Кэтрин была скорее удивлена, нежели возмущена. Неужели офицеры, видя, как леди Кэролайн открыто наставляет рога мужу, решили, что и ее дочь способна на такое?– Я вынуждена разочаровать вас, лейтенант: вы не наделены и десятой долей возможностей моего мужа. Но в тавернах и публичных домах Дерби вы найдете множество покладистых женщин.Гудвин побагровел, но прежде чем он успел ответить, дверь гостиной распахнулась, и в коридор вышли смеющиеся гости. Один из них, молодой капрал Джеффри Питерс, направился прямиком к лейтенанту:– А, вот вы где, сэр! Полковник Келли послал меня за вами. Он говорит, что нам не следует злоупотреблять гостеприимством наших хозяев. – Он галантно поклонился Кэтрин: – Вечер был чудесным, миссис Монтгомери. Как всегда.Кэтрин резко высвободила руку из пальцев Гудвина.– Вы здесь всегда желанный гость, капрал Питерс.Веснушчатый капрал покраснел, смутился и повернулся к лейтенанту, надеясь, что тот выручит его. Но карие глаза Гудвина обдали его ненавистью.– Благодарю, капрал, – язвительно выговорил Гудвин. – Вы выполнили поручение и нашли меня. Можете вернуться к полковнику и сообщить, что я сейчас же присоединюсь к нему.Капрал попятился, но Кэтрин удержала его за руку.– Я хочу попрощаться с вами, капрал: дело в том, что мне нездоровится, в гостиную я вряд ли вернусь.Капрал с улыбкой поклонился:– Спокойной ночи, миссис Монтгомери. Надеюсь, к утру вам станет лучше.– Разумеется. И вам спокойной ночи, лейтенант. И удачи.Гудвин уставился вслед Кэтрин, возбужденный ароматом ее волос и теплом нежной кожи. Очевидно, ей нравятся опасные игры, бешеные погони, словесные поединки. Ну что ж, на этот раз ей попался опытный охотник. Гудвин знал, что ее комнаты находятся в дальнем крыле дома, где больше никто не живет.«Беги, прячься в норку, хитрая лисичка. Разведи огонь в камине, согрей простыни. Сегодня ночью тебе не придется страдать от одиночества».– Она бесподобна, правда?– Что? – Гудвин обернулся и увидел, что капрал по-прежнему стоит рядом. – Что ты сказал?– Я... просто похвалил миссис Монтгомери, – запинаясь, объяснил капрал, проклиная заикание, которое начиналось у него при малейшем волнении. – Я никого не хотел обидеть...Гудвин смерил тщедушного капрала презрительным взглядом:– Да что ты знаешь о женщинах, молокосос? Ктаким, как ты, тянутся только дурнушки.Капрал Питерс побледнел, выдержал паузу и заставил себя напомнить:– Полковник ждет, сэр.Гудвин усмехнулся, одернул мундир и направился к двери гостиной. Капрал Питерс задержался в коридоре, разжал стиснутые кулаки и последовал за ним.– Дейрдре, еще немного – и я сойду с ума!Темноволосая камеристка грустно улыбнулась, водя гребнем по длинным блестящим волосам хозяйки.– Скоро вы получите весточку от мистера Камерона, вот увидите.– Но прошло уже целых два дня! Зачем он послал ко мне Демиена, если знал, что встречи придется ждать так долго? Нет, наверняка случилось что-то ужасное. Я точно знаю!– Ничего подобного, – возразила Дейрдре и отложила гребень. – Вы сами часто повторяете, что его нельзя застигнуть врасплох.– Но Демиен не так умен, – напомнила Кэтрин. – А если за ним следили?– Кому могло понадобится следить за мистером Демиеном?Кэтрин только вздохнула.– Скорее всего им обоим пришлось затаиться, – продолжала Дейрдре. – В конце концов, в округе полным-полно солдат. Наверное, мистеру Камерону пришлось искать новое место для встречи.