– Усмехнувшись, снова отпил пива. – И не уехал бы я, если бы не эта дурацкая ссора. Сам виноват. И что же мне делать сейчас? – снова сделав несколько глотков, спросил он себя. – То, что я пусть с боем, но прорвался из бара, верно. Милиционера обидел – тоже. Неприятно чувствовать подрагивающий ствол пистолета меж лопаток. К тому же, что бы я сказал в милиции, если бы меня забрали? А меня взяли бы непременно. Не заметить меня не могли, И начал я с милиции. Ну и подготовка у них! – Он усмехнулся. – Теперь я понимаю, почему у нас преступность так безнаказанна. Все-таки ребята, которые избрали преступную специальность, пусть не в совершенстве, но в какой-то мере овладевают мастерством боя. А милиционеры в баре и около него, за исключением омоновцев, вели себя как перепуганные дети, которые начали играть в войну и вдруг поняли, что она настоящая. Впрочем, недооценивать противника нельзя. Русские поэтому и проиграли войну в Чечне. Ну, это уже история. А вот что делать мне? – Закурив, встал и подошел к окну. – Где сейчас Русич? По-прежнему сжимает в объятиях Ангелину или уже убит? Скорее всего она решила с помощью нового любовника устранить своего муженька. Дама из тех, кто не любит делить нажитое вместе имущество. Но почему она так смело оповестила нас о том, что ей нужен наемник?
Непонятно. Ведь мы запросто могли оказаться сотрудниками милиции или, наконец, преступниками. Дали бы согласие и убили ее хотя бы за слова: «Заработала много денег». Русич, конечно, совершил глупость, поддавшись обаянию этой дамы. Было бы хорошо, если бы я оказался не прав. Впрочем, сейчас надо думать о себе.
Может, поехать в Санкт-Петербург и через пункт вербовки покинуть Россию?
Интересно, куда сейчас набирают? В Югославию? Вряд ли. Война там подошла к своему логическому завершению. НАТО, а в первую очередь США, показали миру, что бал правят они. Правда, рейд наших десантников достоин высшей похвалы, – улыбнулся он. – Но албанцы считают русских врагами, и я представляю, каково сейчас родителям тех «голубых беретов», что находятся в Югославии. Итак, господин полковник, – усмехнулся он, – что будем делать? – Положил окурок в пепельницу, улыбнулся. – Начнем с пива. Благо, у меня его в достатке».
– Но он наверняка подумает, – нервно проговорил невысокий чернобородый мужчина в белых шортах, – что я послал этих наркоманов.
– Если бы он так думал, – спокойно возразил смуглый молодой мужчина в темных очках, – его люди уже вились бы возле твоей резиденции. Атаман сейчас напуган – вмешалась третья сила, которая спасла ему жизнь, но в то же время расстреляла его людей. Он наверняка пытается связаться с Кардиналом. Тебе он не звонил?
– Нет. Я пытался связаться с ним, но его в Москве нет. А где – никто не знает или просто не желают говорить. Мне кажется, это его работа.
– Перестань, Падишах, – поморщился смуглый. – Кардинал не станет подставлять тебя, а тем более втягивать в войну с Атаманом. Те, кого он приговорил, умирают очень быстро. Здесь что-то другое. Кто те трое, что устроили побоище в баре? Вот ответ – кто-то решил показать свою силу, и ему это удалось.
– Кто? – нервно спросил Падишах. – Я где-то видел тех двоих, которых убили в баре, – пробормотал он.
– Так они были накачаны наркотой, – усмехнулся смуглый. – Вот ты и видел их во время инспекции своих точек.
– Нет, я никогда не встречаюсь с покупателями. Если, конечно, их хорошо не знаю. А этих двоих где-то встречал.
– И хорошо, что не помнишь, – усмехнулся смуглый.
– Араб, – обратился к нему вошедший в комнату загорелый молодой мужчина.
– Звонил Клим. Продавцы цену ломят. Он…
– Ты не знаешь, что делать?! – резко спросил Араб.
– Сколько они просят? – вмешался Падишах.
