Очутившись за сотни миль от дома, постоянно страдая от нехватки провизии и палаток, сталкиваясь с открытым презрением и враждебностью со стороны англичан, они продолжали петь, заглушая урчание пустых желудков, танцевали вокруг костров, согреваясь промозглыми зимними ночами, усердно чистили оружие и предвкушали сражение с армией Ганновера.Вот почему, когда наконец был отдан приказ отступать, о нем узнали только вожди кланов и старшие офицеры. Солдат подняли задолго до рассвета и быстрым шагом повели в неизвестном направлении, определить которое до восхода солнца было невозможно. На все вопросы офицеры отвечали, что армия движется навстречу силам Уэйда или Камберленда.Но едва зоркие горцы заметили ориентиры, мимо которых они прошли всего два дня назад, среди солдат прошел слух, что началось отступление. Поначалу к этому отнеслись с недоверием, потом возмущенно и, наконец, с горьким смирением. Простые воины не подозревали о том, какие сомнения и опасения терзали их вождей: до сих пор им сопутствовала удача, они и представить себе не могли, что придется повернуть обратно, почти достигнув цели. Вся армия сбавила шаг. Между воинами то и дело вспыхивали споры, впервые после перехода границы на вождей стали посматривать подозрительно и недоверчиво. Зачем они увели свои кланы так далеко от дома – только чтобы отступить, когда победа уже совсем рядом? А как же гордость и честь, если от привилегии сражаться под знаменем Стюарта можно так легко отказаться? Куда девались страсть и убежденность, обеспечившие им такой триумф в битве при Престонпансе, несмотря на то что противник имел огромный численный перевес? И кстати, где принц? Где человек, чьи отчаянные мольбы и непоколебимая вера помогли им победить врагов в Шотландии и убедили, что в Англии их ждет такой же успех?Весь день принц Чарльз Эдвард Стюарт прятался от воинов. Делая вид, что его сердце разбито, он полностью отстранился от командования армией и твердил, что его лал погубили те, кто предал его, желая унизить. По пути в Дерби он каждое утро вставал на рассвете и весь день шел пешком наравне с солдатами, страдая от непогоды, голода и усталости. Но первые двенадцать часов отступления он ехал в закрытом экипаже, безудержно рыдая и пытаясь отыскать утешение на дне бутылки виски. Его скорбь оказалась заразительной, горцы вскоре притихли. К ночи они помрачнели и впервые за весь поход не пели и плясали, а лежали у огня, кутаясь в пледы.За несколько часов принц превратился из завоевателя в беглеца, а его армия – из охотников в добычу.В это же время лорд Джордж Меррей был всерьез озабочен впечатлением, которое отступление произвело на противника. Англичане, державшиеся на почтительном расстоянии от наступающих горцев, теперь встрепенулись, ощутив прилив смелости. Александеру Камерону удалось выяснить, что армия Камберленда находится в Ковентри, армия Уэйда – в Донкастере. Их разделяло всего сорок миль. Обе армии оказались на знакомой территории, пригодной для перевозки артиллерии и кавалерийских атак. Узнав об отступлении, они наверняка попытаются объединить силы и преградить горцам путь к границе. Камберленд был моложе своего кузена Чарльза Эдварда, но уже слыл опытным командующим, способным без устали преследовать врага.Как и было решено, отряд лорда Джорджа Меррея держался в арьергарде, занимал самое рискованное положение и продвигался вперед с черепашьей скоростью. Верный своему слову, Александер Камерон присоединился к Атоллам лорда Джорджа как разведчик и связной. Каждый день он сообщал о приближении правительственных войск, совершал рискованные вылазки, чтобы лично подсчитать их численность. Глубокой ночью он подолгу сидел над ворохом карт, нередко рассвет заставал его за этим занятием. Его, казалось бы, неистощимые запасы сил и терпения начали иссякать, он стал молчаливым, ограничивался краткими резкими приказами.Услышав неподалеку от палатки приглушенный шум, он вскинул голову и застыл с угрожающим выражением лица, при виде которого обратился бы в бегство любой мужчина, кроме Струана Максорли.– Знаю, тебе некогда, – заявил Струан, заглядывая в палатку, – но по-моему, тебе будет любопытно узнать, кого наши часовые остановили возле лагеря.Алекс нахмурился:– Меня заинтересует только герцог Камберлендский с белым флагом в руках.Струан приподнял бровь.– В таком случае я постараюсь поскорее выпроводить гостей. Но похоже, им есть что рассказать. Может, выслушаешь?Алекс раздраженно выругался и протер саднящие от усталости глаза.– Ладно. Черт, а я надеялся подремать хотя бы пару часов...