– Или отказаться от своих планов, – горестно закончила Кэтрин. – Мой муж слишком нетерпелив, жена не удержит его, когда он рвется в бой. – Ее сарказм был не таким красноречивым, как тяжелый вздох. – Ты слышала, что рассказывал о нем Демиен? Риск, опасность, дерзкие вылазки...– Слышала, мистрис. И видела гордость в ваших глазах. Кэтрин вскинула голову, посмотрела на отражение служанки в зеркале и встала.– Ты права. Но чем может гордиться вдова?Подойдя к застекленной двери, Кэтрин порывисто распахнула ее и вышла на узкий балкон. От холодного ветра она сразу озябла. Перед ней расстилался залитый луной парк.– Идите в комнату, мистрис, не то простудитесь!– Он где-то здесь, Дейрдре. Я чувствую!– Если вы сейчас же не вернетесь к огню, то назавтра точно расхвораетесь.Кэтрин в последний раз окинула взглядом парк и вернулась к камину. Негромко ворча, Дейрдре закрыла и заперла дверь, наполнила углями медную грелку и сунула ее под одеяло.– Заплести вам волосы, мистрис?Кэтрин перевела взгляд с завораживающего пламени на зеркало в позолоченной раме. На ней был просторный муслиновый халат с широкими рукавами, отделанными кружевом. Воротник был расшит крошечными атласными бантиками и цветами. Тщательно расчесанные блестящие волосы золотым покрывалом падали на плечи и свисали до талии, перетянутой белым атласным поясом.– Даже дева-весталка не выглядела бы более чистой, – усмехнулась Кэтрин. – Лейтенант Гудвин сегодня с радостью принес бы меня в жертву.– Гудвин? Что это вы вспомнили об этом негодяе?– Ты знаешь его?– Знаю о нем, – хмуро поправила Дейрдре. – В первый же день он зашел в людскую и осмотрел всех женщин, будто товар на рынке. Две девушки, которых недавно привезли из деревни, сразу влюбились в его мундир, и он не замедлил этим воспользоваться. Но неужели он делал вам гнусные предложения, миледи? Об этом надо немедленно сообщить сэру Альфреду!– А я уверена, что отцу незачем знать об этом... в гневе он страшен. Сегодня вечером я не стала щадить чувства лейтенанта: теперь он хорошенько подумает, прежде чем подойти ко мне. Как думаешь, может, отрезать их?Дейрдре, разгневанная дерзостью лейтенанта Гудвина, растерялась:– Простите, мистрис, что отрезать?– Волосы. – Кэтрин собрала волосы на затылке и сверкнула их узлом. – Гарриет пишет, что в Лондоне в моде короткие локоны.– А если в столице опять начнется чума, и все обреют головы, это тоже назовут модой?– Я еще ничего не решила, – поспешила заверить ее Кэтрин. – И потом, весталке не пристало стричься.– Весталке... – проворчала Дейрдре и протянула руки, чтобы снять с госпожи халат. Но едва Кэтрин развязала пояс, как Дейрдре издала изумленный возглас. – Мисс Кэтрин!Под халатом на Кэтрин была шелковая рубашка, блестящая, словно сотканная из лунного света, и такая прозрачная, что тело казалось обнаженным и присыпанным серебристой пудрой. Рубашка ничем не напоминала ни одеяние весталки, ни скромную ночную кофточку, которую Дейрдре разложила на кровати.– Мистрис Кэтрин, откуда у вас это?..– Непристойное одеяние? – подсказала Кэтрин и грациозно повернулась перед зеркалом. – Из маминого шкафа, откуда же еще?– Вы взяли его у леди Кэролайн?– У нее полным-полно белья. Я стащила две рубашки. Уверена, она о них и не вспомнит.– Но не хотите же вы... А если кто-нибудь увидит вас? Мистрис, это же неприлично!Прозрачная рубашка держалась только на двух тонких шелковых бретельках. Едва окинув взглядом безупречную кожу и розовые соски, проступающие под тканью, Дейрдре бросилась задергивать шторы.