– Если уж сейчас такой базар ходит, то…
– Что?! – Вскочив, Виктор выпрямился во весь рост и ударился макушкой о дощатый потолок. Схватившись за голову, сел.
Некоторое время все молчали.
– Значится, мужики, вот что, – решил Робинзон. – Идтить вам зараз некуда, это ты правильно сказал. Так что сидите туточки. Эти гады, которые Топорика убили, скоро не объявятся. Ментов полнехонько. Еще дня три про запас имеется. А тамочки поглядим, что и как. Тогда и мозговать станем.
– «Волга»? – переспросил грузный старший лейтенант ГИБДД. – «Двадцать первая»? Старик? – Он, нахмурившись, снял фуражку и вытер пот. – Кто бы это мог быть?
– Ты шевели мозгами быстрее, – недовольно поторопил его Шустрый.
– Так Робинзон, наверное, – хлопнув на лбу комара, сказал инспектор. – Кроме него, в той стороне на «двадцать первой» «Волге» из стариков никто не ездит. Точно, он.
– Где живет этот Робинзон? – спросил Фалин.
– Село маленькое, там домов чуть да маленько. У него дом со стороны леса. Мы там на рыбалке бывали, заходили к нему… – Не договорив, посмотрел вслед тронувшемуся джипу.
– Чего они, Рудин? – спросил выглянувший из стеклянной будки поста старший сержант.
– Да так, – отмахнулся тот, – дорогу спрашивали.
– Я уезжаю, – сказала в сотовый телефон Мила.
– Спасибо, что сообщила, – усмехнулся Семенов.
– Ты не спросишь, куда?
– Мне абсолютно все равно, – спокойно отозвался он и от ключил свой телефон.
Засмеявшись, она положила свой в сумочку и быстро пошла к зданию аэропорта.
– Встретишь ее, – сказал в телефон Кардинал. – Тебе покажут ее Коготь и Рекс. Они незаметно сопровождают ее. У нее мой паспорт и чековая книжка. Пусть получат все. Потом ты знаешь, что делать.
– Ясно, – услышал он ответ. – Сделаю все. Что еще?
– Нонна, – вздохнул Кардинал. – Сейчас с ней можно решить по-нашему. Ренат – твоя работа?
– Нет. Скорее всего Валентин его…
– Как встретишь, сразу свяжись со мной.
– Суки, – опустив бинокль, бросил Шустрый. – Там мусоров тьма. Даже тебе ловить нечего, – взглянул он на Фалина.
– А мне это и не надо, – усмехнулся тот. – Я не смертник. Атаман, думаешь, руки поднимет и выйдет? Да и старикашка этот, говорят, бандеровец бывший…
– Ну уж старика опасаться… – сказал стоявший рядом с ним Родион.
– Это, – приподняв очки, Фалин показал синеву вокруг припухших век, – Топорик сделал. А Атаман, может, круче. Нет, парни, Атаман один нас многих стоит, а уж…
– Да я его, Атаманчика, – ухмыльнулся Родион, – на куски порву и в банку закатаю.
– Так в чем дело? – спросил Фалин. – Сейчас исправим мое удостоверение…
– С тебя центр за это сразу голову снимет, – перебил его Шустрый. – Ты живой нужней, чем мертвый Атаман. Фалин высокомерно улыбнулся.
– Что делать будем? – вздохнул Родион. – С нас… – Может, мусорам их сдать? – неожиданно предложил нервно куривший Антон. – Атаман живым не дастся.
– А что? – взглянул на него Фалин. – Неплохая идея. Он…
– Если его возьмут, – перебил Шустрый, – то нас наверняка живыми не оставят.
– Поехали в город, – кивнул Родион, – узнаем, что можем сделать. Здесь торчать смысла нет.
– Вот народ пошел! – с возмущением проговорил коренастый седой мужчина.
– Раньше, можно сказать, свидетелей отбирали из многих. А сейчас никто ничего не видел и не слышал. А все пищат, что милиция не работает. Как работать, если ничего не знаем? Сколько, на чем приезжали. Как выглядели…
– Он махнул рукой.
