– Посмотрим, что ты запоешь, когда твое гнездышко будет в Хоршемской тюрьме.– Что ж, ты услышишь мою песню, – ответил Кит. – Ты будешь долго ее слушать – до тех пор, пока птичка не решит выпорхнуть из клетки.Процессия снова двинулась в путь.
В десять часов дворцовый колокол прозвонил к завтраку, и члены семейства Бейкеров начали потихоньку собираться в залитой утренним солнцем и украшенной свежими цветами столовой. Первыми пришли возвратившиеся с утренней прогулки по полям Джордж и Филадельфия, за ними последовал безукоризненно одетый Томас, прицепивший новомоднейший воротник. Прибежала Люси, дававшая инструкции новой экономке, опираясь на руку слуги, пришел старый сквайр Бейкер, готовый к новому дню брюзжания и пререканий.Они заняли свои места. Принесли кофе, чай и кувшинчики с густыми, жирными сливками. Заметив, что двое – Генриетта и Найзел – еще отсутствуют, Люси распорядилась, чтобы еду пока не подавали, разрешив принести только блюдо с тостами.– Полагаю, Генриетта ускакала на утреннюю прогулку? – уточнила она.Филадельфия глупо хихикнула.– Мне кажется, у нее роман с лейтенантом Греем, Люси. – Несмотря на попытки Джорджа остановить ее, Филадельфия продолжала: – Мы видели, как она встретилась с ним возле озера. Они вместе куда-то поехали. Как это романтично, не правда ли?– Ничего подобного, – отрезала Люси – совершенно некстати. Ох, дорогая моя Генриетта!Распахнулась дверь, и вес головы с надеждой повернулись, но это был всего лишь Найзел, красный, запыхавшийся и покрытый испариной. Пробормотав извинение, он занял свое место.Люси сварливо набросилась на него:– Где ты был, что являешься к завтраку в таком виде? Ты не можешь сидеть за одним столом с цивилизованными людьми.Найзел отчаянно покраснел.– Я рисовал в нескольких милях отсюда, когда услышал гонг. Мне пришлось бежать всю дорогу, чтобы поспеть вовремя.Он потянулся за ножом, и Люси заметила, как его лицо исказила страдальческая гримаса.– Что с тобой, Найзел? – спросила она. – Сегодня утром ты сам не свой.– Я поранил руку, когда бежал.– Хорошо, я перевяжу тебе ее после завтрака. Если тебе очень плохо, можем заняться этим сейчас же.– О нет, не нужно, – сказал Найзел. – Это всего лишь царапина. Она может и подождать.Трясущейся рукой он поднес к губам чашку, и вся семья с ужасом наблюдала, как ярко-алые капли крови упали на белую скатерть.– Боже мой, Найзел! – вскрикнула Люси. – Что с тобой произошло?Он смущенно улыбнулся.– Ничего особенного. Совершенно ничего особенного, уверяю вас.
