Родом он был из знатной, хотя и обнищавшей, семьи и, если бы не это обстоятельство, мог бы считаться подходящей партией для Элизабет.Когда мисс Уинвуд вошла в библиотеку, он быстро подошел к ней. Весь его облик выражал нетерпение. Он посмотрел на нее вопросительно. Он был красивым молодым человеком, отлично выглядевшим в алом мундире. Лейтенант был высок ростом, широк в плечах, и лицо его отражало пережитые страдания. Левая рука у него побаливала, но он считал себя абсолютно здоровым и готов был в любой момент вернуться в свой полк.Он увидел выражение тревоги на лице мисс Уинвуд и, взяв ее руки в свои, взволнованно спросил:– Что произошло, Элизабет? Что-нибудь ужасное?Ее губы дрожали. Она ухватилась за спинку стула.– О, Эдвард, самое худшее! – прошептала она. Он побледнел еще больше.– Твоя записка встревожила меня. Боже праведный, в чем дело?Мисс Уинвуд прижала платочек к губам.– Вчера лорд Рул был с maman… в этой самой комнате. – Она тоскливо посмотрела на него. – Эдвард, все кончено. Лорд Рул сделал мне предложение.В комнате наступила тишина. Элизабет стояла, опустив голову и держась за спинку стула.Эрон не двигался, но, помолчав, он резко сказал:– А ты ответила… «да»? – Но это едва ли можно было назвать вопросом – он задал его, уже заранее зная ответ. Она сделала безнадежный жест.– Что я могла сказать? Ты ведь и сам знаешь нашу maman. Он принялся расхаживать по комнате.– Рул! – произнес он с ненавистью. – Он… богат?– Очень богат, – с горечью ответила Элизабет. Слова застряли в горле мистера Эрона – слова обиды, гнева, страсти, но ни одно из них не сорвалось с его губ. Помолчав, он произнес глухо:– Ясно.Ему показалось, что Элизабет плачет. Он подошел к ней и заключил ее в свои объятия.– О, не плачь, любовь моя! – произнес он. – Быть может, еще не поздно. Мы что-нибудь придумаем – мы должнычто-нибудь придумать! – Но в голосе его не было уверенности, поскольку он знал, что ничего не сможет противопоставить состоянию Рула.Он обнял Элизабет и щекой коснулся ее кудрей, а ее слезы скатывались на его алый мундир.Она отстранилась от него и, подняв к нему залитое слезами лицо, горько сказала:– Я и тебя делаю несчастным.Он опустился перед ней на колени и спрятал свое лицо в ее руках. Она не пыталась их отнять и лишь тихо проговорила:– Мама была так добра – она позволила мне самой сказать тебе обо всем Сегодня мы прощаемся, Эдвард. У меня нет сил продолжать встречи с тобой, но я навсегда сохраню тебя в своем сердце.– Я не могу позволить тебе уйти! – сказал он, стараясь не выдать своих чувств. – А наши надежды, наши планы? Элизабет, Элизабет!Она ничего не ответила. Лицо Эдварда осунулось и покрылось смертельной бледностью.– Что мне делать? Неужели ничего нельзя придумать?– Я испробовала все способы, – с грустью сказала она. – Увы, разве мы всегда не чувствовали, что наши мечты таковыми и останутся, что их невозможно осуществить?Он сел на стул, опершись рукой о колено– Это все твой брат, – сказал он. – Его долги. Она кивнула в знак согласия.– Мама рассказала мне многое, о чем я не знала раньше. Все гораздо хуже, чем я предполагала. Все наше имущество заложено, а ведь надо подумать еще о Шарлот и Горации. За одну лишь игру Пелхэм потерял в Париже пять тысяч гиней.– Неужели он никогда не выигрывает? – в отчаянии воскликнул Эрон.– Не знаю, – был ответ. – Он говорит, что ему вечно не везет.