Мы вернулись на корабль.
Тревожное чувство не улеглось. Я была уверена, что Милтону Хеммингу что-то известно об Уильяме Грэнвилле, и что он что-то скрыл, ибо то, что он знал, было не слишком приятным.
Я решила, оставшись с Милтоном наедине, напрямую спросить его. Лучше уж узнать самое худшее сразу. У меня появилось какое-то покровительственное отношение к Фелисити. Из-за ее беспомощности мне хотелось оберегать ее, и я знала, что если уж есть нечто такое, чего мы не ожидали, мы должны узнать об этом.
Подстеречь Милтона было делом нетрудным.
— Мне бы хотелось поговорить с вами… где-нибудь в таком месте, где мы будем одни, — попросила я. Милтон удивленно поднял брови и отозвался:
— Я, разумеется, буду счастлив.
Мы отыскали уединенное местечко и уселись.
— Дело не в том, что вы сказали, а в том, как вы это сказали, — начала я. — Я имею в виду разговор на винодельческой ферме, когда было упомянуто имя Уильяма Грэнвилла. Вы ведь что-то знаете про него, да?
— Я знаю его совсем мало.
— Но что именно вам известно о нем?
— Что у него поместье неподалеку от Сиднея.
— Это мы все знаем. А что особенного вы о нем знаете?
— А что вам угодно знать? Рост? Цвет глаз? Волос?
— Вы легкомысленно себя ведете. Мисс Дерринг собирается за него замуж. Если что-то неладно, по-моему, мы должны быть к этому готовы. Пожалуйста, скажите мне.
— А что вы станете делать с тем, что сочтете неладным?
— Расскажу Фелисити. Мы можем решить…
— Человек должен быть всегда осторожен, высказывая свое мнение о ближних. Он ведь может и ошибаться.
— Тогда почему вы сказали?..
— Дорогая мисс Эннэлис, я ничего не говорил.
— Не говорили. Но намекнули. Вы знаете его, но, похоже, что-то недоговариваете…
— Я лично плохо знаю этого человека. Слышал лишь сплетни… слухи. В маленьких общинах люди всегда много болтают друг о друге, причем не всегда говорят только хорошее.
— Может, хватит ходить вокруг да около? Расскажите мне честно, что это за слухи.
— Да ничего особенного. Он намного старше мисс Дерринг.
— Это ей известно. Иногда брак бывает удачным и при большой разнице в возрасте. Но есть ведь что-то еще, да?
— Как вы упорны. Хорошо, могу вам сообщить, что слышал — он много пьет. Но в тех одиноких краях такое случается.
— Понимаю.
— Мне очень жаль, если я взволновал мисс Дерринг.
— Фелисити ничего не заметила. Однако она и впрямь, кажется, пребывает в некоторой нерешительности. Жаль, что она не хочет довериться мне. Я могла бы помочь ей.
— Она же знала его в Англии.
— Да, он тогда приезжал искать себе жену.
— И она согласилась выйти за него. Никто ее не заставлял.
— Я очень беспокоюсь за нее.
Милтон накрыл мою руку своей.
— Вы очень славная. Я сразу отдернула руку.
— Что вам еще о нем известно?
Он пожал плечами, но больше ничего не прибавил. И все же у меня создалось впечатление, что Милтон Хемминг что-то утаивает.
Я поднялась, и он оказался рядом.
— Хотите прогуляться по палубе или составить мне компанию за аперитивом?
— Нет, благодарю вас. Я возвращаюсь к себе.
Милтон ничего не сделал, чтобы развеять мою тревогу. Скорее, еще усилил ее.
После отъезда с Мадейры мы снова попали в полосу плохой погоды. Фелисити, похоже, справилась с этим лучше, чем в первый раз. Однако мисс Картрайт было очень плохо. Она два дня была прикована к постели, и после этого, когда море успокоилось, была очень слаба и плохо себя чувствовала.
Теперь мы были в теплых водах у побережья Африки, и сидеть на палубе было очень приятно. Мисс Картрайт вышла на палубу и уселась на стул, но вид у нее был совершенно измученный, и Фелисити призналась мне, что сильно беспокоится за тетку.
— Уверена, ничто не заставило бы ее поехать — даже чувство долга по отношению ко мне — знай она, что бурное море так на нее подействует, — сказала девушка. — Если мы снова попадем в полосу скверной погоды, я буду по-настоящему за нее бояться.
Мисс Картрайт недолго оставалась на палубе и пожелала вернуться в каюту. Мы с Фелисити отвели ее вниз и хотели остаться с ней, но мисс Картрайт решила попробовать заснуть, если удастся.
Когда мы вернулись на палубу, подошел Милтон Хемминг и сел рядом с нами.
— У мисс Картрайт вид совсем скверный, — заметил он, и Фелисити призналась, что волнуется за тетку. Она считает, что та серьезно больна, прибавила девушка.
— Мы можем попасть в штормовую полосу рядом с мысом Доброй Надежды, — произнес Милтон. — Его ведь, знаете ли, называют Мысом Бурь.
— О Боже, — воскликнула Фелисити.