– Тридцать тысяч «зеленых» за два килограмма.
– Героин? – уточнил Падишах. Тот молча кивнул.
– По ценам столицы это почти даром, – сказал Падишах. – Ты, Араб, никогда не станешь коммерсантом, – поучительно проговорил он. – С такими манерами, как у тебя, потеряешь всех поставщиков. Свяжись с Климом, – повернулся он к вошедшему, – и скажи, что Рыхлый привезет валюту. Доставка через Заправщика.
– Тот, кивнув, вышел.
– Извини, Падишах, – вздохнул Араб, – но я привык к другим разговорам.
– Вот что, Леня, никогда не пытайся быть выше, чем ты есть. Ты уже влез не в свое, а теперь чуть было не упустил товар. Я выходил на Казань около года. Потерял много денег и людей. А ты…
– Извини.
– Сгинь с глаз моих.
Араб вышел. Падишах, взяв сотовый телефон, прожал номер.
– Да, – услышал он женский голос.
– Эдуард Сергеевич не объявился?
– Нет.
– Черт бы его побрал, – отключив телефон, пробормотал Падишах. – Когда нужен, никогда не найдешь.
– Карен! – заглянула в комнату молодая черноволосая женщина. – Шакал.
– Наконец-то, – вскочил он.
В дверь, оттолкнув женщину, быстро вошел Шакал.
– Атамана видел? – сразу спросил он.
– Нет. И нет никакого желания его видеть. Он наверняка думает, что…
– Не важно, – перебил его Шакал, – что он думает. Тебе необходимо с ним встретиться. Для того, чтобы он понял, что те ребята не из твоих.
– Он наверняка думает…
– Если бы он так думал, – криво улыбнулся Шакал, – ты бы уже был труп. У Атамана мысли с делом не расходятся. И еще одно. Степка ничего не будет делать, пока не поговорит с Кардиналом. Так что собирайся, поедем. Атаман сейчас дома. Он ждет. Я звонил ему.
– Ну что же, – обреченно вздохнул Падишах. – Поехали. Моих людей брать?
– Зачем? – усмехнулся Шакал. – Я заменяю роту охранников.
– Куда мы? – поставив чемодан у ног, устало спросила Людмила.
– Туда, – кратко ответил Китаец, – куда надо. Добраться бы без приключений. – Обернувшись, посмотрел на стоявшего метрах в десяти Анатолия.
Около него притормозила машина. Наклонившись к приоткрытому окну со стороны пассажира, Толик что-то спросил, но потом, махнув рукой, выпрямился.
Первым должен был поймать машину Волчара и, договорившись с водителем, назвать Савеловский вокзал и потом не протестовать, а в крайнем случае самому предложить таксисту остановиться, чтобы взять попутчиков.
– Он садится, – негромко сказала Людмила. – Значит, и мы сядем, – улыбнулся Китаец. Подняв руку, проголосовал.
– Тормозни, шеф, – бросил сидевший рядом с водителем Волчара, – подкинем парочку. Они еще до меня голосовали.
Таксист остановил «Волгу».
– Куда, влюбленные? – спросил через открытое окно Волчара.
– Савеловский, – подойдя, ответил Юрий.
– Похоже, сегодня все на Савеловский добираются, – усмехнулся Волчара.
– Садитесь.
– Эй, мужчина! – услышал Артур.
«Похоже, меня, – не замедляя шага, подумал он. – И, кажется, это спасенная мной у бара дама. Впрочем, кто кого спас, еще подумать надо».
– Мужчина, – услышал он снова, и раздался быстрый стук каблучков.
– Вы мне? – Он повернулся.
– Вы меня не узнаете? – Молодая женщина остановилась перед ним.
– Ксения, – осмотрев ее с ног до головы, кивнул Артур.
– Я, – улыбнулась она. – А я тебя сразу узнала, видный мужчина.
– Благодарю за комплимент. Вам нужна помощь? – сухо поинтересовался он.
– Если нет, то, с вашего позволения, я пойду.
«Точно, голубой», – мысленно согласилась со своим предположением она.
