Весь этот
понятийный аппарат используется Э. Гоффманом для
описания различных тонкостей <технологии> ролевого
поведения индивида при исполнении им самых различ-
ных ролей - от социальных до межличностных - в его
повседневной жизни. При этом весь процесс социального
взаимодействия трактуется им как процесс приспособле-
ния личности к ситуации и самомаскировки, а индивид
выступает как носитель многочисленных разрозненных,
чуждых его личности ролей либо в качестве марионетки,
либо циничного обманщика. Э. Гоффман считает, что
исследователь не должен доверять внешним формам
ролевого поведения. <Перед исследователем человече-
ского театра, - пишет он, - встают следующие вопро-
сы: если мотивация действия внешне социально прием-
лема, следует ли искать другой, более глубоко лежащий
мотив? Если индивид подтверждает свой мотив соот-
206
ветствующими эмоциональными проявлениями, должны
ли мы ему верить? Если индивид кажется действующим
под влиянием аффекта, не скрывает ли он таким обра-
зом свои истинные намерения?> [108, 85]. Ставя эти
вопросы, Э. Гоффман не пытается дать ответ, каким
образом исследователь должен их решать. Все его вни-
мание обращено на описание определенных приемов и
условий успешного выполнения роли. Причем под успеш-
ным выполнением роли понимается получение личной
выгоды для ее исполнителя независимо от объективных
результатов его деятельности для данного общества или
для данной группы. Поэтому оценка <правильности>
ролевого поведения, по мнению Гоффмана, базируется
не на выполнении функциональных требований роли и
даже не на сознательности ее исполнения, а главное
для исполнителя роли заключается в том, чтобы создать
у других, у <аудитории> впечатление, что он правиль-
но выполняет данную роль.
Достаточно очевидно, что содержание концепции
Э. Гоффмана является в определенной степени отраже-
нием общественных отношений в капиталистическом
обществе, в частности, того факта, что социальные роли
чужды по своему содержанию человеку и ему приходит-
ся приспосабливаться к ним, прибегая к самомаскиров-
ке и обману. Однако абсолютизация этих моментов и
превращение их в универсальный принцип человече-
ского поведения настолько неправомерны, что за это
Гоффман подвергается критике и со стороны своих
коллег [66; 99 и др.]. Его также справедливо критикуют
за слишком прямолинейную аналогию между социаль-
ной действительностью и театральным действием, за
нестрогость применяемых методов исследования. Опре-
деленный интерес в концепциях Гоффмана представ-
ляют его попытки как бы раскрыть механизм ролевого
поведения, выявить и проанализировать ряд факторов
и условий, которые характеризуют ролевое поведение,
а также процесс восприятия роли другого и управления
собственным поведением. Однако эти моменты никак
не могут компенсировать недостатки общеметодологи-
ческого плана, в том числе явно идеалистическое пони-
мание социальной действительности, когда единствен-
ной реальностью выступает символическое взаимодей-
ствие, оторванное от содержательной деятельности лю-
дей. -
207
представление 6 себе, <имэдж> в глазах партнеров по
взаимодействию.
При описании ролевого поведения Э. Гоффман поль-
зуется в основном понятиями, взятыми из театрального
обихода. В отличие от других представителей ролевых
теорий Э. Гоффман предпочитает говорить не о ролевых
ожиданиях и требованиях, а о ролевой <партии>. Он
вводит понятие <фасада> (front) исполнения роли, под
которым он понимает стандартные выразительные сред-
ства, которые намеренно или непроизвольно исполь-
зуются индивидом во время исполнения роли [107, 22].