Когда они выехали на тропинку, ведущую от Бэйндена вниз, к маленькому озеру и стоящему возле него полуразрушенному коттеджу, Николас остановился, и Генриетта тоже натянула поводья.– Почему мы остановились? – спросила она.– Потому что здесь я с вами расстанусь.– Вы не спуститесь вниз, чтобы попрощаться с Джейкобом?– Я уже простился с ним вчера ночью. Кроме того, дорогая Генриетта, я предпочитаю сказать вам «до свидания», пока мы наедине. Не могли бы вы ненадолго спешиться?– Конечно.Он спрыгнул с седла и протянул к ней руки. Генриетта соскользнула и его объятия и осталась стоять, тесно прижавшись к нему и обвив руками его шею.– Почему вы не можете прямо сейчас поехать с нами? – спросила она. – Я уверена, что вам опасно оставаться здесь.– Серьезной опасности нет. Я отвлеку Джекилла и Роджерса, чтобы сбить их со следа, а потом оторвусь от них и отправлюсь прямиком в Дил. Это даст вам необходимый запас времени, Генриетта.– Но вы можете не успеть на корабль.– Тогда я поплыву на следующем. Я найду вас, где бы вы ни были.– Но Американские колонии так обширны.– Джейкоб сказал, что вы отправитесь в Виргинию, значит, и я поеду туда же.– Дорогой мой, мне это не нравится. Мне кажется, мы, все трое, не должны разлучаться.– Я так сильно люблю вас, что никогда не смогу оставить, вы должны в это верить.Они обнялись и обменялись поцелуем, который сказал им все, открыв каждому из них всю глубину чувств другого.– Если бы только это я был вашим возлюбленным, – вздохнул Николас, когда они оторвались друг от друга.Генриетта улыбнулась.– Возможно, когда-нибудь вы были им, только мы не можем вспомнить.– Может быть. Теперь поезжайте к Джейкобу. Я издали прослежу, чтобы вы благополучно с ним встретились.Он подсадил ее на лошадь, и Генриетта наклонилась, чтобы еще раз поцеловать его.– Вы никогда не покинете нас, правда? – сказала она и умчалась.– Никогда, – прошептал Николас, глядя ей вслед.
В тот час, когда им следовало бы сесть за обеденный стол, лейтенант Джекилл и Джон Роджерс с огромным удовлетворением наблюдали, как за Китом Джарвисом захлопнулись ворота Хоршемской тюрьмы.– Наконец-то, – сказал Роджерс, потирая руки.– Наконец-то, – эхом отозвался Джекилл. – Но впереди еще много работы. Предлагаю безотлагательно вернуться в Мэйфилд.– Возможно, птички уже упорхнули из гнезда.– Сомневаюсь. Зная, что за его голову назначена награда, Чаллис будет остерегаться разъезжать при дневном свете. Я думаю, они отложат побег до вечера.Роджерс выпятил губы.– А что вы думаете по поводу россказней мамаши Пирс о какой-то женщине?– Не знаю. Она клянется, что ночь или две назад к Чаллису приходила женщина, которую знает Грей. Подозрительно, не так ли?– Чертовски подозрительно, – согласился Роджерс, – могу сказать только одно.– Что именно?– Если они повесили себе на шею женщину, она их и потопит.Расхохотавшись, ретивые охотники за наградами снова взобрались на коней.– Прямиком в Коггин-Милл? – спросил Роджерс. – Или сначала заедем в «Казармы»?– В Коггин-Милл. Окружим дом, как и в случае с младшим Джарвисом – но на сей раз будем стрелять насмерть.– Вы думаете, мы должны убить Чаллиса?– В объявлении говорится «живым или мертвым», мой дорогой Джон. На мой взгляд, никаких других пояснений не требуется.Джекилл повернулся к отряду утомленных гренадеров.– Все в порядке, ребята Осталось совсем немного. Арестуем еще двух негодяев – и потом сможете отдохнуть.Послышался одобрительный ропот, и кавалькада тронулась с места.– А как насчет Грея? – спросил Роджерс. – Его вы тоже собираетесь убить?– И навлечь на себя огромные неприятности? Нет уж, увольте. Разумеется, будет гораздо лучше, если военный трибунал сошлет его на каторгу.