— Хуже, чем я думал, — сообщил он. — Придется там хорошенько потрудиться, не говоря уж о ремонте крыши — вы ведь знаете, миссис Мэллори, как трудно сейчас найти черепицу для этих старых домов. Она должна быть древней и одновременно очень прочной. Впрочем, и это еще не все. Повреждены кое-какие деревянные части. Придется их заменить.
— Прекрасно, мистер Гоу, — отозвалась Бабуля. — Скажите только, что именно.
— Вообще-то я хотел взглянуть на панели в той части, где есть повреждения. Некоторые из них придется заменить, иначе они сгниют и отвалятся.
— Осмотрите все хорошенько, — велела Бабуля, — А потом обсудим.
Уильям Гоу провел все утро, лазая вокруг, выстукивая и высматривая.
Я отправилась на прогулку в деревню. Многие кусты были побиты, но в воздухе стояла свежесть. Повсюду были лужи, но, казалось, вся деревня вышла на улицу, решительно намереваясь узнать последние новости.
Я не смогла устоять, чтобы не проведать миссис Терри. Та сидела в постели с видом древней пророчицы.
— Экая буря, и чему тут удивляться? Я села в постели и сказала: «Пусть получают, Господи! Это единственный путь проучить этих грешников!»
Я подумала о горничной, которую в пять лет запирали в шкафу, говоря ей, что гроза происходит от гнева Божия, и мне пришло в голову, что праведники могут принести много неприятностей.
— Я уверена, что Всевышний был рад услышать ваш совет, — не удержалась я от язвительной реплики.
— Говорят, в поместье попала молния, — продолжала миссис Терри, оставив без внимания мое замечание. — В крышу, верно? — Мне показалось, я ощутила разочарование в ее голосе от того, что разрушения оказались недостаточно велики. — И у Картеров тоже. В их дом тоже ударило. Не будут больше везде болтаться. А вы знаете, они ведь купили своей Амелии золотой медальон с цепочкой. В ее-то возрасте!
— И то, что в их дом попала молния, — это расплата за грех, что они болтаются и купили золотой медальон?
— Не знаю. Люди всегда получают по заслугам. Так сказано в Библии.
— Сказано? Где же?
— Неважно, где. Просто сказано, и все.
— Что ж, я рада, что вы остались живы, миссис Терри.
— О, я знала, что со мной ничего не случится.
— Особая охрана со стороны Провидения. Однако и праведные не всегда спасаются. Вспомните о святых и мучениках.
Но миссис Терри не собиралась допускать, чтобы ее втянули в теологическую дискуссию.
Она просто пробормотала:
— Это послужит им уроком… может быть.
Вернувшись в дом, я поднялась наверх, чтобы посмотреть, как идут дела у Уильяма Гоу и его помощника.
Я встретила его в коридоре, который всегда называла местом с привидениями.
Уильям сказал:
— Я осматривал эту стену, мисс Эннэлис. Сюда просочилась влага. Посмотрите-ка. — Он тронул стену. — Не поручусь за то, что она надежна, — продолжал он.
— Что вы предлагаете?
— Я считаю, что мы должны снести эту стену. Не понимаю, зачем она здесь вообще. Панели совсем другого сорта, чем остальная часть коридора.
— Я уверена, что бабушка согласится с тем, чтобы вы поступали, как считаете лучше.
Уильям постучал по стене и покачал головой.
— Она какая-то странная, — заметил он. — Я поговорю с миссис Мэллори.
Было много разговоров о ремонте, необходимом после бури. Ущерб был невелик, однако, как и во всех подобных случаях, требовалось больше работы, чем сначала предполагалось. Самым важным делом была крыша, и ее отремонтировали сразу же, а потом Уильям Гоу и его рабочие принялись за работы в доме.
Меня интересовала стена, которую надо было сносить, поскольку она находилась в коридоре, где, по словам некоторых слуг, водились привидения, и который я сама находила довольно странным. И в тот день, когда мужчины начали им заниматься, я постаралась находиться в доме.
Я поднялась наверх, чтобы посмотреть на их работу — вот так, и случилось, что я оказалась первым человеком, ступившим в ту комнату.
Мы не верили своим глазам.
Там было много пыли и гипса, стояло некое подобие тумана, но это была настоящая комната, и выглядела она так, словно кто-то только вышел из нее и собирался в любую минуту вернуться.
Уильям Гоу воскликнул:
— Отродясь такого не видел!
А его помощник пробормотал:
— Святой Моисей!
Я же просто смотрела во все глаза, охваченная сильнейшим волнением.
— Так, значит, она действительно была замурована. Это что-то необыкновенное. Этому должна быть какая-то причина.
И я ступила внутрь.
— Осторожнее, — предостерег Уильям Гоу. — Эта комната была, наверное, много лет закрыта. И воздух здесь нехороший. Вам бы лучше подождать чуток, мисс Эннэлис.
— Как это необычайно! — воскликнула я. — У нее такой вид, словно кто-то только что оставил ее.