Он взглянул на нее:– Элизабет, мне жаль, если то, что я скажу, тебя обидит, но получается, что ты жертвуешь собой ради своего братца, этого бездушного эгоиста…– О, тише! – взмолилась она. – Ты же знаешь, над нами, Уинвудами, тяготеет Рок. Пелхэм ничего не может сделать. Даже мой отец! Когда Пелхэм вступил в права наследования, он обнаружил, что состояние уже потрачено. Мне все объяснила мама. Эдвард, она так сожалеет! Мы вместе плакали. Но она согласилась – а разве я могу не принять предложение лорда Рула? Это мой долг перед семьей.– Рул! – повторил Эрон с горечью. – Он старше тебя на пятнадцать лет! Человек с такой репутацией! О Боже, я не могу и подумать об этом! – Он вцепился в свои напомаженные кудри. – Почему его выбор должен был пасть именно на тебя – простонал он. – Неужели ему недостаточно других?– Я думаю, – неуверенно начала она, – что он просто хочет породниться с нашей семьей. Говорят, что он жуткий гордец, а наш род – тоже из числа знаменитых и гордых фамилий. – Она смутилась и, краснея, добавила – – Это будет самый вульгарный брак по расчету из тех, что сейчас в моде во Франции. Лорд Рул не притворяется и не может притворяться, будто любит меня, так же как и я.Она взглянула поверх его головы туда, где позолоченные часы только что пробили час.– Я должна проститься с тобой, – сказала она со спокойной обреченностью. – Я дала слово maman – только полчаса. Эдвард… – Неожиданно она, рыдая, бросилась в его объятия. – О, любовь моя, помни обо мне! – всхлипывала она.Три минуты спустя дверь библиотеки захлопнулась и лейтенант Эрон проследовал через вестибюль к парадной двери. Волосы его были растрепаны, а перчатки и треуголку он держал в руках.– Эдвард! – донесся с верхних ступеней тихий шепот. Он посмотрел наверх – самая младшая мисс Уинвуд перегнулась через перила и, приложив палец к губам, прошептала:– Эдвард, поднимитесь! Мне надо с вами поговорить! Он заколебался, не зная, как поступить, но повелительный жест Горации заставил его подойти к лестнице.– В чем дело? – резко спросил он.– Поднимитесь! – нетерпеливо повторила Горация. Он медленно взошел по ступеням. Девушка схватила его за руку и втащила в большую комнату, окна которой выходили на улицу.Горация захлопнула за ними дверь.– Н-не говорите слишком громко! За стенкой спальня maman. Что она сказала?– Я не виделся с леди Уинвуд, – ответил мистер Эрон.– Глупец! Не она, а Л-Лиззи! Он сдержанно сказал:– Только простилась.– Не может этого быть! – решительно сказала Горация. – П-послушайте, Эдвард! У меня есть п-план!– Я все сделаю! – сказал он. – Только скажите мне!– Вам ничего и не надо делать, – успокоила его Горация. – Делать б-буду я!– Вы? – изумленно протянул он. – Но что вы можете сделать?– Я н-не знаю, но я п-попробую. П-понимаете, не могу быть уверена в успехе, но, я думаю, может п-получиться.– Но в чем суть? – настаивал он.– Пока не скажу. Я захотела помочь вам только потому, что вы показались мне таким ж-жалким. Вам лучше поверить мне, Эд-двард.– Я полагаюсь на вас, – заверил он ее. – Но… Горация взяла его за руку и подвела к зеркалу напротив камина.– Тогда пригладьте волосы, – приказала она. – Т-только посмотрите на них! И треуголку свою вы измяли. Так! А теперь ступайте прочь, Эдвард, – мама может услышать.Мистер Эрон направился к двери, потом повернулся и схватил руку Горации.– Горри, не вижу, что вы можете сделать, но если вы в состоянии уберечь Элизабет от этого брака…Две ямочки на ее щеках ожили, серые глаза засверкали.– Я знаю. Вы б-будете моим п-покорнейшим слугой. Ну так я это сделаю!– Даже более того! – серьезно сказал он.– Ч-ш-ш, мама услышит! – прошептала Горация и выдворила его из комнаты. Глава 2 Мистера Арнольда Гисборна, недавнего выпускника Кембриджа, вся родня считала счастливчиком, поскольку он удостоился чести стать секретарем эрла Рула. Эрл – в Англии раннего средневековья представитель родовой знати; с XI в. то же самое, что граф.

