Ему не хватало ясности ума. Полиция перестала доверять ему. Двери админ
истраций для него закрылись. Ему запретили доступ ко многим досье. И лишь
через много лет, избавившись от этой пагубной привычки, он смог посмотре
ть на каждое дело с прежней ясностью. Впрочем, это было вовсе не так просто
, как вы полагаете. На то, чтобы добраться до истины, ему потребовались дол
гие годы расследований.
Ц Но почему он не рассказал об этом полиции?
Ц Возможно, было уже слишком поздно. Силы покидали его, здоровье ухудшал
ось, и он выбрал форму завещания. Или же…
Ц Или же?
Ц Или он боялся, что полиция предпочтет замять это дело, чтобы избежать с
кандала.
Первый полицейский Лондона опустил глаза.
За этой наставнической фразой последовало долгое молчание.
Привязанный к креслу, мэтр Олборн улыбался ангелам или, скорее, демонам. О
н будто удалился от нас как если бы воспоминания об этой страшной истори
и уничтожили последние ростки разума в его болезненном мозгу. Его взгляд
светился то ужасным безумием, то почти детской невинностью.
Лестрейд, в глазах которого промелькнул лишь слабый отблеск ума, внезапн
о поднялся и смешным жестом указал на нотариуса.
Ц Мэтр Уильям Олборн, я арестовываю вас за совершение предумышленных у
бийств.
Олборн никак не отреагировал. Он безвозвратно погрузился в пучину безум
ия.
Занавес упал.
Спектакль кончился.

58

Я должен был обрадоваться аресту убийцы, но на самом деле я был счастлив л
ишь от одной мысли: мой старый друг Шерлок Холмс отдалил меня от себя с еди
нственной целью Ц спасти меня.
Лестрейд вызвал полицейскую машину и вывел обезумевшего мэтра Олборна
под недоверчивые взгляды зевак.
Майкрофт Холмс поймал экипаж. Прежде чем сесть в него, он обернулся ко мне.

Ц Я еду в клуб «Диоген». Хотите, подвезу вас, доктор Ватсон?
Ц Нет, спасибо, мне нужно немного размять ноги. Это лучшее средство проти
в артрита.
Экипаж тотчас же влился в общий поток, который к тому времени стал уже бур
ным.
Я остался один на улице с завещанной мне Шерлоком Холмсом скрипкой в рук
ах. Я посмотрел на часы: десять утра! Небо было ясным, по нему проносились р
едкие облака, не затмевая весеннего солнца. На секунду этот яркий свет ос
лепил меня, и я почувствовал его тепло, как раньше, до того как фабрики Ист-
Энда наполнили атмосферу едким дымом.
Мимо меня спешила шумная разношерстная толпа. Было впечатление, будто я
родился заново. Я снова увидел свой Лондон. Город, в котором провел лучшие
годы жизни рядом с моим знаменитым другом. Каким же далеким казался мне т
еперь Лондон Ц Пандемониум Кроули! Повсюду я чувствовал радостное возб
уждение первых дней весны.
Группа детей бегом пересекла улицу. Остальные играли на тротуаре, не обр
ащая внимания на уличную суматоху. Все они показались мне необычайно сим
патичными и смышлеными. Они были достойными преемниками Хиггинса и его с
лавной банды.
Лондон-космополит, Лондон божественный, Лондон захватывающий окутал ме
ня пеленой запахов, звуков и цветов. Лондон, постоянно изобилующий жизнь
ю и новыми идеями. Каждое существо на бульваре казалось мне привлекатель
ным.
Я поравнялся с группой монахов-буддистов, идущих гуськом в самом центре
толпы. Их оранжевые тоги отражали солнечные лучи. Один из них слегка косн
улся меня рукавом и заговорщицки подмигнул мне. Я ответил ему тем же и пос
торонился, чтобы дать дорогу их маленькому медитативному паровозу. Неда
леко от тротуара мужчины, женщины и дети осаждали продавца горячих кашта
нов. Я прошел мимо. Еще дальше продавец газет выкрикивал:
Ц Граф Фердинанд фон Зеппелин приземлится в Гайд-парке с самым большим
дирижаблем в мире! Покупайте «Таймс»! Самый большой дирижабль в мире сов
ершит посадку в Лондоне!
Человек с великолепным тюрбаном на голове, оправленным рубинами, и одеты
й, как индийский принц, вошел в магазин дорогих украшений в сопровождени
и целой армии прислужниц и женщин, чьи лица были закрыты вуалью.
Прошли двое мужчин в черных костюмах и с замкнутыми лицами. Опустив голо
вы, они рассекали толпу. Наверное, боялись опоздать на какую-то деловую вс
тречу. Мне же некуда было торопиться…
Внезапно солнце исчезло, и улица погрузилась в сумерки. Я решил, что насту
пило солнечное затмение. Я поднял глаза и затаил дыхание. Раздался радос
тный гул. Время, казалось, остановилось. Все бросили свои дела и устремили
глаза в небо, восхищаясь невероятной машиной, которая только что затмила
наше светило.
Стометровый дирижабль медленно скользил над крышами домов. Вне сомнени
я, когда-нибудь он неизбежно совершит посадку. Дирижабль величественно
проплыл под громкие крики и свист восхищенной публики. Вновь появилось с
олнце, и улица пришла в движение.
Пережив этот взрыв эмоций, я неожиданно поймал себя на мысли:
Этот монах! С чего это он подмигнул мне? Впрочем, может, он и не подмигивал, а
просто прищурился от яркого солнца? А еще…
Я едва разглядел его лицо. Однако его походка и движения были мне знакомы
…
Шерлок Холмс!
Я перешел на бег, рассекая толпу и расталкивая людей и прилавки.
Ц Вы видели сейчас группу буддистских монахов? Ц обратился я к продавц
у каштанов.
Ц Кого?
Ц Монахов!
Ц Нет, но у меня есть горячие каштаны.
Я продолжал свой путь, периодически спрашивая или бродячих торговцев, ил
и детей, играющих в классики.
Ц Группу булистов, господин?
Ц Нет, буддистов!
Ц Не видел.
Я, сбитый с толку, остановился. Скрытое воспоминание пронзило мой мозг, ка
к стрела центр мишени.
Старый лакей с седыми волосами в кабинете нотариуса. Он предложил мне ед
инственные блюда, от которых я был не в силах отказаться, будто он годами и
зучал мои гастрономические пристрастия, и добавил заговорщицким тоном:
«Разумеется, фаршированные перепела и савойский пирог не идеальное мен
ю на вечер, но таков приказ, доктор Ватсон».
Это слово в слово та фраза, которую как-то вечером после обеда произнес Хо
лмс.
Простое совпадение?
А тот мужчина с поленом? Он бросил в огонь огромное полено и сказал мне, бу
дто мы с ним старые друзья: «Сильный огонь в камине ослабит ваш ревматизм,
доктор Ватсон. Я знаю, о чем говорю».
Как он узнал, что я страдаю ревматизмом? Он понял это, взглянув на трость, п
рислоненную к моему креслу? Или увидел, как я массирую колени?
На мгновение я остановился, запыхавшись, и пошел дальше спокойным шагом,
опираясь на трость.
Зачем бегать за выдумкой?
Лучше я сохраню теплые воспоминания о моем друге.
Кто знает, что мне еще уготовано?
Тот дьявол Гудини был прав: важно не то, что видишь, а то, во что веришь.



1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43