– Мы, так или иначе, знакомы, – лишь для того, чтобы что-то сказать, проговорила Ксения. – Я узнала вас и подошла. Извините. – Она быстро пошла назад. Артур двинулся дальше.
«Внешне ты, конечно, выглядишь вполне пристойно, – думал Артур. – Хотя посещение баров с молодцами моложе тебя чести женщине не делает. А кроме того, ты со мной уходила от бара, так что нам лучше не встречаться».
Артур подошел к автобусной остановке. Он не знал, куда едет. Просто вдруг захотелось уйти из квартиры, и он не стал себя сдерживать. Подождав минут пять, вместе с другими сел в первый автобус.
– Ксюшка, – кивнул крепкий парень. – Точняк, Ксюшка. Мы их у бара сняли. Ее и еще одну телку. Та, другая, с Гаврошем покатила, а эта с одним мужиком слиняла. Меня мусора, суки поганые, повязали…
– Не топорщи пальцы, – брезгливо перебил его сидевший в глубоком кресле Атаман. – Ты же, Вадим, гнус. Таких, как ты, к ногтю, и хана. А ты из себя кочевряжишь. – Он осторожно дотронулся до забинтованного плеча. – Давай ближе к делу.
– Так я чего приперся-то. С той телкой, Ксюшей, точняком тот мужик был.
– Лады, – немного подумав, сказал он. – Я дам тебе парней, и найдешь эту Ксюшу. Через нее или как хочешь, но выйдешь на того, за кого базарил. Он мне живой нужен. И еще… – Резко выбросив вперед здоровую руку, ухватился двумя пальцами за кончик носа Вадима и дернул руку к себе. Вскрикнув, парень бухнулся на колени и, растопырив руки, замер. – Вот что, Вадя, – Разин сдавил зажатый нос, – если окажутся блевотиной твои слова, закопаю. Понял? Потому что лишний раз светиться тоже на хрен не упало. Мот, – отпустив Вадима, громко позвал он, – скатайся с этим чертом туда, куда скажет. Если голяк, доставишь мне его тепленького.
– Да ты что, Атаман! – отскакивая к двери, крикнул Вадим. – Я же помочь тебе хочу! А ты…
– Все, – махнул рукой Степан, – укатили. Длинноволосый плечистый парень в спортивном костюме и с жевательной резинкой во рту подтолкнул перепуганного Вадима к двери. Следом за ними вошли двое парней.
– Атаман, – почти сразу заглянул в комнату еще один парень – Шакал. – С ним Падишах.
– Давай, – кивнул Степан.
– Салют, – весело приветствовал хозяина вошедший первым Шакал.
Тот, кивнув, не сводил взгляда с несмело шагнувшего в дверь Падишаха.
– Сразу поставим запятые, – усмехнулся увидевший это Шакал. – Никаких претензий друг другу не предъявлять. Падишах в случившемся не виноват.
– Но те двое были в корень обширены, – процедил Атаман, – а ты…
– Вот как раз поэтому, – засмеялся Шакал, – это и были не от Падишаха. Он за дозу берет, как за полторы. Да и вообще, – тут же резко бросил он, – я же сказал – никаких предъявлений. Падишах здесь не при делах. Кто послал тех двоих, узнаем. Вот кто влез, – многозначительно заметил он, – об этом думать надо. Есть предположение, что и послал, и кончал киллеров один и тот же. Мол, я вас всех на хрену видал. Кардинал в ярости. И поэтому, Атаман, не надо наезжать на Падишаха. Вы ведь оба под лапой Кардинала, Так что не надо дергаться. Рамс разбирать будем вместе. Я и прикатил потому, чтобы вы друг другу в глотки не вцепились… Вы Кардиналу пока живыми нужны, – усмехнулся он.
Ни Падишаху, ни Атаману не понравилось выделенное голосом «пока», но оба промолчали.
– С кем ты в последнее время цеплялся? – спросил Атамана Шакал. – По-серьезному или просто так, из-за мелочей?