— Есть люди, которые не переносят моря, и мисс Картрайт, боюсь, из их числа. И когда она доберется до Австралии… ей ведь еще предстоит путь домой.
— Жаль, что она не может уехать домой, — вздохнула Фелисити.
— Ну, это как раз довольно просто.
— Каким образом?
— Она может вернуться из Кейптауна.
— Одна! — воскликнула Фелисити.
— Разве что мы вернемся вместе с ней, — добавила я, — а это вряд ли возможно.
— Глядя на то, как ей плохо, я задумался, — произнес Милтон Хемминг, — я хорошо знаю Кейптаун. У меня там друзья.
— Похоже, у вас везде друзья, — заметила я.
— Я много путешествую. Заезжаю в эти места. Вот и собираю людей.
— Как сувениры? — упросила я.
— Что ж, можно и так сказать. Я мог бы что-нибудь придумать…
Фелисити смотрела вдаль — в море. Хотела ли она сама вернуться из Кейптауна?
— Я поговорю с мисс Картрайт, — сказал Милтон Хемминг.
— Вы? — вскричала я.
— Да, а что такого? Уверен, она меня послушает.
— А я уверена, она сочтет, что мнение мужчины гораздо ценнее, чем мнение особы одного с ней пола.
— Да. Я всегда считал ее мудрой женщиной, — Милтон, глядя на меня, развеселился. — Жаль, мисс Эннэлис, что вы не разделяете ее мнения.
— Можно посерьезнее?
— Разумеется. Ей необходимо вернуться. Я в этом нисколько не сомневаюсь. И без труда могу это устроить. Могу даже достать ей место на другом корабле. Возможно, я даже буду знать кого-нибудь, кто сможет присмотреть за мисс Картрайт. Людям с ее состоянием здоровья лучше сидеть дома.
Я посмотрела на Фелисити. Та кивнула.
И сказала:
— Она ни за что не согласится отпустить нас дальше одних.
— Я скажу ей, что буду приглядывать за вами.
— Вы! — воскликнула я. — Она сочтет это в высшей степени неприличным. Мы же не были даже знакомы с вами, пока не сели на корабль.
— Дружба быстро крепнет, когда люди живут в непосредственной близости друг от друга. Мисс Картрайт придется, разумеется, пережить обратный путь, но зато она с каждым днем будет находиться все ближе к дому. Не представляете, как это помогает.
— Дома, — сообщила я ему, — согласились отпустить нас только потому, что мисс Картрайт поехала с нами. Там сочли бы в высшей степени непристойным позволить двум молодым женщинам отправиться на другой конец света одним.
— Это только доказывает, насколько люди могут ошибаться. Это вы здесь заботитесь о мисс Картрайт. Предоставьте это мне. В следующий раз, когда я увижусь с ней, я осторожно намекну на это.
Милтон так и сделал.
На следующий день погода была прекрасная, и мисс Картрайт снова вышла на палубу. Фелисити сидела по одну сторону от нее, я — по другую. Вид у мисс Картрайт был определенно нездоровый, а в солнечном свете кожа ее приобрела желтоватый оттенок.
Вскоре мимо прошел Милтон Хемминг и остановился, чтобы поговорить с нами.
— Мисс Картрайт, как приятно видеть вас! — Он пододвинул стул. — Могу я присоединиться к вам?
— Если хотите, — ответила очень довольная мисс Картрайт.
— Мне так грустно было услышать, что вы больны, — продолжал Милтон. — Море иногда проделывает с людьми такие штуки. Некоторым людям вообще не следует выходить в море.
— И я как раз из их числа, — сообщила мисс Картрайт. — Скажу вам вот что, мистер Хемминг: когда это все закончится, я больше ни за что не отправлюсь путешествовать морем.
— Вам и не следует этого делать. Какая жалость, что еще так далеко, а потом вам предстоит долгий путь домой.
— Умоляю, не говорите об этом. Я с ужасом об этом думаю.
— Разумеется, вы можете прервать ваш вояж.
— Прервать? Но как?
— Вернувшись домой из Кейптауна. Я увидела, как блеснули глаза мисс Картрайт, затем блеск потух. — Но, мистер Хемминг, я же должна доставить племянницу к ее будущему мужу. Я несу ответственность за нее и мисс Мэллори.
— И выполняете свой долг блистательно. Однако, мисс Картрайт, если вы заболеете, как вы сможете продолжать это делать?
— Я должна преодолеть мою слабость.
— Даже такая решительная и преданная леди, как вы, не может справиться с морем.
— Что ж, придется постараться.
— Если вы решите вернуться домой из Кейптауна, я могу это легко устроить.
— Что? Что вы хотите этим сказать?
— Я могу достать вам место на корабле, идущем на родину. У меня есть друзья, постоянно совершающие такие путешествия. Я мог бы рекомендовать вас одному из них, чтобы вы не путешествовали в одиночестве.
— Мистер Хемминг, вы очень добры, но я приехала, чтобы опекать мою племянницу.
— Будущий муж станет ждать ее в Сиднее и будет о ней заботиться.