– Все жить хотят, – усмехнулся идущий рядом капитан милиции. – Ведь сейчас преступники не те пошли. Свидетелей или подкупают, или…
– Ни разу не слышал, – не согласился майор милиции, – чтобы свидетелей убивали.
– Значит, слух плохой, – буркнул идущий рядом Акимов. – В Москве этого сколько хочешь. Сейчас, правда, прекратилось. Потому что свидетеля днем с огнем не сыщешь.
– Кому мог Топорик поперек дороги встать? – недоуменно спросил коренастый. Пригладив ладонью жидкие волосы, покачал головой.
– Тут одно понятно, – хмуро заметил Акимов, – что-то узнать хотели. Его внук избит сильно. На квартире два трупа. За холодильником обнаружен тайник. Судя по оставленной там тряпке, в нем и был валявшийся рядом со стариком револьвер. Что от него узнать хотели? – задумчиво повторил он.
– Может, от Мишки? – предположил капитан. – Он парень шебутной был. В Гусь-Хрустальном рэкетом занимался. Уже сажать хотели, но он затих. Говорят, его часто с Валерием Солодовым видели. А тот на Семенова работает.
– Если бы что-то хотели узнать от внука, – сказал Акимов, – били бы деда. Но вот что? – Он вздохнул.
– Это, конечно, было бы просто отлично, – кивнул Пряхин. – Но как такой расклад примет центр? – осторожно спросил он Семенова. – Ведь они всегда были категорически против нашей самостоятельности. Почему же…
– Сейчас в центре небольшие на первый взгляд перестановки. Карл в Италии и, кажется, пока не собирается возвращаться. Если вообще собирается. Кардинал носа не высовывает. Как я понял, боится Атамана. К тому же у него еще один испарился – Шакал. Он пообещал его убить, если тот не представит труп Атамана. Примерно такой же разговор у него был и с Ниндзей. Да и со мной нечто вроде. Поэтому я и решил после турнира убрать каторгу и перевести все цеха на легальное положение. С охраной поступим так, – как о решенном сказал он. – Кто…
– А как, по-твоему, мы сможем убрать каторжников? – перебил его Лобов.
– Ведь их у нас сейчас более двадцати мужчин – по-моему, двадцать три – и женщин пятнадцать. Как быть с ними? Отпустить или переселить в общежитие? Да они сразу же нас посадят.
– С ними разберутся люди Ниндзи, – хмуро проговорил Семенов, – потому что иначе нельзя.
– Ты понимаешь, – взволнованно спросил Лобов, – что этим самым ты даешь Валерке козыри?! Он же нас будет шантажировать этим до конца дней.
– Он ее, эту каторгу, создал, – сказал Возин, – он пусть с ней и разбирается. Только вот оборудование и инструменты… – Вздохнув, покачал головой.
– Ты жалеешь железки! – заорал Лобов. – А про людей даже…
– А кто люди? – перебил его Возин.
– Я не про них, – сказал Лобов, – а про нас. Ты только представь, что будет с нами…
– Да хватит вам! – стукнув кулаком по столу, закричал Семенов. – Как бабы на базаре. Я для чего вас собрал, – немного Тише, но по-прежнему раздраженно продолжил он, – чтобы знать, кто со мной. Не с центром, а со мной.
Лобов, Возин и Пряхин переглянулись.
– Так это… – нерешительно начал Пряхин. – Значит, ты собираешься всерьез порвать с центром?
– Да.
– Но ты представляешь, – спросил Возин, – чем все может закончиться?
– Разумеется. Центр, если не пожелает принять мои условия, убьет меня. Вас это не коснется в любом случае.
– Что с тобой? – удивился Пряхин. – Ты как бы наплевал на себя. Это так неожиданно все. Я, кажется, догадываюсь, почему ты…
– Потому, – резко перебил его Семенов, – что я этого хочу' И только поэтому. – Опустив голову, глубоко вздохнул.