– Ну и напрасно. – С этим загадочным замечанием Максорли приподнял полотнище парусины, служившее дверью палатки. По его кивку в палатку вошли трое – два человека в штатском, третий – в мундире младшего офицера английской пехоты. Только офицер осмелился приблизиться к фонарю, отбрасывающему пятно желтоватого света. Двое его спутников наклонили головы и потупились, кутаясь в плащи.– Это и есть авангард армии Камберленда? Или посланцы короля Георга, желающего узнать, когда отдать нам ключи от дворца?Максорли фыркнул и снял с двух незнакомцев треуголки. Алексу понадобилась целая минута, чтобы понять, кто перед ним, но когда он увидел, как толстая блестящая светлая коса сползла с макушки на плечо, его лицо зловеще потемнело, как небо перед грозой. Нечеловеческими усилиями он сумел сдержаться и заговорил ровным и невозмутимым голосом, положив ладони на стол:– Я жду объяснений.Офицер вспыхнул, на его лбу проступил пот. Он поспешил ответить:– Капрал Джеффри Питерс к вашим услугам, сэр. А эти две дамы...– Черт побери, я знаю, кто они такие! Я хочу узнать, какого черта им здесь надо?!– Видите ли, сэр, они...– И предпочел бы выслушать их, если вы не против! – рявкнул Алекс. Струан положил громадную ладонь на плечо капрала, заставив его испуганно замолчать.Александер обвел взглядом Кэтрин и Дейрдре. Его глаза почернели от ярости, терпение грозило лопнуть в любую секунду.– Ну?Дейрдре первая отважилась ответить ему:– Нам пришлось покинуть Дерби, милорд, не по своей воле, а по необходимости. Мы надеялись, что вы возьмете нас с собой на север...Алекс вытаращил глаза. Секунды проходили одна за другой, все молчали, Кэтрин стиснула руку Дейрдре, которая с честью выдержала леденящий взгляд Александера и выдала испуг лишь легким вздохом, когда он повернулся к Струану.– Разыщи Маккейла, – велел Алекс. – Он должен быть здесь.– Да. А этого увести?Алекс вперил зловещий взгляд в капрала.– Нет. Он проделал долгий путь – несомненно, из рыцарских побуждений. Пусть останется здесь. Так у него появится шанс взять вину на себя.Капрал шумно сглотнул слюну. Струан выскользнул из палатки, а Алекс в мрачном молчании откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди.– Я был о вас лучшего мнения, миссис Маккейл, – сухо заметил он. – Я думал, в ирландцах силен инстинкт самосохранения.– Именно поэтому мы так спешили оказаться под вашей защитой, сэр, – с вызовом отозвалась Дейрдре.– Под защитой? От чего? – усмехнулся он. – Мы на каждом шагу сталкиваемся с враждебностью англичан, то и дело терпим оскорбления. Если это очередная уловка, мадам, предупреждаю – она не сработает.Кэтрин по-прежнему не решалась взглянуть в глаза мужу. У нее дрожали колени, превращаясь в растопленное масло, желудок сжался, сердце ушло в пятки. К счастью, снаружи послышался топот, и тут же в палатку ворвался Алуин Маккейл.– Дейрдре! – ахнул он. – Господи, это ты!За ним следом вошел Максорли и еще один мужчина, с которым прежде не встречались ни Кэтрин, ни Дейрдре, – гибкий элегантный джентльмен средних лет, в придворном наряде. При виде дам граф Фандуччи снял треуголку с плюмажем. Дейрдре не выдержала, бросилась к мужу, обвила руками его шею и крепко прижалась к груди. Алуин попытался было успокоить ее, но по знаку Александера покачал головой и мягко отстранил жену.– Дейрдре... что ты здесь делаешь? – спросил он не столь угрожающе, как Камерон, но достаточно холодно. На глаза Дейрдре навернулись слезы. – Как вы сюда попали? Или вам не известно, что за нами гонится армия Камберленда?– Не совсем так, сэр, – вмешался капрал Питерс. – Почти вся армия только приближается к Лондону, спеша на подмогу гвардейцам из Финчли-Коммонс. Их задача – не допустить паники и распространения слухов о вторжении французов. А сам герцог и тысяча кавалеристов скачут навстречу маршалу Уэйду.Алуин прищурился, переводя взгляд с капрала Питерса на Алекса:– А это еще кто такой?– Капрал Джеффри Питерс, – воинственно объяснил Алекс, – к нашим услугам. Точнее, к услугам этих двух... – он помедлил, подыскивая слово, – авантюристок.– Капрал Питерс помог нам выпутаться из чрезвычайно неприятного положения! – с вызовом выпалила Дейрдре. – Он согласился сопровождать нас, зная, что рискует жизнью. И если бы мистер Максорли не узнал нас, неизвестно, что часовые могли сделать с капралом... и с нами.– Напрасно вы считаете, что опасность миновала, – вкрадчиво предостерег Алекс. – Я по-прежнему жду объяснений. Кэтрин! Не находишь ли ты, что твое молчание неприлично затянулось?Дейрдре побледнела и шагнула вперед.– Сэр, она молчит потому, что до сих пор не оправилась от потрясения. Если хотите, взгляните на царапины и синяки на ее лице. Может быть, тогда вы поймете, как жестоко было с вашей стороны запугивать нас.