Элементами фасада являются: окружение, внешность ин-
дивида и манера поведения. На многочисленных приме-
рах Э. Гоффман пытается доказать, что партнеры по
взаимодействию ожидают друг от друга согласованно-
сти между окружением, внешностью и манерой поведе-
ния индивида. Весьма существенным Э. Гоффман счи-
тает место ролевого взаимодействия индивидов, выде-
ляя <авансцену>, где непосредственно происходит это
взаимодействие, и <кулисы>, где происходит деятель-
ность, имеющая отношение к исполнению роли, но не-
доступная для глаз аудитории. Такая характеристика
места ролевого поведения необходима Э. Гоффману для
того, чтобы подчеркнуть более строгое следование тре-
бованиям роли на авансцене (например, в поведении
врача, когда он общается со своим пациентом) и необя-
зательное их соблюдение <за кулисами> (например,
поведение врача вне поля зрения пациента). Весь этот
понятийный аппарат используется Э. Гоффманом для
описания различных тонкостей <технологии> ролевого
поведения индивида при исполнении им самых различ-
ных ролей - от социальных до межличностных - в его
повседневной жизни. При этом весь процесс социального
взаимодействия трактуется им как процесс приспособле-
ния личности к ситуации и самомаскировки, а индивид
выступает как носитель многочисленных разрозненных,
чуждых его личности ролей либо в качестве марионетки,
либо циничного обманщика. Э. Гоффман считает, что
исследователь не должен доверять внешним формам
ролевого поведения. <Перед исследователем человече-
ского театра, - пишет он, - встают следующие вопро-
сы: если мотивация действия внешне социально прием-
лема, следует ли искать другой, более глубоко лежащий
мотив? Если индивид подтверждает свой мотив соот-
206 . Ц
ветствующими эмоциональными проявлениями, должны
ли мы ему верить? Если индивид кажется действующим
под влиянием аффекта, не скрывает ли он таким обра-
зом свои истинные намерения?> [108, 85]. Ставя эти
вопросы, Э. Гоффман не пытается дать ответ, каким
образом исследователь должен их решать. Все его вни-
мание обращено на описание определенных приемов и
условий успешного выполнения роли. Причем под успеш-
ным выполнением роли понимается получение личной
выгоды для ее исполнителя независимо от объективных
результатов его деятельности для данного общества или
для данной группы. Поэтому оценка <правильности>
ролевого поведения, по мнению Гоффмана, базируется
не на выполнении функциональных требований роли и
даже не на сознательности ее исполнения, а главное
для исполнителя роли заключается в том, чтобы создать
у других, у <аудитории> впечатление, что он правиль-
но выполняет данную роль.
Достаточно очевидно, что содержание концепции
Э. Гоффмана является в определенной степени отраже-
нием общественных отношений в капиталистическом
обществе, в частности, того факта, что социальные роли
чужды по своему содержанию человеку и ему приходит-
ся приспосабливаться к ним, прибегая к самомаскиров-
ке и обману. Однако абсолютизация этих моментов и
превращение их в универсальный принцип человече-
ского поведения настолько неправомерны, что за это
Гоффман подвергается критике и со стороны своих
коллег [66; 99 и др.]. Его также справедливо критикуют
за слишком прямолинейную аналогию между социаль-
ной действительностью и театральным действием, за
нестрогость применяемых методов исследования. Опре-
деленный интерес в концепциях Гоффмана представ-
ляют его попытки как бы раскрыть механизм ролевого
поведения, выявить и проанализировать ряд факторов
и условий, которые характеризуют ролевое поведение,
а также процесс восприятия роли другого и управления
собственным поведением. Однако эти моменты никак
не могут компенсировать недостатки общеметодологи-
ческого плана, в том числе явно идеалистическое пони-
мание социальной действительности, когда единствен-
ной реальностью выступает символическое взаимодей-
ствие, оторванное от содержательной деятельности лю-
дей. -
207
Подводя итог анализу ролевых теорий в рамках ин
теракционистской ориентации, необходимо подчеркнуть,
что эти теории заслуживают внимания, во-первых, по-
тому, что в них предпринимается попытка дать социаль-
но-психологический анализ такого важного для понима-
ния социального поведения людей феномена, как со-
циальная роль. Интересен большой эмпирический ма-
териал, собранный на основе лабораторных и полевых
исследований ролевого поведения, а также попытки
классификации ролей и ролевых конфликтов, выявления
социально-психологических факторов и механизмов ро-
левого поведения. Однако значимость данных моментов
в ролевых теориях значительно снижается из-за их ме-
тодологических недостатков, характерных для всей ин-
теракционистской ориентации, прежде всего из-за све-
дения всех социальных явлений к социально-психологи-
ческим и игнорирования содержательной деятельности
личности в ролевом поведении и объективных социаль-
но-исторических условий, детерминирующих в конечном
итоге те требования, которые предъявляются к ролево-
му поведению людей.
ТЕОРИИ РЕФЕРЕНТНОЙ ГРУППЫ
Теории референтной группы весьма тесно связаны
с двумя предыдущими направлениями в рамках инте-
ракционистской ориентации. В работах последователей
этих теорий не дается однозначного общепринятого опре-
деления референтной группы, однако абсолютное боль-
шинство авторов связывают это понятие с обозначе-
нием (группы, к которой индивид относит себя психоло-
гически, ориентируясь при этом на ценности и нормы
данной группы, которая служит ему своеобразным стан-
дартом, системой отсчета для оценки себя и других, а
также источником формирования социальных установок
и ценностных ориентации3. Разработка теорий референт-
ной группы в современной западной социальной психо-
логии связывается прежде всего с именами таких авто-
ров, как Г. Хайман, Т. Ньюком, М. Шериф, Г. Келли,
Р. Мертон и др.
