скрепя сердце он вынужден был признать, что без Сейди Ласаль и ее афиши он, возможно, так бы и остался ни с чем.А как он ей отплатил? Сбежал с первой же парой соблазнительных грудей, которые нацелились на него, и заключил договор с крупным агентством. Не попрощался. Не оставил записки. Не позвонил. Просто сбежал, пока ее не было дома.Пойди все по плану, Сейди Ласаль просто исчезла бы из его жизни, канула в небытие. И она исчезла – на некоторое время.Он долго ничего не слышал о ней, а его дела продолжали идти в гору. Когда же ее имя начало всплывать, можно было не обращать внимания. Ну, захотела стать агентом. Подумаешь! Без него клиентов у нее нет и вряд ли будут.Она разыскала никому не известного комика Тома Брауни и сделала его крупнейшей фигурой со времен Реда Скелтона. Она нянчилась с певицей-невротичкой, которую звали Мелодия Гения, и превратила ее в новую Гарленд. Адам Саттон пел во второстепенных фильмах, когда перешел в ее конюшню. Через два года его имя гарантировало гигантские сборы. Джордж Ланкастер перебежал к ней от своего агента. Все так и ринулись лавиной. Со временем она собрала лучшую клиентуру Голливуда.Сейди Ласаль. Толстая кубышка. Сейди с усиками.Иногда они сталкивались на приемах и премьерах. Усики исчезли. Дорогостоящие процедуры надежно их убрали. Она сбросила тридцать фунтов, одежда ее была дорогой и элегантной. Непокорные черные кудряшки сменились короткой модной стрижкой. Красавицей она не стала, но выглядела неплохо.Он пытался взять дружеский тон. Она ограничивалась холодными наклонами головы. Он пытался завязать разговор. Она поворачивалась и уходила.В начале семидесятых он решил, что нуждается в ней. Чисто профессионально, разумеется. И позвонил. Добрался до ее секретарши и спросил, не заедет ли миссис Ласаль повидаться с ним.Она не ответила на его звонок. Это его допекло. Какой же у нее на него зуб!При первой же встрече на очередном приеме он оттеснил ее в угол. Она была с розовой модельершей – ходили слухи, будто она активная лесбиянка, но Росс-то знал, как это далеко от истины.– Сейди, – весело объявил он. – Мне кажется, вам крупно повезло. Знаете что? – Он сверкнул знаменитой улыбкой Конти. – Я созрел для нового агента, так почему бы не для вас?Она обожгла его ледяным взглядом.– Я не интересуюсь новыми клиентами, Росс.Обида. Изумление. Устреми на нее знаменитый детский прозрачный взгляд!– Прошло пятнадцать лет, детка. Речь идет о деле.– К матери дело, – сказала она сквозь стиснутые зубы. – Если бы твои комиссионные обеспечивали мне единственный горячий обед в неделю, я бы лучше с голоду сдохла. Мы понимаем друг друга, Росс?Стерва! Лесбиянка! Дырка на диете! С тех пор он не обменялся с ней ни единым словом.Может, настало время попробовать еще раз? Теперь, когда он женат на Элейн и прошло десять лет.– Мистер Конти… – Лина плотно встала в дверях. Из-под белой формы, на которой настояла Элейн, ее ноги торчали как два древесных ствола.Он отключил злость и сумел улыбнуться. Нельзя подводить поклонников.– Что, Лина?– Мигель болен. Я приведу мальчика, хорошо?Какого черта она лезет с этим к нему? Домашними делами занимается Элейн. Бог свидетель, он отстегивает достаточно «зеленых», чтобы все шло как по маслу.– Какой еще мальчик? – спросил он раздраженно, потому что хотел, чтобы Мигель вымыл «Корниш».– Хороший мальчик. Очень приличный. Я велю ему почистить бассейн, хорошо?– А машину он водить умеет?– Да, умеет.– Отлично. Приведи его. Пусть выведет «Корниш» из гаража и вымоет. Машина мне нужна в час.Лина кивнула и одарила его одной из редких своих улыбок.– Где мой кофе? – спросил Росс.Она глупо мотнула головой.– Забыла.– Так принеси.Когда она пятясь выходила, зазвонил телефон. Росс прижал трубку к уху и резко произнес:– Алло!– С приездом, Малыш, – произнес грудной голос с легкой хрипотцой.– Кто это?– Ну и короткая же у тебя память! Неужто наш день на пляже так легко из нее изгладился! Конечно, прошло несколько недель, но все-таки, Росс!Он засмеялся.– Карен?– Она самая.– Когда увидимся?– Назови время и место, и искренне ваша будет там.– Твой пляжный домик. Три тридцать.– Буду ждать.– До победного конца.– Вот именно.Они дружно засмеялись.