Она прикусила дрожащую губу, наблюдая, как Александер впивается пристальным взглядом в лицо жены. Еще один томительный, напряженный миг – и он вскочил, не сводя с нее глаз. Обойдя вокруг стола, он остановился перед Кэтрин, ошеломленный тем, что видит на ее лице вовсе не тень от фонаря. Он осторожно приподнял ее голову, наклонил в сторону, к свету, чтобы рассмотреть лиловый синяк на щеке и опухоль под глазом. Еще до того как он успел все понять, его взгляд скользнул ниже, к шейному платку, который сбился, открывая уродливые черные следы пальцев.– О Господи... – прошептал Алуин, подошедший к Алексу. – Что случилось?Кэтрин медленно открыла наполненные слезами глаза и взглянула на мужа.– Сегодня утром, когда мы проснулись, дом был пуст, – заговорила Дейрдре. – Почти все слуги разбежались кто куда. В дом явился один английский офицер... из отряда, который находился в поместье до вашего появления. Он вернулся первым – должно быть, догадался, что некоторое время дом будет пустовать. Так или иначе, он... воспользовался тем, что миледи осталась одна, и...Кэтрин почувствовала, как рука ее мужа, поддерживающая подбородок, содрогнулась. Ей и прежде случалось видеть Александера в гневе, которого так боялись его враги, но она еще никогда не сталкивалась с такой неприкрытой, всепоглощающей яростью, повелевающей всеми мышцами его сильного тела, его сухим коротким дыханием, самой жизнью.– Струан, оседлай Тень и будь готов через пять минут.– Я еду с тобой.– Нет! – выкрикнула Дейрдре и схватила Максорли за руку, не давая ему покинуть палатку. – Нет, возвращаться туда не надо!– Я хочу знать, кто он, – с пугающим спокойствием произнес Алекс. – Алуин!Маккейл взял Дейрдре за плечи и резко повернул к себе:– Его имя, Дейрдре... ты знаешь этого мерзавца?Она изумленно открыла глаза: лицо ее нежного и любящего мужа вдруг ожесточилось. В неистовой ярости Алуин изменился до неузнаваемости, и Дейрдре стало страшно.– Не надо! – вмешалась Кэтрин, преодолевая боль в горле. Она вцепилась одной рукой в Алекса, другой – в Алуина и устремила умоляющий взгляд на Струана. – Он уже мертв. Тот, кто напал на меня, умер.– Умер? – переспросил Алуин. – Как это случилось? Кто его убил?Кэтрин перевела взгляд на мужа:– Мы с Дейрдре. У нас не было выбора... нам пришлось защищаться.Александер непонимающе вскинул голову:– Что? Что ты сказала?– Это правда, сэр, – робко вмешался капрал Питерс. – Поначалу я тоже не поверил им, но они говорят правду, ей-богу!– А откуда это вам известно? – рявкнул Алекс, оборачиваясь к капралу, как зверь в поисках жертвы – любого человека в мундире британской армии.– Я отправился на поиски лейтенанта Гудвина... да, это был он. Полковник велел мне сообщить ему место и время встречи с отрядом Камберленда. Прежде я замечал, как ведет себя Гудвин в присутствии миссис Монтгомери, и я... словом, я сообразил, куда он мог уехать, едва услышав, что мя... то есть якобиты отступили. К тому времени как я добрался до поместья, все было кончено. Дамы сумели справиться с ним... – Его голос дрогнул, взгляд стал отчужденным при воспоминании о том, как он вошел в гардеробную, склонился над изуродованным до неузнаваемости трупом лейтенанта Гудвина и убедился, что тот мертв. – Я впервые видел такую смерть, сэр, клянусь! Жаль, что я опоздал и не успел прикончить его своими руками. А когда я увидел, что он сделал с миссис Монтгомери... словом, я был готов растерзать его!– Продолжайте, капрал.– Я выслушал объяснения и понял, что дамам нельзя оставаться в поместье, иначе их возьмут под стражу. Я попытался убедить их выбрать другое направление, я знал, что брат миссис Монтгомери живет в Лондоне, но они и слушать не захотели. Они заявили, что отправятся вслед за вами, объяснив, что вы доставите их в Блэкпул, а там они дождутся возвращения мужа миссис Монтгомери. Я сумел настоять лишь на одном: чтобы они позволили мне сопровождать их.– Прости, Алекс... – тихо расплакалась Кэтрин. – Мы не знали, как быть и где мы будем в безопасности.Алекс бережно обнял ее, проклиная судьбу, которая так жестоко посмеялась над ним. В безопасности!– Капрал Питерс, – он отыскал взглядом офицера, – я глубоко признателен вам за то, что вы отважились пойти на риск ради моей жены и миссис Маккейл. Приношу вам глубочайшие извинения. Если мы можем чем-нибудь отплатить вам – говорите, не стесняйтесь.– Вашей жены, сэр? Но... – Питерс нахмурился, забыв о воинской дисциплине. – Но я думал... мне говорили, что мистер Монтгомери – торговец...Высвободившись из объятий Алекса, Кэтрин обернулась к растерянному капралу:– Простите, что я солгала вам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58