Безжалостно жаркий день достиг своего пика, и к тому времени, когда маленький отряд приблизился к Мэйфилду, стал клониться к вечеру. Джекилл внезапно переменил решение и объявил, что сначала они заедут в «Казармы» за подкреплением, чтобы рассредоточить людей по обе стороны дороги, по которой поедет разбойник. В соответствии с новым планом отряд свернул налево, к Фир-Толл.Когда к ним присоединились драгуны, уже начало смеркаться и заметно похолодало.№Какой странный вечер, – думал Джекилл». Местные жители, как будто зная, что опять что-то затевается, не показывались на центральной улице. Никогда еще Джекилл не видел Мэйфилд таким притихшим и таким пустынным. Когда отряд поехал вниз по Флетчин-Стрит, это ощущение усилилось. Нигде не было видно ни души.Они свернули к Коггин-Милл, и Джекилл увидел первое живое существо. Снежно-белый кот с ярко-голубыми глазами сидел посреди дороги, облизываясь и вытирая морду пушистой лапкой. Он повернулся, чтобы взглянуть на них, затем поднялся и с пренебрежительным видом побрел прочь.Доехав до подножия холма, Джекиллл взмахом руки остановил свои отряд.– Здесь мы разойдемся, – объявил он. – Мы с мистером Роджерсом засядем на тайной тропе контрабандистов. Я хочу, чтобы шестеро из вас окружили дом, остальные пусть рассеются вдоль тракта и тропы. Спрячьтесь как следует. Если Чаллис выстрелит в кого-нибудь из вас, стреляйте так, чтобы убить. Если то же самое сделает лейтенант Грей – только ранить. Дженкинс, вы потребуете, чтобы они сдавались.– Хорошо, сэр, – отсалютовал гренадер.– Теперь все по своим местам – и тихо.Джскилл почувствовал, как им овладевает возбуждение. Он был уверен, что сегодня ночью покончит с Чаллисом, что дьявол будет уничтожен. К собственному изумлению, он поймал себя на том, что молится, чтобы все прошло хорошо и его пламенное рвение и преданность долгу были вознаграждены. Оставаясь все в том же странно-приподнятом настроении, Джекилл занял свое место среди деревьев.Стояла невероятная тишина. Даже легкое дуновение ветра не шевелило листву, все ночные твари, казалось, затаились в своих норах. Джекилл едва не испугался, когда Роджерс вдруг глухо закашлялся, и яростно зашипел на него.– Тише!Потом они услышали то, чего ждали. Отдаленный стук копыт.– Едет! – прошептал Джекилл, держа наготове пистолет.Он увидел Чаллиса издалека и сразу узнал его темный плащ и широкополую шляпу с пером. Разбойник ехал медленно, низко наклонившись к шее лошади, чтобы в темноте избежать столкновения с ветками. Со своего места на пригорке Джекиллу было хорошо его видно. Он прицелился и положил палец на курок. Миллионы мыслей вихрем пронеслись у него в голове, справедливость должна восторжествовать, принесение в жертву одной жизни ради без опасности остальных более, чем оправданно, право на его стороне, и он, Джекилл, всего лишь орудие в руках Господа.Джекилл выстрелил, и Чаллис камнем свалился на землю, а его лошадь в испуге галопом понеслась вверх по склону холма. С дикими криками Джекилл и Роджерс устремились вниз, к лежащему телу.– Переверните его, – посоветовал Роджерс. – Может быть, он еще жив.Джекилл оцепенел, им вдруг овладело странное ощущение, что что-то не так, что допущена какая-то чудовищная ошибка. Он перевернул тело и взглянул в лицо лежащего в луже крови трупа. Джекилл увидел подвижные черты Николаса Грея. Широко открытые ореховые глаза были устремлены прямо на него, рот приоткрылся, и из него вытекала тоненькая струя крови. Потом это лицо вдруг исчезло, и Джекиллу показалось, что это маленький сумасшедший, добрый, безобидный дурачок, которого он когда-то любил и лелеял, теперь лежит здесь – мертвый.– Господи, прости меня, – взмолился Джекилл – Я убил своего брата.Роджерс изумленно взглянул на него.– Что-что?Джекилл тряхнул головой, отгоняя наваждение.– Прошу прощения. Это был шок На мгновение я потерял рассудок Мы убили Грея, а не Чаллиса.– Нет, – твердо сказал Роджерс – Это не мы, это вы убили его, лейтенант Джекилл. Так я и буду свидетельствовать на дознании.