3 В литературе на русском языке наряду с термином <референтная
группа> встречается термин <эталонная группа>, который является
одним из вариантов перевода английского термина
[42].
208
Благодаря их работам проблема референтной группы,
по мнению ряда авторов, приобрела <астрономическую
популярность> [188, 176] среди социальных психологов
и социологов. Социальные психологи увидели в рефе-
рентной группе <ключ> к пониманию процессов форми-
рования социальных установок и самооценок, а социоло-
ги - инструмент функционального анализа социальной
структуры. Как отмечает Т. Шибутани, понятие рефе-
рентной группы широко используется для объяснения
самых разнообразных явлений, таких, как непоследова-
тельность в поведении индивида в условиях нового со-
циального контекста, проявление преступности среди
несовершеннолетних, дилемма маргинальной личности,
конфликты, связанные с лояльным отношением к груп-
пе, неодинаковая реакция различных слов аудитории
средств массовой коммуникации на одно и то же сооб-
щение и т. д. [188, 161].
В основе теорий референтной группы, по существу,
лежат идеи У. Джеймса об <эмпирическом социальном
Я> [124] и Дж. Мида об <обобщенном> другом, хотя
происхождение самого термина не было непосредствен-
ным результатом разработки именно этих идей Джейм-
са и Мида.
Выделяя понятие <социального Я> в структуре лич-
ности в отличие от <физического Я> и <духовного Я>,
Дмеймс подчеркивал, что <социальное Я>, то есть пред-
ставление индивида о себе как о социальном существе,
формируется в процессе его общения с другими людьми
на основе того признания, которое индивид получает от
других. <По существу, - писал Джеймс, - человек
имеет столько же социальных Я, сколько имеется инди-
видов, которые признают его и имеют представление
о нем... Но поскольку эти индивиды... естественно вхо-
дят в определенные классы, то мы можем практически
утверждать, что человек имеет столько же различных
социальных Я, сколько имеется определенных групп лиц,
мнение которых для него значимо> [124, 179]. Здесь
имплицитно выражена идея референтной группы, кото-
рая у Дж. Мида связывалась с уже упоминавшимся
понятием <обобщенного> другого. Значение этого <обоб-
щенного другого> определяется, согласно Дж. Миду,
тем, что именно через него осуществляется воздействие-
общества, социального процесса на индивида и его
мышление. <Индивид познает себя как такового, - пи-
14 Заказ 420 209
шет Дж. Мид, - не непосредственно, а лишь косвенно,
с отдельных частных точек зрения других членов его
группы или с обобщенной точки зрения социальной груп
пы, к которой он принадлежит> [149, 138]. Указав на
значение группы для входящего в нее индивида как си-
стемы обобщенных установок, Дж. Мид не пытался
более полно раскрыть и конкретизировать это понятие.
Имплицитно здесь, как и у Джеймса, присутствует идея
референтной группы, хотя она выражена в другой
форме.
Разработка основных положений современной тео-
рии референтной группы начинается с 40-х годов XX в.
Термин <референтная группа> был введен американ-
ским социальным психологом Г. Хайманом в 1942 г.
в исследовании представлений личности о собственном
статусе по сравнению со статусом других людей [121].
Г. Хайман не дал определения этого понятия. Он про-
сто использовал его для обозначения группы людей,
с которой испытуемый сравнивал себя при определении
своего статуса. Результатом сравнения с референтной
группой являлась самооценка испытуемым своего ста-
туса. Эта самооценка статуса трактуется Г. Хайманом
как зависимая переменная, поскольку она зависела от
той референтной группы, которую испытуемый исполь-
зовал как отправную точку, как систему отсчета.
Позже понятие <референтная группа> было исполь-
зовано Т. Ньюкомом в несколько ином значении, а имен-
но для обозначения группы, <к которой индивид при-
числяет себя психологически> и поэтому разделяет ее
цели и нормы и ориентируется на них в своем поведе-
нии. Т. Ньюком применил понятие референтной группы
в исследовании социальных установок студенток Бен-
нингтонского колледжа в 1943 г.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41