— Но вы получаете серебряную ложку, — сказал ему Коннан. — Утешительный приз за то, что разделили первое место с дамой.Нам вручили наши призы. Когда Коннан передавал мне мой, он улыбался и был очень доволен.— Великолепное выступление, мисс Лей. Я и не знал, что Пират способен на такое.Похлопав коня по шее, я сказала, обращаясь скорее к нему, чем к кому-либо другому:— Лучшего партнера нельзя и пожелать. Затем мы с Пиратом отъехали, держа в руках наши трофеи: я — свою вазу, а он — ложку. Питер сказал мне:— На Джесинте вам бы не было равных.— Мне все равно пришлось бы соревноваться с вами, даже если бы вы были на другой лошади.— Джесинта выиграет любую скачку… только посмотрите на нее. Само совершенство, не так ли? Ну, да что теперь об этом. Вы получили свою вазу.— Я всегда буду думать, что она не совсем моя.— Составляя букет в этой вазе, вы всегда будете думать: половина ее принадлежит тому человеку… как бишь его звали? Он всегда был со мной таким нежным, а я — несколько язвительной к нему. Как я сейчас раскаиваюсь в этом!— Я очень редко забываю имена, к тому же в моем поведении я не нахожу ничего достойного сожаления.— Мне кажется, я знаю, как разрешить проблему с вазой. А что, если нам зажить одним домом? Она займет в нем самое почетное место. Мы сможем называть ее «наша ваза», и оба будем счастливы при этом.Меня разозлило его легкомыслие:— Мы вряд ли будем счастливы в чем-либо другом, — ответила я, отъезжая.
Я хотела быть рядом с судейской трибуной, когда наступит очередь Элвины. Я хотела видеть лицо Коннана во время выступления его дочери. Я хотела быть рядом, когда она получит приз — а в том, что она его получит, я не сомневалась. Элвина мечтала о победе и немало для нее потрудилась. Ей не составит большого труда преодолеть барьеры.Когда начались соревнования среди восьмилетних младшей группы, я с нетерпением ждала появления Элвины. Почти все дети уже выступили, а ее все не было. Соревнование закончилось, и объявили результаты. Элвина так и не появилась.Меня душили слезы разочарования. Она испугалась, в последний момент испугалась! Все мои усилия напрасны! В решающую минуту вернулись прежние страхи.Пока раздавали призы, я стала искать Элвину, но тщетно. Вот-вот должны были начаться соревнования для старшей детской группы. Тут меня осенило: она вернулась домой. Я вообразила ее отчаяние — после всех наших разговоров и тренировок мужество покинуло ее в самый критический момент.Мой триумф теперь казался ничтожным и пустым. Мне захотелось уйти и поскорее найти Элвину, успокоить ее, потому что, несомненно, ей понадобится мое сочувствие.Я вернулась в Маунт Меллин. Расседлав Пирата, я быстро обтерла его, налила воды, положила охапку сена в стойло и направилась к дому.Я зашла с заднего крыльца, дверь была не заперта. В доме было очень тихо. Кроме миссис Полгрей все на празднике в деревне, догадалась я, а она скорее всего отдыхает в своей комнате.Поднимаясь по лестнице, я позвала Элвину.Ответа не было, и я бегом направилась в ее комнату через классную. Возможно, она и не возвращалась домой. Тут я вспомнила, что не видела Принца в конюшне. Но я не проверяла его стойло.Я зашла к себе и в нерешительности остановилась у окна. Вернусь назад, решила я. Она, наверное, все еще там.Стоя у окна, я вдруг поняла, что в комнате Элис кто-то есть. Не знаю, почему я была в этом так уверена. Может быть, это была всего лишь тень на стекле? Нет, там кто-то есть.Не думая о том, что я буду делать, когда найду того, кто там прячется, я бросилась к комнате Элис. Мои шаги гулки отдавались под сводами галереи. Широко распахнув дверь в ее комнату, я крикнула:— Кто здесь? Кто здесь?В комнате никого не было, но в ту же секунду я заметила, как захлопнулась дверь в противоположном конце комнаты.Мне показалось, что это могла быть Элвина; я была уверена, что нужна ей в эту минуту. Надо найти ее, и страх, который владел мной, вдруг исчез. Быстро пройдя через гардеробную, я открыла дверь в спальню. Осмотрелась. Подбежала к окну и заглянула за шторы. Там никого не было. Затем я подбежала к другой двери и открыла ее. Я увидела еще одну гардеробную, очень похожую на гардеробную Элис. Дверь на противоположном конце была приоткрыта. Я прошла туда и поняла, что это спальня Коннана: на туалетном столике лежал галстук, который еще сегодня утром был на нем. Поодаль лежал его халат.При виде его вещей я покраснела, понимая, что нахожусь в той части дома, где не имела права быть.Но ведь кто-то еще помимо Коннана только что побывал здесь. Кто?Пройдя через комнату, я открыла еще одну дверь и снова оказалась в галерее. Там тоже никого не было.Кто же был в комнате Элис? Кто этот призрак, что тревожит покой этого дома?— Элис. Может быть, это ты, Элис? — произнесла я вслух.Я поспешила в конюшню. Мне не терпелось вернуться и разыскать Элвину.