– Ну кто может меня увидеть? – устало отмахнулась Кэтрин. – Мы на втором этаже, а единственный мужчина, которому я не прочь показаться в таком виде, бог весть где. Просто... не знаю. Я хотела почувствовать себя... иначе.– И вы своего добились: с виду вы точь-в-точь девица из портового борделя!– Думаешь, там мама и покупает все эти вещи? – полюбопытствовала Кэтрин и заметила, как густо покраснела Дейрдре. – А я считала, что такое носят лишь обитательницы шикарных публичных домов.– Ложитесь сейчас же, мистрис, иначе простудитесь насмерть!Кэтрин послушно сняла атласные туфли и легла, расправив шелковый подол. Вытянув руки и ноги, она наслаждалась прикосновением ткани к коже, вздыхала, представляя себе ласки широких сильных ладоней. Из-под подушки она извлекла зачитанное письмо Александера, которое знала наизусть. Перечитав письмо еще раз, она прижала его к груди и улыбнулась Дейрдре сквозь слезы:– Если бы мне только увидеть его! Хоть на минутку! Только бы убедиться...– Убедиться в чем, мистрис? Что он любит вас? – Карие глаза Дейрдре наполнились сочувствием. – Напрасно вы тревожитесь: он любит вас. И скоро пришлет за вами.Кэтрин сморгнула слезы и сжала холодную руку служанки:– Прости! Я совсем забыла, что ты тоже страдаешь без Алуина...– Да, я скучаю по нему, – еле слышно призналась Дейрдре.– Они наверняка вместе, – попыталась подбодрить ее Кэтрин. – Даже в мирное время они были неразлучны.– Да, – согласилась Дейрдре неуверенным тоном. Она слабо пожала руку госпожи и отошла. Пока она задувала свечи, ее мысли блуждали где-то далеко, и привычное дело заняло не пару секунд, а несколько минут. К тому времени как Дейрдре подбросила в камин еще одно полено и разложила гребни на туалетном столике, Кэтрин уже крепко спала, прижимая к груди письмо.Дрова в камине догорели, угли подернулись золой, когда негромкий скрежет нарушил тишину. Острие пехотного штыка просунулось между створок балконной двери и поползло вверх, пока путь ему не преградил медный засов. Штык осторожно приподнял его, слегка повернул, и дверь послушно открылась. В комнату ворвался холодный ветер, в дверях застыла темная фигура. Неизвестный запер дверь и постоял за шторами, прислушиваясь к звукам, доносящимся из комнаты.Убедившись, что его вторжение осталось незамеченным, он отодвинул штору и шагнул в полосу тусклого света, исходящего от камина. Красное сукно его мундира казалось обагренным кровью, белая портупея и высокие кожаные сапоги поблескивали, как и прищуренные темные глаза. По-прежнему остерегаясь, он осторожно подошел к двери, выходящей в коридор, прислушался и почти бесшумно повернул ключ. Дверь спальни оказалась запертой. Так же беззвучно неизвестный вынул ключ из замка и сунул в карман.Легкость, с какой он проник в спальню, вызвала на его лице довольную улыбку. Он подошел к постели и засмотрелся на спящую Кэтрин, раскинувшуюся на мягких подушках. Ее светлые волосы разметались и приобрели сходство с лужицей расплавленного золота. Одеяло сбилось, открыв жадному взгляду изгиб тонкого плеча.Сначала неизвестному показалось, что Кэтрин обнажена, и его сердце застучало так гулко, что он замер, боясь разбудить ее этим стуком. Но, приглядевшись, он заметил, что грудь прикрывает тончайший шелк. Во рту у него пересохло, желание нарастало, быстро переставая повиноваться ему.Дрожащими руками он расстегнул медные пуговицы кителя. Выпростав руки, он сбросил китель на пол, за ним последовали ремень и кушак, жилет, белый напудренный парик. Неизвестный вытащил подол рубашки из-под пояса облегающих бриджей, снял ее через голову движением, от которого на груди и плечах перекатились мышцы.