В его объятиях Лаура чувствовала себя в безопасности, а главное – любимой.
Это ощущение было таким замечательным и пока еще таким незнакомым. Лаура согревалась им, словно мягким, пушистым одеялом. Инстинкт подсказывал ей, что она больше не будет одинока.
Верный своему слову, Гриф звонил каждый день и встречался с ней при каждом удобном случае. Они провели целый день в ее доме на берегу острова Падре, украли ночь блаженства в его треугольном домике на Чистом озере. Потом была короткая поездка в Аспин. Все их встречи проходили тайно.
Этого было достаточно для Лауры.
Но Мисси Ди-Грасси переживала за подругу. Ей не было известно о Грифе Детоне, она только знала, что Лаура никогда не встречается с мужчинами, и считала себя просто обязанной исправить это положение. Постоянно подбрасывая Лауре кандидатуры подходящих холостяков, она невероятно злилась, видя индифферентность подруги.
– Я договорилась, – по-хозяйски сообщила Мисси в один из солнечных майских дней. – Твоим сопровождающим на обеде, который я устраиваю в июне в своем «Северном Далласе, сорок», будет очень богатый и красивый Джеффри У. Уиллингхэм. Я выбрала его, потому что…
– Нет, – оборвала ее Лаура.
– Нет? Но почему?
– Я уже встречалась однажды с Уиллингхэмом, Мисси. Он не в моем вкусе.
– Не в твоем вкусе? Да Джефф самый подходящий холостяк в Далласе!
– Он грызет ногти и слишком громко смеется.
Мисси опешила.
– Ты, Лаура Маккарти, разглядишь и на солнце пятна.
Лаура улыбнулась:
– Извини, Мисси. Джефф хороший парень, но я пас.
– Ты всегда пасуешь, Лаура. Что с тобой?
– Насколько я знаю, ничего, – пожала она хрупкими плечами.
– Да? Ладно, но я так не думаю. Ты ведешь себя непонятно и сама знаешь об этом. Ты вот сидишь рядом и улыбаешься, как Чеширский кот, но никогда никуда не ходишь, кроме своей работы, и никуда не ездишь, кроме как опять по делам. Так что Робин Лич мог бы написать про тебя рассказ под названием «Образ жизни богатой и трахнутой».
– А я думала, что Арто просил тебя выражаться поприличнее.
– Давай не будем уходить от темы разговора. Скажи мне, почему ты сидишь в этой квартире, как узница в тюрьме? Из-за Стивена? Но с тех пор много воды утекло, а ты все еще…
– А кто такой Стивен? – спросила Лаура, прищурившись.
– Ну хорошо. Что же тогда все это значит? Это значит, что у тебя есть секрет и ты не хочешь поделиться им со мной. Но это несправедливо, черт возьми! Я же рассказываю тебе все.
Это было правдой.
Постоянная печаль исчезла из темных глаз Лауры. Она гораздо чаще смеялась, более оптимистично смотрела на жизнь – в общем, стала походить на прежнюю беззаботную Лауру.
Она была влюбленной женщиной.
Но Лаура была не единственной влюбленной женщиной.
Валентина Трент боготворила Райкера Ролея. Их дьявольский союз она считала настоящим раем.
Миссис Трент, конечно, немного беспокоило то обстоятельство, что Райкер был жестоким, жадным и опасным, но она размышляла об этом с глупой улыбкой на лице. Такая улыбка появлялась после его сеансов любви. У Валентины никогда ни с кем не было столь извращенных и длительных сексуальных контактов, как с этим мужчиной. Никакие его требования не казались ей необоснованными, пока они помогали удерживать Райкера возле нее.
Она встретила свою пару и еще кое-что.
Райкер Ролей жил в кокаиновом экстазе в особняке Валентины «Белая скала». С самого начала он дал понять этой женщине: если она хочет, чтобы он оставался с ней, то необходимо исполнять все его капризы.
– Я буду удовлетворять тебя до тех пор, пока ты будешь удовлетворять мои финансовые потребности. – Именно в такой откровенной форме сделал свое заявление Райкер после первой же ночи.
Валентина получала то, что хотела. Следовательно, и Ролей получал то, что хотел.
Ночью он один был полновластным хозяином и отдавал приказы со своего командного пункта посреди ее большой смятой постели.
Не прошло и недели, как Райкер заявил:
– Мне нужно полдюжины костюмов «Черути», две дюжины рубашек «Армани» и дюжину туфель «Балли».
– Конечно, дорогой, – прощебетала Валентина Трент, поглаживая его волосатую грудь и живот. – Все, что тебе понравится.
Через месяц он потребовал белый «порше» и получил его.
Ведь миссис Трент получала нечто намного более ценное, чем автомобиль и одежда. Райкер Ролей знал гораздо больше способов, как удовлетворить ее, чем любой из мужчин, с которыми она встречалась в своей жизни.
Одним из самых любимых способов Валентины была необычная маленькая шутка с заряженным револьвером.
Глава 46
Лаура смеясь остановилась перед закрытыми «Музыкальными воротами». Полыхал августовский день. Двадцать пятый день ее рождения. Отныне «Мюзикленд» будет навсегда закрыт для публики.