Милорд Рул, когда этого требовали обстоятельства, заседал в Верхней палате и был известен тем, что поднимал свой ленивый благозвучный голос в поддержку общего движения, однако не занимал никакого поста в министерстве и не выказывал ни малейшего желания заниматься большой политикой.Если ему предстояло произнести речь, то подготовить ее просили мистера Гисборна, впрочем, мистер Гисборн делал это с энтузиазмом.Однажды, когда он сидел за своим письменным столом в библиотеке, туда лениво вошел Рул и, увидев в руках Гисборна ручку, пробурчал:– Ты вечно так чертовски занят, Арнольд! Неужто я так сильно загружаю тебя работой? Гисборн поднялся из-за стола.– Нет, сэр, никоим образом.– Ты так энергичен, мой дорогой мальчик. – Лорд просмотрел несколько документов, лежащих на столе, и со вздохом, означающим покорность судьбе, спросил:– Ну, и что теперь?– Я думал, сэр, что вы пожелаете взглянуть на эти счета из Мееринга, – ответил мистер Гисборн.– Нет ни малейшего желания, – лениво ответил его светлость, прислонившись спиной к каминной полке.– Хорошо, сэр. – Мистер Гисборн положил на место документы и вкрадчиво произнес: – Вы ведь не забудете о том, что сегодня в парламенте дебаты, в которых вы должны принять участие?Его светлость рассеянно разглядывал носки своих сапог (он был в костюме для верховой езды) через монокль на длинной ручке и, услышав слова своего секретаря, сказал с легким удивлением:– Чего я должен там требовать, Арнольд?– Я хотел удостовериться в том, что вы поедете туда, милорд, – сказал Гисборн.– Боюсь, ты не в себе, дорогой мой приятель. А теперь скажи, что это за складки у меня на щиколотке?Мистер Гисборн бросил небрежный взгляд на сияющий сапог его светлости. – Я ничего не вижу, сэр.– Ну-ну, Арнольд! – ласково произнес эрл. – Молю тебя, удели мне внимание!Мистер Гисборн уловил в глазах милорда загадочный блеск и, сам того не желая, ухмыльнулся.– Сэр, мне кажется, вам следует идти. В Нижней палате…– Как это некстати, – пробормотал эрл, все еще разглядывая свои ноги. – Придется снова менять сапожника.Он опустил свой монокль, затем повернулся к зеркалу и стал поправлять галстук.– Ах да! Напомни мне, пожалуйста, Арнольд, что сегодня в три часа я должен нанести визит леди Уинвуд. Это весьма важно.Мистер Гисборн уставился на него широко раскрытыми глазами.– В самом деле, сэр?– Да, весьма важно.Он небрежно поправил одну из кружевных манжет, упавших на руку с запястья.– О, я же не говорил тебе, кажется? Ты должен знать, что я намереваюсь вступить в брак, Арнольд.Удивление мистера Гисборна перешло все границы.– Вы, сэр? – спросил он ошеломленно.– Ну а почему бы и нет? – поинтересовался его светлость. – Ты возражаешь?– Возражаю, сэр? Что вы! Я просто удивлен.– Моя сестра, – пояснил его светлость, – сказала, что мне пора обзавестись женой.– В самом деле, сэр, – сказал Арнольд и робко добавил: – Это мисс Уинвуд?– Мисс Уинвуд, – подтвердил эрл. – Теперь ты понял, насколько важно, чтобы я не забыл явиться на Саут-стрит! Кажется, я сказал, в три часа?– Я вам напомню об этом, – сухо ответил мистер Гисборн. Дверь открылась, чтобы пропустить лакея в синей ливрее.