Элейн опоздала на теннисный урок, и ее инструктор, смуглый уроженец Нью-Йорка с зубами как ослепительный снег и хваткой как у самурая, был недоволен:– Опоздание на десять минут, миссис К., это потерянные десять минут!«Ну и что? – раздраженно подумала она. – Плачу ведь я.А вернее, Росс».После трех лет неуклюжей переброски мяча через сетку она решила, что должна подтянуться. А что Биби Саттон начала устраивать у себя в Бель-Эйр званые завтраки «для девочек»и что Элейн была приглашена один раз, играла как любительница и больше приглашений не получала, так это тут вовсе ни при чем.Она напряженно стояла на своей половине корта – ножные мышцы после двух дней усердных упражнений у Рона Гордино дико ныли. Нет, каждый день заниматься гимнастикой нельзя.Явный перебор. Придется сократить до, пожалуй, трех раз в неделю. Но до каких трех дней? Решить было непросто. Какие дни недели – те, когда занятия посещает Биби Саттон? Мимо ее ракетки просвистел мяч, она сделала слабую попытку его отбить, но промахнулась.– Миссис К.! – с упреком сказал инструктор. Что еще за миссис К.? Слишком фамильярно, а она не из тех женщин, которые любят быть на дружеской ноге со своими теннисными инструкторами.– Моя фамилия Конти, – сказала она резко.– Я знаю, – ответил он, не моргнув. – Так, может, вы сосредоточитесь, миссис К – .?Она бросила на него свирепый взгляд. Волосатые мощные ноги уходили в белые жесткие шорты… Она прикинула, какие у него причиндалы. Наверное, волосатые, мощные и… Элейн мотнула головой. О чем она думает? Она же его терпеть не может. И, быстро приняв атлетическую стойку, грациозно отбила летящий мяч.– Уже лучше! – сказал инструктор.Подбодрившись, она ловко перебежала по площадке и вполне прилично отбила мяч с лета.Три четверти часа спустя урок кончился, и, вся мокрая от пота, она поспешила в раздевалку и встала под душ – в третий раз за день. Нелепость какая-то! Так у нее кожа сморщится, точно вялая слива. Нет, заниматься теннисом и гимнастикой в один день невозможно. Не забыть бы. Она вынула из сумочки черный кожаный блокнотик от Картье и нацарапала коротко и таинственно: «ТЕННИС ГИМН. НЕТ!» Потом, подумав, добавила:«СПР. КАРЕН». Уж Карен знает, по каким дням принято посещать занятия у Рона Гордино.Одевалась она медленно, испытывая легкую усталость. А есть ли толк от всех этих витаминных таблеток, рекомендованных ее диетологом? Росс принялся язвить, едва заметил, что она глотает их десятками в день. Но когда она объяснила, что они поднимают энергию, препятствуют простудам, предупреждают рак, улучшают кожу, обостряют зрение, ну, он быстро перестал. И теперь сам их принимает. Плюс женьшень, который, говорят, удивительно повышает потенцию. Только ему толк от этого явно невелик! После трех недель отсутствия он даже не посмотрел на нее.Может, он все-таки позвонил Заку Шефферу насчет фильма Нийла Грея? Раз роль предлагали Джорджу Ланкастеру, она не может быть плохой. Ах, какой был бы триумф вновь оказаться на самом верху, когда все наперебой тебя приглашают, телефон не умолкает, новые модельеры умоляют принять их модели в подарок, а шоферы и телохранители оберегают каждый твой шаг!Ее мысли злобно вернулись к Россу. Как он допустил это скольжение под уклон? В какой миг, час, день он сорвался с вершины?Он постарел, вот что произошло. Много пил, нажил брюхо, мешки под глазами. И кожа у него дубленая, как у старого пастуха на ранчо. Она же умоляла его снова отдаться в заботливые руки ее бывшего мужа, хирурга-косметолога. «Забудь! – отрезал он. – Чтобы вместо лица у меня была хреновая маска? Ну нет!»Каждый месяц он должен был выплачивать разные суммы алиментов своим двум предыдущим женам. Когда он зарабатывал большие деньги, это проходило почти незаметно. Когда же большим деньгам пришел конец, алименты очень дали себя почувствовать. Процесс урезания расходов был мучителен. Сначала пришлось отказаться от шофера, потом от экономки и двух подчиненных ей горничных, потом пришла очередь садовников и смотрителя бассейна. Теперь у них была только Лина, приходившая каждый день, кроме субботы и воскресенья, и Мигель, совмещающий обязанности садовника, смотрителя бассейна и шофера.Гневно фыркнув, Элейн натянула вязаное тонкое платье от Джорджио и босоножки на высоком каблуке от Чарлза Джордена.Одежда оставалась единственным, на чем она отказалась экономить. Бог мой! Если в Беверли-Хиллз ты не можешь одеваться как следует, остается только провалиться сквозь землю и остаться там! Впрочем, она неплохо справляется. Ведь они вовсе не разорены. Просто им следует быть поосмотрительнее теперь, когда, как выразился поверенный Росса, «дни больших денег для вас позади, Росс». Дурак! Что он понимает? Она вернет Росса наверх!Пусть ей даже придется кого-нибудь прикончить!
– Росс, вернись наверх! – томно потребовала Карен Ланкастер.Он поднял голову от ее паха.– Я это не всякой делаю, – произнес он обиженно. – Даже не помню, когда был прошлый раз.– Чего ты хочешь? Чтобы тебя погладили по головке? Вернись наверх!Он подчинился и начал энергично накачивать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74