Имея внушительную поддержку в лице Бадди Хестера, она ворвалась в особняк и выставила непрошеных гостей. И когда последний посетитель был препровожден через ворота вместе с одетыми в униформу экскурсоводами, Лаура издала радостный вопль и побежала прямо через газон к белому мраморному монументу.
Она стояла коленями на ухоженном изумрудном газоне. Импульсивно поцеловав свои пальцы, Лаура прижала их к горячему от солнца мрамору.
– Никогда больше любопытствующие не ступят на эту землю, – торжественно пообещала она.
На этой же неделе она переехала в «Мюзикленд», захватив из своего пентхауса повара и экономку, разыскивая и вновь нанимая людей из старого персонала, служивших здесь при отце.
В первую же ночь в особняке зазвонил телефон.
– Ты переехала, моя радость? – спросил Гриф.
– Да, дорогой, и это замечательно. Я не представляла себе, как сильно соскучилась по «Мюзикленду». Ведь это мой дом.
– Я рад за тебя, любимая. Наверное, я не смогу уговорить тебя провести одну ночь вдали от «Мюзикленда»? Или стоит попытаться?
– Когда, Гриф?
– Завтра в Денвере. Мне нужно лететь туда для…
– Я буду там.
– Хорошо. Отель «Браун-Пэлас». Встретимся там около полудня.
– Я не могу постоянно находиться здесь, – раздраженно заявила Валентина Трент руководителям отделов, собравшимся за столом для совещаний. – Я провела всю свою жизнь в этом офисе, дни и ночи в течение многих лет. Поэтому сейчас мне хочется иметь немного больше свободного времени. – Она посмотрела на часы. – У меня болит голова, и я хочу пойти домой. Разве я требую слишком много, перекладывая часть груза с моих плеч?
Члены правления переглянулись. Они опасались за Валентину и за будущее «Блубоннет рекордс». Компания стала судном без капитана и дрейфовала в никуда, неуклонно приближаясь к опасным рифам. И все же, несмотря на просьбы выполнять за нее часть работы, Валентина отказывалась передать свои полномочия, как это сделал Нейл Аллен.
Было очевидно, что она теряет интерес к компании, которая раньше так много для нее значила. Каждый служащий за столом совещаний знал причину этого.
Райкер Ролей.
Все знали также, что это увлечение не мимолетная прихоть, оно не похоже на ее любовные романы с певцами. Райкер имел сильное влияние на Валентину Трент, и члены правления сами могли убедиться в этом. В тот день, очень похожий на сегодняшний, она также отказалась присутствовать на собрании, где решались проблемы падения доходов компании, и помчалась домой к Райкеру Ролею.
– Я плачу вам хорошую зарплату, – сказала Валентина сердито. – Так что пеняйте на себя, если не сможете найти какие-нибудь решения! – И она вылетела из кабинета.
В своем особняке «Белая скала» миссис Трент обнаружила в гостиной Райкера и джентльмена в деловом костюме. Райкер рассматривал дорогие часы на бархатном лотке для ювелирных изделий. Компания «Картье» любезно послала человека из фирменного магазина «Галерея Мэлл».
– Дорогой! – Валентина подошла к Райкеру, с нетерпением уселась рядом с ним и по-хозяйски опустила руку на его бедро.
Ролей не поприветствовал ее и не представил ювелиру.
– Какие часы тебе нравятся больше – эти или эти? – Он выставил перед ней две пары тяжелых золотых часов.
– М-м-м, вот эти. – Валентина показала на часы в его правой руке, уверенная, что они менее дорогие.
Райкер бросил их обратно на лоток.
– Я возьму вот эти. – Он выбрал часы, отвергнутые Валентиной. Застегивая их на бледном запястье, Райкер поднялся. – Выпиши человеку чек, Валентина, – бросил он через плечо, выходя из гостиной.
Стиснув зубы, Валентина улыбнулась служащему «Картье», выписала чек на сорок тысяч долларов и проводила его до двери. Ей необходимо было выпить. Она направилась в библиотеку к большому дубовому бару. Каждый раз, заходя в эту комнату, миссис Трент обращала внимание на голую стену над каминной полкой, где раньше многие годы висела гитара Вождя фирмы «Сие».
Из-за этой гитары у Валентины с Райкером случилась одна из многочисленных ссор. Как-то днем, вернувшись домой, она обнаружила, что гитара пропала, и в отчаянии побежала по комнатам, разыскивая сокровище. Пока миссис Трент занималась поисками, опрашивая слуг и собираясь звонить в полицию, приехал Райкер.
– Я взял эту чертову гитару, – холодно сообщил он. – И продал ее Слиму на Эрвэй-стрит.
У Валентины сжалось горло.
– Но зачем? Господи, зачем ты это сделал, ты же знаешь, как много для меня значила эта гитара.
Райкер рассмеялся и налил себе «Чивас Ригал».
– Больше, чем я?
– Нет, конечно, нет, но все-таки…
– Я просил тебя оставить мне немного денег. Вместо этого ты удрала в офис и бросила меня без цента.
