– А что? – усмехнулся Абрам. – Неплохая мысль.
Зазвонил телефон.
– Слушаю. – Абрам поднял трубку.
– Это я, – услышал он голос Шарлина. – Тут дело к крови. Слышал о задержании курских?
– Разумеется. А что еще?
– Навруз с Альбертом сцепились. Хорошо, я был. Навруз ушел в ярости. Альберт, по-моему, собирает боевиков…
– Черт возьми! – воскликнул Абрам. – Час от часу не легче! Немедленно обзвони всех. Собираемся через полчаса у меня.
– Да, – поднял трубку Евгений.
– Слушай и запоминай, – услышал он угрожающий голос. – Никому ни слова. Держишься своей версии. Если хоть слово лишнее скажешь, твоя жена и сынишка умрут. Вечно их менты охранять не будут.
И сразу раздались гудки отбоя.
– Женя, – спросила Маша. – Кто звонил?
– Номером ошиблись, – беспечно отозвался он.
– Ее не было в Ярославле, – сказала Софи. – Только что звонила Тамара. Жанна с ней разговаривала два дня назад. Сказала обо мне.
– Так чего ждешь? – услышала она в трубке раздраженный голос Павла. – Немедленно отправляйся в Ярославль.
– Кардинал – сволочь, – вздохнул Абрам. – Бумаги с чеками на предъявителя. Его надо вызывать в Москву. Скажем, что решили устроить дворцовый переворот и кандидат на пост папы – он. Но надо говорить так, намеком. Он может почувствовать западню и не приехать. Посылать боевиков туда нет никакого смысла.
– А что с Карлом? – спросил Чарли.
– Он звонил в последний раз два дня назад и спрашивал о поставке золота. Я объяснил ему ситуацию. На этом разговор закончился. Что самое странное – он не поинтересовался Жанной. Потому у меня и появилась мысль, что она в Риме. Не знаю…
– Чушь, – усмехнулся Аркадий. – Она в России. Даже в Москве. Просто очень напугана и поэтому боится объявиться.
– Ее необходимо найти как можно скорее, – сказал Абрам.
– Ее не надо было пугать и доводить до того, – проворчал Аркадий, – что она начала скрываться. А с Карлом действительно надо что-то решать. Мне кажется, он ждет доставки золота и, так как дела ведет сам, возьмет все деньги. А мы и так потеряли крупные суммы. Еще этот Падишах… Хорошо, что за машиной наблюдали наши люди. В этом, слава Богу, мы идем на два шага впереди милиции.
– Ты хотел, чтоб я женился на Малкиной? – поразился Лев и подошел к теннисной сетке. – Но…
– Так было нужно, – кивнул, отдавая ракетку охраннику, Карл. – Потом, когда бумаги оказались бы у нас, с ней могло случиться что угодно.
– Подожди, – помотал головой Лев, – но ведь…
– Если Жанна во второй раз выйдет замуж, она получит приличное наследство и документы.
– Папа, я сделаю все, как ты скажешь.
– В каких ты отношениях с Эдуардом?
– Нормальные отношения. А почему ты вдруг спросил об этом? При чем здесь Эд?
– Он, кажется, начал свою игру, – задумчиво пробормотал Карл. – Убита его Нонна. Пропали какие-то бумаги. Я звонил своему человеку в Москве, он подробностей не знает, но постарается все выяснить. Я вызвал тебя очень своевременно. Конечно, мы потеряем вложенные в недвижимость деньги, но, как говорится, Бог с ними. Жизнь дороже. Тем паче мы с тобой далеко не нищие, – подмигнул он сыну. – Может, еще одну партию? – подкинув теннисный мячик, спросил он.
– Значит, ты отходишь от дел?
– Я этого не сказал. Но некоторое время буду, если так можно выразиться, в стороне. Теперь о Кардинале. Ты свяжешься с ним и постараешься выяснить, на чьей он стороне. Потому что в центре сейчас начинается мышиная возня вокруг первой скрипки. Не дирижера, коим являюсь я, а первой скрипки. Эдуарду не понравилось, что сейчас руководит Кононов. Он начнет свою игру. И здесь ему необходимо подсказать, на чью поддержку он может рассчитывать. Всего лишь намекну ему.