Вновь оседлав Пирата, я уже выезжала из конюшни, когда заметила Билли Тригая, спешащего в направлении к дому.— Ах, мисс, произошел несчастный случай. Просто ужас, — крикнул он.— Что случилось? — еле вымолвила я.— Мисс Элвина. Она упала с лошади.— Но ее же не было среди участников! — воскликнула я.— Нет, была. Она была во второй группе, продвинутый класс. Барьер оказался слишком высоким. Принц споткнулся и упал. Они несколько раз перевернулись…На мгновенье я потеряла контроль над собой. Закрыв лицо руками, я снова и снова повторяла:— Нет, нет, нет.— Они вас там ищут, мисс, — сказал он.— Где она?— Там же, на поле. Они не хотят ее трогать и ждут, когда приедет доктор. Боятся, что у нее много переломов. С ней отец, он без конца повторяет: «Где мисс Лей?»А я видел, как вы уходили вот и прибежал за вами. Наверное, вам лучше туда поехать, мисс… он все время про вас спрашивает.Развернувшись, я поскакала вниз по дороге, ведущей в деревню. Я молила бога и одновременно ругала Элвину:— О Господи, только бы все обошлось! Ах, Элвина, глупая девчонка! Достаточно было выступить в первой группе для начинающих. Он и так был бы очень доволен. А на следующий год можно было уже попробовать свои силы и в более трудных соревнованиях. Элвина, бедный, бедный ребенок!А потом:— Это он виноват. Это он во всем виноват. Ничего бы не случилось, будь он нормальным отцом.В таком состоянии я наконец добралась до места. Никогда не забуду представшей передо мной картины:Элвина лежит на траве без сознания, вокруг нее толпятся люди. Соревнования на сегодня закончены.На какое-то мгновение меня охватил ужас; я подумала, что она умерла.У Коннана было суровое выражение лица.— Мисс Лей, — обратился он ко мне. — Я рад, что вы здесь. Произошел несчастный случай. Элвина…Не дослушав его, я опустилась рядом с ней на колени.— Элвина… дорогая моя… — прошептала я. Она открыла глаза. В ту минуту она совсем не была похожа на мою высокомерную ученицу. Это был потерянный, напуганный ребенок. Но она улыбнулась.— Не уходи… — сказала она.Я никуда не уйду, я останусь с тобой.— Но ты же ушла… тогда… — прошептала она так тихо, что мне пришлось низко наклониться, чтобы разобрать слова.И тогда я поняла. Она разговаривала вовсе не с гувернанткой Мартой Лей. Она разговаривала с Элис. Глава 6 Врач наконец приехал и поставил диагноз — сломана берцовая кость. Других видимых повреждений он не обнаружил. Тут же на месте он наложил шины на сломанную ногу, а потом с большой осторожностью Элвину перенесли в карету и повезли в Маунт Меллин. В полном молчании мы с Коннаном ехали следом.В замке Элвину немедленно отнесли в ее комнату и уложили в постель, предварительно дав ей выпить успокоительного.— Теперь нам остается только ждать, — сказал врач. — У девочки сильный шок, и сейчас для нее важнее всего сон, тепло и сон. Когда она проснется, я еще раз осмотрю ее. Тогда будет ясно, насколько сильным было потрясение.Как только врач ушел. Коннан повернулся ко мне и сказал:— Мисс Лей, я хочу с вами поговорить. Сейчас же. Пожалуйста, пройдемте в красную гостиную.Я последовала за ним, а он продолжал говорить:— Мы ничем не можем ей помочь. Остается только ждать. Нужно сохранять спокойствие.Я вдруг поняла, что он никогда раньше не видел меня такой взволнованной и, возможно, даже не подозревал, что я способна испытывать такие сильные чувства.Не удержавшись, я сказала:— По-видимому, мистер Тре-Меллин, вы относитесь к своей дочери с большим спокойствием, чем я к своей воспитаннице.Я была так сильно напугана тем, что произошло, что мне нужно было найти виноватого, и я во всем винила его.— Что заставило Элвину сделать это? — потребовал он.— Вы заставили ее! — ответила я. — Вы и никто другой!— Я? Да я понятия не имел, что она уже так хорошо ездит.Лишь позднее я осознала, что в тот момент была на грани истерики. Я боялась, что Элвина может остаться калекой. Я была уверена, что она ни за что больше не сядет верхом. Как я ошиблась в своих методах воспитания! Мне не следовало пытаться заставить ее побороть свой страх перед лошадьми; я просто хотела добиться ее расположения, показав, как завоевать любовь отца.Несмотря на все усилия, я никак не могла избавиться от ужасного чувства вины и была в полном отчаянии. Над этим домом висит проклятье, говорила я себе. Кто ты такая, чтобы вмешиваться в жизни этих людей? Что ты пытаешься доказать? Хочешь изменить Элвину? Ее отца? Узнать, что на самом деле случилось с Элис? Что ты о себе возомнила? Или ты думаешь, что ты — Господь Бог?Но брать всю вину на себя я не желала. Мне нужен был козел отпущения, и я говорила себе: это он виноват. Будь он другим, этого бы не произошло. Уверена в этом.