– О Господи, разве ты не мог позвонить мне и…
– Теперь будешь знать, как удирать, оставляя меня без денег. Кроме того, мне надоело смотреть на эту проклятую гитару.
Взбешенная, Валентина немедленно позвонила залогодержателю. Но было уже поздно. Какой-то подросток с улицы зашел и купил ее. Слим не мог сказать ей, кто это был.
Потягивая неразбавленный джин, Валентина покачивала головой, вспоминая тот день и свою злость на Райкера. Сегодня он снова вывел ее из себя. Сорок тысяч долларов за часы! Есть ли предел нахальству этого человека?
Валентина поставила полупустой фужер и заторопилась вверх по лестнице. Райкер стоял перед зеркалом, расчесывая волосы, дорогие часы блестели на его запястье.
– Дорогой, – начала она, – я хочу, чтобы у тебя было все самое лучшее, но моя компания переживает не самый благоприятный период и…
Холодные серые глаза Райкера повернулись к ней.
– И в чем же проблема? Ты управляешь «Большим Вождем». Вытолкни снова все эти песни и фильмы на рынок.
– Никогда! Я говорила тебе, как я к этому отношусь.
Он опустил расческу.
– Разве нам не приятно тратить деньги, которые этот ублюдок заработал таким тяжелым трудом?
Валентина покачала рыжей головой.
– Ты кое-что забываешь. Если я это сделаю, то его сукина дочь тоже будет получать деньги. – Она прищурила глаза. – Да я лучше навсегда заморожу это состояние, чем увижу, что ей досталось хоть десять центов из него. Разве ты не хотел бы отплатить ей? – добавила Валентина, взглянув на него.
Райкер, улыбаясь, вспомнил всхлипывающую, убитую горем молодую девушку в жарком номере мексиканского отеля.
– Я уже заставил ее заплатить, – пробормотал он.
Протянув руку, Райкер взял с кухонного шкафа пузырек с белым порошком.
– Что ты сказал? – спросила Валентина.
В это время он втянул немного волшебного порошка левой ноздрей.
– Ничего. Я ничего не говорил, – ответил Райкер, проделывая то же самое другой своей ноздрей.
– Что я получу за то, что купила тебе это, Райкер? – Валентина прикоснулась к его новым часам.
– Я тебя оттрахаю.
– О да, дорогой!
В самом сердце Техаса наступил праздник – стопятидесятилетие штата. Он был ознаменован фестивалями и родео, парадами и конкурсами скрипачей, а также пикниками, концертами, речами, танцами и награждениями…
По всему огромному штату чествовали лучших, выдающихся людей Техаса. Одному из самых знаменитых и любимых сыновей Далласа в этот день исполнилось бы пятьдесят лет.
Лаура прибыла на церемонию чествования отца. Она стояла под безоблачным техасским небом в день Святого Джасинто с только что врученной ей серебряной пластинкой, выполненной в форме штата Техас. Пластинка была украшена золотой звездой с алмазами на месте Далласа и надписью:
СИЯЮЩАЯ ЗВЕЗДА ТЕХАСА СИ СИ МАККАРТИ.
– Я принимаю эту награду вместо моего отца. Она подарена ему людьми, которых он любил больше всего на свете, – его земляками. – Лаура улыбнулась и высоко подняла сверкающую серебряную пластинку, чтобы огромная толпа могла увидеть ее. – Спасибо вам. Отец был бы очень доволен.
Она спустилась с помоста, украшенного флагами, и лицом к лицу столкнулась с матерью, ожидавшей ее на нижней ступеньке. Слезы застыли в ее прекрасных зеленых глазах.
– Лаура, ты уделишь мне хотя бы минуту? Это все, о чем я прошу.
Дочь Си Си передала пластинку Бадди.
– Да, мама, конечно. А где Донни?
– Он на ранчо. Я… я хотела бы, если можно… Я надеялась, что ты могла бы…
– Пойдем. – Лаура взяла мать за руку и повела ее через толпу.
Бадди и Хэл Элкотт поспешили за ними.
Вскоре Каролина сидела в «Мюзикленде» и потягивала охлажденный чай. В этом доме были высокие потолки, и здесь она когда-то жила.
– Я знаю, ты никогда не простишь мне эту книгу. Но позволь мне хотя бы объяснить, почему я это сделала.
– Хорошо, – сказала Лаура.
Каролина слегка вздохнула, собираясь с мыслями.
– Лаура, с самого рождения я никогда не знала, что такое оставаться без денег. У меня было все. Я вышла замуж за твоего отца и могла себе позволить еще больше. Потом, когда я развелась с Вож… когда я развелась с Си Си и вышла замуж за Донни, у меня… у него… у нас почти ничего не было, кроме ранчо, подаренного нам Си Си. Я думала, что это не имеет никакого значения, мы и так сможем прожить в любви и согласии. – Она опустила глаза. – Но это оказалось тяжело, Лаура, очень тяжело. Мне было трудно обходиться без вещей, к которым я привыкла.
Каролина подняла голову и посмотрела на дочь.
– Представляешь, что значит самой делать себе прическу, маникюр? Стелить себе постель?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47