Глаза трупа все еще смотрели на Джекилла, и лейтенант обнаружил, что единственное, что он еще в состоянии сделать – это перекреститься. ЭПИЛОГ Они стояли возле поручней корабля и наблюдали, как берег Англии постепенно превращается в тонкую, еле различимую полоску посреди катающего волны сверкающего бескрайнего океана – последнего препятствия, которое отделяло Генриетту и Джейкоба от спокойной и счастливой совместной жизни.Корабль вышел из гавани с началом прилива, и свежий, чистый ветер срезу же надул и вздыбил паруса, приветствуя серебристые облака, провожавшие небольшое судно в открытое море.Генриетта и Джейкоб смеялись, глядя на небо, на облака, на белые паруса, а потом заплакали. Заплакали, потому что Николас так и не появился, не взбежал по сходням в последнюю минуту, как они ожидали и надеялись.– Он не пришел, – сказала Генриетта. – Ох, Джейкоб, он не пришел.– Но он придет, моя дорогая Он обещал нам. Ты помнишь?– Но вдруг с ним что-нибудь случилось?– Все равно он найдет нас, – твердо ответил Джейкоб.Англия быстро превращалась в темную полоску на горизонте, и они остались наедине с могучим океаном и мыслями о том, что ждет их там, в бурлящих, суетливых, энергичных Американских колониях, лежащих по другую его сторону. Они стояли, тесно прижавшись друг к другу, глядя, как навсегда исчезает из виду их родина.Но вдруг Генриетта вскрикнула и прижала руку к своему телу.– Он двигается, Джейкоб! Я чувствую, как мой ребенок двигается. Он ожил!Джейкоб вопросительно взглянул на нее.– Меня всегда это поражало. Что заставляет их начинать двигаться? Как это происходит, что внезапно вдыхает в них жизнь? Почему еще минуту назад ребенок был ничем, а сейчас он уже личность, живое существо?– Наверное, это душа только что вселилась в него.– Наверное.Ветер становился чересчур свежим и прохладным, поэтому Генриетта и Джейкоб повернулись, чтобы сойти вниз.– Увидим ли мы когда-нибудь Николаса? – с грустью спросила Генриетта.– Он дал обещание, которое не сможет нарушить. Мы увидим его.– Надеюсь, – ответила Генриетта, и ребенок в ее чреве заплясал от радости. ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА Эта книга – сочетание фактов и вымысла, однако основные события по большей части правдивы. Джон де Стратфорд действительно жил в Мэйфилдском дворце и там же умер, а его участие в низвержении Эдуарда II и возведении на престол юного Эдуарда III подтверждается старинными документами. Тем не менее неизвестно, был ли у него действительно слабоумный брат.Любовная связь Роберта Морли с Деборой Вестон – плод воображения автора, но известно, что в 1614 году Роберт женился на Сюзанне, дочери и наследнице Томаса Хогсона из Фрамфилда. Роберт стал членом парламента, а незадолго до смерти, последовавшей в 1632 году, был назначен шерифом двух графств – Суррея и Суссекса.У него было шестеро детей, и его сын Герберт, которому ко времени смерти отца минуло шестнадцать, поступил на королевскую службу, но впоследст ии перешел на сторону парламента.Том Мэй в период Гражданской воины также присоединился к парламентариям, разочаровавшись в короле из-за того, что его не назначили придворным поэтом после смерти Бена Джонсона. Том действительно умер, слишком туго затянув ленты собственного ночного колпака. Существуют документальные свидетельства того, что он «водился с непристойной компанией», однако нет никаких данных о том, что он был женат. Его тайная связь с Агнес является, таким образом, всего лишь догадкой.В архивах сохранились упоминания об Алисе Кэсслоу, Мэйфилдской ведьме. Обвинения против нее гласят: «Алиса Кэсслоу из Мэйфилда, девица, 6 июня, в 18 год правления королевы Елизаветы, навела порчу на 1 быка, оцененного в 4 фунта стерлингов, принадлежащего Мэджину Фаулу, джентльмену.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65