– Милорд, к вам какая-то леди, – неуверенно произнес он. Мистер Гисборн с любопытством повернулся к двери – он знал: как бы Рул ни развлекался за границей, его возлюбленные никогда не посещали его на Гросвенор-сквер. Эрл поднял брови.– Боюсь, что ты – как бы это выразиться? – глуповат, мой друг, – сказал он. – Но, быть может, ты догадался отказать ей Лакей взволнованно ответил:– Леди умоляла меня сообщить вашей светлости, что мисс Уинвуд просит вашего разрешения сказать вам пару слов. На минуту воцарилась гробовая тишина. Мистер Гисборн еле сдержал готовое сорваться с его губ восклицание и сделал вид, будто приводит в порядок бумаги.Взгляд эрла снова стал невыразительным и вкрадчивым.– Понимаю, – сказал он. – Где же мисс Уинвуд?– В малой гостиной, милорд.– Очень хорошо, – сказал его светлость. – Не следует заставлять ее ждать.Лакей поклонился и вышел. Взгляд милорда задумчиво остановился на мистере Гисборне.– Арнольд, – мягко сказал он. Мистер Гисборн поднял на него глаза.– Ты очень невнимателен, Арнольд? – спросил его светлость.Мистер Гисборн посмотрел ему прямо в глаза.– Да, сэр, конечно.– Я в этом уверен, – сказал его светлость. – Даже, быть может, немного глуховат?Губы мистера Гисборна дрогнули.– Иногда я бываю поразительно глух, сэр.– Мне не следовало бы задавать подобные вопросы, – сказал эрл. – Вы – лучший из секретарей, мой добрый друг. – Что до последнего, то вы очень любезны. Но, несомненно, вам не следовало об этом спрашивать.– Моя вечная бестактность, – пробурчал его светлость и вышел.Он пересек большой, выложенный мрамором зал, заметил, проходя мимо, молодую женщину, очевидно, служанку, Которая сидела на краешке стула с прямой спинкой и испуганно сжимала в руках сумочку.Стало быть, мисс Уинвуд пришла не одна, подумал он.Один из лакеев вскочил, чтобы отворить тяжелую дверь красного дерева, которая вела в малую гостиную, куда и направлялся милорд.Спиной к двери стояла молодая женщина, не такая высокая, как он ожидал, и разглядывала написанную маслом картину, висевшую на противоположной стене. Услышав его шаги, она быстро повернулась к нему, и он увидел лицо, явно не принадлежавшее Элизабет Уинвуд. Быстро удостоверившись в этом, он с некоторым удивлением оглядел ее.Лицо девушки также выразило удивление.– Вы л-лорд Рул? – требовательно, с запинанием спросила она.Его это позабавило.– Я всегда был уверен в этом, – ответил он.– Д-да, я так и думала, что вы довольно с-стары! – сообщила она.– Это, – сказал его светлость с присущей ему сдержанностью, – не самое лестное высказывание с вашей стороны. Вы пришли сюда с целью, э-э-э… выразить свое мнение относительно моей внешности?Она залилась яркой краской.– П-пожалуйста, простите меня! – взмолилась она, заикаясь сильнее, чем обычно. – С м-моей стороны это б-было страшно грубо, только, в-видите ли, я была просто поражена.– Если вы, мадам, были поражены моей дряхлостью, то мне остается только впасть в крайнее смущение, – сказал эрл. – Но если вы явились не затем, чтобы меня разглядывать, то объясните, в чем заключается ваша просьба?Светлые глаза бесстрашно посмотрели на него.– К-конечно, вам неизвестно, кто я, – сказала гостья. – Боюсь, я вас немного об-бманула. Я опасалась, что если бы вы знали, что я – это не Л-Лиззи, то могли бы не принять меня. Но не было л-ложью сказать, что я мисс Уин-нвуд, – возбужденно произнесла она. – П-поскольку, да будет вам известно, я таковой и являюсь. Я Горри Уинвуд.– Горри? – повторил он.– Горация, – пояснила она – Довольно странное имя, не так ли?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27