— На вашем месте я бы держался подальше от пыли, мисс Эннэлис. Это может быть вредно. Отойдите-ка ненадолго. Пусть воздух наберется. Мы снесем всю эту стену, Билл. Это самое странное, что мне доводилось видеть.
Мое нетерпение было настолько сильным, что мне просто необходимо было войти, но в течение получаса я все же сдерживалась. Я бродила поблизости в ожидании, время от времени спрашивая, можно ли войти. В конце концов Уильям Гоу сказал, что пыль улеглась и в комнату проникло немного воздуха — и мы вошли туда вместе.
Комната была небольшой, и я предположила, что именно поэтому и стало возможным скрыть ее В ней стояла кровать. Над кроватью висел полог из голубого бархата — по крайней мере, казалось, что он голубой, поскольку под слоем пыли разглядеть было нельзя. Ковер на полу был темно-синим. В комнате также находился небольшой комод, два стула и туалетный столик. На стуле лежала кружевная косынка и перчатка. Я с интересом смотрела на них. Создавалось впечатление, что кто-то жил здесь до самого последнего момента, когда было принято решение замуровать комнату, а ее обитательница не успела забрать свою косынку и перчатки. Обитательницей была женщина — по крайней мере, это было ясно, при условии, конечно, что эти вещи принадлежали ей. И сама комната была женской. В этом я была убеждена. В комнате было что-то женское. Туалетный столик был отделан воланом, и на нем лежало ручное зеркало.
Уильям Гоу стоял рядом со мной.
— Там окно, — произнес он.
— Разумеется, окно. Там должно было быть окно.
— Замуровано, — сказал Уильям. — Похоже, работу делали в спешке.
Я обернулась, глядя на него во все глаза.
— Какое странное открытие, — заметила я. — Кому понадобилось вот так замуровывать комнату?
Уильям пожал плечами. Он не страдал избытком воображения.
Я продолжала:
— Можно было бы сперва вынести мебель.
Уильям не ответил. Его взгляд остановился на куске дерева, который он только что вытащил.
— В чем дело? — спросила я.
— Марка.
— Какая марка?
— Марка Гоу.
— Где?
Он показал мне. Это была крошечная резная белочка с орехом в лапках и поднятым пушистым хвостом.
Я вопросительно посмотрела на Уильяма, и он продолжал:
— Эту стену возвел кто-то из Гоу. Наверное, мой дед. Он всегда ставил марку. Мы по-прежнему ставим ее при работах по дереву. Она передается в семье из поколения в поколение.
— Да, по-видимому, так оно и было. Ваша семья занимается здесь плотничеством в течение многих лет.
— Это вроде как небольшое потрясение, — заметил Уильям Гоу.
Я подумала, что это еще мягко сказано, однако резьба по дереву меня не очень интересовала. Я была полностью поглощена приключением — найденной комнатой — и недоумевала, чья же это была комната и почему сочли необходимым ее замуровать. Сделать так, словно ее никогда не было.
Услышав о случившемся, Бабуля М была поражена. Я отправилась наверх с ней и Уильямом Гоу, чтобы осмотреть комнату еще раз. Что больше всего поразило Бабулю, так это то, что перед тем, как замуровать комнату, из нее не вынесли мебель.
— И почему, — сказала она мне, — они просто не заперли ее, раз уж не хотели ею больше пользоваться? Мэллори порой вели себя крайне странно, — продолжала Бабуля, мягко отделяя себя от семьи, что она делала очень редко. Лишь в тех случаях, когда поступки Мэллори выглядели небезупречно, Бабуля временно отмежевывалась от них.
— Должна была быть какая-то причина, — заметила я.
— Этого мы никогда не узнаем, — отозвалась Бабуля. — Ну, а теперь что будем делать? По-моему, сначала надо осмотреть мебель. Вы ведь, кажется, сказали, что здесь когда-то было окно? Ну, так для начала мы можем восстановить его. А эта мебель… Я полагаю, она загублена. Сколько времени это продолжалось? Кто знает? В мои времена комната точно всегда была замурована. Мы велим сразу же заняться очисткой комнаты. Вмешался Уильям Гоу:
— С вашего позволения, миссис Мэллори, эту комнату надо оставить на пару дней в покое. Впустить в нее воздух. Это может быть не хорошо… если вы понимаете, что я имею в виду.
— Отлично. Впустите в комнату воздух. Хорошо. Сообщите всем, что никто не должен входить сюда без моего разрешения. Полагаю, об этом будут много болтать. Скажите всем, что здесь не выставка.
— Хорошо, миссис Мэллори, — ответил Уильям. — И каждый, кто сюда входит, должен немного поостеречься.
Не знаю, как тут с полом и потолком после стольких-то лет.
— Мы не будем входить, пока вы не скажете, мистер Гоу.
— Мне бы хотелось сначала как следует осмотреть ее, миссис Мэллори. Хочу убедиться, что здесь все надежно, прежде чем начнут выносить что-то крупное.
— Так и будет.
Я спустилась вниз вместе с Бабулей М. Там уже был Филип. Ему надо было посмотреть на комнату, и вообще в этот вечер мы только об этом и говорили.