Мисс Картрайт помолчала. Вид у нее уже стал немного лучше. На щеках проступил легкий румянец. Перспектива вскоре снова оказаться на английской земле была приятной.
Мисс Картрайт негромко рассмеялась:
— Как это мило с вашей стороны… однако совершенно невозможно.
— Это потребует некоторых мер, разумеется. Но невозможного нет. Можно все устроить без особых хлопот. На самом деле, без всякого труда.
— Но эти две…
— Они обе очень неглупые юные леди. К тому же я буду здесь и прослежу, чтобы с ними ничего не случилось. Вы можете спокойно оставить их на мое попечение.
Я была поражена настойчивостью этого человека. Он действительно уговаривал мисс Картрайт уехать. Но зачем? У меня многое вызывало в нем недоумение. Во-первых, я была заинтригована тем, как он преследует меня. В Милтоне Хемминге была какая-то сила. Он очень отличался от Реймонда. Он был из тех людей, кто способен на все. Я все отчетливее и яснее понимала, насколько предсказуем и надежен был Реймонд.
— Ах, но, мистер Хемминг, — пробормотала мисс Картрайт.
— Я знаю, вы думаете о том, что мы слишком недавно подружились. Однако за это короткое время мы ежедневно виделись, иногда так часто не видятся и со стародавними друзьями. Время не имеет значения. Главное — мы провели его вместе. Подумайте об этом, мисс Картрайт. Вам еще предстоит пересечь огромные океанские просторы. Разумеется, вам придется отправиться в обратный путь из Кейптауна, но ведь вы прибудете домой, когда мы еще только достигнем Австралии. А потом ваше здоровье быстро восстановится.
— В ваших устах все звучит так просто, мистер Хемминг.
— Что ж, запомните, в этом нет ничего невозможного.
Затем Милтон перевел разговор на другую тему, описывая места, которые посетил во время путешествий. И при этом всегда, сказал он, стремился вернуться в Англию. Когда-нибудь он обоснуется там.
О Кейптауне он больше не заговаривал, однако семя было брошено в благодатную почву.
Я видела, что мисс Картрайт непрерывно думает о его предложении и борется с собой. Сможет ли она пойти на сделку с совестью, отпустив нас дальше одних? Я полагала, что совесть занимала большое место в жизни мисс Картрайт. Но перспектива была так заманчива. Из ее слов я поняла, что мисс Картрайт отчаянно скучает по своему дому и саду. Жара была для нее таким же испытанием, что и сильные ветры. Мисс Картрайт не была создана для путешествий по всему миру.
Прошло несколько дней. Время от времени Милтон Хемминг — а он теперь сделался нашим постоянным спутником — нашептывал ей в ушко свои медоточивые предложения. Меня поражало то, как мастерски он это проделывал. Он никогда не уговаривал, однако все, что он говорил, указывало на необходимость возвращения мисс Картрайт. Пока мы не добрались до Кейптауна, сделать все равно ничего было нельзя, однако к тому времени Милтон должен был знать о ее решении. Мы собирались остановиться там на три дня, и ему требовалось все это время, чтобы сделать необходимые приготовления.
Я много думала о Милтоне Хемминге. Он был из тех людей, кто ничего не делает без определенной цели, а его ухаживания за мной могли означать только одно. Я была не такой простушкой, чтобы не понимать этого. Он не упоминал о жене, и я не знала, женат он или нет. Он производил впечатление зрелого человека, и я поняла, что он не из тех, кто станет отказывать себе в том, чего желает; я была уверена, что у него было много женщин. Я была заинтригована Милтоном Хеммингом, и мне было интересно, как далеко зашла бы наша дружба, откликнись я на его авансы.
Милтон возвращался на свою плантацию из Англии, и ведь он упоминал о мужчинах, ездивших на родину, чтобы обзавестись женой. Означало ли это, что он именно за этим и ездил? А если да, то, по-видимому, подходящей партии он не нашел, но я с трудом могла себе представить, что у него может что-то не получиться, и меньше всего, поиски жены.
Мне необходимо было узнать о нем еще очень многое. В тот момент я считала, что должна держать его на расстоянии вытянутой руки, что было вовсе не легко, учитывая то, что он постоянно был рядом. Я знала, что пассажиры уже начали строить догадки на наш счет. Поскольку было известно, что Фелисити едет в Австралию, чтобы выйти замуж, можно было предположить, что предметом ухаживаний Милтона Хемминга была я.
Должна признаться, мне было приятно оказаться центром такого романтического приключения. Это придавало каждому дню какую-то изюминку.
Как и предсказывал Милтон, возле Мыса Доброй Надежды мы снова попали в шторм, и тут-то мисс Картрайт приняла решение. Правда, призналась, что несколько беспокоится за меня, поскольку Фелисити ведь будет под опекой мужа, а вот мне придется совершить путешествие в Англию одной.
Милтон Хемминг заверил ее, что когда придет время мне возвращаться домой, он позаботится о том, чтобы я ехала в обществе его друзей, которые наверняка будут возвращаться в Англию. Ей и впрямь нечего было бояться, и заверения Милтона вкупе со штормовой погодой помогли мисс Картрайт принять решение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54