– Понятно, – положив телефон, усмехнулся Кардинал. – Значит, Карл начинает искать союзников. Мне это очень выгодно. У Карла связи по всей Европе. Но он может решить все очень просто – убить меня где-нибудь в Италии, и все. Хотя шансов Умереть в России у меня гораздо больше. Но сначала нужно все решить здесь. Пусть сумма не очень и велика, но оставлять деньги, которые я могу взять сам, глупо. Где же эти кретины? Прошло уже семь часов. Наверное, хотят получить с Игорька деньги, потому и не торопятся ко мне. Сволочи, как все обдумали – поставить меня перед выбором: Игорь мертв, сын его тоже. Пятак оказал мне неоценимую услугу, сообщив об этом. Но предавши раз, предашь и второй. Поэтому он тоже попробует моего коньяку. – Кардинал подошел к бару и достал бутылку. Посмотрел на нее, усмехнулся. – Если бы Семенов тогда опоздал, многое было бы по-другому. Рекс и Клещ были бы сейчас далеко отсюда, а вернувшись, сообщили бы, что сына Игоря там нет. Они его отблагодарили по-черному. Но где они?
– Непонятно, – зевнул Пятак, – где они есть-то? Наверное, сдернули, суки. Хапнули у Семена деньжат прилично – и укатили. Надо было с ними ехать. – Снова зевнув, поднялся. Услышал стук в дверь. – Явились. – Усмехнувшись, пошел к двери. – Что задерживаетесь? – открыв замок, буркнул он.
Сильный удар двери сбил его на пол. Вскрикнув, он попытался встать.
Пинок в лицо опрокинул Пятака на бок. Артур еще раз ударил его ногой. Мимо, шатаясь, вытянув руки вперед, словно слепой, в комнату прошел Семенов. За ним – Волчара и Матвей. Артур услышал сдавленный крик и грохот упавшего тела.
Заглянув, увидел посиневшее лицо висевшего на веревке мальчика.
– Пацана вздернул, сука, – отвернувшись, буркнул Волчара. Присев рядом с неподвижно валявшимся Семеновым, Артур приложил два пальца к сонной артерии.
– А чего ты два пальца приложил? – спросил Матвей.
– На кончиках пальцев, – поднимаясь, объяснил Артур, – своя пульсация, и поэтому можешь обмануть себя. Два пальца ощущают биение чужого пульса наверняка. Особенно на сонной артерии.
Позади раздались шорох и звук удара. Артур и Матвей прыгнули в прихожую.
– Очухался, падла, – сказал Волчара. – Ствол выхватить хотел. – Он вытащил из-за пояса Пятака пистолет.
– На веревку его, – буркнул Артур. Волчара и Матвей потащили Пятака к дверному проему, над которым проходила труба отопления.
– Мальчишку снимите, – похлопав Семенова по щекам, велел Артур.
Замычав, Игорь открыл глаза и сел. Остекленевшим взглядом уставился на Алешу, которого Матвей положил на пол.
– Сынок, – прошептал он. По его щекам катились крупные слезы. – Прости меня, сыночек.
– Просить прощения нужно у живых, – сказал Артур. – За убитых мстят. Мужчины, разумеется. И мстят своими руками.
Семенов медленно поднялся. Увидел, как Матвей, привязав к батарее веревку с петлей на конце, надевает ее на шею замычавшему Пятаку.
– Быстрее, – поторопил Медведя Волчара. – Он, псина, маленький, а тяжелый.
– Не торопись, – остановил его Артур. – Он должен почувствовать это.
– Времени нет, – недовольно сказал вошедший Владимир Иванович. – Вешайте, и поехали. Ты, – он посмотрел на Артура, – едешь к Итальянцу. Они уже должны быть готовы. Ты, Денис, едешь. с ним. Но до прибытия подкрепления никаких действий, – строго предупредил он. – Посмертно награждать не будут.