– Не надо, Игорь, – спокойно проговорил Пряхин, – плюнь ты на нее. Алешка в любом случае останется с тобой. В любом. Потому…
– А каково ему знать, – закричал Семенов, – что мама шлюха и плюет на него! А папа слабак, потому что не может…
– Перестань, – снова по-дружески посоветовал Пряхин. – Ты сам виноват в том, что произошло между вами. Надо было сразу послать ее…
– Да не мог я! – воскликнул Игорь. – Я женился, когда Мила была на третьем месяце. Если бы родилась дочь, я бы ушел! А потом как-то все забылось. У меня был маленький любимый человечек, который ждал меня и которому я нужен.
– Тьфу ты, – Лобов сплюнул. – Я голову изломал, а оказывается, все из-за этой шлюхи.
– Ты! – Вскочив, Семенов бросился к нему.
Возин и Пряхин успели поймать его за руки и встали между ними.
– Это все знают, – поняв, что Семенов не сможет его ударить, осмелел Лобов. – Вот ты мне, помнишь, лекцию читал об отношениях с сыном. А сам видишь, что затеял из-за того, что жена ему рога наставила, всех нас мог в лужу посадить. Ты иди и дай в морду Эдику. Нет, на это у тебя духу не хватит. Давать советы вы все хороши, а как до дела, так…
– Заткнись! – крикнул Семенов.
– Он прав, Игорь, – удерживая его за плечо, вздохнул Пряхин. – Ты тогда за его, – он кивнул на Лобова, – жену и Антона побеспокоился, а ведь для всех не секрет, что твоя баба тебе постоянно рога ставит. Ты упустил ее и себя тоже с работой этой. Но знаешь, деньги в жизни, конечно, нужны, но не это главное для человека. Вот про меня все говорят – бабник. Да, шляюсь по бабам. Из-за своей Ангелины. И что? – Он пожал плечами. – На работе это никак не отражается. Это мои личные семейные дела. Ты, конечно, можешь сказать – и у меня также семейное. Но у тебя голова, которая нам всем нужна. Ты начал это дело, и с центром ты договорился. Ты нас собрал, и поэтому у тебя такого права нет, чтоб из-за бабы в омут бросаться. Вот так. – Он отпустил плечо Игоря.
– Вообще-то ты прав, – вздохнул Семенов. – Извините. Все как-то в один узел сплелось. Но задумка самостоятельно работать имеется.
– Сейчас узнаю Семена, – хохотнул Пряхин. – Дело у него на первом месте. Из-за этого ты… – Не повторяйся, – остановил его Лобов.
– Но об этом сейчас рано, – продолжал Семенов, потому как сейчас Атаман и еще Шакал смотался. И в Москве, по-моему, что-то не так завертелось. Я готов был рискнуть. И не потому, что из-за Милки крест на себе поставил. Нет. Просто хотел видеть вашу реакцию. Но и Милка меня взвинтила. Алешка, оказывается, домой рвется, а она говорит, что от тещи он возвращаться не хочет. Я их на Адриатику посылал. Оттуда заехали к теще. Милка там и оставила Лешку. А сейчас вот с Эдуардом снюхалась. Эдик, сволочь, тоже хорош. Ведь мы вроде как приятелями считаемся. Я их раз…
– Хватит, Игорь, – перебил его Возин. – Ты нам лучше о своей задумке расскажи. Объясни, что и как. А то если честно, – он, вздохнув, оглядел всех, – мне часто не по себе становится. То мафию эту боюсь, то милицию. И не знаю, кого больше.
– У меня такое тоже бывает, – признался Пряхин. – Вот тогда, помните, Васька говорил, что уйти хочет. Если бы ушел, я бы, наверное, тоже сбежал. А то сейчас уже до такого дошло, что иду по улице, милиционера увижу – и сворачиваю. И на машине тоже стараюсь не ездить. А тут еще Атаман этот. – Он выругался.