– Да кроме него, – подумав, тот мотнул головой на Падишаха, – ни с кем. Да и тут хрен поймешь, что вышло. Я как раз закуривал, и вдруг стрелять начали. Рядом за столом…
– Все я знаю, – перебил его Шакал. – Ты пытался выяснить насчет этих стрелков, мать их?
– Ищут, – кивнул Атаман. – Сейчас один хмырь у меня был. Говорил, что вроде знает шкуру, с которой один из тех троих ушел. Работали они здорово. Так спокойно мусора пристрелили, ранили вроде еще парочку и свинтили. Их надо найти. И живым хотя бы одного. Надо знать, кто в городе такой крутой появился. Я буду в офисе. Как кто-то чего узнает, сразу связывается со мной. Надеюсь, твои парни тоже…
– Да, – торопливо проговорил Падишах. – Я, как только узнал, сразу приказал своим…
– Все, – сказал Шакал. – Работаем. Повторяю. Я в офисе. Чуть что – немедленно связывайтесь со мной.
– Останьтесь здесь, – сказал на ухо Людмиле Китаец. – И машину не отпускайте.
Он быстро пошел ко второму подъезду. Волчара, сидевший рядом с водителем, взглянул на Людмилу.
– Мы здесь подождем, – спокойно сказала та. – Вдруг дома никого нет.
«Крутимся, как вошь на волоске», – недовольно подумал Волчара.
На Савеловском они вышли все четверо и быстро, будто незнакомые, разошлись. Встретились в кассовом зале. Китаец вышел из вокзала, подошел к государственному такси и что-то сказал водителю. Затем, махнув рукой, позвал их. Ехали они всего десять минут. И вот он, оставив их в машине, ушел.
– Хреновина какая-то, – уже вслух пробурчал Волчара. Достав сигарету, закурил. Некоторое время все сидели молча.
– А если хозяев нет, – наконец решил выяснить водитель, – то куда вас?
– Назад, – опередил Людмилу Волчара, – на Савеловский. И удивленно раскрыл глаза. Из подъезда вышли Юрий и коренастый мужчина в потертых джинсах и шлепанцах на босу ногу.
– Петр, – выдохнул Волчара.
– Привет, – с улыбкой подошел к машине тот. – Телеграмму поздно принесли. Я бы встретил.
– Какую телеграмму? – открыв дверцу, вылупился на него Волчара.
– Я, когда уезжали, – улыбнулся Китаец, – послал. Ведь в Москве и заблудиться можно.
– Понял, – кивнул Волчара.
– Ну, пойдемте, – позвал Петр. – Сейчас пообедаем. Я только собрался, и вы появились. Заодно и примем понемногу, – засмеялся он. – У меня бутылочка найдется.
– У нас с собой тоже имеется, – кивнул Китаец.
«Конспираторы хреновы», – поняв, что разговор ведется для водителя, чертыхнулся про себя Волчара. – Милая, – обратился к Людмиле Китаец, – ты расплатилась с водителем?
– Да, дорогой, – улыбнулась она.
«Прям „Санта-Барбара"“, – мысленно усмехнулся Волчара.
Петр, взяв чемодан и рюкзак, потащил их в дом.
– Ты мой брат, – шепнул Волчаре Китаец. – Ну а они как есть, – сказал он, имея в виду Людмилу и Толика. – Людка – супруга мне. Это для соседей. Мы из Углича Ярославской области.
– Ништяк, – кивнул Волчара.
«Вот что значит поддаться импульсу, – подумал Артур. – Как я мог забыть о нем?»
– Извините, – обратился он к вышедшей из магазина Пожилой женщине. – Я правильно приехал? Это Большая Академическая?
– Да, – кивнула та. – А что вам нужно? Большая Академическая очень длинная.
– Большое спасибо, – вежливо поблагодарил Артур. – Здесь я сориентируюсь. Еще раз большое спасибо.
– Не за что, молодой человек. – Улыбнувшись, женщина пошла дальше.
– Так, – буркнул Артур. – От магазина до угла и налево. Там сориентируюсь, – пробормотал он и неторопливо пошел вдоль здания гастронома.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75