– Салют, мужики, – войдя в комнату, кивнул Шакал. За его спиной появился вышедший из туалета Атаман. Резким ударом рукоятки пистолета он сбил Шакала на пол. Остальные спокойно наблюдали происходившее.
– Узнал, сука? – Присев, Атаман приставил нож к горлу лежавшего без сознания Шакала. – Ты, гребень, помнишь, как ты меня, – он надавил на нож. лезвие пропороло кожу, и по шее побежала тонкая полоска крови, – лаял? Из-за тебя, су…
Резкий удар кулака лежавшего, казалось, без сознания Шакала пришелся по раненому плечу Степана. Тот, побледнев, стал заваливаться. Шакал вскочил.
Блокировал удар Костолома и ударил его ногой. Тот сумел остановить ее локтем и с силой ткнул Шакала головой в лицо. Он упал. Со стоном поднялся Атаман.
– Сука. – Промычав, поднял здоровой рукой нож и, опустившись на колени, вогнал лезвие по самую рукоятку в шею Шакалу. Выдернул и ударил еще раз.
Брызнула кровь.
– Когда хочешь убить, – спокойно заметил закуривший Итальянец, – сначала бей, потом высказывай свои обиды.
– Так спокойнее, – согласился с ним Турок. Вошел Артур.
– Поехали.
Поднявшись, девять мужчин деловито проверили, как выхватывается оружие.
Застегнули пуговицы и завязали шнурки.
– Время пять ноль три, – сообщил Артур.
Четверо подвели часы. Артур положил на стол толстый пакет.
– Делить будем потом, – небрежно бросил Итальянец. – Сколько нас останется, никто не знает. Остальные молча согласились.
– Где работаем? – спросил мужчина со шрамом.
– Все потом, – сказал Артур, – на месте. – Увидев шагнувшего к двери Робинзона, удивленно посмотрел на Итальянца. – Здесь не пенсионный фонд, – резко бросил он.
– А ты, мил человек, не волнуйся, – возразил Робинзон. – Мне твоя пенсия, значится, ни к чему. Я, мил человек, сам кому хочешь, значится, пенсию платить стану. У меня другой интерес имеется. К тому же лишний человек, какой бы он ни был, в таком деле, значится, помехой не будет.
– Разумные слова, – кивнул Артур. – Троих отправь с ним, – сказал он Итальянцу, кивнув на Матвея.
– С чего это Семенов нас собирает? – позевывая, пробормотал пивший кофе Пряхин.
– Там и узнаешь, – гладя его брюки, ответила молодая женщина в коротком халате.
– Ладно. – Он встал. – Мне пора.
– Так пусть посохнет. – Улыбаясь, она подошла к нему. – Когда придешь?
– Не знаю. – Он ткнулся губами в ее щеку. – Как время выпадет.
– Да успокойся ты, – вздохнула Лола. – Что теперь сделаешь?
– Мне этот старый козел нужен, – зло процедил Валерий. – Сука старая! Менты говорят, что ему и не предъявишь ничего. – Он саданул кулаком в стену. – Скажет – откуда я чего знал, что там в погребе есть? А так бы его в камере придавили. Ну ничего, похороню козла. Живого закопаю в навоз. – Закурив, посмотрел на часы. – Готова?
– Давно, – улыбнулась Лола. – Не знаешь, почему он всех вызвал?
– Скорее всего от Москвы получил «добро» на отделение. Теперь вроде как самостоятельный будет. – Он криво улыбнулся.
– А как же твоя каторга?
– Сейчас все узнаем. Если они хотят умыть руки, то хрен получится. Я их всех за горло держу. Все о них знаю. О каждом.
– Машина готова? – спросила вышедшая из комнаты Ангелина. Геннадий хмуро кивнул. – Все обижаешься, – улыбнулась она. – Не надо. Зря ты все это затеял. Светка, видимо, действительно полюбила Гришку, а вот ты Катьку не любил.
Он удивленно посмотрел на нее.
– Я все знаю, – сказала Ангелина, – мне муж рассказал. Ладно, пойдем сходим к нашему гладиатору, и проводишь меня, Семенов, как я поняла, собирает всех. Видно, все-таки решился стать самостоятельным.