– А с турниром как быть? – спросил Возин. – Ведь если Атаман этот что-то милиции расскажет…
– За турнир будьте спокойны, – перебил его Игорь. – Здесь очень большие деньги задействованы, и за ними большие люди стоят. Так что все будет хорошо. А не провести его мы не можем. У меня Сайд с Колобком были и так с улыбкой, очень вежливо предупредили, что если турнира не будет, то… – Он резко махнул рукой.
– Знаете, где он? – удивленно спросил Кардинал. Фалин кивнул.
– Да. Но там милиции и солдат полно. Мы в деревушку эту и не проехали. Останавливали раз пять и документы проверяли. От обыска спасало мое удостоверение. Недалеко остановились и ментов увидели. Мы вот о чем подумали, – несмело начал он. – А что, если дать милиции наводку на дом этого старика? Атаман точно там, потому что по телефону…
– Раз знаете где, – перебил его Кардинал, – надо кончать с ним. С наводкой ментам мысль сама по себе неплохая. Но нет стопроцентной гарантии, что Атамана убьют. Ведь наверняка менты будут стараться взять его живым. И еще одно – с Атаманом брат, и Степка наверняка, чтобы брата не подставить, стреляться не станет. Тут надо что-то другое придумывать. А вот что? – Он посмотрел на Фалина. – Думай. Ты как-никак из управы БОП.
– Черт его знает, – вздохнул тот. – Выцепить бы старика этого. Узнав все, можно было бы что-то придумать. Или просто убить его. Атаман вылез бы сам. И…
– Снова менты первыми его срисуют, – перебил его Шустрый. – Ты бы узнал у Наседина, – обратился он к Кардиналу. – Что у них есть на Атамана? Не вышли… – С Насединым надо кончать, – перебил его Кардинал. – Это раз. Во-вторых, мне не нравится, что ты мне тыкаешь. Забыл, кто есть кто? – Он уставился на Шустрого.
– Извините, – хмуро сказал Шустрый, – в таких разговорах выкать не получается. Мысль сбивается.
– Ладно, – махнул рукой Кардинал, – при своих можешь. Но не вздумай при посторонних – жестко на место поставлю.
– А что там с Насединым? – насторожился Фалин.
– Он на квартире Ореховой допрос ей об Атамане устроил. Участковый вмешался. С Насединым сержантик был, его человек. Сержант убит, участковый в тяжелом состоянии в больнице. Наседин тоже. С Ореховой неясно что. Вроде как задержана и в то же время в камере не сидит. А где она – непонятно. Наседин может заговорить в любое время. И тогда все. Тебя он тоже сдаст. – Кардинал взглянул на Фалина.
– Утешил, – проговорил тот.
– Но с ним должны разобраться, – сказал Кардинал. – Он же своих в милиции имел. Они его убрать должны. Понимают, что если Наседина прижмут, он всех сдаст.
– А если испугаются? – спросил Фалин. – И кто куда? Тогда как? С Насединым надо самим кончать, и чем быстрее, тем лучше.
– Время принимать таблетки, – входя в палату, сказала сестра.
– Конечно, – кивнул лежавший на кровати с забинтованным плечом и перевязанной головой майор.
– Как нога? – спросила сестра.
– Как-то жжет, – запив проглоченную таблетку, поморщился майор. – И плечо постреливает. Когда обезболивающее будет?
– Через полчасика.
– У вас все палаты такие?
– Конечно. У нас же частная клиника. А человек вы известный и уважаемый, поэтому…
– Понял, – подмигнул он. – Знаете, что деньги заплатят хорошие.
Сестра, рассмеявшись, вышла.
– Почитать что-нибудь принеси, – сказал он ей вслед.
– Хорошо.
Майор закрыл глаза. Через несколько минут услышал какой-то неясный шум и стук двери. Открыв глаза, заорал и вскинул здоровую руку, пытаясь защититься от топора. Удар пришелся по накрытой одеялом раненой ноге. Наседин, взвыв, попытался сесть и от боли потерял сознание, свесил голову и плечо с кровати.
Бледный Андрей Яковлев с силой опустил снятый со стенда пожарный топор на голову майора. Брызнула кровь. В палату вбежали три женщины в белых халатах и, боясь пошевелиться, замерли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75