Я совершенно потеряла голову. Отнюдь не подверженная истерикам, я ничего не могла с собой поделать и, дав волю чувствам, уже не могла остановиться.— Конечно, вы понятия не имели о том, что она уже хорошо ездит верхом, — почти закричала я. — Откуда вам это знать, когда вы совсем не интересуетесь своим ребенком? Вы ее не замечаете, словно она вообще не существует. Ваша дочь несчастна, поэтому она пыталась сделать то, чего еще не умеет.— Моя дорогая мисс Лей, — произнес он, глядя на меня в полном недоумении, — моя дорогая мисс Лей!Я думала: мне теперь все равно! Меня непременно уволят, но в любом случае я потерпела полную неудачу. Я надеялась добиться невозможного — заставить этого человека забыть про собственный эгоизм и полюбить свою маленькую одинокую дочь. А что получилось? Наделала дел, нечего сказать, а ребенок, может быть, на всю жизнь останется калекой. При этом поучаю других, как им следует себя вести!Но; я продолжала винить его, и мне уже было совершенно безразлично, что я говорю:— Приехав сюда, я очень скоро поняла, как обстоят дела в этом доме. Бедная девочка, лишенная материнского тепла, была голодна. Я не хочу сказать, что ее держали впроголодь: свой бульон и хлеб с маслом она получала регулярно. Я имею в виду совсем иной голод, не голод плоти. Она изголодалась по родительской любви, на которую, ей казалось, она может рассчитывать и, как видите, ради которой была готова рисковать собственной жизнью.— Мисс Лей, пожалуйста, умоляю вас, успокойтесь, возьмите себя в руки. Вы хотите сказать, что Элвина… Я не дала ему договорить.— Она сделала это ради вас. Она надеялась доставить вам удовольствие. Несколько недель она специально тренировалась.— Понятно, — сказал он, затем вынул из кармана носовой платок. — Вы плачете, мисс Лей, — произнес он почти с нежностью, поднеся платок к моему лицу.Я взяла носовой платок у него из рук и сердито вытерла слезы.— Это оттого, что я очень рассердилась, — сказала я.— Это также слезы сострадания. Дорогая мисс Леи, мне кажется, вы очень привязались к Элвине.— Она еще ребенок, — сказала я, — кроме того, забота о ней входит в мои обязанности. Видит Бог, здесь больше некому о ней позаботиться.— Я вижу теперь, что мое поведение достойно осуждения, — признал он.— Как вы могли? Неужели у вас нет сердца? Ваша собственная дочь! Она потеряла мать. Разве вы не понимаете, что именно сейчас она нуждается в особой заботе?Он вдруг сказал нечто совершенно удивительное:— Мисс Лей, вы приехали сюда, чтобы учить Элвину, но мне кажется, вы и меня многому научили.Я замерла в изумлении, не в силах оторвать от него заплаканных глаз. Я так и стояла, сжимая в руке его носовой платок, когда открылась дверь и вошла Селестина Нэнселлок.Она немного удивленно взглянула на меня, но тут же перевела взгляд на Коннана.— Я слышала, произошло что-то ужасное, — взволнованно сказала она.— Несчастный случай, Селестина, — ответил Коннан. — Элвину сбросила лошадь.— Атс… только не это! — жалобно воскликнула Селестина. — Но как… где..?— Сейчас она наверху, в своей комнате, — объяснил Коннан. — Пенгелли все уже сделал. Бедный ребенок. Она спит, он дал ей какое-то лекарство. Он снова вернется, чтобы осмотреть ее.— Она сильно..?— Доктор еще не знает точно. Но я видел подобные случаи. Думаю, она поправится.Трудно было сказать, действительно ли он так считает или только старается успокоить Селестину, которая была сильно расстроена. Меня тянуло к ней; мне казалось, она единственная, кто искренне любит Элвину.— Бедная мисс Лей очень переживает, — сказал Коннан Селестине. — Я уверен, она считает себя виноватой в том, что случилось, и я пытаюсь переубедить ее.Я виновата? В чем? В том, что учила его дочь ездить верхом? И что плохого, что она, научившись, решила принять участие в этих соревнованиях? Ну нет! Это вы виноваты, хотелось громко крикнуть мне. Если бы не он, она никогда не попыталась бы сделать то, что ей не под силу.— Элвина очень хотела обратить на себя внимание отца, поэтому отважилась выступать в старшей группе. Знай она, что ему доставит радость ее победа в группе для начинающих, она не стала бы рисковать и делать то, что не умеет, — мои слова прозвучали вызывающе дерзко.Селестина сидела, закрыв лицо руками, и я вдруг вспомнила ее на коленях у могилы Элис. Бедная Селестина, подумалось мне, она любит Элвину как собственную дочь, ведь своих детей у нее нет, и может быть, она думает. Что уже никогда и не будет.— Нам остается только надеяться и ждать, — произнес Коннан.— Я поднимусь к себе, — сказала я, вставая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34