– Вопросы? – закончив, спросил Владимир Иванович. Все молчали.
– Один, значится, имеется, – выступил вперед Робинзон. – Вот кого не ожидал, – он хрипловато рассмеялся, – повстречать, значится, того не ожидал. Хотя, ежели откровенно говорить, какие я тильки муки для тебя не придумывал. А под занавес жизненный, значится, в одном строю идти приходится. И все-таки жизнь, значится, интересной порою бывает.
Все удивленно смотрели на пожилых, стоявших друг перед другом мужчин.
– С им, значится, – обвел взглядом стоявших Робинзон, – не бойтесь, голова у него работает, по себе знаю. Здравствуй, старлей, – протянул он руку.
– Привет, Остап.
– Вы знакомы? – изумился Атаман.
– Брал меня, – кивнул Робинзон. – Единственный, кто догадался, что я, значится, по болоту пойду. Так что, значится, хлопцы, старлей не подведет нас под монастырь. А ты зараз, чай, уж генералом назначен? Ведь сколь годочков прошло.
– Полковником в отставку ушел, – улыбнулся Владимир Иванович.
– Вона как, – Робинзон покачал головой. – Ну а за меня те хоть что дали? Медальку, может, какую.
– Благодарность.
– Хотя бы потешил, – недовольно проворчал Робинзон. – И меня в глазах этих приподнял бы. Сказал бы, значится, что орден выдали.
Все рассмеялись.
– Пошли, – переждав смех, скомандовал Владимир Иванович.
– А парни? – спросил Итальянец.
– Они должны будут ждать нас там, – ответил Артур.
Турок, легко перемахнув подоконник, обрушил приклад на сидевшего на стуле перед телевизором охранника. И сразу резким тычком ствола ударил в живот вскочившего второго. Тот согнулся. Турок мощно ударил его прикладом по затылку.
Двое из группы Турка, увидев его прыжок в окно, бросились к двери, ногами выбили ее и крикнули:
– Лежать!
Шестеро парней в плавках, лежавшие на застеленном коврами полу с банками пива, замерли.
– Мордами вниз! – скомандовал человек в камуфляже. – Руки вытянуть вперед и развести!
Парни выполнили и это. «Камуфляж» и его товарищ, высоко подпрыгнув, бросили ноги вниз. Левая – одному, правая – другому меж лопаток. И сразу же ткнули прикладами автоматов по затылкам двоих. «Камуфляж» рванулся вверх по лестнице. Плотный, подскочив к двери в соседнюю комнату, бросил туда «лимонку».
Не услышав крика «Ложись!» и шума падающих тел, спокойно вошел. Подняв «лимонку», сунул в сумку на поясе и побежал вверх по лестнице, – Ты? – ошеломленно пробормотал увидевший вошедшего Семенова Кардинал.
– Остановившись, тот уставился на него темными от ярости глазами. Эдуард вздрогнул.
– Охрана! – пронзительно заорал он.
– Ты же сильный, – процедил Игорь. – Карате знаешь. Что же орешь? Или только мальчишек чужими руками вешать умеешь? Гнида! – Он бросился к Кардиналу, который встретил его сильным ударом. И, повернувшись, ударил падающего Семенова ногой в голову. Подскочив, хотел пнуть.
В комнату стремительно ворвался Турок и в длинном прыжке ударом автомата сбил Кардинала с ног. Подскочив, взмахнул «калашниковым».
– Стой! – услышал он голос вошедшего человека со шрамом.
– Кончать его надо. – Турок удивленно взглянул на него. – Ты, Шрам, чего…
– Ты его сына не видел, – бросил тот. – Повесили мальчишку. Так что пусть сам это сделает.
– Сможет? – спросил, входя, плотный. Турок, присев, приложил пальцы к сонной артерии Кардинала. Встал.
– Ты, Кубик, – взглянул он на плотного, – остаешься. Мы уходим. – Он шагнул к двери.
Шрам последовал за ним.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75