Кэтрин зашевелилась и издала невнятный гортанный звук, а потом поудобнее устроилась в постели. Ей снилось, что кончики гибких пальцев ласкают ее набухший сосок, что к ней прижимается разгоряченное тело, сильные ладони уверенно проскальзывают между ног.Зная, что сон вскоре прекратится, она досадливо нахмурилась. Ощущения, по которым она так долго тосковала, затопили ее лоно, распространились по телу вязкой волной. Она почувствовала, как что-то давит на ее тело в самом потайном местечке, и застонала, охотно раздвигая ноги, изнемогая от сладкого напряжения, обильно орошая шелковую рубашку соком своего желания.Прикосновение было совершенно реальным – настолько реальным, что она вскрикнула и придвинулась ближе к источнику тепла, пока не осознала, что это не сон, что в постели она не одна. Ее тело продолжало наслаждаться близостью, отзываться на нее. Она резко открыла глаза, увидела перед лицом твердую мужскую руку, вздрогнула и издала пронзительный вопль ужаса.Но крик оборвался, не успев прозвучать. Сильная ладонь плотно зажала ей рот, нагое мускулистое тело придавило ее к постели. Ослепленная страхом, Кэтрин замолотила кулаками, принялась извиваться, силясь выбраться из-под горы мышц. Ей удалось нанести неизвестному резкий удар в висок, она собиралась с силами для второго удара и тут услышала приглушенное гэльское проклятие.Ее рука замерла в воздухе, глаза стали огромными. Мысли улетучились, тело напряглось, сердце пропустило несколько положенных ударов.– Нечего сказать, радостная встреча мужа, – проворчал Алекс, по-прежнему зажимая ей рот, но осторожно, почти ласково. Кэтрин в ужасе таращилась на него, и он подхватил ладонью ее затылок и прильнул к ее губам.– Алекс? – ахнула она. – Боже мой, Алекс!– А ты ждала кого-то другого? – Он отстранился и окинул взглядом блестящую шелковую рубашку. – Судя по всему, ты готовилась к встрече.– Нет, нет! Я... – Она приложила трясущуюся ладонь к его щеке, чтобы убедиться, что он не видение, а существо из плоти и крови. – Пожалуйста, скажи, что я не сплю!– Не спишь, – заверил ее Алекс, целуя в веки так нежно, что Кэтрин всхлипнула. – Это я. Я здесь.– Но... как ты сюда попал? Я думала... Демиен говорил, что тебе нельзя здесь появляться... и я ждала весточки...Ладони Александера заскользили по ее телу, он никак не мог удержаться от ласк.– Когда Демиен объяснил мне, что ты сгораешь от нетерпения, – он приподнял на ладони ее упругую грудь, – то я понял, что испытывать его было бы неделикатно. Я не стал разыгрывать драму плаща и шпаги.– Но солдаты... ополченцы...Алекс перевел взгляд на свою руку. Большим пальцем он поглаживал бархатистый сосок, наблюдая, как он твердеет под тонким шелком. Кэтрин не сводила глаз с его лица, с крепкого квадратного подбородка, темных бровей, пушистых ресниц. Она ощущала скольжение большого пальца, прикосновения всех остальных пальцев к груди. Дрожь прошла по ее телу, нарастая с каждым движением пальца Алекса.Внезапно он заглянул в самую глубину ее глаз. Мышцы его рук напряглись, тело замерло. Неужели это игра ее воображения? Или месяцы походной жизни только закалили его, сделали шире грудь и плечи, придали гибкость бедрам и талии? Волосы Алекса остались густыми и непослушными, и Кэтрин порывисто запустила в них пальцы, развязала узкую черную ленту и разбросала волнистые блестящие пряди по плечам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58