Я лежала в кровати и не могла заснуть. Открытие взволновало меня больше всех. Почему? — спрашивала я себя. Какой невероятный поступок. К чему такие хлопоты — замуровывать комнату? Почему, как сказала Бабуля М, ее просто не заперли?
Я не могла выбросить из головы эти мысли. Каждая подробность, казалось, врезалась мне в память. Кровать с бархатным пологом, посеревшим от многолетней пыли. Паутина, свисавшая с потолка, вспомнилось мне. У меня перед глазами постоянно стоял туалетный столик с зеркалом, стул с лежавшими на нем косынкой и перчатками. Интересно, она только что сняла их или собиралась надеть? Комод с ящиками… Интересно, что в этих ящиках? Я вертелась в кровати. Утром пойду посмотрю. Что в этом плохого? Я буду соблюдать осторожность. Что хотел сказать Уильям Гоу? Что пол провалится? Или я могу отравиться застоявшимся воздухом?
Неожиданно меня просто захватило желание пойти и посмотреть самой. А почему бы и нет? Я подняла глаза к потолку… вверх по ступенькам… по коридору.
Мое сердце неприятно заколотилось. По телу пробежал легкий озноб. Я наполовину верила в разговоры слуг о том, что там водятся привидения, а теперь, когда обнаружилась комната, это казалось еще более вероятным.
Подожди до утра, подсказывало мое трусливое "я". Но, конечно же, это был вызов. Кроме того, как я могла спать, когда все мысли вертелись вокруг этого, задавая бесконечный вопрос «почему»?
Я решительно выбралась из постели, сунула ноги в шлепанцы и накинула халат. Когда я зажигала свечу, пальцы у меня слегка дрожали.
Я открыла дверь комнаты и прислушалась. В доме было очень тихо.
Я стала подниматься по лестнице, останавливаясь на каждой ступеньке и радуясь, что знала дом так хорошо, что мне точно было известно, какие доски скрипят.
Теперь я была в коридоре. В нем по-прежнему стояла пыльная дымка. Я ощущала этот странный запах, не похожий ни на что, запах времени, влажности, чего-то не от мира сего.
Я перешагнула через сломанную доску и вошла в комнату.
Я осветила стены и потолок. В свете свечи пятна проступали более отчетливо. Ведь прежде я видела комнату в дневном свете, проникавшем из окна в коридоре. Что это за пятна на стене прямо у кровати… и на другой стене тоже? Я подняла свечу. Да, и на потолке?
Я чуть не повернулась и не убежала.
Я чувствовала, что комната хранит страшную тайну. Но как бы ни была я испугана, стремление остаться пересилило страх — оно не то чтобы заставляло меня не уходить, но словно умоляло об этом.
Возможно, я все это придумала потом. И все же я верила, что что-то… или кто-то… позвал меня в комнату в ту ночь… что именно я должна была сделать это открытие.
Мне показалось, что я долго простояла, оглядывая комнату и пятна на стенах и потолке, хотя на самом деле это продолжалось всего несколько секунд.
— Что же это значит? — прошептала я, словно ожидая ответа.
А затем сделала осторожный шаг вперед. Больше всего меня интересовал комод.
Повинуясь какому-то порыву, я подошла к нему. Поставила на крышку свечу и попыталась открыть верхний ящик. Он застрял, и открыть его было сложно, однако я трудилась изо всех сил, и неожиданно ящик стал поддаваться.
В ящике что-то лежало. Маленькая шляпка из серого шифона с перышком спереди, закрепленным булавкой с драгоценным камнем. Рядом была другая шляпка, отделанная маргаритками.
Я закрыла ящик. У меня было такое ощущение, что я подглядываю, а где-то в этой странной комнате за мной следят чьи-то глаза и подталкивают меня, чтобы я продолжала поиски.
Я захлопнула ящик и заметила, что из второго ящика что-то выглядывает — так, словно его закрывали второпях. Я сделала попытку открыть этот ящик и после некоторых усилий мне это удалось. В нем находились чулки, перчатки и шарфы. Я сунула руку внутрь и потрогала вещи. На ощупь они казались холодными и влажными. Я ощутила некоторое отвращение. Ступай-ка ты назад в постель, подсказывал мне здравый смысл. Как по-твоему, чем ты здесь занимаешься посреди ночи? Подожди и осмотри все завтра с Бабулей М и Филипом. Что они скажут, узнав, что я здесь уже побывала? «Ты ослушалась приказа. Уильям Гоу говорил, что здесь небезопасно. Пол может в любой момент провалиться».
Я вынула из ящика кое-что из вещей, а когда клала их назад, мои пальцы чего-то коснулись. Это был кусок пергамента, скатанный в трубку. Я развернула его. Им оказалась карта. Я бросила на нее торопливый взгляд. Похоже было на несколько островов, разбросанных по просторам моря.
Я снова свернула карту и, кладя ее назад, задела рукой что-то еще.
Теперь мое сердце колотилось еще сильнее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54